Нити Судьбы: Заложница ✨ Том 2

После ухода из покоев королевы мир для Лиры рухнул, рассыпавшись на мириады беззвучных осколков. Слова Алии о смерти матери стали единственной реальностью, оглушительным, непрекращающимся набатом в её голове. Мама… Последняя нить, связывавшая её с прошлым, с надеждой, с самой собой, была перерезана. Горе обрушилось на неё не лавиной, а тяжёлой могильной плитой, погребая под своей чудовищной тяжестью остатки её воли к жизни. Дни слились в одно серое, вязкое небытие. Она перестала есть. Еда казалась пеплом, камнем в горле, который невозможно было проглотить. Жизненная сила утекала из неё, словно вода сквозь пальцы, и она не делала ничего, чтобы остановить этот поток. Лира угасала. Её тело, едва начавшее восстанавливаться после темницы, снова стало измождённым. Она двигалась по замку призраком, механической куклой с оборванными нитями, её глаза не видели ничего, кроме образов из прошлого. Этим утром она подавала завтрак королеве. Руки её дрожали мелкой, непрерывной дрожью. Серебряный поднос в них едва заметно вибрировал. Она поставила на стол тарелки с едой, её движения были заторможенными, отстранёнными, а затем протянула королеве фарфоровую чашку с ароматным чаем. В этот момент её ослабевшие пальцы разжались. Чашка выскользнула и рухнула на каменный пол, разлетевшись на куски, обрызгав тсветлоо-синее шёлковое платье Алии. Горячая жидкость мгновенно впиталась, оставляя уродливые тёмные пятна. Алия вскочила. Её лицо превратилось в ледяную маску ярости. — Безрукая рабыня! — её крик разорвал утреннюю тишину. — Смотри, что ты наделала! Ты ослепла?! Лира стояла неподвижно, её пустой взгляд был устремлён в пол, на осколки и расползающееся по плитам пятно. Она не слышала крика, она слышала лишь звон в своей голове. — Что ты застыла как столб! Убери это! Немедленно! — голос королевы был полон брезгливого презрения. Алия резким движением смахнула с платья капли чая. Лира, повинуясь приказу, медленно, словно во сне, наклонилась, чтобы собрать осколки. — Быстрее, я сказала! — снова крикнула Алия, сделав шаг к ней. Лира подняла разбирую чашку. И в этот момент что-то внутри неё оборвалось. Она медленно подняла голову, и её пустые, безжизненные глаза встретились с горящими яростью глазами королевы. Вместо покорности и страха в её взгляде вспыхнуло что-то иное. Дикое, яростное, отчаянное. Она медленно выпрямилась, её спина стала прямой. В ней проснулось то, что было похоронено под месяцами унижений — гордость принцессы. Держа в руках осколки, она с силой швырнула их обратно на пол. Звон разбитого фарфора прозвучал как пощёчина. — Просто убейте меня, Ваше Величество! — её голос, поначалу тихий и хриплый, набирал силу с каждым словом, превращаясь в крик. — Хватит издеваться надо мной! Я молчала! Я понимала, что не имею права просить у вас милости за то, что сделал мой народ! Но разве я лично виновата во всём?! Ваша матушка вырвала меня из рук моей матери, когда я была ребёнком! Я выросла здесь, в вашем королевстве! В чём моя вина?! Она сделала шаг вперёд, прямо к королеве. — Просто убейте меня, если так сильно меня ненавидите! К чему весь этот спектакль?! Вы лишили меня последней надежды и даже не дали мне времени на скорбь! Вы что, забыли, что чувствовали, когда потеряли свою мать?! Вам нравится мучить меня?! Смотреть, как я угасаю?! Вы были добры ко мне в детстве, что с вами стало?! Не я убила вашу матушку! Не я предала Восточное Короевство! Её взгляд метнулся к кинжалу на поясе Алии. Она указала на него дрожащим пальцем. — Давайте, Ваше Величество! — её голос сорвался, в нём смешались слёзы и ярость. — Один взмах — и вы отомстите за свою мать! Убейте меня! Она стояла, тяжело дыша, бледная, её тонкое тело сотрясала крупная, неудержимая дрожь. Алия стояла в полном оцепенении, поражённая этой немыслимой вспышкой бунта. Её глаза расширились. Ярость на её лице сменилась шоком. Она не ожидала такого от своей сломленной, покорной пленницы. — Ты… ты ума лишилась, северянка? Да как ты смеешь повышать на меня голос?! — придя в себя, прошипела Алия и замахнулась, её ладонь была готова обрушиться на бледную щёку девушки. — Ну, давайте, Ваше Величество! Ударьте меня! — выкрикнула Лира, не отступая ни на шаг и глядя прямо ей в глаза. — Убейте! Сделайте Это! Алия смотрела на неё. Смотрела, как её трясёт, как дрожит каждая клеточка её измученного тела, как в её глазах горит огонь отчаяния, не оставляющий места страху. Напряжение между ними стало почти осязаемым, воздух звенел. И в этот момент Алия осознала, что перед ней не рабыня. Перед ней стояла девушка, которая потеряла всё и которой больше нечего терять. Девушка, готовая к смерти. Рука Алии замерла в воздухе, словно наткнувшись на невидимую преграду. — Софи! — закричала она, не отводя взгляда от Лиры. Служанка вбежала в комнату и застыла на пороге, увидев эту сцену: Алия, замершая с поднятой для удара рукой, и Лира, стоящая перед ней, бледная, дрожащая, но с гордо поднятой головой. — О, Великая Мать, что здесь произошло?! — выдохнула Софи. — Уведи её, — голос Алии был хриплым. — Уведи, пока я её не убила. Софи подбежала к Лире, схватила её за локоть и потащила к двери. — Простите, Ваше Величество, я накажу её, я… Уже в дверях Лира оглянулась на Алию. Её взгляд был полон боли, гнева и горькой утраты. Это был не взгляд с мольбой о пощаде. Это был вызов. Крик души, которая больше не могла терпеть. — Нет, Софи, — тихо сказала Алия. Софи замерла. — Простите, Ваше Величество? — Не наказывай её. Позови к ней Мириам. Дай успокоительного отвара. И просто запри её в комнате на пару дней. Чтобы я её не видела. А то видят Боги я высеку ее! — Как прикажете, Ваше Величество, — прошептала Софи и увела шатающуюся Лиру. Алия осталась одна посреди комнаты. Её взгляд упал на осколки чашки, лежащие на полу. Это был любимый сервиз её покойной матери. И теперь он был разбит, как и её собственное ледяное спокойствие. Если бы любая другая рабыня посмела так с ней говорить, её бы уже обезглавили. Но это была Лира. Королева без сил опустилась в кресло. Дочь королевы Маргарет. Бывшая принцесса Севера. Все эти месяцы она молча сносила всё. И только сейчас, раздавленная личным горем, она взорвалась. В сознании Алии всплыл образ маленькой девочки с волосами цвета льна, с которой они вместе смеялись в саду. Всплыл образ девушки, чей лик остановил её от ещё большей жестокости в ночь приезда несколько месяцев назад.. Алия вдруг поняла, что её гнев был направлен не на Лиру. Лира была лишь зеркалом, отражавшим её собственную незажившую рану. Она была потрясена. Перед ней была не рабыня. Даже в рваном платье, с оейником на шее, Лира осталась принцессой. Её гордость, её дух можно было согнуть, но не сломать окончательно. Лира, потерявшая всё, перестала бояться смерти, и это делало её неуправляемой. Опасной. Это была та самая сила духа, которую Алия когда-то ценила в подруге детства, когда девочка сама приняла решение стать заложницей, когда она убегала от похитевших ее северян. И эта сила, этот вызов, этот крик отчаяния напомнил Алии о её собственной утрате, о боли, которую она так тщательно прятала за маской жестокости. Она смотрела на осколки фарфора и понимала: Лира — это не просто пленница. Это живое напоминание о её прошлом, о её матери, о потерянной дружбе. Это живая рана, которая болит каждый раз, когда она её видит. И эта боль стала невыносимой, когда Лира отказалась быть просто жертвой. Она стала человеком, который не боится её. И это пугало и восхищало Алию одновременно.

***

Софи почти волокла Лиру по длинному, гулкому коридору, ведущему в лабиринт служебных помещений. Её пальцы крепко, почти до боли, сжимали локоть девушки. Она боялась, что если отпустит, Лира просто рухнет на каменные плиты безвольной куклой. Но Лира не сопротивлялась. Она шла, пошатываясь, её тело было обессиленным после чтакого нервного срыва, но голова была поднята высоко. Отойдя на безопасное расстояние от королевских покоев, Софи резко остановилась и развернула Лиру к себе, вжимая её в холодную стену. — Ты с ума сошла? — прошипела она. — Накричать на саму королеву?! Ты совсем обезумела? На плаху захотела?! Лира молчала, её дыхание было всё ещё прерывистым. Она смотрела куда-то сквозь Софи, и в уголках её губ медленно проступала странная, отстранённая улыбка. Это была не улыбка радости или облегчения. Это была улыбка человека, который дошёл до самого края пропасти, заглянул в неё и не испугался. Софи увидела эту улыбку, и её сердце сжалось. — Ненормальная! — она легонько встряхнула Лиру за плечи, пытаясь привести её в чувство. — Не делай так больше, слышишь?! Никогда! Если тебе жизнь дорога! Лира медленно перевела взгляд на испуганное лицо компаньенки королевы. Её глаза, ещё несколько минут назад горевшие яростью и болью, теперь были удивительно спокойными и ясными. Она осторожно высвободила свой локоть и мягко коснулась руки Софи. — Не переживай, Софи, — её голос был тихим, но на удивление твёрдым. — Королева Алия не причинит мне вреда. Не теперь. — Что ты несёшь? — пролепетала Софи. — Она чуть не убила тебя прямо там! — Нет, — покачала головой Лира, её странная, всезнающая улыбка стала шире. — Сегодня я это поняла. Когда она замахнулась, чтобы ударить, я увидела это в её глазах. Она видит во мне не только рабыню с ошейником на шее. Она видит ту маленькую принцессу, которую её мать, королева Элизабет, привезла сюда много лет назад. Лира говорила так, словно делилась великой тайной, которая только что открылась ей. — Сегодня я заставила Королеву Алию вспомнить, что я всё ещё принцесса Севера.

***

Тяжелое молчание стало единственным спутником Лиры. Проплакав все слезы, девушка застыла, покинутая и одинокая в своем горе. Иногда Алия тихонько открывала дверь в ее комнату, и смотрела на Лиру. Та была неподвижна, сидя на краю кровати, глаза полны тоски, смотрели на крохотный кусочек голубого неба, видимого в зарешеченном окне. Весь мир Лиры теперь умещался в этот маленький квадрат. — Софи, как она? — негромко спросила Алия, ее взгляд был устремлен к двери. — В печали, Ваше Величество, как и вы когда-то, — ответила Софи, ее голос был мягок. Она чувствовала боль своей королевы. Алия закрыла глаза, ее разум погрузился в свои собственные дни скорби. У нее были обязанности, государственные дела. Они давали спасение, отвлекали от гнетущих мыслей. Но у Лиры не было ничего. — Мириам навещала ее? — Да, Ваше Величество, дает ей настойки для сна, — сказала Софи. — Хорошо. Заботься о ней. Придумай ей несложную работу, чтобы она не погружалась в себя. Пусть протирает пыль в галереях. Работа не тяжелая, но занятие хоть какое-то. И проводи с ней немного времени, чтобы она не чувствовала себя совершенно одна. Софи склонила голову. — Как прикажете, Ваше Величество. Лира двигалась по галереям медленно, ее руки механически скользили по полированной поверхности старинной мебели, стирая пыль. В голове стоял образ матери. Лира слышала ее голос, видела ее теплую улыбку. За этим воспоминанием следовало другое — страшный день, когда ее забрали. Как ее оторвали от матери, как везли в этот замок. Она вспомнила, как пыталась сбежать, бросилась к окну, и едва не погибла. Алия тогда спасла ее. Прошло шесть месяцев. Шесть месяцев изнуряющего труда и унижения. Лира знала, что по вине ее соотечественников погибло все Восточное посольство. Но она, выросшая на востоке, не понимала, за что расплачивается. Алия, наблюдая за ней издалека, вспомнила тот день, когда принцесса, охваченная яростью, швырнула на пол шашку, как символ своей гордости. Теперь Лира была другой. Перед ней стояла не только скорбящая девушка, потерявшая мать, но и принцесса, осознающая свою истинную сущность. Внутри Алии зародились первые сомнения. Была ли она права, поступив с ней так? Она вспоминала Лиру маленькой, такой хрупкой. Впервые Алия задалась вопросом, правильный ли путь она выбрала, сделав принцессу своей служанкой. В ее сердце поселилось беспокойство. У нее была собственная боль, но она впервые почувствовала чужую, и она была тяжела. Мысли Лиры прервали быстрые шаги, кто-то приближался. Лира обернулась. В начале галереи стояла девочка лет пяти, маленькая и худенькая, с двумя косами. Она растерянно смотрела на Лиру. — Что ты тут делаешь? — спросила Лира. — Я тебя тут прежде не видела. Девочка посмотрела на Лиру доверчиво. — Я здесь с мамой, она прачка, взяла меня с собой в замок… — Ты заблудилась?! — догадалась Лира. — Прачечные не тут, пойдём, я отведу тебя. — Лира взяла девочку за руку и повела её в сторону прачечной. — О, Лиза! Куда же ты ушла? — воскликнула одна из прачек, бросаясь к дочери и обнимая её. — Она заблудилась, — сказала Лира, — Я нашла ее в галерее где протирала пыль. — Спасибо тебе, — прачка с благодарностью посмотрела на Лиру. — Мне не с кем было её оставить, и я взяла её с собой, а она убежала… — Хотите, я присмотрю за ней? Я закончила свою работу, — сказала Лира. — Я была бы тебе очень благодарна, Лира, — ответила прачка. — Я тогда пойду с Лизой на хозяйственный двор поиграть, если вы не против? — спросила Лира. — Пожалуйста, Лира, работы у меня… — прачка вздохнула и показала на гору белья. — Если госпожа Софи будет меня искать, скажи ей, что я на хозяйственном дворе. — Конечно, милая, — улыбнулась прачка, и Лира с Лизой пошли во внутренний двор. Лира, взяв Лизу за руку, вышла на хозяйственный двор. Запах мыла и свежего ветра наполнил воздух. Двор был огромным, окружённым высокими каменными стенами. Здесь сушилось бельё, развешанное на длинных верёвках, и слышались голоса прачек. Лиза, маленькая и живая, сразу потянула Лиру в игру. Они носились по двору, перекликаясь и прячась за развешанным бельём. Лира, которая ещё недавно была погружена в тяжёлые мысли, почувствовала, как её сердце наполняется чем-то тёплым и светлым. Она забыла о своих страданиях, о своей матери, о своём прошлом. Была только Лиза, её звонкий смех и игра в прятки. Они прятались за высокими стопками белья, которое сушилось на верёвках. Белые простыни, будто паруса, развевались на ветру, создавая для них целый мир приключений. Лира, нагибаясь, бежала за Лизой, и маленькие руки девочки, спрятавшиеся за простынёй, пытались её поймать. Прачки, глядя на них, улыбались. Их лица, утомлённые тяжёлой работой, озарялись добрыми улыбками. Они видели, как эта маленькая, хрупкая девушка, которая ещё недавно была принцессой, оживает рядом с ребёнком. Они видели, как Лира отвлекается от своих печальных мыслей, и это радовало их. Алия и Эльза шли по длинной веранде над хозяйским двором, обсуждая планы на эту весну. Внезапно Алия услышала давно забытый звук: тонкий, серебристый смех. Он был чужеродным, неуместным в строгих, привыкших к тишине стенах дворца. Алия удивлённо замерла, внимательно всматриваясь во двор в поисках источника звука. И вскоре она заметила движение. Возле веревок с развешанным на них чистым бельём, мелькнули светлые волосы Лиры. А рядом с ней — маленькая фигурка ребёнка. Лира играла с девочкой, кружа её на руках, и обе весело хохотали. Их звонкие голоса наполняли двор звуками чистой, незамутнённой радости. Алия впервые слышала смех Лиры. До этого она слышала только ее робкие вздохи или приглушённые рыдания. Этот смех был совершенно иным: открытым, искренним, заразительным. И впервые королева увидела настоящую, искреннюю улыбку на лице северянки. Улыбка преобразила Лиру, сделала её… очаровательной. Да, именно это слово возникло в голове Алии. Лира была просто очаровательна, когда улыбалась так. А смех… смех был прекрасен. Он наполнял сердце Алии странным, непривычным теплом. И светом. Это было неизмеримо лучше, чем слышать, как Лира кричит от боли или задыхается от страха. Неожиданная, невольная улыбка тронула губы Алии, отражая радость, исходящую из глубины двора. Но затем, будто вспомнив о необходимости сохранять строгость и властность, королева опомнилась. Улыбка исчезла. Лицо вновь приобрело привычное, серьёзное, непроницаемое выражение. Она обернулась к Эльзе, стараясь придать голосу ровный, бесстрастный тон. — Кто этот ребёнок? Эльза, также наблюдавшая за сценой во дворе с лёгкой, понимающей улыбкой, поспешила ответить. — Дочь прачки, Ваше Величество, — объяснила Эльза. — Прикажете убрать девочку? — спросила она осторожно, заметив, как быстро сменилось настроение королевы. Алия помолчала мгновение. Вновь посмотрела на играющих. На смеющуюся Лиру. В сердце шевельнулось что-то незнакомое: тёплое, оттаивающее давний, привычный лёд. — Нет, Эльза, — произнесла Алия тихо, но твёрдо. — Пусть приводят этого ребёнка к моей рабыне. Пусть играют. Эльза удивлённо кивнула, кланяясь в знак повиновения. — Слушаюсь, Ваше Величество. Есть ещё какие-то распоряжения? — Да, — отозвалась Алия, отрываясь от созерцания сцены во дворе и возвращаясь к делам. — Подготовьте мне все документы по посевным к завтрашнему утру, оставьте на столе в зале советов. Хочу кое-что перепроверить касательно весеннего посева. А сейчас можешь быть свободна. Пока Алия наблюдала за Лирой, в груди разливалось странное, нежданное тепло. Дворец, казалось, давно забыл, что такое смех. Этот звук — чистый, беззаботный, как весенний ручей — неожиданно оживил застывшую атмосферу королевских покоев, пронёсся лёгким ветерком по холодным камням. Лира, почувствовав на себе взгляд — едва уловимое, но ощутимое давление, — на какой-то момент обернулась. Она увидела Алию, неподвижно стоящую на веранде и наблюдающую за ней. Радость, беззаботность, лёгкий румянец — всё это будто ветром сдуло, уступив место привычной настороженности. Она поспешно поклонилась, бережно опустив девочку на землю. Девочка, не понимая внезапной перемены в настроении северной девушки, обернулась. Алия поняла. Её появление на веранде напугало Лиру. Осознание этого вызвало неожиданный, острый укол сожаления. Решив развеять возникшее напряжение, королева решительно направилась во внутренний двор. — Беги к маме, — испуганно произнесла Лира, отпуская руку девочки. — Королева идёт… беги скорее… Почувствовав тревогу в голосе Лиры, девочка, не задавая вопросов, бросилась прочь. Маленькой, перепуганной стрелой мелькнула она между висящим бельём. Лира, проводив её испуганным взглядом, поспешно отошла к стене. Алия спускалась во двор по каменным ступеням, когда увидела маленькую девочку, испуганно бегущую ей навстречу. — А ну-ка, погоди, дитя, — сказала Алия, останавливая малышку жестом. Девочка, наткнувшись на неожиданное препятствие в виде королевы, испуганно замерла и опустила голову. — Простите, Ваше Величество, — пролепетала она тихим, почти неслышным голоском, полным детского, неподдельного ужаса. В этот момент к королеве уже бежала обеспокоенная мать девочки. Прачка с мокрыми руками, вытирая их на бегу о фартук, задыхалась от быстрого бега и страха. — Простите её, Ваше Величество! — взмолилась служанка, падая на колени перед королевой. — Это моя вина, я не досмотрела. Мне не с кем было её оставить… Простите, я заберу её… Алия подняла руку, останавливая прачку в её порыве увести ребёнка. Девочка, воспользовавшись моментом, бросилась к матери и крепко прижалась к её юбке, с испугом глядя из-за материнской спины на королеву. «Какой же ужас я внушаю всем в этом замке», — с горечью подумала Алия. — Нет, всё хорошо, — произнесла Алия, стараясь сделать голос мягче. — Моя рабыня была печальна, а твоя девочка развеселила её. Это хорошо. Приводи её впредь, пусть играют здесь. Их смех… — Алия неожиданно для себя улыбнулась. Улыбка осветила её лицо, напоминая о звонких звуках детской радости, только что наполнивших двор. — Я хочу слышать их смех. Позволь мне отвести малышку обратно? — спросила Алия, обращаясь к перепуганной прачке и протягивая руку девочке. Перепуганная женщина недоверчиво взглянула на свою дочь, затем снова на королеву, не понимая смысла происходящего, не веря своим ушам. — Пойдёшь со мной, милая? — спросила Алия у девочки, ласково протягивая ей руку. — Как твоё имя? Я думаю, твоя подруга будет рада продолжить играть с тобой. Девочка неуверенно взглянула на протянутую руку королевы. Затем робко посмотрела на мать, ища разрешения в её глазах. — Я Лиза, Ваше Величество, — тихо ответила девочка. Затем, взглянув на мать, робко спросила: — Мама, можно? Мне нравится играть с этой северной девушкой. — Только если это не будет вам в тягость, Ваше Величество, — поспешно проговорила служанка, всё ещё находясь в состоянии шока от неожиданной милости. — Не переживай, — заверила её Алия, мягко улыбаясь. — Не будет. Моя рабыня засмеялась благодаря твоей дочери. Пусть они играют. — Девочка, получив молчаливое благословение матери, с опаской, но уже с заметным интересом, взяла руку Алии и позволила королеве увести себя обратно во двор. Лира стояла у стены, сжавшись. Она оцепенело наблюдала за происходящим. Увидев Алию, возвращающуюся во двор вместе с девочкой, она в отчаянии произнесла: — Умоляю, Ваше Величество, накажите меня! Не наказывайте девочку, это всё я. Это моя вина, меня накажите! — Успею, Лира, — отозвалась Алия, останавливаясь перед ней и опуская руку девочки. В голосе звучало привычное спокойствие власти. — Накажу, когда посчитаю нужным… а пока что… продолжайте играть. Мать девочки занята, а ты, я смотрю, уже достаточно оправилась, чтобы ослушаться. Присмотри за ней, играйте здесь, во дворе. — Лира, всё ещё дрожа от пережитого страха, неуверенно взяла за руку вернувшуюся к ней девочку. Они обе смотрели на королеву с удивлением и полным непониманием. Им только что разрешили играть сама королева? И не просто разрешили, но и, казалось, благословили на эту невинную забаву. Весенний вечер переставал быть пугающим. Он наполнялся робкой надеждой. Первыми, нежными оттенками невероятной, необъяснимой милости.