Этот господин, должно быть, болен?

Шел девятый год правления Юнхэ. В начале лета флора и фауна были в расцвете сил, а лес разросся и стал ещё гуще. После того, как весеннюю охоту пришлось прекратить досрочно, император вернулся в Чанъань. Прошло много дней, и однажды утром чиновники снова начали обсуждать договор о передаче территорий хунну. Отношение всех министров к этому вопросу существенно изменилось за прошедшее время. Министры, принимавшие участие в весенней охоте, единогласно пришли к решению, что союз заключаться не должен. И особенно громко заявили об этом те, кто ранее поддерживал Вэй Суна. Помня о том, как бесславно закончился его путь, они смертельно боялись обвинений в пособничестве врагу и измене. Кровь, пролитая на нефритовых ступенях охотничьего дома, ещё не стёрлась, поэтому все решительно выразили своё неодобрение. Министры, остававшиеся в столице, внезапно и необъяснимо также изменили свою позицию, либо выступив против хунну, либо храня молчание. На протяжении всего заседания никто не осмелился согласиться на этот мир. Император посмотрел направо. Императорский цензор, только что вернувшийся на своё место в зале суда, поднялся поприветствовать императора. Затем он ясно и четко сказал, что желания хунну ненасытны, поэтому отдавать свою землю для их удовлетворения - это всё равно что бросать дрова в огонь. Это заявление завершило споры. Вопрос был закрыт. Императорский маршал передал официальные бумаги об отказе послам хунну. Он также вручил принцу небольшой подарок в знак утешения и благодарности за его усердный труд, прежде чем немедленно отправить их восвояси. * * * Юйвэнь Сунь сидел один на земле за шатром и ошеломленно смотрел вдаль. Наконец, впервые за более чем двадцать лет, он набрался смелости войти в ханский шатер и предложить свои услуги. Поначалу он считал себя лучшим знатоком китайского языка среди всех своих братьев и рассчитывал произвести впечатление на всех после возвращения из Да Ся. Он и представить себе не мог, что в итоге будет выглядеть настолько жалко. Реакция отца Хана была не особенно бурной. Он просто взял свою трубку с нефритовым мундштуком, глубоко затянулся и приказал ему уйти. Казалось, что ещё один взгляд на девятого принца переполнил бы его отвращением. Возможно, отец Хан изначально не возлагал на него больших надежд. Маршал Да Ся всё-таки был прав: он был его самым нелюбимым и бездарным сыном. Юйвэнь Сунь всматривался вдаль. В бескрайних просторах, что были небом и землёй, ветер гулял по степи, увлекая за собой высокие травы. Эта картина не менялась ни разу за тысячи лет... С детства он был одним из самых болезненных и слабых среди хунну. Он плохо управлялся с лошадьми и был никудышным в стрельбе из лука. Он уже привык к тому, что братья его унижают и издеваются над ним. Тогда он часто прятался за шатрами. Он был маленьким и неприметным. Только один человек однажды нашёл его там. Наклонившись к нему, его старший брат Юйвэнь Сяо спросил: - Кто ты и почему ты здесь один? - Я Юйвэнь Сунь, - ответил он, вскакивая в панике, со слезами, всё ещё текущими по его лицу. - Я твой девятый брат, но я ничтожен... старший брат не должен был слышать обо мне. - Я действительно ничего о тебе не слышал, - сказал Юйвэнь Сяо, глядя на него. - Я не ожидал, что кто-то из нас, хунну, может быть таким тихим. Юйвэнь Сунь тупо смотрел на него, не понимая, что он имеет в виду. Юйвэнь Сяо потянул его к себе и сел рядом. - Я только что вернулся с победного боя, и весь клан празднует. Но почему ты плачешь? Юйвэнь Сунь подробно всё объяснил. Юйвэнь Сяо сердечно улыбнулся и через несколько мгновений сказал: - Что в этом плохого? Тебе просто не суждено было воевать с ханьцами в Да Ся. Скоро южная часть Да Ся станет нашей землёй. Ты выглядишь очень смышленым. Если не умеешь ездить верхом, как насчёт того, чтобы научиться говорить по-китайски и помочь мне уговорить этих ханьцев? Конечно, в то время это было отличное решение для него. Юйвэнь Сяо тогда только что вернулся, одержав великую победу, и в шатрах гудели разговоры о том, как он завоюет двенадцать уездов трёх княжеств Да Ся за одну эту войну. Величественный и храбрый, он был известен как доблестный воин в степи и настоящий герой в сердце Юйвэня Суня. Юйвэнь Сяо взъерошил волосы на его макушке: - Тогда вытри слёзы. Все мужчины-хунну сделаны из железа; как же жалко ты выглядишь, когда так жалобно плачешь! Эта фраза запечатлелась в его сердце. Юйвэнь Сяо погиб в бою пять лет спустя, и его тело с великим трудом вернули домой, завёрнутое в мешок из конской кожи. Но Юйвэнь Сунь не пролил больше ни слезинки, а вместо этого проглотил все свои слёзы ради посеянной им в тот день кровной мести. Юйвэнь Сунь спрятался в толпе, оплакивающей Юйвэнь Сяо. Тело старшего брата было плотно завёрнуто, и он не мог его разглядеть. Юйвэнь Сунь хотел сделать шаг вперёд, но отец сердито оттолкнул его. Затем Юйвэнь Сяо сожгли, и ветер поднял его прах и развеял по небу. Он протянул руку, чтобы схватить немного серого пепла, но тот пролетел сквозь его пальцы. Ничего не осталось. Восемь лет спустя Юйвэнь Сунь наконец услышал правду от незнакомца ханьской крови. Неудивительно, что найденное тело вернулось в таком виде. Оказалось, что его герой был изуродован множеством ран, почти все его кости были сломаны, а глазницы пусты. Оказалось, что его герой больше не был человеком. Оказалось, что его герой дошел до такого жалкого состояния перед смертью, оказалось, что его герой был предателем, оказалось, что его герой... так страшно страдал. - Почему Ваше Высочество здесь одни? Юйвэнь Сунь внезапно пришёл в себя. Он обернулся и выпалил с глупой надеждой: - Мой царственный брат... У мужчины, стоявшего перед ним с мягкой улыбкой на лице, было кроткое выражение лица, характерное для ханьцев. - Что случилось, Ваше Высочество? - Ничего особенного, - Юйвэнь Сунь поспешно привёл в порядок выражение своего лица. Он встал и сказал мужчине: - Господин, я узнал Вас. Вы почётный гость моего отца. Мужчина улыбнулся: - Ваше Высочество в плохом настроении из-за того, что мирные переговоры с Да Ся не увенчались успехом? - спросил он и продолжил, не дожидаясь ответа. - Я давно говорил хану, что пока рядом с императором находятся эти двое, маршал и цензор, все мирные переговоры обречены на провал. Жаль, что хан отказался меня выслушать, вместо этого настояв на том, чтобы ввергнуть Вас во все эти неприятности. Это не вина Вашего Высочества. - Что ты имеешь в виду? - У нас нет другого выхода, кроме как атаковать их и разгромить, конечно. Юйвэнь Сунь посмотрел на него: - Но ты же сам, очевидно, ханьский китаец! - Да, это так, - улыбнулся мужчина. - Поначалу я приехал сюда в надежде заключить с ханом некую сделку, но жаль, что он так долго тянул с этим, даже отправив Его Высочество в Да Ся для переговоров о мире. Думаю, он, вероятно, вовсе не намерен соглашаться на моё предложение. - Можно ли тебя... считать совершившим государственную измену? - спросил Юйвэнь Сунь. - Ваше Высочество, нельзя так говорить, - улыбнулся мужчина. - Это всего лишь ещё один способ достижения цели. Это просто небольшой обмен, который приводит к взаимовыгодной ситуации. Что в этом плохого? - Ты также сказал, что отец Хан не намерен соглашаться на твоё предложение, - Юйвэнь Сунь не собирался продолжать разговор. - Вероятно, тебе стоит самому обдумать это как следует. - Чу Минъюнь и Су Шиюй, - внезапно заговорил мужчина. - Видели ли Ваше Высочество этих двоих в Да Ся? Юйвэнь Сунь остановился и поднял на него взгляд. - Вижу, что Вашему Высочеству эти двое не очень нравятся, - улыбнулся мужчина. - Очень неприятные люди, не правда ли? - Я не питаю особой ненависти к этому императорскому цензору. Он настолько мягок и слаб, что не производит впечатления человека, представляющего какую-либо угрозу, - сказал Юйвэнь Сунь. - Что же касается Чу Минъюня... Он стиснул зубы и замолчал. Мужчина прошептал: - Разве Ваше Высочество не желает убить его? От неожиданности в груди девятого принца внезапно вспыхнуло пламя. Это было невыносимо больно. - Да, - сказал он, и это слово кипело ненавистью. Я хочу. Я хочу убить его. Этот человек должен заплатить за то, что он сделал. Юйвэнь Сунь не так долго пробыл при дворе императора ханьцев, но даже он знал, что маршала Чу, при всей его силе и власти, все вокруг лишь ненавидят. И этот человек посмел унизить и убить чужого героя?! - Тогда убей его, - мягко улыбаясь предложил мужчина. Юйвэнь Сунь глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться: - Тебе бесполезно меня убеждать. Отцу Хану нет дела до моего мнения. С губ мужчины сорвался тихий смешок: - Хан уже стар. В его сердце не осталось амбиций, поэтому он, естественно, не хочет сражаться. - Он помолчал и пристально посмотрел на Юйвэнь Суня. - Но Вы другой, Ваше Высочество. Вы ещё так молоды. * * * Чу Минъюнь положил палочки на стол. Он держал в руках чашку чая и смотрел на человека рядом с собой, наслаждавшегося едой. - Ду Юэ, - сказал Чу Минъюнь, обращаясь к нему по имени, что было большой редкостью. - Что ты думаешь о том, как Су Шиюй относится ко мне? - Мой кузен добр ко всем, - не задумываясь, сказал Ду Юэ, глядя на свиные ребрышки в кисло-сладком соусе. - Дурак. Я не спрашиваю, как он относится ко всем, я спрашиваю, как он относится ко мне. - У тебя ещё хватает совести спросить об этом? - Ду Юэ саркастически фыркнул, но замолчал, поймав недобрый взгляд Чу Минъюня. Он задумчиво потёр нос и пробормотал: - Мне просто интересно, почему он не рискнул убить тебя, пока рядом никого не было. - Эй, ты! Разве так может говорить императорский лекарь?! - заметил Чу Минъюнь, впрочем, не особенно расстроившись. Подумав немного, он всё же спросил: - Почему ты так думаешь? - У тебя такой скверный характер, но мой кузен продолжает тебя терпеть. Должно быть, он достиг очень высокого уровня просветления, раз до сих пор ни разу не попытался забить тебя насмерть. Чу Минъюнь слегка нахмурился, но промолчал. По выражению его лица Ду Юэ понял, что Чу ему не верит, и решительно повторил: - Разве ты не считаешь себя особенно заслуживающим побоев? Я же тебе уже говорил, что избил бы тебя много раз... если б смог победить... Чу Минъюнь злобно посмотрел на него: - Су Шиюй считает так же? Ду Юэ вдруг подавился вкусной едой. Он взглянул на пустое место рядом с собой, где должен был сидеть Цинь Чжао, с трудом откашлялся и сменил тему: - Откуда мне знать?! Э-э... Э-э... а зачем ты вообще об этом спросил? Приложив палец к подбородку, Чу Минъюнь медленно улыбнулся, услышав его вопрос: - Потому что он человек моего сердца. Ду Юэ невольно ослабил хватку на чашке, и она упала на пол. Служанка в зеленом платье поспешно шагнула вперед, чтобы убрать беспорядок, а затем снова отступила в тень. Почесав затылок, Ду Юэ внезапно догадался обо всём. Он указал на маршала и резко ответил: - Понял! Чу, ты просто хочешь, чтобы я обращался к тебе «старшая сестра»,да? Ты несёшь безумные слова, как сумасшедший, только чтобы снова воспользоваться мной! Просто брось эту идею, я не... Чу Минъюнь спокойно посмотрел на него. Ду Юэ медленно опустил поднятую руку: - Ты... не можешь же... да?.. Чу Минъюнь тихонько усмехнулся: - Почему я не могу влюбиться в него? Ду Юэ какое-то время пребывал в оцепенении, прежде чем наконец успокоился. Затем он, немного поколебавшись, произнёс: - Если честно, я думаю... тебе... тебе лучше не любить моего кузена... Чу Минъюнь весело рассмеялся: - Почему? Ты боишься, что я отниму его у тебя, и он перестанет о тебе заботиться? - Нет, - ответил Ду Юэ, серьёзно взглянув на него. - Это просто бесполезно, даже если он действительно тебе нравится. Ду Юэ потратил некоторое время, тщательно подбирая слова: - Дело не в тебе, а в моём кузене. Думаю, мой кузен не из тех, кто когда-либо будет любить кого-то. Я не видел, чтобы он выражал свою симпатию к чему-либо с самого детства, будь то еда или игры. Вот, к примеру, он хорошо играет на музыкальных инструментах, но это только потому, что моей тёте нравилась цитра, а не потому, что она нравится ему самому. Затем он на мгновение замолчал и нахмурился, не решаясь произнести эти слова: - Кажется, он любит меня, но на самом деле это только потому, что мы с ним кровные родственники. Если бы мы не были ими, то, уверен, он, вероятно, стал бы относиться ко мне иначе... - "Нет сердца, нет желаний"... Что именно ты пытаешься сказать? - перебил его Чу Минъюнь. - ...Невозможно, чтобы он когда-нибудь полюбил тебя, - сказал Ду Юэ. - Пусть ты и выбросил нефритовую подвеску, и теперь тебе формально должен быть пожизненно запрещён вход в резиденцию Су... и всё же мой кузен, похоже, продолжает считать тебя своим другом. Это уже очень впечатляет. Серьёзно, тебе стоит этим довольствоваться. Лучше бы тебе как можно скорее отказаться от всяких надежд, иначе тебя ждёт печаль. - Ты закончил? - равнодушно спросил Чу Минъюнь. - Да, - кивнул Ду Юэ. - Тогда продолжай есть. - Эй?! - Ду Юэ был ошеломлён, услышав это. - Как ты мог так отреагировать? Ты действительно не хочешь меня ударить? О чём ты вообще думаешь? - О чём я думаю, спрашиваешь? - Чу Минъюнь слегка наклонил голову, глядя на своё отражение в чашке зелёного чая, а затем внезапно тихо рассмеялся. - Тот ли он, кто соответствует моему сердцу, и тот ли я, кто соответствует его сердцу. Это, в конце концов, два разных вопроса.