Этот господин, должно быть, болен?

Ночной ветерок ласкал цветущие деревья, осыпая землю целым дождём из цветов. Будучи самым благоденствующим городом в этом мире, Чанъань был весьма оживленным даже по ночам. К примеру, сегодняшним поздним вечером роскошный особняк на западе города был особенно переполнен посетителями. Дорога, ведущая к нему, была забита дорогими лошадями и потрясающими воображение резными экипажами. Почти все местные дворяне, знаменитые горожане и придворные чиновники собрались там одновременно. Взгляд Чу Минъюня скользнул по его окружению, прежде чем остановиться на императорском ученом Сун Хэне, который был весь в улыбках, приветствуя гостей у главных ворот. Императорский маршал презрительно усмехнулся, увидев это зрелище: - Четверо из шести министров уже здесь, половина из них - гражданские чиновники, а другая половина - мои генералы. Этот ученый действительно имеет громкое имя, не так ли? Учёные, которые успешно сдавали императорские экзамены, всегда были тем типом людей, с которыми придворные чиновники всеми силами стремились быть в хороших отношениях. При любой династии считаться другом или покровителем настоящего учёного человека, одобренного лично Императором, было весьма престижно и даже похвально. И все придворные чиновники беззастенчиво старались переманить таких людей на свою сторону. Этот же конкретный ученый, возможно, стал первым, кто устроил пирушку исключительно для себя. Люди, приглашенные сегодня в его дом, принадлежали и к партии Чу и к партии Су, поэтому было крайне трудно понять намерения хозяина дома. Но, учитывая то, как он организовал это празднование, даже не боясь вызвать подозрения Императора или публичные сплетни, это выглядело так, как будто он действительно устроил невинное частное застолье после успешного экзамена. Число экипажей и лошадей перед воротами постепенно уменьшалось, - почти все гости уже прибыли, - и звуки струнных инструментов, доносящиеся изнутри особняка, становились всё громче. Сун Хэн начал нервно оглядываться. Чу Минъюнь опустил занавеску своего экипажа и сказал Цинь Чжао: - Ладно, хватит важничать и заставлять хозяина ждать. Я иду туда. - Я последую за тобой, - сказал Цинь Чжао, собираясь встать. Чу Минъюнь бросил на него хитрый взгляд: - На банкете для тебя не зарезервировано место. Какой смысл идти туда, чтобы все время стоять и выглядеть, как опорная колонна? - Ты не взял с собой никакого оружия, - сказал Цинь Чжао. - Ты думаешь, я иду туда сражаться? - Чу Минъюнь слегка помахал складным веером в руке. - Этого достаточно. Цинь Чжао не мог больше ничего сказать против, но тем не менее всё равно хотел последовать за ним. Чу Минъюнь цокнул языком, прежде чем нетерпеливо сказать: - Шиди, твоё лицо холодное, как лёд, но почему ты волнуешься весь день, словно моя невезучая мать? Цинь Чжао промолчал, но снова весьма выразительно не подумал о нём ничего хорошего. - Когда это мне нужна была твоя защита? - Чу Минъюнь поднял занавеску и вышел из экипажа. - Просто оставайся здесь и наслаждайся свободным временем. Как только Чу Минъюнь появился у дверей особняка, Сун Хэн бросился поприветствовать его. Учёный вздохнул с облегчением и сказал: - Я-то уже подумал, что господин Чу занят своими делами и не сможет прийти сюда! Чу Минъюнь снисходительно улыбнулся: - Неважно, насколько я занят, я должен найти время, чтобы нанести визит после получения приглашения от главного императорского ученого, не так ли? Сун Хэн продолжал скромно говорить что-то ещё. Он лично провел маршала в особняк. Внутренний двор там был настолько огромным, что всё великое множество почётных гостей совсем затерялось на его просторах. Сун Хэн повел Чу Минъюня в верхнюю часть двора, туда, где уже совсем никого не было видно. Он встретил немного удивлённый взгляд Чу Минъюня и быстро объяснил: - Пожалуйста, следуйте за мной, господин Чу. Я приготовил для Вас особое место. По пути можно было увидеть павильон цвета киновари, выглядывающий из-за густых ветвей. Три стороны павильона были обращены к пруду, из которого текла прозрачнейшая вода, изящно огибая павильон с двух сторон, прежде чем, фантазийно извиваясь, направиться в нижнюю часть двора. Это было место, с которого можно было прекрасно видеть весь двор, но, из-за особенностей рельефа, люди во дворе не могли видеть тех, кто находится в киноварном павильоне. Это было действительно очень уединённое и тихое место. Чу Минъюнь не мог не вздохнуть от зависти: - Ваша резиденция очень умно устроена. Я бы на Вашем месте то и дело приглашал сюда своих врагов, чтобы элегантно и тихо от них избавляться. Смущенно улыбнувшись, Сун Хэн смиренно ответил: - Я бедный ученый, как я могу позволить себе жить здесь?! Это был дом, принадлежавший одному богатому человеку, с которым я был знаком. После того, как он провалил императорский экзамен, он захотел вернуться в свой родной город, но ему было жаль оставлять этот дом без дела, и поэтому он подарил его мне в качестве поздравительного подарка. Чу Минюнь ответил равнодушным кивком. Сделав ещё несколько шагов, он увидел кого-то знакомого, уже сидящего в павильоне. Неизбежно почувствовав себя немного противоречиво, он бросил мимолётный взгляд на Сун Хэна рядом с собой. Чу Минъюнь и Су Шиюй имели одинаковый статус при дворе и всегда сидели по разные стороны стола на пирах и официальных приёмах, и ни один из них не мог помешать другому. Однако, похоже, императорский ученый узнал о слухах относительно его увлечения Су Шиюем. Возможно, пытаясь выслужиться перед ним, хозяин дома, вероятно, специально выбрал подходящее место для их новой, чертовски романтической, встречи. Всё ещё было неясно, должен ли Чу Минъюнь чувствовать себя польщенным, но сам Чу Минъюнь подумал про себя, что этот выдающийся ученый человек, должно быть, только что знатно выбесил Су Шиюя, сделав это. Су Шиюй не надел свою официальную мантию в эту ночь, вместо этого решив облачиться в изящный белый халат. В тот момент, когда они подошли, он спрашивал служанку о чем-то, слегка наклонив голову, и Чу Минъюнь мог смутно слышать, как они с большим увлечением говорили о воскурении благовоний. Су Шиюй, казалось, услышал их шаги и повернулся, чтобы поприветствовать своего гостя. Когда он увидел Чу Минъюня, он опустил уголки губ вниз в почти незаметном раздражении, прежде чем милостиво улыбнуться и поприветствовать его в своей обычной манере. Чу Минъюнь небрежно ответил ему тем же, прежде чем сесть рядом с ним. Поговорив еще немного, Сун Хэн и служанка ушли вместе. И некоторое время они вдвоем были единственными, кто остался молча сидеть в павильоне. Чу Минъюнь тихо вздохнул в своём сердце - ему было жаль Сун Хэна, Су Шиюя и себя. Это будет трудная ночь. Тихое пение и музыка отчетливо доносились до одинокого киноварного павильона. Им двоим нечего было сказать другу. Время от времени Чу Минъюню даже приходилось раскрывать и снова складывать свой веер, чтобы скрыть некоторую неловкость. Здесь царила странная тишина, и тяжёлая атмосфера, в конце концов, напугала слугу, отвечавшего за подачу блюд и вина, заставив его бежать отсюда ускоренными шагами. Подняв чашу с вином, Чу Минъюнь уставился на убывающую луну, висевшую высоко в небе над ними. Прежде чем задумчивый вздох успел полностью сорваться с его губ, чья-то решительная и ловкая рука внезапно вытянулась из ниоткуда, чтобы чуть надавить на его собственную руку, державшую чашу. Рука была бледной и тонкой, с выступающими костями и венами. Чу Минъюнь посмотрел на эту руку, чей владелец слегка покачал головой, спокойно глядя на него. Затем Су Шиюй просто забрал у него чашу, а другой рукой снял крышку с курильницы, стоявшей на углу стола, и вылил в неё всё содержимое чаши. Курильница мгновенно погасла, испустив сильный и странный аромат, который тут же рассеялся. Чу Минъюнь к тому времени уже снова закрыл свой веер. Он подпёр подбородок рукой, с неподдельным интересом наблюдая за движениями Су Шиюя. Он понял их значение, как только учуял аромат, и вовремя отреагировал, затаив дыхание. Благодаря чему и смог сохранить сознание. Су Шиюй сидел молча. Он неторопливо отпил чай из чашки и, наконец, заговорил через некоторое время, а его взгляд скользнул по Чу Минъюню: - Почему же в этот раз господин Чу не прибыл сюда с мечом? - Учёный Сун Хэн специально сообщил мне, что особняк тщательно охраняется, и попросил меня воздержаться от принесения оружия, чтобы не испортить всем праздничное настроение, - Чу Минъюнь улыбнулся и продолжил, немного мстительно: - Кроме того, разве я не оскорбил некоторых людей на прошлом дворцовом приёме, взяв с собой свой меч? - Как редко ты готов следовать правилам. И какая ирония, что твои благие намерения на этот раз пропали даром, - усмехнулся Су Шиюй. Чу Минъюнь поиграл с нефритовой винной чашей: - Когда лучшие благовония и лучшее вино попадают в тело вместе, они превращаются в лучшее лекарство. Господин Су, как Вы думаете, этот выдающийся ученый получает инструкции от третьей стороны, столь же могущественной, как Вы и я, или он действует по своим собственным соображениям? - Сказав это, он небрежно отбросил чашу в сторону, не дожидаясь ответа. Белый нефрит тяжело упал на землю и издал неприятный хруст, разбившись. В этот момент каменная платформа под их ногами с жутким скрежетом разошлась на две равные части, и Чу Минъюнь и Су Шиюй вдруг обнаружили, что падают вниз. Им обоим удалось принять вертикальное положение, прежде чем они упали. Затем каменные платформы сомкнулись над их головами, и, прежде чем они осознали это, они ступили на пол тюремной камеры. Это место было наполнено запахами гниения и сырости, и всё, что было видно вокруг, - это густая тьма. Чу Минъюнь наклонил голову в ту сторону, откуда доносилось тихое шуршание: - Господин Су... Вы всё ещё живы? Господин Су ответил ему внезапной вспышкой зажигательной палочки. Бледно-синий огонёк дрогнул на мгновение, прежде чем разгорелся, распространившись в ровный, более тёплый свет. Су Шиюй огляделся и бесстрастно рассмеялся: - Я не настолько беспомощен. Извините, что беспокою Вас. Чу Минъюнь шагнул вперед и взял Су Шиюя за руку, подняв её выше, чтобы чуть лучше осветить помещение. Су Шиюй нахмурился и посмотрел на свою руку, но не стал вырываться из его хватки. Место, где они стояли, было окружено с трех сторон гладкими каменными стенами. Перед ними же находилась железная решётка без двери. Сквозь щели в ней они смутно могли различить, что за решёткой тянется длинный и глубокий коридор. - Неудивительно, что пруд был устроен так высоко. Оказывается, внизу находится темница. Су Шиюй на мгновение замер, прежде чем спросить его: - Господин Чу, не могли бы Вы отпустить меня? Чу Минъюнь отпустил его руку, как и было сказано: - Зачем ты принёс на праздник зажигательные палочки? - Я случайно оставил их в халате, когда вчера вышел из дома. К сожалению, их почти не осталось, так что они не прослужат нам долго. Затем Су Шиюй бросил на него внимательный взгляд: - Господин Чу, почему Вы активировали механизм, открывающий провал в подземелье, заметив его? - Этот пир у ворот Хунмэнь был явно устроен для нас. Как мы могли просто уйти, притворившись, что ничего не произошло? - неторопливо переспросил Чу Минъюнь. - Можем также воспользоваться случаем и взглянуть на то, что было уготовано для нас. Су Шиюй не ответил. Затем его взгляд упал на массивные прутья перед ними: - Я слышал, что Ваш меч способен разрезать железо, как грязь. Жаль, что мне не выпадет честь увидеть его сегодня. Чу Минъюнь протянул руку, чтобы ухватиться за решётку, прежде чем сделать шаг назад. Затем он достал из рукава складной веер и развернул его, равнодушно улыбаясь: - Пожалуйста, чуть меньше сарказма, господин Су. Я справлюсь с этим... И я всё ещё надеюсь, что когда-нибудь Вам действительно выпадет честь увидеть мой меч... - Что, простите?.. Но господин Чу, непринуждённо проигнорировав его вопрос, уже шагнул вперёд, сжал руку, держащую веер, и высек несколько искр из прутьев решётки. Раздались оглушительные звуки металла и камня, сталкивающихся друг с другом, и, наконец, в железной стене прутьев образовалась дыра, достаточно большая, чтобы вместить человека, а сломанные прутья упали на каменный пол, посылая неприятное эхо по всему подземелью. - Судя по текущей ситуации, возможно, нам действительно стоит объединить усилия, чтобы выбраться отсюда, - сказал Су Шиюй, выходя вслед за Чу Минъюнем из камеры. Чу Минъюнь вдруг остановился и обернулся, услышав это. Он закрыл свой веер и коснулся кончиками пальцев подбородка Су Шиюя, подняв его голову так, чтобы встретиться с ним взглядом. Затем он приблизился, загадочно улыбаясь и глядя на него совершенно холодными глазами: - Это приглашение... или просьба? Фраза "объединить усилия" была шуткой для ушей Чу Минъюня. Это подземелье он с лёгкостью прошёл бы в одиночку, даже с завязанными глазами и сломанными ногами, время от времени зевая от скуки. Су Шиюй, это изнеженное созданье, был для него скорее обузой, чем человеком, с которым действительно имело смысл объединяться. Более того, если бы господин Су невзначай потерялся и умер здесь, это принесло бы императорскому маршалу куда больше пользы. Одним словом, Чу Минъюнь вообще не думал, что им нужно объединяться. Су Шиюй тихо рассмеялся, затем протянул руку, чтобы взяться за его веер, и медленно поднял взгляд, чтобы посмотреть в глаза собеседнику. Скорее всего, это был первый раз, когда Чу Минъюнь так близко и ясно увидел своего политического соперника. Его пальцы были длинными и тонкими, а рукава, белые, как луна, были расшиты темными облачными узорами. Взгляд Чу Минъюня скользнул вверх по его рукам и плечам, уловив его красивую точёную шею, бледные губы, которые слегка изогнулись, когда тот улыбнулся, и, наконец, пару сияющих глаз с очень неприятным ледяным взглядом. Чу Минъюнь обнаружил, что, в принципе, нет ничего зазорного в том, чтобы орать на каждом перекрёстке столицы о любви к такому человеку. Раздался неприятный треск. Драгоценный веер господина Чу, который совсем недавно легко справился с железными прутьями решётки, был сломан "изнеженным созданьем", без видимых усилий, одними только пальцами. Затем Су Шиюй убрал руку и улыбнулся ещё шире, сказав: - Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Глаза Чу Минъюня слегка дрогнули, прежде чем немного растерянный, легкий смех сорвался с его губ. Затем он поднял руку, чтобы поднести остатки веера к огню, и зажег их, прежде чем безжалостно отбросить. Бумажный веер сейчас же превратился в огненный шар и устремился прямо в тёмный коридор, зияющий перед ними. Искры полетели во все стороны, когда шар покатился и задел масляные лампы на стене, зажигая их одну за другой. В конце концов, огненный шар ударился о каменную стену в дальнем углу коридора и тихо упал на пол, мгновенно превратившись в кучку пепла. Но к тому времени коридор уже стал ярко освещен. Чу Минъюнь благовоспитанно улыбнулся и поднял руку, чтобы поманить императорского цензора к открывшейся перед ними дороге: - После Вас, господин Су.