Проект 3/0

      Илария теребила один за другим бесчисленные браслеты на запястьях, будто могла унять дрожь звоном металла. Глубоко вдохнув прохладу вечера, она скользнула взглядом по Орландо. Тот стоял, прислонившись к броневику с ироничной кличкой Frankenstein — фантазия кого-то из бойцов, — и, согнув колено, упирался ботинком в огромное колесо с самодельной грязевой защитой. Белая рубашка, синие джинсы, потёртая кожанка поверх — будто собрался не на штурм одной из четырёх самых секретных лабораторий Совета, а на ночную прогулку. Разве что берцы выдавали иную цель. Тёмные, уже тронутые сединой волосы зачёсаны назад, глаза, в тусклом свете почти чёрные, — удивлённо распахнулись.       Илария проследила за его взглядом и невольно усмехнулась. Номер Два. Да уж, эффектное появление.       Корвин шёл босиком, в одних тренировочных штанах — спокойно, как будто не замечал ни взгляда Орландо, ни нацеленного на него оружия испуганных солдат. Лицо — тонкое, выразительное, с острыми скулами и точно выточенным подбородком — немного опущено, а багряно-красные глаза, глядящие исподлобья из-под тёмных, стремящихся к вискам бровей, придавали ему хищный облик. Живое, почти разумное пламя, вырывающееся из его рук, лизало обнажённую золотистую кожу. Где-то сбоку кто-то из солдат инстинктивно подался назад. Корвин двигался уверенно, опасно… так, словно никогда и не был узником лаборатории. С отсутствующим выражением лиц за ним тянулись Номер Один и Номер Три. Позади бойцы оппозиции, настороженные и… напуганные. Илария выдохнула. До последнего она не верила, что Корвин сможет управлять мутантами.       — Ну, если и есть способ выйти из лаборатории красиво — то вот он, — тихо на выдохе подметил Орландо.       Он оторвался от броневика и сделал шаг к троице. Огонь отразился на капоте Frankenstein, вырывая из темноты лица бойцов. Блики загорелись в глазах Орландо. Корвин прикрыл глаза — и пламя, подчинившись, утихло. Иларии показалось: оно не угасло, а лишь ушло под кожу, растекаясь по венам, как расплавленная лава.       — Где Дамиан? — вопрос прозвучал резко.       Илария вздрогнула от напряжения. Встретившись взглядом с янтарными, теперь уже почти человеческими глазами Корвина, глубоко вдохнула.       — Он не пришёл, — Орландо опередил её, шагнув вперёд с нарочито непринуждённым приветственным жестом.       — Это, блять, что за хуйня?! Я говорил с ним вчера. Он был готов, чёрт возьми! — обычно невозмутимый Корвин вдруг взорвался, словно перегретый реактор.       — Видимо, страх оказался сильнее, — Орландо пожал плечами, игнорируя вспышку гнева.       — Это говорит лишь о том, что ты совершенно не знаешь Дамиана. Что-то должно было случиться. Кто-нибудь пробовал ему позвонить?       — Мы глушим мобильную и радиосвязь, чтобы солдаты Совета не вызвали подмогу. Нам не выстоять против регулярной армии, — Илария запнулась, собираясь с духом. — Корвин… нам нужно уезжать.       — Уезжайте, — Номер Два резко развернулся, делая шаг в сторону места своего заключения.       — Ты дал слово, Корвин. Для тебя это пустой звук? Десятки людей сегодня погибли, потому, что поверили тебе, — Орландо, не испытывая ни малейшего страха, резко схватил Номера Два за обнажённое плечо, разворачивая к себе лицом.       — А ты и ты, — Корвин по очереди ткнул пальцем в союзников, огрызнувшись, — обещали мне, что Дамиан будет в безопасности. Здесь, с нами! Где он? Где, блять, он сейчас? Может, его уже убили! Лаборатория горит! Трупов больше, чем живых…       — Если бы он был здесь к девяти, ничего бы…       — Значит, он не смог быть здесь к девяти, — Корвин, перебивая, повысил голос до крика. — И если с ним… если он мёртв — можете считать меня своим личным врагом. Оба.       — Серьёзно, Корвин? Это у тебя что — стокгольмский синдром, хронический недотрах или просто первая влюблённость? — Орландо насмешливо вскинул бровь.       Глаза Корвина снова налились багрянцем. Сжав кулаки, он шагнул к Орландо, тот, в свою очередь, не отступил, а сделал шаг навстречу. Они бы столкнулись носами, если бы не хрупкая фигура Иларии, внезапно возникшая между ними.       — Давайте все немного успокоимся, — девушка смутилась, оказавшись зажатой между двумя разъярёнными мужчинами. — Орландо, сколько у нас времени? — спросила она у прижатого к её спине мужчины.       — Полчаса…       — Дамиан должен всё ещё находиться в секторе генетики. Если бы он покидал лабораторию, мы бы об этом знали. Этого времени достаточно, чтобы вернуться и найти его… — выступила она голосом разума среди эмоций и тестостерона.       — Там ад, — прорычал стоящий сзади.       — И Дамиан в его центре! Один, — хриплое спереди.       Мужчины, явно желая столкнуться лицом к лицу, ещё сильнее зажали Иларию. Девушка почти потеряла возможность дышать, стиснув зубы, упёрлась руками в грудь каждого из них, чувствуя жар разгорячённых тел.       — Вы как питбули на ринге, честное слово. Мы тратим время. Корвин, я пойду с тобой. А тебе, Орландо, я хотела бы напомнить, что мы не сможем построить будущее, имея материал, но не имея инструментов. Дамиан — наш инструмент. И наш шанс.       — Идёмте уже за вашим гением, — буркнул Орландо, но взгляд его задержался на Иларии чуть дольше, чем требовал момент. Пыл ушёл, но напряжение — нет.

***

      Кровопотеря бросала Дамиана из стороны в сторону — будто щепку в шторме. Сознание то уходило вглубь, то всплывало с резким всхлипом. Мир качался. Ощущения, словно в кровь вливали кипяток. Во рту — вязкий привкус пепла, а тело, израненное и ослабленное, всё ещё слишком отчётливо ощущало каждое касание, каждое клеймо, вплавившееся в кожу.       — Вот так, малыш… Теперь идём. Я заберу тебя. — Чужие пальцы вцепились в плечо, точно клещи.       Он зажмурился, моля о милосердной темноте, о беспамятстве. Но вместо него — оглушительный выстрел. Звук, разрезавший воздух, словно гвоздь в череп. Дамиан вздрогнул. Распахнув глаза, он по-прежнему видел перед собой ненавистного Вернера. Но теперь на его белоснежной рубашке как будто цветок распускался на снегу — медленно, зловеще красиво… кровь… и падение. Тяжёлое тело придавило его к полу. Судороги, чужой предсмертный хрип, горячее дыхание на щеке. Дамиан хрипло закричал сорванным голосом. Он пытался сбросить с себя мёртвый груз, выкарабкаться из-под липкой от крови плоти. Ему помогли. Чья-то рука резко выдернула его из-под рухнувшего тела. Перед глазами возникло пепельное, будто выцветшее от ужаса лицо Иларии. Её пальцы легли на его руку, успокаивая.       — Боже… Дамиан… — голос дрожал, но был нежен.       Дамиан захлебнулся всхлипом, и лицо Иларии исчезло, а взгляд встретился с перепуганными янтарными глазами. Но вместо желанного облегчения Дамиан испытал волну острого, выжигающего стыда. За то, насколько жалок он сейчас. За то, что они всё видели. За то, что теперь уже невозможно забыть. Что они подумают? Что он подумает?.. И как много он видел?..       — Он… я не…       Дамиан не успел договорить, желудок снова скрутило, и его вывернуло. Он едва успел отклониться, развернув корпус немного вправо. Сжавшись от тошноты, стыда и боли, которые слились в одно, он мог думать лишь об одном: неужели у унижения действительно нет предела? Илария достала из кармана салфетки, всё ещё дрожащими руками. А Корвин наклонился и осторожно вытер рвоту с его губ и подбородка. Стряхнул брызги с окровавленных брюк, даже не поморщившись. И Дамиану захотелось исчезнуть, раствориться в этом аду — только бы не видеть жалости в глазах Корвина.       Позади раздался хрип. Вернер, истекая кровью, пытался отползти от направленного на него пистолета в руках Орландо.       — Жри свинец, уёбок, — насмешливо бросил тот.       — Это будет… крайне глупое решение. — Даже с кровавой пеной на губах, даже на пороге смерти Вернер не терял себя. — Кто бы вы ни были… если вам нужны мутанты… — Он бросил взгляд на Корвина. Замер. Его глаза расширились — он только сейчас понял, что тот действует самостоятельно, что он имеет волю. Он не марионетка. — …вам нужен и я. Никто не знает о проекте 3/0 больше, чем я.       — Убей его… умоляю… Корвин… — Голос Дамиана казался чужим. В любой другой ситуации он бы ужаснулся собственной жестокости, но не сейчас.       — Корвин?.. — Вернер дёрнулся, задыхаясь. — Ты дал… вещи… имя?.. — Он попытался усмехнуться, но вышла только искажённая судорога рта.        Корвин рванулся вперёд. Ладонь сомкнулась на шее Эдварда — и огонь не вспыхнул, а словно выполз из его кожи, как живая ненависть, обвивая горло врага. Приговор и казнь. Вернер зашёлся в хрипе, дёрнулся, в ужасе чувствуя, как пламя плавит плоть. Запах жжёной кожи, крови, рвоты и гари смешался в один кошмарный коктейль.       — Сожжёшь меня живьём? Как и её? — Вернер цеплялся за жизнь, словно утопающий за соломинку.       Его слова ударили, точно ледяной плетью, и Корвин отшатнулся. Эдвард, с искажённым от боли лицом, прижал ладони к пылающей коже. Несмотря на адскую агонию, разум работал с бешеной скоростью — он не привык проигрывать, и смерть не входила в планы. Быстрый взгляд скользнул по лицам присутствующих и остановился на Орландо. Незнакомец. Значит, один из нападающих.       — Я вам нужен, — прохрипел он, каждое слово давалось с неимоверным трудом. Обгоревшая шея отзывалась мучительной болью на каждое движение кадыка.       — Что тебе известно о проекте? — Орландо мельком взглянул на часы — времени оставалось в обрез.       — Многое… Например, что этого, — он ткнул дрожащим окровавленным пальцем в Номера Два, — вовсе не Корвин зовут. — Хриплый смешок, и калейдоскоп мучений отразился на его лице.       Орландо обменялся взглядом с Иларией. Корвин замер, готовый к броску. Дамиан лишь устало прикрыл глаза.       — А ещё мне известно, что к Номеру Два применяли иную сыворотку, не ту, что к остальным. Поэтому его мозг не превратился в кашу и его приходилось держать на подавителях. Но кто-то, похоже, забыл принять таблетки, верно?       Уловив насмешку, Корвин рванулся вперёд, но был остановлен жестом Орландо.       — Он нам нужен.       — Он нам не нужен.       — Слушайся хозяина, щеночек, — Вернер понимал, что нарывается, но не мог сдержаться.       — Заткнись уже, блять! — Илария помогла ему замолчать, приложив головой о стену.       — Отлично! Ранение, ожог, теперь ещё и черепно-мозговая! Теперь он точно ласты склеит! — недовольно проворчал Орландо.       — Не склеит. У таких, как он, даже смерть сдаётся на милость. После ядерного взрыва — встанет, отряхнётся и снова всех заебёт, — девушка пожала плечами, поймав благодарный взгляд Дамиана. — Зато теперь нам не придётся слушать его словесный понос, — Илария подмигнула ему.       Дорогу к выходу Дамиан почти не видел, уткнувшись лицом в основание шеи Корвина — туда, где кожа пахла кровью, потом и чем-то необъяснимо родным. Путешествие на руках почему-то перестало казаться унизительным. Наверное, у него просто не осталось сил ни на стыд, ни на страх. Только на то, чтобы держаться за его плечи.       Лишь в бронированном нутре машины Дамиан вернулся в суровую реальность, болезненно потеряв контакт с обжигающей кожей Корвина. Толчок — и броневик тронулся. Над раной Дамиана тут же склонился незнакомый парень с кислотно-зелёными волосами. Представившись врачом, он вытащил из-под сиденья явно тяжёлый чемоданчик и, под суровым взглядом Корвина, принялся за работу. Шприц, несколько ампул — мгновение, и лекарство впрыснуто в вену. Дамиан прикрыл глаза, предвкушая скорое отступление боли. А если повезёт — то и забвение, дарованное снотворным, растворённым в коктейле из антибиотика и обезболивающего. Словно очнувшись, он потянулся к руке Корвина.       — Спасибо, что вернулись за мной. Я… я облажался. Допустил ошибку и задержался… Потом просто…       — Всё хорошо, — мягко перебил Корвин и одарил его тёплой улыбкой.       На мгновение задумавшись — и решив, что в его положении стыдиться уже нечего, — Дамиан опустил голову на обнажённое плечо Корвина, позволив векам опуститься. Усмехнулся про себя: кажется, впервые в жизни он сам принял решение. Пусть даже за него придётся заплатить жизнью — он всё равно не жалел. По крайней мере, сейчас, ощущая, как слишком горячая для обычного человека ладонь приобняла его крепче, прижимая к себе. Это была не победа. Это была жизнь — уродливая, грязная, но всё же жизнь. А он, несмотря ни на что, всё ещё дышал.