Тонкая грань

—Иголок не боишься?—спросил Кант, сидя в кресле, пока картинка кота, для татуировки распечатывалась.  —Боль меня даже возбуждает.—промолвил Байсон с едкой ухмылкой, не отводя глаз от мужчины —Где вы хотите тату, дорогой клиент?—с широкой улыбкой, и искоркой в глазах спросил тату мастер. —Хмм.. даже не знаю.—задумчиво промолвил тот. —Я распечатаю, и прикинем куда подойдет. А ты решишь, где захочешь набить.—сказал Кант, доставая уже распечатанное фото из принтера.  Они переместились к кушетке. Байсон снял рубашку, оголяя широкие плечи, а Кант тем временем надел очки на цепочке, которые выглядели чертовски сексуально. Сев в свое кресло, он аккуратно вырезал фото, и убрав мусор, стал придлагать Байсону различные места на руке. Приложив фото к месту чуть ниже его плеча, он сказал:—А неплохо смотрится, Кхун. —А я подумывал набить ее на бедре. Будет видно, когда буду одевать шорты.—с мягким вызовом в глазах бросил парень. Через мгновение он встал с кушетки и снял брюки, не отводя взгляда от Канта. Когда он сел обратно, Кант шлепнул его по бедру, и сжал, придвигаясь ближе.  Подвинув трусы Байсона  выше, татуировщик приложил туда кусок бумаги, и спросил:—Тут подойдет? —Выше, Кхун.—он не сводил глаз с сексуальных очков мужчины, и прикусил губу. —Ещё выше-и мы не тату заниматься будем.—в шуточной манере произнес он, подцепляя указательным пальцем резинку трусов Байсона. —А может мне это и нужно?—спросил парень, положив свою ладонь на ладонь мастера, и просунул ее глубже в трусы, заставляя его пальцами коснуться своего возбуждения. —Вы сами виноваты в том, что сейчас произойдет, мой дорогой клиент.—Сказа Кант, спуская его трусы вниз. Байсон ничего не ответил, лишь приподнял бедра подволив ему стянуть с себя лишнюю ткань. В глазах обоих пылал опасный огонь жажды завладеть другим. Пока Кант справлялся с бельем, Байсон стянул с себя майку и остался сидеть на кушетке полностью обнаженным.  Татуировщик поднялся с места, и быстро освободил себя от одежды. Подтолкнув Байсона дальше на кушетку, он раздвинул его бедра в сторону, накрыв его на первый взгляд хрупкое тело своим.  Он уже хотел снять с себя очки, пока тот не перехватил его руку со словом «оставь». Кант наклонился к его лицу и поцеловал, мягко проскользнув в его нутро своим членом.  Байсон мягко простонал, выгнувшись ему на встречу, углубляя поцелуй. Мужчина подметил про себя, что Байсон уже был подготовлен. Словно заранее знал, что сегодня произойдет. Его бедра двигались все быстрее, постепенно увеличивая темп. Парень под ним становился все более развязанным, и стонал с каждым толчком все громче и громче. Байсон склонился к его шее, оставляя там поцелуи, и укусы. Ногами он обхватил талию другого, прижимая к себе ближе, и ощущая размеренные, глубокие толчки внутри себя. Его собственный член истекал и немного больновато пульсировал от перевозбуждения, но он не был намерен касаться его. Не сегодня. Не сейчас. В то время как толчки Канта набирали силу и скорость. Мужчину не покидала мысль о том, насколько же идеальным был для него Байсон. Такой отзывчивый, страстный, и податливый. Именно тот, кого искал Кант. Тату салон заполнился стонами, и мольбами быть быстрее. Они целовались, кусали друг друга. Байсон оставлял царапины на спине и плечах Канта с помощью ногтей. Они трахались громко, и это возбуждало обоих еще больше.  Их тела сливались влажными шлепками. Толчки становились все глубже и яростнее. Байсон начал содрогаться в предоргазменной судороге, и вскоре закончил, сжимая Канта так сильно, что тот почти сразу же закончил глубоко внутри парня. Когда они пришли в себя, и оделись, Байсон ушел, с обещанием повторить это еще раз.