Желание/ Desire

Он такой чертовски горячий!

В окружении друзей Шэн Шаою проследовал на картинговую трассу. Он был одет в красно-белый гоночный костюм и огненно-красный шлем. Широкие плечи и узкая талия делали его тело еще более высоким. Хуа Юн стоял за дорожкой, внимательно наблюдая за ним. Из трех игроков, их ведущий, Ли Байцяо, имел худшие навыки вождения и мог справится только с базовой развлекательной моделью. Другой, тихий Бета, выбрал 250-кубовый. Шэн Шаою, в конце группы, был единственный, кто выбрал темно-синий четырехтактный карт. Ли Байцяо был ужасен в вождении, но его поведение было дерзким. Он позвал Шэн Шаою: «Шаою, этот четырехтактный был куплен специально для тебя, он еще девственник. Катайся хорошо, не обижай его! После того как ты повеселишься, я потренируюсь пару дней и сам попробую. Может быть, я впитаю немного божественной ауры молодого мастера Шэна». Шэн Шаою уловил скрытый смысл в словах Ли Байцяо и тут же разозлился. Но поскольку тот ничего не сказал, он не стал лезть в бутылку первым. Он презрительно усмехнулся: «С твоими тремя трюками, как ты думаешь справиться с четырехтактным? Твой отец зарабатывает столько денег, и рассчитывает, что ты будешь жить на них! Просто оставайся в этой детской 100-кубовой машинке!» Ли Байцяо делал наводящие замечания в адрес Хуа Юна в саркастической манере. Кипящий от гнева Шэн Шаою с грохотом вдавил педаль газа в пол. После первой четверти он даже повторил свой лучший результат, проехав менее чем за 33 секунды. Ли Байцяо, напротив, повезло меньше. За 8 кругов своего раунда он дважды разбился и в итоге застрял у барьера, ожидая помощи спасателей. В конечном итоге, благодаря своим «замечательным» навыкам он показал впечатляющее среднее время круга в 1 минуту 42 секунды. После нескольких раундов все были измотаны. Только когда Шэн Шаою вышел из машины и снял шлем, Хуа Юн заметил, что Альфа по имени Чэн Чжэ все время стоял рядом с ним. Подав своему любимому Альфе спортивный напиток, Хуа Юн повернулся и спросил Альфу А-класса, пристально смотревшего на него: «Господин Чэн, вы разве не собираетесь покататься на мотоцикле? Вам не скучно здесь стоять?» Чэн Чжэ ответил: «Вовсе нет. Я стою здесь и наблюдаю за братом Шэном и остальными. Это приятно.» «Правда?» «Да», - ответил Чэн Чжэ. «К тому же, ездить на мотоцикле одному, скучно. Брат Шэн не любит ездить на мотоциклах - он считает, что они слишком опасны». «Действительно ездить на мотоцикле так опасно?» Хуа Юн наклонил голову и с любопытством спросил: «Разве нет защитной одежды?» «Точно». Чэн Чжэ, словно найдя родственную душу, взволнованно протянул Хуа Юну руку, но тот отступил назад. Чэн Чжэ тут же понял свою ошибку и похлопал Хуа Юна по плечу: «Я всегда говорю одно и тоже! На треке действительно безопасно, гораздо безопаснее чем на дороге! А-Юн, если хочешь, я могу тебя научить». Хуа Юн кивнул ему. «Спасибо, господин Чэн». Пока они разговаривали, Хуа Юн внезапно почувствовал тяжесть на плече. Обернувшись он увидел, что Шэн Шаою с несчастным видом обнял его за плечи, практически повиснув на нем. Он кисло спросил: «О чем вы говорите? Ты выглядишь счастливым. Даже сказал «спасибо» сейчас». Хуа Юн тут же улыбнулся ему: «Господин Чэн сказал, что хочет научить меня ездить на трековом мотоцикле!» Шэн Шаою наклонился ближе, Хуа Юн не смущаясь остальных, нежно прижался своим светлым лбом к лбу Шэн Шаою и тихонько похвалил его: «Господин Шэн, вы только что выглядели так красиво, управляя картом». «Правда?» Уныние на лице Шэн Шаою мгновенно рассеялось, и он игриво почесал прямой нос Хуа Юна. «Ты тайком ел конфеты? Почему твои речи такие сладкие?» «Я просто говорю правду». Чэн Чжэ наблюдал за их флиртом, чувствуя, как в сердце зарождается грусть. Наконец утихший зуд снова вспыхнул. Он повернулся и посмотрел на Ли Байцяо, всегда одержимого красотой. И конечно же Ли Байцяо был также заворожен. Где, черт возьми, Шэн Шаою нашел это потрясающе красивое сокровище? Запах орхидеи был таким волнующим. Когда его лицо было холодным, он выглядел сдержанным, но когда улыбался, он был чистым и соблазнительным. Чэн Чжэ и Ли Байцяо обменялись взглядами, словно говорящими: «О боже, у меня текут слюни!», но из-за беспрецедентной заботливости Шэн Шаою им оставалось лишь терпеть. <Забудь, забудь. Жена друга запрещена.> Эта орхидея действительно впечатляла. Даже Шэн Шаою, которому никогда не было дела до того, что другие подберут его остатки, чтобы поиграть, впервые откровенно ревновал. Неужели эта очаровательная красавица была не просто обычным спутником, а юной невесткой? Чэн Чжэ много лет увлекался дорожными мотоциклами, но трековыми увлекся лишь в последние два года. Однако у него были неплохие навыки, и он не мог удержаться от того, чтобы похвастаться ими при любой возможности. Видя интерес Хуа Юна, он настоятельно рекомендовал ему попробовать. Хуа Юн потянул Шэн Шаою, только что вернувшегося с трассы, и сказал что хочет попробовать покататься на мотоцикле. Сначала Шэн Шаою отверг эту идею, но не выдержав его пристального взгляда, несколько раз убедившись в безопасности, наконец сдался. Хуа Юн быстро переоделся в гоночный костюм. Даже Шэн Шаою, привыкший к нему, был ошеломлен. Воздух словно замер, и все затаили дыхание от изумления. Маленькая орхидея была одета в черный гоночный костюм. Особая защитная конструкция обеспечивала плотное прилегание ткани к телу, плавно обрисовывая тонкую талию Омеги, пухлые и упругие ягодицы и прямые, стройные ноги. В руках он держал блестящий черный шлем, а мягкие темно-каштановые волосы спадали на лоб. В этом наряде даже самые невинные глаза, казалось таят невидимые крючки, вытягивая первобытное желание в каждой Альфе обладать им. Однако, в его сердце и глазах был только Шэн Шаою. Надев шлем, он подарил Шэн Шаою нежную улыбку, предназначенную исключительно для него, и мягко сказал: «Господин Шэн, я готов». Шэн Шаою снова заподозрил, что его гон еще не прошел. Иначе как бы ему пришла в голову такая безумная мысль? Ему захотелось обнять орхидею за тонкие запястья и лодыжки, поцеловать в губы, прижаться к его тонкой талии и проникнуть в его тайный сад, который никто никогда раньше не посещал. Шэн Шаою прижал пальцы к слегка пульсирующим вискам, думая: «Мне не следовало позволять ему ездить на мотоцикле, не следовало позволять разгуливать на публике в таком виде…. Потому что… он просто чертовски горяч!» Дроссельная заслонка повернулась до предела, и двигатель заревел громким, пронзительным ревом. Серебристо-серый гоночный мотоцикл помчался по черно-серой трассе, подобно молнии, оставляя за собой длинную, ослепительную дугу света. Проехав два круга, Чэн Чжэ, самопровозглашенный энтузиаст трековых мотоциклов, так и не догнал маленькую орхидею. Орхидея, вероятно, была реинкарнацией бога гонок. Его, казалось бы, хрупкие запястья, надежно контролировали руль. Он наклонился вперед, словно черная пантера на охоте, обладая чувством машины, не уступающим профессиональному, он безупречно контролировал как повороты, так и торможение, а его управление дроссельной заслонкой во время наклона, лишило дара речи даже инструктора, который вел его по трассе. Ли Байцяо и Шэн Шаою стояли рядом в смотровой зоне. В очередной раз, совершенно ослепленный этой непревзойденной и редкой орхидеей, он невольно ткнул Шэн Шаою локтем и спросил: «Где, черт возьми, ты сорвал этот цветок? У него есть братья, сестры? Даже дальние родственники подойдут, мне тоже нужно попытать счастья». Шэн Шаою довольно улыбнулся. «У него есть младшая сестра, но она еще совсем молода». «Не страшно, даже если она молода! Я не против подождать! Даже если она все еще в утробе матери, если у нее есть хоть половина очарования брата, я постараюсь прожить достаточно долго, чтобы законно отметить ее!» Шэн Шаою сочувственно вздохнул: «Тогда боюсь, что ты не сможешь этого дождаться. Его сестра - Альфа». Ли Байцяо мгновенно сдулся, как подмороженный баклажан. «Шэн Шаою, каждый первый день нового года я спешу в храм на рассвете, чтобы зажечь первые благовония! Я кланяюсь и молюсь гораздо усерднее тебя! Почему небеса так несправедливы ко мне? Почему все хорошее сначала достается тебе?» Шэн Шаою: «Тогда возможно, твои добрые дела не превышают твоих плохих поступков?» «Аа?» - Ли Байцяо раздулся от недовольства. «Какие же плохие поступки я совершил?!» Увидев Хуа Юна, вытирающего пот после выхода с трека, попрежнему выглядя очаровательно красивым, он снова сдулся, опустив голову уныло пробормотал: «Я хожу в Тяньдихуэй гораздо чаще чем ты. Все говорят, что там самый лучший и самый свежий улов во всем Цзянху! Почему я ничего подобного не нашел? Черт возьми, у этого сопляка Чжэн Юйшаня, должно быть энергии не хватает! Нет, прийдется заставить его найти мне кого-то такого же горячего, как эта орхидея!» Чжэн Юйшань был владельцем Тяньдихуэй и близким другом Ли Байцяо. Он управлял несколькими элитными развлекательными клубами и центрами отдыха в Цзянху. Хотя его состояние не так велико, как у Шэн Шаою, его истинное преимущество заключалось в его обширных связях. У него были друзья из всех слоев общества, от элиты до самых низов. Именно он познакомил Шэн Шаою и Шэнь Вэньлана. Вспомнив об этом, Шэн Шаою улыбнулся: «Если подумать, я познакомился с Хуа Юном благодаря Юйшаню». «Что?» - Ли Байцяо снова вскочил, размахивая руками от возмущения. «Этот вонючий сопляк Чжэн Юйшань! Я считал его своим братом, а он отдал такое добро тебе, а не мне? Мы вообще братья?» «Какое добро?» Терпимость Шэн Шаою к Ли Байцяо никогда не длилась более трех минут. Он презрительно ухмыльнулся: «Ли Байцяо, ты можешь говорить по-человечески? Если нет, просто заткнись». Ли Байцяо знал, что Шэн Шаою трудно угодить, и понимал, что о красавице-орхидее пока не стоит говорить. В конце концов она была любимицей мастера Шэна. Но ничто не вечно, он надеялся, что Шэн Шаою скоро надоест. Он и Чэн Чжэ с нетерпением ждали возможности заняться его секонд-хендом. Но, видя искренне недовольство Шэн Шаою, не решился продолжать свою чушь. Он тут же сдался, сделав у рта жест похожий на замок: «Ладно, ладно, я буду осторожен в словах. Мне нужно следить за словами! Ну же, скажи мне, как именно Юйшань познакомил тебя с такой бесподобной маленькой белой орхидеей?» «Хуа Юн - секретарь Шэнь Вэньлана». «А? Шэнь Вэньлан?» «Мм, Юйшань познакомил меня с Шэнь Вэньланом. Хотя Shengfang и HS не смогли успешно сотрудничать…» Шэн Шаою говорил, глядя на Хуа Юна, который обсуждал технику прохождения поворотов с инструктором. Его пристальный взгляд остановился на плавно очерченном профиле Омеги, и он спокойно добавил: «Но я получил Хуа Юна, так что это не совсем потеря». «Черт!» - Ли Байцяо не удержался от проклятий. «Такая потрясающая Омега, а Шэнь Вэньлан даже находясь рядом не смог отметить его? Этот парень вообще Альфа?!» Шэн Шаою сказал: «Шэнь Вэньлан ненавидит Омег». «Если он ненавидит Омег, зачем ему держать Хуа Юна?» «Он единственный Омега в штате». «Боже мой! Разве это не означает, что моя невестка в опасности?» Ли Байцяо выпалил не задумываясь. Шэн Шаою равнодушно взглянул на него, но не стал поправлять. Он просто сказал: «Но Хуа Юну нравлюсь только я». У Ли Байцяо заныли зубы, и он поморщился. «Да, да, да. Мы все знаем, что молодой мастер Шэн чертовски очаровательный! Ты ему нравишься, хорошо. Зачем говорить «только я»? Шэн Шаою, ты заставляешь меня ревновать. Черт, если бы я знал, то не позвал бы тебя сегодня. У меня передозировка сахара, клянусь, у меня кариес от всей этой сладости!» Несмотря на его ворчливость, Ли Байцяо не мог в глубине души не думать: Омега, эта белая, свежая, и нежная, без постоянной метки. Никогда не можешь быть уверен, сегодня ему нравишься только ты, но кто может сказать, что завтра не понравлюсь ему только я? Однако, конечно, Ли Байцяо мог только думать об этом, он не решался сказать в слух, опасаясь, что услышав это, Шэн Шаою наверняка его изобьет.