Этот господин, должно быть, болен?

Мужчину, закованного в кандалы, вывели в небольшой дворик. Затем его затащили в дом и заставили встать на колени, прежде чем снять с его головы чёрную повязку. С трудом подняв голову, он увидел стоящего перед ним человека: - Су Шиюй? Свет лампы упал на имперского цензора, и тот вежливо улыбнулся: - Вы меня узнаёте? Бегло осмотревшись, Цзи Хэн заметил, что в комнате не было открыто ни одного окна. На дворе всё ещё стоял день, но ни один луч солнца не проникал сюда. Это был дом с очень скромной и простой обстановкой, совершенно пустой, если не считать пары столов и стульев. В этот самый момент вдоль стен комнаты молча выстроились стражники, и, увидев их, Цзи Хэн почувствовал себя необъяснимо холодно и одиноко. Глядя на Су Шиюя, он спросил: - Это место не Цензорат. Что ты пытаешься сделать? - Извините за беспокойство. Мне очень нужно задать вам несколько вопросов, - сказал Су Шиюй. - Можете быть уверены, я отниму у вас совсем немного времени. Позже я, разумеется, отправлю вас обратно в Цензорат. - Я уже признался во всём, что знаю, - сказал Цзи Хэн. - Я ничего не могу поделать, если вы мне не верите. Мне больше нечего сказать. Су Шиюй тихонько рассмеялся: - Подождите, я не говорил, что собираюсь спрашивать об этом деле. Не стоит так себя вести. - Тогда что ты хочешь спросить? Су Шиюй тихо вздохнул и задал первый вопрос: - Ты убил Мулахэ собственными руками? - Да. - В своём признании вы сказали, что вас подстрекали другие. Означает ли это, что беспорядки, которые привели к вашей первой встрече с ней, также были тщательно спланированы? Цзи Хэн не знал, почему он задаёт этот вопрос, и откровенно ответил: - Да. У меня уже есть жена. Если бы меня не принуждали, зачем бы я вообще поехал в такое жалкое место, как Лоулань? Взгляд Су Шиюя слегка дрогнул. Он задумался на мгновение, прежде чем спросить: - В тот момент, когда ты её убил, ты чувствовал к ней хоть немного жалости? Недоумение в глазах Цзи Хэна мгновенно исчезло. Глядя прямо на Су Шиюя, он вдруг рассмеялся, словно тот только что задал совершенно нелепый вопрос. - Я не ожидал, что императорский цензор может быть настолько наивен, - улыбнулся Цзи Хэн. - Кто же по-настоящему влюбится в свою шахматную пешку? Так было всегда: сколько бы времени ни проводили двое людей вместе, это всегда оказывалось игрой. И у каждого игрока не было других мыслей, кроме тактической войны и уничтожения врагов. Кто же по-настоящему влюбится в свою пешку? Те, кто пал слишком глубоко, глупы и не подлежат спасению. Су Шиюй встретился взглядом с Цзи Хэном, его глаза стали глубокими и тёмными. Затем он кивнул с тихим смехом: - Ты говоришь правду. Сказав это, Су Шиюй вытащил из рукава склянку цвета селадоновой смолы. Страж, стоявший сбоку, поклонился и взял её в руки. Другие тут же подошли и силой раздвинули челюсти Цзи Хэна, заставив его открыть рот. Цзи Хэн быстро попытался стиснуть зубы, но в конце концов получил сильный удар по спине каким-то острым предметом и сдался. Затем содержимое склянки засунули ему в рот, и оно быстро скатилось вниз по горлу. Цзи Хэн несколько раз громко кашлянул, а затем в растерянности крикнул: - Что ты пытаешься сделать?! - Не волнуйся. Это всего лишь лекарство для сердца, - объяснил Су Шиюй, забирая бутылочку. - Поскольку тебя всё равно передадут Лоулань, я бы точно не хотел, чтобы ты приболел под моим надзором. Цзи Хэн вдруг понял его намерение. - Су Шиюй, как ты, цензор, можешь пытать своих заключённых?! - Конечно, цензор не стал бы этого делать, - Су Шиюй сдержанно улыбнулся, глядя на него. - Но эти люди - моя личная охрана, а это - моя резиденция. Вражда между нами личная и не имеет никакого отношения к делам императорского двора. - Личная вражда? - недоверчиво спросил Цзи Хэн. - О какой личной вражде ты говоришь?! Улыбка Су Шиюя стала шире, он опустил взгляд и сказал: - Моя мэймэй плохо разбиралась в людях. Как её старший брат... я должен позаботиться о некоторых из них от её имени. Он даже не стал дожидаться, пока на лице Цзи Хэна отразится потрясение, а взял со стола чашку и сделал глоток чая, заваренного из свежесобранных весной листьев: - Можете начинать. * * * Чу Минъюнь раздражённо отложил кисть. Подняв взгляд на Цинь Чжао, он спросил: - Что значит, ты ничего не нашёл? - Янь Е сказал, что сведения об этом деле в Цензорате были очень тщательно засекречены. Я слышал только, что Цзи Хэн умирал к тому времени, как его туда доставили. Однако, кроме Су Шиюя и помощника цензора, мало кто видел его своими глазами. Я не знаю, было ли то, что они сказали, правдой, и письменное признание Цзи Хэна осталось у Су Шиюя. Даже тот, кто его доставил, не знает, что в нём написано. - Какая неожиданность! Похоже, он убил её не из-за любви, - Чу Минъюнь слегка нахмурился. - Если подумать, эти дни - бесконечный поток неприятностей. Затем он на мгновение задумался, а потом приказал Цинь Чжао: - Пойди и проверь ещё кое-кого. - О ком ты? Губы Чу Минъюня изогнулись в улыбке: - О госпоже с яркими манерами, засевшей в Императорском дворце, Цзян Юань. Цинь Чжао кивнул в знак согласия. Чу Минъюнь вдруг снова вздохнул: - Но этот вопрос всё же нельзя игнорировать. Неужели у меня нет другого выбора, кроме как обратиться к Су Шиюю лично? - Су Шиюй, возможно, лжёт, - сказал Цинь Чжао. Чу Минъюнь подпер подбородок руками и сказал: - Верно... Как думаешь, мне лучше пойти искать его сейчас или ночью? - Шигэ, - вдруг прошептал Цинь Чжао. - Убей его. Чу Минъюнь слегка прищурился. Затем он искоса взглянул на Цинь Чжао: - Что ты только что сказал? - Убей его, - повторил Цинь Чжао. - Прошло так много времени, но мы до сих пор не можем получить никаких важных сведений о Су Шиюе и его делах. Лучше просто убить его. Мы не можем оставить у себя за спиной такого человека и просто пойти дальше. Каким бы могущественным он ни был, мы можем победить его, если будем сильны числом. Если сотня человек не сможет его убить, мы используем двести. Когда он будет мёртв, у нас больше не останется никаких препятствий на пути. - Ты прав, когда Су Шиюй умрёт, на нашем пути больше не будет никаких препятствий, - сказал Чу Минъюнь, пристально глядя на Цинь Чжао, а затем внезапно поднял брови и изогнул губы в улыбке. - Но я просто отказываюсь его убивать. - Почему? - не удержался и выкрикнул Цинь Чжао. Глядя в сторону, Чу Минъюнь медленно объяснил: - Су Шиюй мне очень нравится. Если он умрёт, всё станет ужасно скучным. - Чем он так хорош? - спросил Цинь Чжао. - Ну... Он почистил кумкваты, чтобы я мог съесть их в канун Нового года, - небрежно объяснил Чу Минъюнь. Императорский маршал на мгновение подумал, что Цинь Чжао вот-вот преодолеет свой паралич лица и выразит всё своё смятение. Но, к сожалению, тот лишь сжал губы и произнёс: - Шигэ... - Почему ты так против Су Шиюя? - Чу Минъюнь прервал его. Промолчав, Цинь Чжао еще сильнее поджал губы. Чу Минъюнь медленно оглядел его с головы до ног, а затем вдруг рассмеялся: - Дай угадаю. Может быть, ты считаешь Су Шиюя своим соперником в любви, потому что Ду Юэ постоянно за ним бегает и целыми днями бубнит "кузен, кузен"? Опустив глаза и промолчав, Цинь Чжао мог лишь выразить молчаливое согласие. В конце концов, Цинь Чжао был всего лишь человеком. Его сердце было не таким уж большим и вмещало только двоих. Раз существование Су Шиюя представляло угрозу и для Чу Минъюня, и для Ду Юэ, почему бы его не убить? Чу Минъюнь долго и беззаботно смеялся. Но, как только он увидел мрачное лицо Цинь Чжао, его улыбка полностью исчезла. - Цинь Чжао, - сказал Чу Минъюнь, на этот раз более холодным голосом. - Отбрось все намерения убить его. - Почему? - Цинь Чжао вдруг поднял на него глаза. - Шигэ, не может же быть, чтобы ты действительно в него влюбился, правда? Чу Минъюнь был ошеломлён этим вопросом и вдруг подавился воздухом. Откашлявшись, он прохрипел: - Зачем ты вообще это спросил? - Потому что, почему бы ещё тебе его не убить? Чу Минъюнь счёл идею Цинь Чжао нелепой, но не знал, что ему ответить. Он на мгновение задумался, а затем сказал: - Слушай, младший брат, ты можешь мне не верить, но, на самом деле, на свете существует множество причин не убивать кого-нибудь. Это не обязательно та, которая пришла тебе в голову. Например, в нынешней ситуации Су Шиюй должен жить, потому что для нас пока гораздо выгоднее, если он останется жив. Цинь Чжао непонимающе посмотрел на него. Чу Минъюнь нахмурился. Лишь спустя долгое время он снова заговорил: - Пффф... Как я мог в него влюбиться?! Он замолчал, наконец, совершенно убедившись в своих словах. Его напряжение спало, и он тихо рассмеялся: - У Су Шиюя доброе лицо, но холодное сердце. Он слишком глубоко прячет свои мысли. Говорят, у него вообще нет сердца. Если кто-то в него влюбится, тому идиоту конец. Цинь Чжао замолчал и больше не задавал вопросов. Мимо окна прошла служанка в зелёном платье. Услышав доносившиеся из комнаты голоса, она небрежно заглянула внутрь, прежде чем, не останавливаясь, прошла вперёд и быстро направилась к выходу со двора через пустынную травянистую лужайку. - Вот что он сказал? - Су Шиюй поднял взгляд от докладной записки. Он на мгновение задумался, а затем вдруг рассмеялся и сказал: - Он прав. Опустившись на колени перед столом, служанка в зеленом платье в шоке прошептала: - Господин цензор?.. - Но ты, кажется, забыла, что твоя задача изменилась. Тебе больше не нужно следить за имперским маршалом, - сказал Су Шиюй, улыбаясь. - Всё, что тебе нужно делать теперь, это присматривать за А-Юэ. Тебе не обязательно доносить мне, что он сказал, в будущем. Служанка опустила глаза и молча согласилась. Су Шиюй кивнул и сказал ей: - А теперь поторопись, чтобы не вызвать у них подозрений. Наблюдая, как она, согнувшись, выходит из комнаты, Су Шиюй заметил нефритовый кулон, который она держала в руке. Он долго размышлял, пока на его лице наконец не появилась лёгкая улыбка: - Те, кто пал слишком глубоко, глупы и не подлежат спасению.