Желание на грани свободы

После избиения, что устроил Лиал Белиаль, Мэлин с трудом смог даже сесть. Старик опёрся на стену, тяжело дыша. Всюду было темно, да и желания видеть себя всё равно отсутствовало. Ноги и руки ныли, а о лице и говорить было нечего. Стоило сорваться тяжёлому хрипу с разбитых губ, как Мэлин услышал скрип открывающейся двери. Почти мгновенно в пустую камеру вошёл надзиратель, с разочарованием глядя на избитого старика, что попал в линию света. — Тоже поиздеваться пришёл? — прохрипел тот. Махнув рукой, Обен дал команду закрыть дверь, и стоящий у стены повиновался. Как только раздался скрип, в камере вновь воцарилась тьма, окружившая их обоих. — Жить надоело? — с раздражением спросил надзиратель, пытаясь разглядеть избитое лицо. — Я уже… своё прожил… Немного осталось, так почему не оттянуться? — хрипя и тяжело дыша, пояснил Мэлин. — Ты и остатков дней не протянешь в таком состоянии. — А тебе-то что, надзиратель? Я и так уже не жилец… последние деньки коротаю, — на сорвавшимся вздохе произнёс Мэлин. Пытаясь сесть поудобнее, мужчина ощутил, как острая боль пронзила рёбра, но обращать на неё внимания он не стал, просто замерев у стены. — Как только начальник закончит с Рованом, явится к тебе, готовься, — с холодом заметил Обен, двинувшись к двери. — Вот как… хочет сломить дьявола, — выдавил старик с усмешкой. Тут же надзиратель остановился, покосившись на него. — Но он его не сломит… не сможет. — Почему ты так в этом уверен? — с недовольством спросил Обен. — Как причинить боль человеку, что сам является её источником? — вдруг спросил старик. Будто заметив негодование надзирателя, Мэлин усмехнулся. — Никак, — с кашлем выдавил он. Больше надзиратель задерживаться не стал и, стукнув по двери, подождал пока ту откроют. Раздался скрип, и мужчина вышел, а тьма снова опустилась на камеру, заметно сгустившись над избитым стариком.

***

Расположившись на своей койке, Калис то и дело сжимал руки в кулаки. Из головы не выходила последняя встреча с Тионом, его слова, его взгляд. Он словно смотрел в своей памяти беззвучный фильм на одном и том же повторе, что начинал подбешивать и злить. «Тион… ублюдок», — прозвучали мысли в голове юноши. От них не стало легче, как и от ранее услышанного, и всё же Калис отказывался верить, а точнее, просто не мог. Человек, которого он знал так много лет, оказался предателем. И не просто тем, кто совершил что-то обыденное, а настоящим уродом, подставившим друга. Но раздумья парня прервали громкие голоса вошедших. Сокамерники с улыбками на лицах замерли в дверях, заметив склонившегося юношу, что сверлил взором пол. — Эй, повеселиться не хочешь? — с насмешкой спросил Онг, двинувшись к Калису. Однако юноша даже тогда не одарил его своим вниманием. — Оглох, что ли? Или уже в предвкушении? — смеясь, начал тот, замерев рядом. И вот Калиса прорвало. Вскочив с койки, парень с размаху нанёс удар по лицу Онга, и того шатнуло в сторону, но он удержался на ватных ногах, слегка потеряв ориентир в пространстве. — Свали, ублюдок! — Ах ты, мразота! — вскрикнул второй, бросившись к Калису. Юноша тут же получил удар в грудь, и его впечатало в стену. Унвир набросился на него, но Калис лишь оскалился, всеми силами пытаясь отбросить того назад. И вот когда ему удалось нанести удар по лицу, Унвира отбросило, но его место занял Онг, что тут же обхватил Калиса со спины, пытаясь заломить руки. — Сука, держи этого выродка! — приказал Онг. Однако парень лишь успел двинуться в сторону Калиса, как в дверь камеры влетел Шего. Тот лишь увидел, как на юнца напали, и не стал разбираться с происходящим. Шего подлетел к Унвиру, схватил за грудки и сразу нанёс несколько ударов по лицу, заставив его рухнуть на пол. — Калис! — позвал он, кинувшись к юнцу. Калис не смог сбросить с себя Онга, а вот Шего с размаху стянул его, отбросив как кота. Но от такой отдачи Калис сам оказался на полу, кашляя и шипя. — Живой? — Порядок, — прошипел юноша, медленно поднимаясь. К тому времени Онг сам набросился на Шего, и парни сцепились, нанося друг другу удары. Калис же стоять на месте не стал, его целью стал Унвир, и вот град ударов посыпался и на него. Камеру заполонили звуки ударов вперемешку с криками и кашлем, привлекая взоры заключённых. Через раскрытую дверь они лишь мельком видели мечущиеся фигуры, но и без того было понятно, что там происходило. Нанеся удар Онгу, Шего буквально впечатал мужчину в стену, сдавив его шею. Кровавый кашель сорвался с разбитых губ, но на этом Шего не остановился. Однако парень не успел нанести ему удар, как в эту секунду подлетел Унвир. Он отбросил Шего прочь, как пса, намереваясь ударить, но и Калис позволять подобного не стал. Юноша лишь возник перед Шего, как тут же схлопотал кулаком по лицу, рухнув на пол. — Не лезь, сучёныш! — завопил Унвир, и сразу получил удар под дых, что тут же лишил его дыхания. Рухнув в сторону, он начал задыхаться, а Шего и Онг снова сцепились в схватке. Вскоре подоспели конвоиры с дубинками. Мужчины церемониться не стали и, влетев в камеру, принялись растаскивать заключённых друг от друга, намереваясь остановить драку. Однако далось им это с большим трудом, и те также попали под замес. После же подоспели ещё люди, и только когда камеру заполонило толпой народа, развести по углам заключённых стало куда проще, чем было изначально. — Что здесь происходит? — завопил Обен, перешагивая порог камеры. Взор надзирателя сразу упал на избитого и озлобленного Калиса, которого уже прижали к полу. После же его внимание привлёк Шего, вдавленный в стену аж тремя мужчинами. На других надзиратель даже не обратил внимания. — Кто зачинщик? — спросил он, и вот Калис злобно рыкнул, заставив его переместить взгляд на себя. — Снова ты? Отлично, в карцер его, — дал надзиратель команду. Двое мужчин сразу подхватили Калиса под руки, потащив прочь, а надзиратель, замерев с ухмылкой, оббежал камеру взглядом. Стоило вниманию остановиться на Шего, как мужчина двинулся к нему, заставляя конвоиров отпустить парня. — С тобой я позже разберусь, — с ухмылкой произнёс он. Решив, что дела не ждут, Обен покинул заключённых, оставив тех наедине с конвоирами. Мужчины сами растолкали их по камерам, несмотря на сопротивление, а после удалились, оставив заключенных наедине с самими собой. Калиса бросили на пол, а после заперли дверь, так ничего и не сказав. Сам же юноша, лишь оскалившись, поднялся на ноги и принялся оглядываться. Выплюнув кровавый сгусток юноша, сполз по стене, устало и прерывисто дыша. — Отлично! — выдавил юноша разбитыми губами, опуская взор на пол. Калис просидел так до самой ночи, ни капли не расслабившись. Юноша прекрасно знал, что Обен явится к нему, как прежде, и не прогадал. Стоило лишь стемнеть, как надзиратель уже перешагнул порог камеры одиночки. Колкий звериный взгляд упал на юношу, что тут же принялся сверлить его в ответ малахитовым диким взором. — Я рад нашей встрече! — с улыбкой произнёс Обен, двинувшись к Калису. Сняв с поясу дубинку, он поднёс её к избитому лицу Калиса, медленно заставив вскинуть подбородок. — Скучал по мне, малыш? — с ехидной ухмылкой спросил он. Однако и здесь Калис промолчал, не желая отвечать на его вопрос. — Ты же знаешь, что делать, чтобы выйти отсюда? — намекнул надзиратель, сделав ещё один шаг к Калису. Обведя взглядом его бёдра, парень невольно зацепился взором за кобуру, а после снова вскинул глаза на мужчину. Стоило лишь юноше растянуть губы в приятной улыбке, как Обен ощутил прошедший по телу приятный ток, будоражащий всё внутреннее естество. — Знаю! — произнёс Калис, протягивая руки к его бёдрам. Осторожно ладони прошли по линии паха, заставив мужчину тяжело вздохнуть лишь от этого касания, что прогнало мурашки по его телу. Вот уже тонкие пальцы коснулись ремня, а затем и ширинки, так нежно и плавно, что мужчина ощутил, как его накрывает от предвкушения. Ещё немного, и Калис вновь подарит ему небывалое чувство восторга, коего он так желал всё это время. Завидев, как на лице мужчины выступил восторженный румянец, Калис снова вытянул губы тонкой струной. Глаза загорелись звериными линиями, а пальцы незаметно коснулись кобуры. Нащупав рукоять пистолета, он сжал её настолько сильно, что металл с болью врезался в пальцы. — Малыш, не тяни! — на выдохе попросил мужчина. — Как скажешь, — прорычал Калис, привлекая его внимание. Обен лишь успел опустить на него взор, как Калис выхватив пистолет, нанёс ему удар ногой прямо по колену. Треск, и кость, вывернувшись в противоположную сторону, пробила штанину, разорвав ткань. Обен завопил, рухнув на землю, а юноша к тому времени уже подскочил к нему. Калис мгновенно закрыл его рот, наставив пистолет, но даже так надзиратель, дёргаясь, вопил сквозь его пальцы. В расширенных от удара и боли глазах уже промелькнули прозрачные капли, а руки принялись царапать пол. — Какой дебил входит с пистолетом в камеру? Совсем дурак? — с шипением спросил Калис, сдавливая его рот как можно сильнее. Тяжело дыша и постанывая, Обен заелозил по полу, но взор уже зацепился за дуло пистолета, заставив его замереть в ужасе. — А теперь слушай сюда, надзиратель! — прорычал Калис, привлекая его внимание. Почти сразу юноша снял оружие с предохранителя, и произошедший щелчок пригрозил мужчине, не дав даже пикнуть. — М-м, — выдавил Обен. — Только вякни, и я вышибу тебе мозги. Поверь, стрелять я умею, — пригрозил Калис леденящим стальным голосом. Проглотив застрявший в горле ком, Обен закивал, и юноша тут же вскочил на ноги. Обен не успел даже пикнуть, как вновь застыл под прицелом. Не сводя ствол, Калис машинально стянул с его пояса связку ключей, а тот в свою очередь начал корчиться, извиваясь от боли. Пытаясь коснуться окровавленного колена, он в ужасе ощутил торчащую из ноги кость. Но, как и обещал, не произнёс ни слова. Калис уже бросился к двери и поспешно открыл её. Юноша словно тень выскочил в пустой коридор, с пистолетом наперевес. Не раздумывая, парень бросился вперёд, уже по известному ему маршруту, словно ожидая погони. Однако будто что-то заставило его замереть у одной из одиночных камер. Вглядевшись сквозь небольшую решётку, Калис заметил до боли знакомый силуэт, вжатый в дальний угол стены. — Мэлин! — позвал он. Использовав ключи, Калис сразу проник в камеру, не раздумывая, бросившись к старику. Стоило лишь его рукам коснуться тела избитого мужчины, как тот закашлял, невольно начав подниматься. — Мэлин, ты меня слышишь?! — позвал Калис, помогая тому сесть. Кряхтя от боли и постанывая, старик разлепил глаза и тут же заметил Калиса, склонившегося над ним. — Чертёнок… — Что сделал с тобой этот ублюдок? — Кха… ничего… я всё равно уже не жилец, — пытался пояснить тот, но предательский кашель не давал выдавить ни слова. Прогнав застывший в горле ком, Мэлин вновь оглядел Калиса. — Рак у меня… чертёнок, — сообщил он. На мгновение Калис ощутил, как его парализовало от услышанного, но не более того. Казалось, в этом адском месте он уже успел подзабыть, что значило сочувствие кому-то. К тому времени Мэлин заметил сжатый в руках юноши пистолет, а после снова поднял взор на Калиса, полный какой-то невысказанной просьбы или желания. — Калис… помоги мне, мой мальчик, — произнёс старик, указывая на оружие. — Нет, Мэлин! — Я всё равно умру, но лучше пусть это произойдёт сейчас… чем, когда этот мудак снова переступит порог камеры… — Я вам не позволю, — пытался возразить Калис. Но тут губы старика расплылись в улыбке, а тяжёлая, но тёплая рука, коснулась плеча. — Беги к нему… я сам… — Мэлин! — Мы все умрём, рано или поздно, — пояснил тот, медленно забирая из дрожащих рук пистолет. Но взор смотрел лишь на ошарашенного Калиса, и больше ни на кого. — Но… не он… он не умрёт, — прохрипел старик. Сжав руки в кулаки, Калис оскалился, ощущая, как горло будто сдавило тисками, в груди болезненно заныло, а зубы поймали нижнюю губу. — Чертёнок… этот человек вытащит тебя отсюда. А ты помоги вытащить его. — Так вы знали? — изумился парень. Снова улыбнувшись ему, Мэлин тяжело, но болезненно вздохнул. — Знаю… что Целитель хочет вытащить его… и знаю, что вместе с Рованом и ты покинешь этот ад. — Мэлин! — Ступай, пока не поздно, — проговорил старик, убирая ладонь с его плеча. Медленно встав с колен, Калис замер перед мужчиной, в некой растерянности глядя в улыбающееся лицо. Ноги стали ватными, а руки будто налились свинцом. К горлу подступил болезненный ком, а дыхание начало срываться. Заставив себя отступить, перебороть страх и миновать возникшую панику, Калис, пошатываясь, направился к двери. Выскочив в коридор, юноша растворился в свете ламп, прямо на глазах старика. — Удачи, чертёнок! — пожелал Мэлин, сомкнув в руке пистолет. С трудом подняв к виску тяжёлое оружие, тот жадно вздохнул тяжёлый воздух, словно желая насытиться им в последний раз. Калис, несясь по коридору, сразу услышал грохот выстрела, разлетевшийся в стороны. Парня парализовало, а взгляд упал вглубь пустых камер, где всё ещё витал отдалённый звук выпущенной пули. Сердце забилось быстрее, стремительней, а слёзы готовились омыть лицо. Но несмотря на распирающую внутри боль, парень бросился вперёд, провожая прозрачными каплями последние слова старика Мэлина. И вот возникла та злополучная дверь, к которой бросился юнец. Где-то уже слышался топот шагов, заполонивший коридор, и Калису нужно было спешить. Используя связку ключей, юноша проник к лестнице подвала, на бегу миновав ступени. И вот он замер у дверного окошка, с ужасом глядя в темноту, что разрезало оглушающим грохотом грома и молниеносной вспышкой. Скованный цепями, парень болтался в метре от пола, опустив голову вниз. Под каждой молниеносной вспышкой можно было разглядеть алые линии, следы от шрамов и синяки, растянувшиеся по всему его телу. Какие-то рубиновые линии огибали ребра, утопая под поясом тёмных штанов, другие же игривыми бусинами осели на крепких плечах и торсе. — Эй, поймать его! Сюда! — раздались голоса где-то сверху. Дрогнув, Калис судорожно принялся перебирать ключи, пытаясь открыть камеру. Однако сколько он ни пытался, они не подходили к замку. — Твою мать! — выругался он, поняв что в связке надзирателя нет подходящего ключа. Тогда Калис с размаху ударил ладонями по двери в надежде привлечь внимание заключённого. — Рован! — громко позвал юноша, однако тот так и не вскинул головы. — Да что же это такое?! Что, чёрт возьми, тут творится? — зашептал Калис в панике. Мгновенно грохот шагов заставил его вскинуть глаза на лестницу, что уже забили охранники. Мужчины с дубинками бросились к юноше, и вот они уже рядом, начали хватать его за руки. Крича, Калис пытался высвободиться, но кто-то из мужчин нанёс ему пару ударов, заставив склониться. Руки заломили, а ноги стали ватными. — Пустите! — Наверх его, тащите! — раздались голоса, что как один на один легли злополучным фоном. Калис бросил взор на парня в камере, что всё еще висел на сковавших запястья цепях. — Рован, — завопил Калис. И вот несмотря на мужчин, что пытались утащить его, он заметил, как молниеносной вспышкой тот пошевелил онемевшими пальцами. — Целитель исцеляет… но и карает, — вскрикнул юноша во всё горло, и вот новый удар заставил его закашлять. Скрутив парня в узел, мужчины потащили его наверх. Медленно разлепив длинные ресницы, Рован с трудом смог разглядеть пол где-то далеко под ногами. Однако парень тут же заметил стекающие по телу алые капли. Одна из них застыла алой ягодой на его тонких губах, не желая стекать вслед за остальными. Подняв глаза на дверь, он лишь услышал отдалённые шаги и кричащий голос, что вовсе скрылся где-то в глубине тюрьмы. — Целитель! — сорвался шепот с губ, и алая капля, как надкусанный ягодный плод, полетела вниз, впечатавшись в пол. Запрокинув голову, Рован оббежал глазами цепи, что, подобно змеям, обвили его руки. Губы растянулись в ухмылке, а глаза словно ловя молниеносные блики, налились оттенком полированного серебра. — Долго же ты… Гехан!

***

Молния трещиной скользнула по окну квартиры, запечатав свой след где-то на стене гостиной. Грохот падающих капель бил по стеклу, но так и не привлёк нужного внимания. Лишь звон стакана, где притаилось содержимое дорогой бутылки, оставался под пристальным вниманием наблюдателя. Расположившись на диване, тот устало вскинул голову, с интересом оглядывая потолок. Однако находиться в тишине стало невмоготу, и рука сама потянулась к мобильному устройству. Набрав нужный номер, мужчина с ухмылкой провожал гудки, пока не послышался голос на той стороне провода. — Сатиус, как обстоят дела? — Беспокоиться не о чем, я нашёл информатор, забравшего распечатку. — Отлично, устрани его как можно скорее, — распорядился мужчина. — Гехан, похоже, завтра вечером что-то намечается, — решил сообщить тот. Взор мужчины снова скользнул по стеклу стакана, уже безо всякого интереса. — Дэйра хочет обменять мальчишку на право вернуть точку. — Она не глупа, начнём действовать завтра. — Понял! — Сатиус! — вдруг позвал он, заставив голос на той стороне провода замолчать. Вскинув голову, Гехан обвёл взором линию молнии, застывшую прямо над собой, и лишь после заговорил. — Полиция повелась на нашу удочку? — Да, завтра они будут в клубе. — Пока полиция занята торговой точкой, мы вытащим Рована, главное, сделать это красиво, — произнёс Гехан с неким умилением. — Красиво?! — не понял Сатиус. Парень явно не понимал, что именно задумал этот человек, и Гехан, услышав недоверчивые нотки его голоса, сказал лишь одно. — Незабываемо!