Желание на грани свободы

Ночь опустилась на город, укутав его плотным, мерцающим одеялом из звезд. Казалось, только луны не хватает, чтобы добавить этой картине мягких, серебристых оттенков. В такие часы город словно преображался, и из тёмных переулков выползало что-то неуловимое, таинственное. Было непонятно, то ли оно пряталось от людских глаз днем, то ли просто не желало показываться на свет. В ночной тишине город хранил свои секреты, и каждый шорох, каждая тень казались намёком на что-то скрытое, ждущее своего часа. Прохаживаясь вдоль растянувшихся домов, Ешун про себя напевал ритмичную, лёгкую мелодию. Парень с неким интересом бросал взгляд на проезжающие мимо машины, но так и не замедлял свой темп. Как только раздался звук вибрации телефона, Ешун не спеша вынул мобильное устройство из кармана своих брюк. Взор сразу упал на экран, где высветился входящий звонок с номером, носившим подпись «Лисёнок». — Я весь во внимании, лисёнок, — с улыбкой проговорил Ешун, поднеся телефон к уху. — Где ты? — Иду на встречу с информатором, как ты и просил. — Не задерживайся, завтра с утра отправимся в дом Джаствата. — Как скажешь, солнышко, — протянул Ешун с улыбкой. Стоило раздаться тяжелому вздоху на той стороне провода, как парень тут же услышал легкий шум воды. В голове машинально сложилась нужная картина происходящего, что снова вызвала на его лице улыбку. — В ванну собрался? — Да, тело болит ужасно. — Тебе составить компанию? — Нет уж, спасибо, разберись лучше с делами, — буркнул голос на той стороне. После же входящий звонок оборвался, и Ешун замер, слушая короткие гудки. — Вот же недотрога, — цокнул Ешун, убирая телефон в карман брюк. Внезапно внимание парня упало не переулок, около которого ноги непроизвольно и замерли. Слегка оглядевшись, он сразу заметил притаившуюся в тёмном углу фигуру, что нехотя обратила своё внимание на него. — Спасибо, что пришёл, — с неким подобием улыбки поблагодарил Ешун, двинувшись в темноту. Стоило ему приблизиться, как неизвестный протянул парню лист бумаги. Приняв распечатку с номером перевода, парень быстро пробежал взором по указанным цифрам. — Отлично. — Я сильно рискую, предоставляя тебе такого рода информацию, — буркнул мужчина, сверля Ешуна взглядом. — Мой лисёнок хочет распутать это дело, по другому достать нужные сведения не выйдет. — Ты ещё не сказал ему? — решил спросить мужчина. Слегка усмехнувшись, Ешун убрал бумаги в карман брюк, аккуратно свернув лист. Казалось, он уже давно выкинул из головы эту мысль, но сказанные слова мужчины снова заставили её вернуться. — Ещё не время. — Он не догадывается? — Сейчас мои чувства не должны его волновать, со временем я всё ему расскажу, — пояснил парень. Однако тяжёлый вздох мужчины слегка обескуражил его, и тот не смог этого не заметить. — Люди, на которых я работаю, не хотят светиться, так что постарайся меня не слить. — Сделаю всё в лучшем виде, уж не переживай, — уверил Ешун. — Не в ту яму вы полезли, парни, здесь и укусить могут. — Ну и что? Подумаешь, змеиный клубок, мальчишка мигом его распутает. — Ешун, он же детектив, полезет не туда и за собой тебя утащит, — вдруг с опаской пояснил мужчина. Он хотел было ещё что-то сказать, но заметив, как Ешун лишь усмехнулся, всё же решил промолчать. — В ад — так вместе, пока я не могу его оставить, — вдруг произнёс парень. Бросив последний взгляд на своего информатора, Ешун направился к дороге. Его почти сразу ослепило фарами проехавшей мимо машины, но даже из-за этого он не стал оборачиваться. Проводив парня взглядом, мужчина тяжело вздохнул. Решив не задерживаться, он направился в противоположную сторону, чтобы пройти через переулок. Но стоило ему лишь завернуть за угол, как по телу прошли мурашки. Ноги непроизвольно остановились, и мужчина сразу заметил стоящую где-то в глубине тень. — Кто вы? — громко спросил он. Однако ответа не последовало, но вместо этого раздался звук тяжелых шагов. Из-за опустившейся на город темноты мужчина не смог разглядеть, кто и когда приблизился к нему. Единственное, за что успел зацепиться его перепуганный взор, было широкое лезвие ножа. Оно в одно мгновение прошло по горлу, с чавкающим звуком разрезав плоть. Крупные линии крови мгновенно хлынули на землю фонтаном, вперемешку с хрипом перерезанного горла. Мужчина не смог долго стоять на ногах, и почти мгновенно рухнул на землю, хватаясь за глубокий порез. Округлившимися от ужаса глазами он пытался найти мелькнувшую поблизости тень, но снова смог разглядеть лишь лезвие ножа. Высокий парень, весьма спортивного, крепкого телосложения, одетый в черную одежду, даже не стал задерживаться. Отойдя в сторону, он медленно вынул из кармана телефон, уже набрав нужные цифры невзрачного номера. Гудки были недолгими, и вскоре их прервал воодушевлённый голос с той стороны. — Я тебя слушаю. — Гехан, всё улажено, — холодно ответил он, глядя на корчащееся от боли тело. — При нём должна быть бумага, если нет, то ты опоздал, — с некой наигранностью произнёс тот. В этот момент парень двинулся к мужчине, что всё ещё хрипел, пытаясь вздохнуть. Присев на колено, он машинально ощупал его карманы, так и не убрав телефон от уха. — Опоздал? — вдруг раздался голос из мобильного устройства. — Да! — Найди того, кому он передал распечатку. — Я понял! — И ещё, накопай мне информацию на нового детектива, и пригляди за ним, Сатиус, — дал тот распоряжение. После голос сменился гудками, и парень невольно оглядел искажённое болью лицо убитого мужчины. Понимая свою оплошность, Сатиус не стал медлить. Схватив не дышащее тело за ноги, он тут же поволок его к мусорным бакам. Разобраться с этой проблемой нужно было как можно скорее, и задерживаться парень не стал. Помимо убийства информатора ему теперь нужно было найти заказчика, а также и детектива, что невольно мог начать копать под Гехана, чего тот явно не хотел. Теперь же нанятому убийце, придётся действовать крайне осторожно, дабы снова не допустить лишнего промаха.

***

Медленно опустившись на серый диван, Кадэрис сразу принялся обтирать волосы сухим полотенцем. Парень услышал звук открывающейся двери, и переведя взгляд в сторону, обратил внимание на вернувшегося Ешуна. Тот уже сбросил ботинки и с привычной ему улыбкой двинулся к детективу. — Как всё прошло? — спросил Кадэрис, поправляя ворот белого плотного халата. К тому времени Ешун уже вынул из кармана свёрнутую распечатку и протянул её парню. Взяв лист, детектив сразу решил пробежаться взором по содержимому, дабы утолить своё любопытство. — Дорого же наркотики нынче стоят, — с наигранной усталостью заметил Ешун. — Если Онвир закупился ими на такую сумму, странно, что отец не заметил эти траты. — Возможно, он привык к подобному разбазариванию своего зародыша, вот и дела нет до лишних пары нулей, — с улыбкой предположил Ешун. Стоило парню это проговорить, как его взгляд мгновенно зацепился за оголённые икры Кадэриса. Белоснежная кожа, словно светящийся магнит, притягивала его внимание, заставляя забыть обо всём вокруг. Остатки капель воды, ещё струящиеся по тонким лодыжкам, добавляли этому зрелищу особую изюминку. Каждый изгиб, каждая линия на его ногах казались идеальными, и парень не мог отвести взгляд, погружаясь в мир, где существовали только они двое. В этот момент всё остальное потеряло смысл, и он лишь мечтал о том, чтобы время остановилось. — Надеюсь, получится. — Тебя что-то смущает? — решил уточнить Ешун, медленно садясь рядом. Теперь же взор парня скользил по тонким запястьям рук и влажной шее, к которой прилипло несколько тёмных прядей. Каждая деталь казалась невероятно важной, каждая мелочь — откровением. Он чувствовал, как нарастает волнение, как сердце начинает биться чаще, от одного лишь осознания близости. — Мы идём на риски, используя шантаж как выгоду, — заметил Кадэрис. — Иногда это необходимость, по-другому люди просто не могут идти на контакт. — Если Гаэль узнает, как мы заполучили улику, оправдывающую Калиса Лорнера, сами нехило пострадаем. — Не думай об этой змее в такой момент, — вдруг попросил Ешун, медленно опустив голову на колени детектива. Кадэрис вздрогнул, не столько от веса, сколько от неожиданности, заметив, как тот поудобней расположился на его ногах, скрестив собственные руки на груди. Это выглядело… слишком уж по-хозяйски. Словно он, Кадэрис, был не просто временным пристанищем, а чем-то вроде любимой подушки. — Ты что делаешь? — Дай немного полежать, я и так набегался сегодня, — с наигранной усталостью попросил Ешун, прикрывая глаза. Понятное дело, парень не стал пытаться согнать того со своих ног, и снова устремил взор на лист бумаги. — Было бы хорошо поговорить с Онвиром для начала. — Забей на этого мажора, сейчас за него всё папаша решает, — пояснил Ешун. — Трудно быть подростком. — Вовсе нет, труднее быть родителями такого подростка, но никак не наоборот, — произнёс тот с некой отстранённостью. Кадэрис лишь промолчал, продолжив неотрывно вглядываться в распечатку, предоставленную информатором. Но как бы спокойно детектив не выглядел, Ешун же чувствовал себя слегка иначе. Парня до дрожи пробивал аромат геля для душа, пропитавшего белый халат детектива. Руки невольно сжимались, крепко держась за грудь, где и без того беспокойно стучало сердце. Каждый удар казался громче, чем обычно, и в голове роились мысли, которые не давали покоя. Ешун понимал, что сейчас не время для размышлений, но избавиться от этого притаившегося чувства было невозможно. Оно росло в нем, как волна, готовая захлестнуть все вокруг. Парень чувствовал, как оно постепенно заполняет его разум, вытесняя здравый смысл и оставляя лишь неясные образы и эмоции. Он знал, что это чувство не уйдет само по себе, и с каждым мгновением становилось все труднее игнорировать его.

***

Медленно разлепив длинные ресницы, Калис, казалось, даже не поднял веки. Вокруг него была лишь темнота и больше ничего. С болью застонав, он заставил себя сесть, а после оглядел пустой лазарет. Никто не издал никакого шума, а кровати будто нетронутые расположились вдоль стены. — Шего?! — позвал он, но никто не отозвался на его зов. Единственная странность, что машинально привлекла внимание юноши, это была полоса красного света, тянувшаяся от двери. Скинув с себя одеяло, Калис медленно поднялся на ноги. Словно призрак он двинулся между коек к тому самому свету, что манил его из темноты. Стоило лишь приблизиться к двери, как рука сама сомкнулась на ручке, не спеша её повернув. Раздался скрип, и алая полоса света начала разрастаться, падая на темную одежду Калиса. Парень нерешительно вышел в пустой коридор, где также отсутствовали даже звуки шагов. Всюду горели алые лампы, что тянулись в стороны, конвоиров также не было, что и вызвало некое подобие страха. Медленно выйдя из лазарета, парень сразу устремил взор вглубь зловещего коридора. Его будто невольной силой потянуло вперёд, и Калис пошел. Но куда? Зачем? Даже эти вопросы лишь отдалённо мелькали где-то в голове. Калис всё углублялся, двигаясь навстречу этому алому свечению. Парень до сих пор не наткнулся на охрану или кого-то из заключённых, что и казалось большой странностью. Периодически мелькали закрытые двери камер, но в них также никого не было, и он продолжил идти. Но коридор не мог тянуться бесконечно, и вскоре показалась лишь одна единственная дверь, от которой Калис и ощутил пробивший тело ток. Ноги сами повели его к ней, а вскоре и замерли в метре от двери. Снова это странное чувство пробило до дрожи, а по затылку прокатились капли холодного пота, что парень тут же почувствовал всем своим телом. «Чувство… что там сама смерть», — прозвучали мысли в голове. Протянув руку, Калис ухватился за дверную ручку, и дверь со скрипом отворилась, заставляя похолодеть душу изнутри. Открывшаяся взору лестница вела вглубь, будто уходя в леденящую тьму. Проглотив застрявший в горле ком, Калис сделал первый шаг, опустив ногу на ступень. Постепенно спускаясь, он всё больше и больше ощущал, как сердце будто сжимает чужой стальной рукой. Но стоило ему переступить последнюю ступень, как снова перед ним возникла железная дверь. Тяжело вздохнув, Калис с опаской заглянул в небольшое окошко, пытаясь рассмотреть пространство, скрытое за железным препятствием. Почти сразу внимание пропало в этой темноте, что сгустилась за закрытой дверью камеры. Тут же Калис заметил притаившийся в глубине силуэт. Сначала это было лишь смутное пятно, игра света и тени, но постепенно, напрягая зрение, Калис смог различить очертания человеческой фигуры, прильнувшей к дальней стене. Он невольно задержал дыхание, стараясь рассмотреть незнакомца. И словно почувствовав на себе пристальный взгляд, фигура ожила. В одно мгновение в темноте вспыхнули два серебряных огонька — леденящие душу глаза, которые мгновенно устремились на Калиса. В этом взгляде было что-то нечеловеческое, что-то, заставляющее кровь стынуть в жилах. Парень вскрикнул, шарахнувшись от двери. Голос эхом прошёл вверх по лестнице, медленно растворяясь в красных линиях света, падающих на ступени. На секунду Калис и вовсе замер в стороне, боясь даже шелохнуться, но любопытство взяло верх над страхом. Тяжело вздохнув, он нерешительно сделал шаг к двери камеры, снова пытаясь вглядеться в притаившийся силуэт. — Эй! — внезапно раздался голос, пробивший тело током. Калис подскочил, машинально переведя взор на конвоиров. Один из мужчин уже устремился к нему вниз по лестнице и вскоре оказался рядом. С болью схватив юношу за запястья, он заломил руки за спину, заставив Калиса вскрикнуть, склонившись вперёд. — Пустите! — Пошёл, быстро, — гаркнул мужчина, удерживая юношу. Принявшись грубо толкать его к лестнице, тот и вовсе заставил парня подниматься вверх. Калис лишь успел бросить взгляд на зарытую дверь, спрятанную в этом подвале, прежде чем и вовсе его покинуть. Как только мужчина вывел юношу, на него тут же нацепили наручники, снова скрутив руки да спиной. Конвоиры поволокли заключённого вглубь коридора, пока и вовсе их топот не растворился, не оставив даже следа. Но стоило тем увести заключённого, как звук шагов снова возобновился. Он был куда увереннее и твёрже, собственно, как и сам мужчина, появившийся в пустом коридоре. Бросив взор на удаляющиеся тени, тот невольно обратил внимание на открытую дверь подвала. Двинувшись к ней, так называемый незваный гость вскоре миновал лестницу. Замерев у небольшого окошка, что расположилось в железной двери, он с неким подобием улыбки принялся вглядываться в притаившуюся за ним темноту. Но не прошло и пары секунд, как его орлиный взор заметил очертание серебряных леденящих глаз, сверлящих тоже самое окно. Встретившись со взором неизвестного, парень так и не двинулся с места, подобно призрачному силуэту, застывшему в темноте. — Ты так не рад меня видеть? — тут же спросил мужчина с ухмылкой. Однако заключённый не спешил ему отвечать, и просто молча смотрел, будто желая расколоть взором это чёртово стекло. — Ты использовал своё право покинуть камеру ради этого мальчишки? — Кто он? — вдруг послышался голос, подобный рубящему на холоде железу. Услышав данный вопрос, мужчина вновь усмехнулся, не сводя внимания с фигуры, что начала просматриваться. — Калис Лорнер, убийца и наркоман, собственно, как и большая часть мусора, содержащегося здесь, — ответил тот. — Мусора, говоришь? — вдруг переспросил Рован. На мгновение мужчине показалось, что он смог разглядеть лицо парня в отдалённых тенях, и из-за этого стало не по себе. Тут же заключённый медленно принялся подниматься с пола, вытягиваясь в полный рост. — А ты тогда кто, Лиал Белиаль? — Я? Тот, кто этот мусор содержит, — усмехнулся мужчина. Бросив последний взгляд на парня, он уже собирался было уйти, однако что-то всё же его остановило. — Слышал что-нибудь о детективе Дикраме? — вдруг задал вопрос. Однако, как и ожидалось, Рован промолчал, чему собственно мужчина нисколько не удивился. — Говорят, его младший брат взялся за дело Калиса Лорнера, — бросил он через плечо, словно вновь пытаясь разглядеть ту самую фигуру, притаившуюся за дверью. Но вновь Лиала встретила гробовая тишина, и мужчина тяжело вздохнул. — Интересно, не правда ли? — спросил он, и раздался звук шагов, не спеша поднимающихся по лестнице. Глядя на мелькающую по стенам тень, Рован лишь тяжело вздохнул. Стоило раздаться звуку закрывающейся двери, как парень снова погрузился в тишину, уже пропитавшую тюремную камеру с каждого угла. — Убийца и наркоман, значит, — шёпотом спросил Рован, словно до сих пор кто-то стоял за дверью его камеры. Мгновенно вспомнив избитое, испуганное лицо Калиса, тот на секунду усмехнулся, не в силах даже сопоставить эти два слова. — Какая тупость!