Этот господин, должно быть, болен?

Далёкие горы за пределами Чанъаня были объяты тишиной. В непроглядной темноте, среди зыбких клочьев тумана виден был лишь свет одного-единственного фонаря. Отложив лопату, Ду Юэ опустил взгляд, чтобы осмотреть лист лекарственной травы в своей руке. Цинь Чжао последовал его примеру, присев на корточки и поднеся фонарь ближе, чтобы Ду Юэ мог лучше видеть. Внимательно осмотрев листок несколько раз, Ду Юэ рассмеялся: - Эй! Наконец-то нашёл! Наши ночные поиски в горах всё-таки не прошли даром! Он встал и аккуратно очистил корни растения от земли, а затем поднял взгляд на Цинь Чжао. Ду Юэ слегка кивнул подбородком и воскликнул: - Спасибо! - Ничего особенного, - ответил Цинь Чжао. Он встал и уставился на неприметную зелёную травку. - Ты так много сил потратил, чтобы просто найти её? - Просто чтобы найти её?! - Ду Юэ понизил голос, чтобы передразнить его невозмутимый тон. - Ты вообще знаешь, для чего она нужна?! Цинь Чжао покачал головой. - Секретный рецепт моего Шифу! Одного этого листочка достаточно, чтобы отправить вас с Чу в кому на несколько месяцев! - воскликнул Ду Юэ, гордо размахивая тоненьким стеблем с одиноко торчащим на нём скромным листком. - Страшно, правда? - Твой Шифу действительно грозен, - кивнул Цинь Чжао. - Фу, Цинь Чжао, я больше не смогу с тобой разговаривать, если ты будешь так себя вести, - ответил Ду Юэ, закатив глаза. Он аккуратно завернул травы в тряпицу, но как раз когда собирался спрятать их в халат, Цинь Чжао внезапно отдернул его назад. - Что ты пытаешься сделать? - в недоумении воскликнул Ду Юэ. Цинь Чжао, держась одной рукой за запястье Ду Юэ, поднёс его руку к глазам, другой рукой вытащил платок и тщательно вытер испачканные грязью руки. Ду Юэ развел пальцы, мирно и удовлетворенно позволяя Цинь Чжао обслуживать его. Тихое жужжание насекомых разносилось по горам, и Ду Юэ с безразличной скукой смотрел на опущенные глаза Цинь Чжао. Через некоторое время он заметил: - Цинь Чжао, ты вдруг напомнил мне моего кузена. Рука, обхватившая его запястье, тут же дрогнула и сжала его. Цинь Чжао быстро успокоил сердце, прежде чем случайно коснулся его руки слишком сильно. После долгого молчания он тихо спросил: - Он тоже для тебя это сделал бы? - Наверное, да, - ответил Ду Юэ, немного подумав. - Обычно, конечно, он просто даёт мне платок и не помогает вытирать руки. Мама велела ему не баловать меня и даже пригрозила побить, если он не послушается. Цинь Чжао не произнес ни слова, сосредоточившись на том, чтобы тщательно вытереть пыль и зелёный сок трав с его пальцев. - Если подумать, меня в детстве постоянно избивали, в отличие от моего кузена, который всегда хорошо писал и читал, и у которого приятный характер. Мама всегда говорила мне, чтобы я учился быть таким же, как он. Погрузившись в воспоминания, Ду Юэ вдруг осознал кое-что: - Погоди-ка, моего кузена действительно однажды избили, и это было очень серьёзное наказание. Но мой дядя всё равно зачем-то приказал это сделать - он, знаешь, был таким в то время. Кузена избили до такой степени, что у него на спине осталось столько кровавых шрамов, - просто жуть. И ему даже пришлось потом несколько дней подряд стоять на коленях в главном зале. Сердце моей тёти так разбилось тогда, что она плакала много дней. Моя разгневанная мать потом пугала меня этим, говоря, что отправит меня к дяде, если я не буду её слушаться. - Готово, - Цинь Чжао взял платок и отпустил его запястье. - Мм, - Ду Юэ поднял с земли лопату и бодро ею взмахнул. - Пошли обратно! Кивнув, Цинь Чжао зашагал следом за ним. Глубокой ночью горы и леса были тёмными, словно они вдвоём шли по Подземному миру. Ветер раскачивал деревья, и вокруг то и дело слышались непонятные шорохи. Внезапно Цинь Чжао что-то заметил и передал фонарь Ду Юэ, а затем поднял руку, чтобы преградить ему дорогу, и осторожно посмотрел вперёд. Замешательство длилось лишь мгновение. Вскоре Ду Юэ услышал шум чьих-то торопливых шагов. Дыхание, доносящееся из темноты, становилось всё более рваным и тяжёлым, звуча так, будто человек постепенно задыхался. Приглядевшись, Ду Юэ увидел, как кто-то бежит к ним, спотыкаясь, в тени деревьев. Ему показалось, что это была женщина. И пока она бежала, она всё время оглядывалась с заметной тревогой. Наконец, бросившись к ним из темноты, женщина закричала: - Спасите меня... спасите меня...! Ду Юэ оттолкнул руку Цинь Чжао, прежде чем тот успел выхватить меч, и протиснулся мимо него, чтобы поддежать её. Это действительно оказалась женщина, и она была в очень плохом состоянии, её истощённое тело била жуткая дрожь, а ноги подкосились, как только она добралась до них. Подняв взгляд, она увидела Ду Юэ и поспешно схватила его за край одежды, умоляя: - ...Спаси меня, спаси меня, пожалуйста! Она говорила так быстро, что в итоге совершенно задохнулась, кашляя кровью. Выражение лица Ду Юэ внезапно изменилось. Он достал маленький фарфоровый флакончик, высыпал оттуда пилюлю и положил ей в рот. Цинь Чжао отвёл взгляд, и посмотрел куда-то в темноту. Затем он отломил ветку дерева, швырнув её наотмашь. Тонкая ветка, словно стрела, просвистела на ветру и вонзилась в дерево. Это напугало почти полностью скрытую за стволом чёрную фигуру, которая на мгновение замешкалась, прежде чем убежать. Женщина, сильно кашляя, прилагала огромные усилия, чтобы просто говорить: - П-пожалуйста... - Чего ты хочешь? - спросил Цинь Чжао. - Вдохни, - Ду Юэ пощупал её пульс и задумался. - Чанъань! - хрипло выдохнула женщина. - Я хочу в Чанъань, пожалуйста... как далеко отсюда Чанъань? - Это Чанъань, - сказал Цинь Чжао, пристально глядя на нее. - ...Я уже здесь?... Наконец-то. Наконец-то здесь. - Услышав эту новость, она изо всех сил попыталась подняться на ноги, и в её глазах мелькнул слабый проблеск надежды. - Отведите меня... в Цензорат... во дворец... искать императора! - умоляла она, безостановочно кашляя. Ду Юэ помог ей встать на ноги, хмурясь при этом. Она настойчиво продолжала умолять их всё громче: - Ваше Величество... Спасите нас, Ваше Величество... Наш Хуайнань... превратился в ад... Наклонившись к ней, Цинь Чжао спросил: - Что с Хуайнанем? Разве там не идёт война? - Это не война. Это не война... это чудовищные призраки, пожирающие людей! Они не воюют, а грабят! Они сжигают дома и убивают любого... - каждое слово она произносила сквозь стиснутые зубы, продолжая кашлять кровью, разбрызгивая бессчётные ярко-красные пятна на траву. - Собачьи чиновники уже съели даже собственную совесть! Только потому, что мой отец отказался подчиниться им и присоединиться к их войскам, они казнили всю мою семью! Они боялись, что мы пойдём в Чанъань! Но... но я всё равно добралась... Взгляд Цинь Чжао помрачнел. Он открыл рот, чтобы спросить ещё что-то. Но женщина вдруг крепче сжала рукава Ду Юэ дрожащими пальцами. - Ты дайфу?... Ты дайфу?... Пожалуйста, помоги мне... Дайфу, все мои близкие погибли, кроме меня, единственной оставшейся... Я пока не могу умереть... Я ещё не успела встретиться с императором, я ещё не... Она вдруг замолчала, словно слова застряли у нее в горле. Ду Юэ почувствовал, как хватка на рукавах ослабла. Затем он увидел, как женщина с глухим стуком безвольно упала на землю. Глаза Ду Юэ расширились, и он на мгновение застыл в шоке, а затем начал рыться в своих вещах. Цинь Чжао протянул руку, чтобы проверить её. И действительно, она больше не дышала. Его взгляд скользнул по телу женщины, и он невольно опешил. Он осторожно закончил осмотр, вздохнул и встал, но тут же увидел, как Ду Юэ быстрым движением вытащил свёрнутый мешок, быстро расправил его на земле и, используя холодный лунный свет, приготовил несколько серебряных игл, чтобы найти на её теле несколько точек для уколов. Цинь Чжао удержал его руку: - Не нужно. - Отпусти меня! - Ду Юэ попытался вырваться, но безуспешно. Цинь Чжао мягко позвал его: - Ду Юэ... - Отпусти, отпусти меня! - тот разозлился и повернулся к нему с гневным взглядом. - Она назвала меня дайфу только что. Она умоляла спасти её! - Её лёгкие разорвались от удара. Чудо, что она вообще держалась до сих пор. Как ещё можно было её спасти? - Я мог бы спасти её! Никто ещё не умирал у меня на руках! - закричал Ду Юэ. - У каждого лекаря рано или поздно появляется кто-то, кого он не смог спасти, - прошептал Цинь Чжао. С силой стряхнув его руку, Ду Юэ шагнул вперёд и опустился на колени рядом с женщиной. Когда он точно вонзил иглу в её тело, холодный свет блеснул на металле. Но когда он убрал руку и случайно коснулся её кожи, он почувствовал, что её тело остывает. Его пальцы вдруг окаменели и задрожали, словно ото льда. Взгляд Ду Юэ надолго затуманился. - Ду Юэ, - сказал Цинь Чжао. - Она действительно ушла... так быстро... - Ду Юэ был в шоке. - Вероятно, её так легко отпустили, потому что знали, что она всё равно скоро умрет. Ду Юэ испытывал такую сильную боль, что не услышал его. Он уставился на выпученные глаза трупа и протянул руку, чтобы закрыть их, но обнаружил, что они отказываются закрываться. Лучи лунного света проникали сквозь лесную чащу, и было видно, что глаза женщины уже затуманились, приобретя серовато-белый оттенок. - Она сказала, что не может умереть ни за что. Она так хотела жить... если бы я отреагировал быстрее, этого бы не случилось... возможно, у меня был бы шанс найти способ её спасти... Цинь Чжао присел перед ним на корточки. - Вопросы жизни и смерти предсказать невозможно. Это не твоя вина. Тебе нужно привыкнуть к подобному... - Я не хочу к этому привыкать, - голос Ду Юэ был приглушённым. Ему потребовалось некоторое время, чтобы продолжить. - ...она даже назвала меня дайфу. Фонарь был отставлен в сторону, и он мягко и тепло освещал его синие одежды. По какой-то непонятной причине Цинь Чжао впал в транс. Он не удержался и протянул руку, чтобы коснуться света, падавшего на одежду Ду Юэ. Но только услышав слова Ду Юэ, он почувствовал что-то неладное. Он пристально посмотрел на лицо Ду Юэ и спросил: - Что случилось? - Никто ещё не умирал у меня на руках, ни один человек. - Ду Юэ надолго замолчал, а когда сам же прервал молчание, произнёс лишь одно предложение: - ...вот каково это. Всё происходит невероятно быстро... Даже обдумав всё, что он чувствовал, Цинь Чжао не смог сказать ничего утешительного. Он лишь молча смотрел на Ду Юэ, и его взгляд постепенно смягчался и становился глубже. Наконец, он решительно схватил его за плечи и заключил в объятия. Ду Юэ слегка напрягся, но не стал вырываться. Он долго сидел, опустив голову на плечо Цинь Чжао, а потом глубоко вздохнул. - ...Впервые меня назвали дайфу - прошептал он. Его слова прозвучали слишком тихо, и Цинь Чжао склонил голову. Он хотел уже попросить Ду Юэ повторить то, что тот только что сказал, но услышал следующую фразу: - Цинь Чжао, не двигайся. Я хочу немного опереться на тебя. - Хорошо, - ответил Цинь Чжао, крепче сжимая его в объятиях. * * * Наступил рассвет. Луна отступила на запад, и небо снова озарилось солнечным светом. Чу Минъюнь прислонился к окну, глядя, как чёрная птица, хлопая крыльями, улетает. Затем он отвёл взгляд и посмотрел на Цинь Чжао, который только что распахнул дверь. - Что случилось? - спросил он. Цинь Чжао шагнул вперёд и увидел в руках Чу Минъюня бумагу: - Опять откуда-то пришли новости? Чу Минъюнь равнодушно посмотрел на него: - Сначала скажи мне, в чём дело. Цинь Чжао старательно повторил то, что сказала женщина прошлой ночью в лесу. Чу Минъюнь, глядя на письмо в своей руке, расплылся в улыбке. Казалось, его это заинтересовало. Когда Цинь Чжао закончил говорить, Чу Минъюнь кивнул в ответ и добавил: - Помнишь, как императорский двор недавно отправил Ло Синя покорить армию Хуайнаня? Угадай, как там сейчас обстоят дела? Цинь Чжао немного подумал, прежде чем ответить: - Поскольку с момента их выступления прошло уже больше полумесяца, они должны были прибыть в Хуайнань и, вероятно, сейчас сражаются с мятежниками. Чу Минъюнь рассмеялся. - Неправильно, - ответил он, прежде чем передать письмо Цинь Чжао. - Армия исчезла на второй день после прибытия в Хуайнань. Вместе с хуайнаньскими повстанцами они просто исчезли за одну ночь. Через некоторое время он продолжил: - Теперь, когда они бесследно пропали, город, ранее занятый мятежниками, полностью опустел. Он встал, снял верхнюю одежду и, войдя во внутренние покои, бросил её на стол рядом с собой. Наблюдая за его действиями, Цинь Чжао удивленно спросил: - Шигэ, что ты делаешь? - Переодеваюсь, - ответил Чу Минъюнь, даже не взглянув на него, и добавил: - Чтобы пойти во дворец, как только Его Величество одумается и снова вспомнит обо мне. Цинь Чжао положил письмо обратно на стол и вышел из комнаты, ответственно прикрыв за собой дверь. Масляные лампы в красном коридоре резиденции Чу продолжали гореть. Запыхавшийся начальник императорской стражи быстро подошёл к Цинь Чжао и почтительно сказал: - Прошу прощения, господин. Пожалуйста, помогите мне передать послание маршалу Чу: Его Величество повелевает ему немедленно явиться во дворец.