В глубине волшебного леса

Воздух у водопада всегда был напоен прохладой и радужными брызгами. Нимфы, как стайка резвых рыбок, плескались в искрящемся на солнце потоке, прыгали в воду с каменистых выступов, загарали на камнях, плели венки, их сияющая перламутром кожа и мокрые волосы были воплощением самой чистоты. Чище их не было ничего во всей Дихсипее, что, впрочем, никогда не останавливало Арми в том, чтобы вовлечь их в его гениальные грязные проделки. Внезапно идиллию нимф нарушил громоподобный, полный трагизма возглас! — Тревога! Тревога! Все на берег! Экстренное собрание! Из-за сосен мрачно глядя из под нахмуренных бровей Арми вышел Арми. Вид у него был очень серьезный, грозный, прям таки злой, словно лес атаковали титаны, а не стоял прекрасный летний день. — Только что с Олимпа! - сцепив руки за спиной рычаще сообщил Арми, принявшись ходить из стороны в сторону. - Меня вызывали на самый что ни на есть ковёр! И теперь у нас с вами, пупсики, будет серьезный разговор, — он тяжело оперся о камень, изображая яростное замешательство. - Подумать только! Я стоял опустив голову от стыда! Нимфы перестали плескаться, уставившись на него с любопытством. - Ну-ну! Поближе! Я же сказал собрание! Эй ты! - он окликнул Сиршу. - Хватит патлы на кулак накручивать! Слушай сюда! — Что там? — лениво спросила Сирша, продолжая заботливо отжимать свои длинные золотые волосы, ее большая, пышная налитая грудь колыхалась при каждом движении. — Что? КАКИЕ «ЧТО»? — взорвался Арми, размахивая руками. — Катастрофа! Позор! Сама Афродита молниями сверкала от гнева! Она обнаружила, что её прекраснейшие творения… — он сделал драматическую паузу, — …ХОДЯТ ГРЯЗНЫЕ! Ваша... ЧИСТОТА! Вернее, её катастрофическое ОТСУТСТВИЕ была темой дня на Олимпе! Меня подняли на смех! Вы, оказывается, ХОДИТЕ ГРЯЗНЫЕ! Неумытые! Просто ПОЗОР Дихсипеи! Неухоженные! Неопрятные! Неряшливые! Просто рассадник антисанитарии! Обвинение сияющих нимф в грязи – чистой воды комедия! Все знают, что это ложь! Повисло недоуменное молчание. Затем раздался дружный хохот. -Арми, да мы только что из ручья! Мы блестим! - Зендея закатывает глаза, возмущенно вскидывая ладони. - Ой, да ладно тебе! - машет на него рукой Марго. - Опять твои фантазии? - Хочешь нас потрогать – так и скажи! Фло плещет в него водой. Тимоти наивно бухтит под нос: - Я сегодня уже три раза купался! Я самый чистый! Юный нимф искренне возмущен несправедливостью. — Арми, ты опять чего-то объелся? — фыркнула Галь, проводя ладонями по своим маленьким грудкам с гордо торчащими сосками, указывая на влажную, сияющую кожу. — Мы только что из воды! Мы чище младенцев! - И пахнем как они! - уверила Зендея. - Нда? Вот что-то на Олимпе так не считают! - усмехнулся Арми. - Наша кожа чистая! - настаивала Лиз. Арми указывает на их сияющую кожу, покрытую капельками чистейшей воды. —Ваша чистая кожа! Лицемерный блеск! Под этой тонкой плёнкой влаги скрываются слои грязи! Пыльца! Пыль! Песок! Я даже не говорю про… про заусенцы! — Заусенцы? — прошептал Тимоти, с ужасом разглядывая свои идеальные пальчики. — Молчать! Спорить с олимпийским вердиктом? — Арми выдернул из-за спины потрёпанный клочок пергамента.Он развернул его с таким треском, будто это свиток Троянского договора. — Вот! Официальное гневное письмо! Печатью Афродиты! Чёрным по золотому написано: «Арми! Твои Нимфы – вонючки и грязнючки! Мыть срочно! Лично! До блеска! Особенно Тимоти – он рекордсмен по грязи!» - Так и написала?! - шокировано проблеял Тимоти, сердце у него тревожно застучало в груди. — Вот! Тут так и написано! - Армии зло ткнул пальцем в рандомную точку на свитке. - Официальный срочный циркуляр! Нимфы те что не умели читать, с игривым любопытством, тут же окружили его, делая умные и серьёзные лица. — М-м-м, — с глубокомысленным видом, поднеся нос к пергаменту промычала Галь после сочувствующие глядя на Тимоти. — Да, да. Точно... Так и написано. Подпись – Афродита! Смотрите, даже закорючка внизу! — Расслабься, Тимми! Это наверняка список покупок какого-то смертного, — безжалостно заметила Зендея, подбираясь поближе к свитку и пытаясь заглянуть, она в отличие от тех что окружили Арми читать как раз таки умела (именно ее создавала Афродита наивно полагая, что Арми должны понравится начитанные нимфы, но именно к ней Арми охладел буквально в тот же день когда ее и создали) . Арми не растерялся и стукнул ее по любопытному носу этим свитком, после спеша разорвать его на мелкие клочки. Нимфы те что постарше да помудрее покатились со смеху, понимая, что их водят за нос, но игра была слишком веселой, чтобы отказываться. — А ну не пререкаться! — не моргнув глазом, выругался сатир. — Все в строй! На срочную санитарную обработку! Кто первый? - А что за средство? - подозрительно сощурилась Марго. - Мое, - гордо погладив себя по члену объявил Арми. - Только Мое фирменное, стопроцентно органическое чистящее средство способно справиться! Приказ Афродиты - лично, срочно, тотально вымыть каждую! По очереди! Кто первая на дезинфекцию? Он подмигнул самой близко стоящей к нему нимфе, Лиз. Та с весёлым визгом бросилась убегать, но Арми был стремителен. Он поймал её, прижал к мокрому камню и с торжествующим видом принялся публично «мыть». — Вот видите, видите! — имитировал купание по сути просто лапая нимфу он. — Целые залежи невидимой пыли! Особенно тут! — его пальцы скользнули между её ног, вызывая не возмущённый крик, а сдавленный смех и игривые попытки вывернуться, впрочем он вскоре отпустил ее, позволяя юркнуть в воду с головой и выплыть в другой стороне чаши. — Ага, убегай! Всё равно везде вымою! Особенно все эти складочки и щёлочки! - он перевел взгляд на следующую. - Зендея, много болтаешь, давай теперь ты! Руки вверх! Подмышки! Дриада инстинктивно подняла руки вверх. - А ну давай посмотрим что у нас тут! - важно присмотрелся он. — О боги, Зэн! В этих подмышках целый бурьян цветёт! — он щёкотал её, попутно мацая за грудь, вызывая визги и брызги воды, заставляя со смехом и криком извивается в его руках. - Не порядок! Надо хорошенько все промыть! Некоторые Нимфы, понимая игру растянули губки в хитрых улыбочках, и не сопротивляясь, выстроились в очередь: - Ох, божечки... Ну ладно, ладно... Раз уж сама Афродита велела... Они "верят" только потому, что хотят веселья и внимания. Вздыхают с преувеличенной покорностью, обмениваясь хихикающими взглядами. - Купай, сатир, раз надо. Только быстренько! - О чур я следующая! - И меня! -Меня надо осмотреть! Все знают: "быстренько" – это минимум час лапаний. Каждую нимфу он "моет" с преувеличенным тщательностью, брызгами, щекоткой. Все понимали правила этой игры. Арми, с важным видом тискал каждую по очереди. Закончив с одной дриадой всевозможными «полировками», он отпускал её, розовую, мокрую и хихикающую и переключался на следующую. - Сирша, а ну протяни мне ножку! Что за въевшаяся грязь?! Ты же девочка! Давай я промою! Это было меньше похоже на мытьё, а больше на весёлую водную битву с визгом, щекоткой и поцелуями. - Ох, какая пыль! -А спинка? - Ты посмотри на свои плечи! Это что за грязища! Что значит сама не дотягивалась?! А меня позвать?! Все визжат, смеются, отбиваются игриво. Так он прошёлся по всем. Одну он «натирал до блеска», другой «промывал забившиеся соринки» во всех интимных уголках, третью «полоскал», поднимая на руки и позволяя воде омывать её с ног до головы, пока сам наслаждался видом. Поле было усеяно мокрыми, смеющимися, задыхающимися от щекотки и ласк нимфами. Воздух гудел от их восторженных визгов. *** Были и те нимфы, что не хотели даваться добровольно, а жаждали игры. С веселыми визгами они когда Арми закончил с очередью доброволиц бросились врассыпную. Но бежали они не слишком быстро, а их взгляды, брошенные через плечо, полные озорного вызова, ясно кричали: «Догони-и-и!» Арми с радостным рыком ринулся в погоню. Он хватал их руками — он был мастером игры, ловко отрезал им путь, заставляя менять направление, легко подталкивал их в сторону берега и мягкого мха, заставляя визжать от смеха. Он ловил их своим присутствием, своей энергией, загоняя в ловушки из собственного желания. — Ага, попалась, непослушная! — весело кричал он, загоняя в угол очередную нимфу. — Нарушила правило… э-э-э… излишней соблазнительности! Штрафная мойка! Он направлял их к воде, и они, смеясь и покорно опуская головы, принимали его «наказание». Он поливал их с ног до головы, проводя руками по волосам, спинам, щекотал подмышки, щипал за интимные места, вызывая новые взрывы смеха. Это был весёлый ритуал, танец, где все знали свои роли. *** Но вот очередь дошла до Тимоти, который пытался спрятаться за струями водопада. — А это кто у нас тут? — голос Арми стал сладким и опасным. Тимоти ушел глубже за стену водопада, прячась, а Арми резким рывком ворвался внутрь, пренебрегая негласным правилом заходить за водопад не через стену воды, а обходя ее. Тимоти попятился. Арми посмотрел на него лицом полным трагического ужаса. — А вот и наш чемпион! Главный переносчик козявки! Подходи, не стесняйся, солнышко-грязнуля! — Я не грязный! — возмутился Тимоти, отступая. — Ага, щас! По отчёту Афродиты – ты ГЛАВНЫЙ ГРЯзНЮЧКА! Просто ЭПИЦЕНТР АНТИСАНИТАРИИ! — Неправда! — искренне возмутился Тимоти. — Я сегодня три раза купался! Я сияю! Посмотри! — Молчать! Это тебе не игрушки! — Арми наступил на него, полный «профессионального» рвения. — Это приказ Олимпа! Я лично отвечаю за твою чистоту! Особенно ВНУТРЕННЮЮ! Нимфы подслушивающие за стеной водопада усмехаются. Статус Тимоти как "особо грязного" – это явная любимчиковость Арми! Все понимают, что это предлог для особо тщательного внимания. — Ну-ка, ну-ка, посмотрим на тебя, — с комичной суровостью прорычал сатир, беря его за подбородок. — Ужас! Просто ужас! Волосы спутаны лесными ветрами! — он погладил мягкие каштановые кудри, принялся массировать его кожу головы, и Тимоти невольно прикрыл глаза, издав тихий стон удовольствия. — Шейка! — продолжал Арми, переходя ниже. Его пальцы, скользкие от воды, принялись разминать напряжённые мышцы шеи и плеч нимфа. — Весь в пыли! Как ты только ходишь? — Я не… ах… — попытался возразить Тимоти, но его голос дрогнул. — Молчать!! — руки Арми поползли вниз, смывая несуществующую грязь с лопаток, поясницы, останавливаясь на упругих ягодицах. — О, боги! Надо натереть тебя до блеска! — Он с шумом шлёпнул его по попке, заставляя того вздрогнуть и покраснеть. - Тут столько работы! Мыть не перемыть! *** — О Афродита! — стонал Арми, счищая невидимую грязь, натирая спинку Тимоти с преувеличеным усердием— Спинка! Целая песчаная дюна! - А эти плечики? Ужас! — А эти пальчики! — Арми схватил его за пятку и принялся с преувеличенным тщанием мыть каждый палец, проходясь своим большим пальцем по нежной коже между ними, от чего по телу Тимоти бежали мурашки. — Меж ними просто болотце! Ужасный поросёнок! Что за чушка! Ужас! Сейчас вымоем! Не дергайся! - Не дергайся, грязнуля! Я тебя спасу! — Я не поросёнок… — слабо протестовал Тимоти, однако ножку не отнял. — Ещё какой! — Арми наклонился и провёл языком по его мокрой ступне. Тимоти не сопротивлялся, он тяжело дышал, опираясь скалу, его тело сладко ныло. А Арми был неумолим. Он тер, поливал его. — А эти бусинки? — с притворным ужасом прошептал он, водя пальцами по соскам Тимоти. — Они же в пыли! Это безобразие! Надо натереть до блеска! Он взял один сосок в рот, лаская его губами и языком, а другой в это время тер своими грубыми, но умелыми пальцами, вызывая у Тимоти стон и румянец. - Ох, солнышко... Тут вообще КАТАСТРОФА! - оглядев пах Тимоти скептично отмечает Арми. - Целый заповедный кустик грязи! Не стесняйся, подними член выше... Так... Сейчас продезинфицируем! Арми Моет и жамкает гениталии нимфа с таким "научным" рвением, что Тимоти всхлипывает, откинув голову назад, уже не в силах спорить, издавая сдавленные стоны. Но Арми не унимался. — А это что? — он шлёпнул по попке. — Пятно? - Нет, это родинка! - Два пятна? - Это родинки!!! - Как тебе не стыдно! - Арми трет Тимоти по попке а после Шлепает, вызывая визг. - А тут... - Арми раздвигает ягодицы Тимоти присматриваясь. - Ох, Тимоти... Тут, по данным Афродиты, самые страшные залежи! голос Арми стал низким и властным. Другие нимфы за стеной водопада хихикают. Тимоти краснеет и кричит не столько для Арми сколько для них. - Неправда!!! У меня там чисто! - Надо провести ГЛУБОКУЮ САНИТАРНУЮ ОБРАБОТКУ! Расслабься, это для твоего же блага! И прежде чем Тимоти сообразил, что «глубокая обработка» значит, палец сатира для "вычищения" несуществующей грязи скользнул внутрь него, заставляя вздрогнуть и вскрикнуть. Тимоти сначала протестует: -Там чисто! -Не надо! - Армииии! Но быстро когда Арми нащупывает чувствительную точку оказывается захвачен "процедурой", тяжело дыша. Протесты окончательно превратились в прерывистое дыхание и стоны. Вода стекала по его телу, а Арми, прижимаясь к нему, уже не «мыл», а ласкал и целовал его шею, продолжая «санитарные процедуры» уже не пальцем, а членом с таким усердием, что от чистоты не осталось и следа, зато кругом разлилось самое что ни на есть грешное, тёплое и абсолютно «нечистоплотное» удовольствие. Нимф вдруг осознает, при этом инстинктивно подмахивая: -Арми... это... это уже давно не купание... Сатир притворно удивился, не останавливаясь, напротив ускорившись. — Что? Как не купание? Самая тщательная дезинфекция! По приказу! Афродита велела! Ох, солнышко, невнимательно ты слушаешь - моя сперма это волшебный очиститель скверны! Лишь семя мое сможет избавить тебя от всей твоей…ах… ничистоты! И я вот-вот… Тебя… ох…очищу! Эх Тимоти… Наивный ты дурачок! *** Прийдя в себя после оргазма Арми объявил, что у Тимоти «засорился источник наслаждения» и уложил его на спину прямо в мелководье. Устроился между ног нимфа, раздвинул его ягодицы и принялся «прочищать источник» своим длинным, проворным языком, заставляя Тимоти кричать не от возмущения, а от нахлынувшего удовольствия, его пальцы впились в густые волосы сатира в его крепкие рога. — Вот так… глубже… вымываем всю скверну… — приговаривал Арми, поднимая голову, его губы и борода блестели от сладких соков, которые начала выделять попка Тимоти (спасибо, Афродита, самосмазывающаяся попка это прекрасно, про себя благодарил богиню Арми). — Теперь чисто. И очень вкусно! Тимоти, забыв о возмущении, лишь стонал, хватая Армии за рога и возвращая его рот к источнику удовольствия, поддавался напору, чувствуя, как по спине бегут мурашки от этого грубого, но чертовски приятного «мытья». И шептал блаженно: - Ты еще не все… ох…вымыл…прочисть потщательнее… *** - Рот загрязнён больше всего! — объявил сатир. — Там целые залежи неправильных слов! Срочно нужна санация! — И прежде чем Тимоти только оклемавшийся от бурной страсти понял, что происходит, Арми притянул его за шею и запихал свой горячий и уже снова полностью готовый к «уборке» член ему в рот. Тимоти захлебнулся, пытаясь что-то сказать, но Арми уже начал «полоскание», двигая бёдрами. — Вот так… глубже… вымываем всю скверну… ох, да… идеальная дезинфекция… Закончив с «очисткой рта», при этом перепачкав Тимоти не только рот но и лицо, Арми перевернул его. — А теперь повторим с попкой, мне кажется я там не все обработал, так сказать закрепим результат, — он с шумом шлёпнул его по ягодицам. — Здесь, нужна ооочень глубокая, тщательная и проникающая чистка! Тимоти вымотанный бесчисленными ласками пищал и пытался отползти, но Арми крепко держал его за бёдра. С усердием он принялся повторно «мыть» его анус своим мощным, пульсирующим «чистящим стержнем». *** — Вот… вот так… вымываем начисто… всю скверну… принимай чистящее средство, грязнуля! — он рычал, вгоняя в него себя всё глубже, а Тимоти, забыв о возмущении, уже лишь стонал и поддавался напору, чувствуя, как по спине бегут мурашки от этого грубого, но чертовски приятного «мытья». Когда финальная, густая порция «моющего средства» заполнила Тимоти изнутри, Арми с удовлетворённым вздохом вытащил свой блестящий «инструмент» и похлопал нимфа по попе. — Вот. Теперь чисто. Арми встал отступил на шаг, чтобы полюбоваться своей работой. Картина была поистине достойной кисти какого-нибудь развратного олимпийского художника. Тимоти растрепанный, кудрявый, лежал на камне на фоне стены воды, тяжело дыша. Его плоская грудь вздымалась вверх вниз, впалый животик с красивым пупком дрожал, стройное тело было испещрено румянцем, капли воды и солнца смешались на его коже с густыми, жемчужными потоками семени, которые стекали с его подбородка, по животу и внутренней стороне бедер. Длинные, темные ресницы, слипшиеся от влаги, отбрасывали тени на вспыхнувшие скулы. Полные, припухшие от страсти губы были приоткрыты в немом стоне, а в глазах, цвета нежного изумруда, плескалась целая буря — ярость, стыд, и совершенно обескураженная, ошеломленная нежностью. И внезапно грубая игра Арми показалась ему самому недостаточной. Острое, почти болезненное желание прикоснуться к нему иначе, не как к объекту забавы, а как к… чему-то большему, сжало сатиру сердце. Он хотел не просто обладать, а прикоснуться. Поцеловать. — Чисто-то чисто, — хрипло прорычал Арми, его голос неожиданно сбился с привычного похабного тона на что-то более глубокое, но так не хотелось превращаться в какого-нибудь слюнявого Орфея или Париса, что Арми решил скрыть нежность за похотью, присев на колени и склонившись над нимфом он сказал. — Но я, кажется, забыл кое-что. Домыть… Тимоти, все еще пытаясь отдышаться, смотрел на него с немым вопросом. Арми наклонился, и его следующая фраза прозвучала уже шепотом, горячим и ласковым прямо в губы Тимоти: — Твой рот. Моим языком. Он прижался своими губами к его нежным, удивленно приоткрытым устам. Это был не жадный, животный поцелуй, каким мог бы быть. Он был на удивление медленным, исследующим, почти робким. Арми водил языком по его губам, счищая с них капли воды и собственную солоноватую жидкость, словно и правда завершая некий священный ритуал очищения. А Тимоти… Тимоти ответил. Сначала его губы замерли в немом потрясении, но потом тело, еще не остывшее от ласк, предало его снова. Ладони легли на плечи Арми. Он издал тихий, сдавленный звук где-то в горле и ответил на поцелуй, его губы размягчились, а язык робко встретился с языком сатира. Этот миг чистой, неподдельной нежности длился вечность и оборвался за секунду. Тимоти словно очнулся. Он резко отстранился, оттолкнув Арми в грудь. В его глазах вновь вспыхнул огонь — уже не стыда, а панического осознания, как глубоко он зашел, как поддался этому безумию. — Ну всё! — выдохнул он, его голос дрожал, но в нем уже звенела решимость. — Хватит меня мыть! И целовать! И он, рванул с места, струйки спермы потекли по его внутренней стороне бедра. — Эй! Куда?! — завопил Арми с комичным негодованием, бросившись следом. — Процедура не завершена! Требуется повторное нанесение средства! Вернись, грязнуля! И он помчался за ним, его собственное «средство» ещё капало на камень. Тимоти бежал, спотыкаясь, чувствуя, как из него вытекает тёплая жидкость он ловко вниз головой прыгнул сквозь стену водопада и полетел вниз, нырнув в воду. А дальше произошло чудо. Водопад, словно отвечая на этот развратный карнавал, зашумел втрое сильнее, вода забурлила и взметнулась вверх, а в миллиардах брызг родилась огромная, сияющая радуга. Из самой пены выпрыгнула огромная, переливающаяся всеми цветами сказочная рыба, сверкнула на солнце и с плеском исчезла обратно. Нимфы, наблюдавшие за погоней, замерли в восторге. — Ух ты! — прошептала Фло. — Красота-то какая! — вздохнула Сирша. А Арми, видя это, поднял голову к небу и издал свой победный, долгий, похотливый козлиный вопль, который эхом раскатился по всему лесу. Он не догнал Тимоти. Но это было и не нужно. Магия случилась. Лес сиял, благоухал и гудел от переполнявшей его жизни. А самое мощное чистящее средство на свете медленно вытекало из счастливого нимфа, удобряя воду для новых чудес. *** Зевс наблюдает за этим и самодовольно ухмыляется уперев кулаки в бороду. Жизнь Дихсипеии для него что то вроде любимого не обременного интеллектуальной нагрузкой сериала. - Оргии! Принуждение! Насилие! Манипуляции! Обман! Все как ты любишь, - осуждающе протянула проходяя мимо громовержеца Гера, она еще не остыла после того как он в оьраще быка изменил ей со смертной. - Это не принуждение, - поспешил оправдать Арми Зевс. - А большая, мокрая, вечеринка у водопада, организованная гением лесного разврата для своих любимых нимф, где "главному грязнуле" Тимоти достался самый роскошный и интимный "сеанс чистоты". Все смеются, все вовлечены, лес вокруг цветет от такого веселья! Гера, давай посмотрим вместе! Он всегда такие забавные уловки придумывает! Я тащуусь! - Нет! - фыркнула раздраженная жена. - Может ты лучше Троей займешься там война! Из-за твоих дочерей между прочим! Заладили с этим яблоком раздора! - Ммм, - скривился Зевс. - Я делегировал эту работу Аресу, Афине и Аполлону. У меня нет времени на эти местечковые разборки! - Извини, - возмутилась Гера. - У тебя нет времени потому что ты что? Смотришь лесное порно? - Это романтика! - Романтикой не пахнет! - Ну, - Зевс немного обиженно посмотрел на жену. - Скоро запахнет!