Это останется между нами

      Олег сидел за столом небольшой, даже тесной, кухни, разглядывая десятки детских магнитиков с героями мультфильмов, которые покрывали холодильник практически целиком. Он постукивал пальцами по столу, пытаясь упорядочить мысли, собрать их в единое целое.       Сейчас ему было плевать на всё, что с ним случилось прежде. На то, как две недели назад Москва прожевала его и выплюнула туда, откуда он вылез.       В углу кухонной тумбы всё сильнее закипал чайник, словно вот-вот взорвётся из-за сотни пузырей.       Постукивающую ладонь накрыли тёплые мягкие пухлые пальцы с неплохим, но не новым маникюром чёрного цвета.       — Вдох-выдох, всё будет хорошо. — Таня мягко улыбнулась, заглядывая в глаза, но сама при этом прерывисто выдохнула. Ей тоже было не по себе, но намного меньше, чем Олегу.       — Скоро экзамены. Может, подождать до июня? Немного же осталось. — Олег посмотрел на девушку с жалостью и немой мольбой, но Таня только пожала плечами, отпуская его руку и отходя к чайнику.       — Тебе решать. Если хочешь — можешь подождать.       Влада дома не было. И слава богу. После последнего разговора видеть его почему-то не хотелось, да и сам он на встречу не рвался. Главное, что он рассказал всё Таньке, как и обещал, и она взяла Олега в оборот. Неравнодушная мамочка троих детей не могла остаться в стороне и быстро прониклась ситуацией. Не говоря уже о том, сколько ругани Олег услышал от неё в адрес Ларисы, как только поднялась эта тема. Было даже приятно, что Булатову накрыл праведный гнев за бывшего одноклассника и друга. Интересно, Влад когда-нибудь ей рассказывал про ту записку? Скорее всего, нет.       — Чай или кофе? Или чего-нибудь покрепче?       — Чай. — Олег сжал телефон по бокам, разглядывая чёрный экран, но постарался выдохнуть. Он не был до конца уверен в своём плане, но по ощущениям уже нельзя было отступать. — Если я не прав, если соцработник не прав, то я просто глубже себя закопаю. Наверное. Не знаю даже.       — Мы это уже обсуждали, Олежа. Заставлять тебя никто не будет. Влад вообще против этой затеи и считает, что надо оставить всё как есть. Решение за тобой.       — А что думаешь ты? — И снова щенячий взгляд, будто требующий одобрения.       — Я бы не отступала. — Таня поставила перед Олегом кружку с новогодним принтом, сахарницу и села напротив. — Если бы я узнала, что Машу кто-то домогался, мне было бы плевать на соцсети. Я бы не клепала постов, а сразу бежала бы в полицию или к Владу, и не остановилась бы до тех пор, пока виновник не оказался бы за решёткой. Это ведь мой ребёнок. И я бы надеялась, что, если с моей дочкой что-то случится, найдётся кто-то, кто не пройдёт мимо. Кому не всё равно.       Олег закинул в кружку немного сахара и глянул на время.       — Разница с Москвой четыре часа. Занятия должны были уже закончиться. И мне… правда не всё равно.       Таня снова протянула руку вперёд, стараясь ободрительно похлопать по запястью.       — Всё получится, не переживай. Даже если Катя всех обманула, разве что-то изменится?       — Наверное, нет. — Олег начал выискивать Краснову в контактах, но сам себе не поверил. Ему бы хотелось, чтобы к августу путь назад был свободен. Без единого препятствия. Лишний раз напоминать Красновым о себе он хотел значительно меньше.       Пошли гудки, и он сразу же встал на ноги.       Было не по себе снова довериться девочке, снова быть с ней милым и добрым, ибо в прошлый раз такими действиями он нарисовал на себе огромную мишень. Но теперь, отсидевшись в Малоярске пару недель, ему было не так страшно стать героем хайповых постов. Потому что Москва — это враждебный к чужакам мир, который далеко, а Малоярск никогда не повернётся против него. По крайней мере именно так всё ощущалось.       Когда гудки прекратились и трубку подняли, Олег вышел из чужого дома. Невозможно было сидеть на месте. В голове роились тысячи мыслей о том, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего и не спугнуть Катю. И не нарваться на Ларису. Она точно не оценит такого звонка.       — Алло? — прозвучало удивлённо.       — Екатерина, добрый день, это Олег Александрович. — Он остановился у самодельной лавочки, стоявшей справа от входной двери, вытаскивая сигареты.       — Да, я… поняла.       — Если что, я звоню не ругаться. Мне не важно, что ты сказала, я не злюсь на тебя. Но переживаю. Катя, ты в безопасности? — под конец Олег и сам устало выдохнул, стараясь говорить мягко и спокойно, попутно сжимая кончик правой брови. Он и правда не злился. Лариса напрягала до усрачки, само собой, но когда она так далеко, действовать было легче.       — Я дома, — после небольшой паузы ответила Екатерина. — А что?       Олег оглянулся на входную дверь дома Булатовых, снова пытаясь разложить свои мысли по полочкам. Таня досконально прошерстила каждую социальную сеть Ларисы, группы, в которых она состоит, комментарии, которые она пишет. И после своего небольшого детективного расследования сама нашла ответ, от которого становилось не по себе.       — Ты дома одна или… с отчимом? — неизвестный Олегу мужчина казался им с Таней тем самым, кто вполне мог приставать к подростку. Именно о нём Катя в красках рассказывала психологу и социальному работнику, но, скорее всего, под материнским давлением углубляться в его личность не стала.       Девочка не спешила отвечать. Олег был уверен, что ему послышалось, как она тихонько всхлипнула носом.       — Послушай, — продолжил он, — ты не одна. Я хочу тебе помочь. Что бы мама тебе ни говорила, как бы ни давила, чем бы ни угрожала — ты не обязана терпеть. И если что-то не так, я помогу тебе, обещаю.       — Как? — очень тихо спросила Краснова, будто еле-еле смогла выдавить из себя такой простой вопрос.       — Скинь мне номер своего отца. У тебя он есть? Ты знаешь, как с ним связаться?       — Угу.       — Сможешь мне его отправить? Или продиктовать? Я запишу прямо сейчас.       Нигде и ни в каких школьных документах не числился номер Краснова. Лариса вычеркнула бывшего мужа не только из своей жизни, но и из жизни ребёнка. Другого пути Олег с Таней придумать не смогли.       — Он не будет с вами разговаривать, — Катя снова всхлипнула, продолжая говорить очень тихо. Олег постукивал себя по бедру, представляя, что девочка прячется где-то в углу своей комнаты, чтобы никто не слышал.       — Почему ты так решила?       — Он нас бросил. Он ненавидит маму и меня.       — Это тебе мама так говорит? Или он сам такое сказал? Скинь мне его номер, хорошо? Прямо сейчас. И не переживай, я с ним поговорю. Я представляю, как тебе должно быть тяжело, но я правда хочу тебе помочь.       — Почему? Я такого наговорила про вас…       — Но ты же извинилась. Ты поняла, что совершила ошибку. И я… я не обижен, Кать.       — Правда?       — Правда. Всё хорошо. Ничего не бойся и позволь тебе помочь.       Девочка немного помолчала, а потом угукнула.       — Хорошо, я сейчас отправлю.       Катя завершила звонок, и Олег громко выдохнул, возвращаясь в дом.       — И как прошло? — Таня обмазала лицо каким-то кремом и тихонько постукивала кончиками пальцев по щекам.       — Я пообещал ей помочь. И попросил номер отца. Сказала, что отправит.       — Вот видишь? Значит, у неё дома и правда всё не ладно. Выдохни, Олежа, тебя потряхивает так, что я здесь чувствую.       — Да это… — Олег послушался и выдохнул, вернулся за стол и упёрся взглядом в свой чай, к которому так и не притронулся. — Пиздец. А если всё не так, как мы думаем? Вдруг она матери своей скажет? Она же присылала мне фотки, которых я лучше бы никогда не видел. То есть я не сомневаюсь в том, что я ей нравился и что это была её идея. Отомстить мне. Может, Влад был прав.       — Не волнуйся, хорошо? Влад редко бывает прав, а девочки могут быть очень мстительными и злыми, особенно в пубертате. Но это ещё ничего не значит. Ты сам говорил, что её мамка — мразь, так что наверняка и Кате достаётся.       — Ты поговоришь? — Олег глянул на телефон, где светилось сообщение от Кати. — Она всё-таки прислала номер.       — Да, лучше я, чем маньяк, что лапал его дочку. Слушай, а… в чём конкретно тебя обвинили?       Олег переслал номер Тане и нервно посмеялся.       — Она написала своей однокласснице на уроке записку, что я не выпускал её из класса после уроков, прижимал к доске, лапал и пытался засосать или что-то такое. — Олега передёрнуло. — Боже, мне даже представлять это тяжело и дискомфортно.       — А она тебе нравилась?       — Что?! Нет! Конечно нет, ты о чём вообще?       — Да всё, всё, я просто спросила, — Таня подняла руки, но следом мечтательно выдохнула. — А помнишь нашего физрука? Клянусь, я бы его ещё в девятом классе оседлала, будь моя воля. Вот это был мужик.       — Господи, Булатова, ты меня пугаешь, — но Олежа только нервно хохотнул.       — Ой, да ладно тебе, его все хотели. Ну ладно, не все, но все девчонки точно. А жопа у него была… просто бомба! Вы пока с мячом играли, мы обсуждали его подкачанную задницу. Ему тогда было примерно столько, сколько тебе сейчас. Жаль, что уехал…       — Погоди, в девятом? Ты же с Владом встречалась.       Таня подняла ладонь вверх, придерживая её параллельно полу:       — Сначала физрук, а потом остальные. Влад и прочие, — а затем очень сильно опустила. И Олег расхохотался.       — Ладно, я понял. Все так или иначе фанатеют по учителям, да?       Олег почувствовал, как свалился камень с души. Хоть на минуту, но жуткое напряжение отступило, сменившись этим немного абсурдным, но спасительным фактом.       Татьяна и правда горела желанием помочь. Казалось, что она чувствует некую личную ответственность за то, чтобы не оставить Катю в беде. И Олега тоже. Наверное, если бы Лариса Краснова каким-то чудом оказалась здесь, Танька бы ей волосы повыдирала за то, что та использует дочь и измывается над бедным учителем.       Но как только градус тревожности опустился, Татьяна принялась показывать бесконечные фотографии и видео из своей галереи.       — А это наша вторая свадьба, — Олег пересел к Тане на маленький угловой диванчик и позволил напасть на себя с тысячей картинок. — Тебе, наверное, кажется, что это странно — развелись, поженились и снова.       — Ну, знаешь, — Олег почесал щёку, разглядывая симпатичное платье, — каждому своё, я думаю. Если вам так комфортно, то это ваше дело. Вы же взрослые люди.       — Мы как-то это с ним обсуждали. Что это дело привычки. То есть… мы слишком давно знакомы. Выросли вместе, считай. Я привыкла к нему, он — ко мне. Переключаться на кого-то нового кажется бессмысленным.       — Ну и у вас дом, дети… да? — Олег перевёл взгляд на окно, а потом на кухонные часы, которые висели над двумя полочками, забитыми баночками со специями. Почти вечер. Скоро и Влад с работы вернётся, да и Танька вздыхает так, словно некому больше подсесть на уши. Наверное, другие слышали эти истории множество раз. — Я в любовных делах не советчик.       — Кстати, а как у тебя-то на личном? — Таня пристально посмотрела в глаза, но Олег продолжал следить за стрелкой часов, перед тем как отстреляться.       — Да никак… не до этого было.       — Ну ты же наверняка в Москве с кем-то встречался?       — Да, да… конечно. Но ничего серьёзного.       Таня сама себе кивнула, задумчиво поджав губы. Выводы были сделаны.       — Знаешь, Олег, Настя-то всё ещё свободна. Ей бы давно замуж пора, а то годы-то идут. В школе мы хотели, чтобы наши дети были лучшими друзьями, а у неё всё ещё никого нет.       Олег начал потирать своё бедро. Приятно знать, что Влад никому ничего не сказал про его ориентацию, даже своей жене. Бывшей жене. Но лучше от этого не становилось. Будто мама допрашивает о внуках. Очень похоже по ощущениям.       Он даже не знал, что на это сказать. Настенька, милая одноклассница, которая сохла по нему с седьмого класса. Он лучше всех это знал. И ему было искренне жаль, что она так никого и не нашла, но и помочь он ей в этом деле не мог.       Телефон завибрировал от входящего звонка, где вместо имени красовался эмодзи медведя. И Олег глянул на него как на спасательный круг.       — Мне пора! Но ты держи меня в курсе насчёт Кати, хорошо? Как позвонишь её отцу.       — Конечно. Я сразу тебе расскажу.       Олежа схватил телефон, ещё раз поблагодарил за помощь и поспешил выйти на улицу. И как это весь Малоярск сузился до четы Булатовых, которые то тут, то там? Бывшей четы, само собой.       — Господи, Ваня, будь ты сейчас здесь, я бы тебя так поцеловал, что земля из-под ног ушла бы. Клянусь. Ты прям как почувствовал, что меня спасать надо! — Олег тут же расплылся в довольной улыбке, максимально быстро покидая частный участок, чтобы случайно не пересечься с Владом, который должен был идти домой.       — Да? Ну тогда я прямо сейчас всё бросаю и вылетаю!       — Дура. Я тебя обожаю. Реально. Градус неловкости практически достиг пика.       — Я думал, ты пошёл решать, что делать с Красновыми.       — Так и было! Пока не началось внезапное сватовство. — Олег снова посмеялся. — Как будто я сюда приехал жену искать.       — Зря я тебе позволил уехать, чувствую, что не выпустят тебя. Молодой, красивый, образованный, добросердечный холостяк. Готовься к потоку невест, Олежа.       — Боже упаси.       — А как там Влад?       Олежа замедлил шаг и оглянулся, словно боясь встретиться с Булатовым в эту же самую секунду, как про него вспомнили. Как будто по закону подлости ровно так и должно было случиться, но горизонт был чист.       — Ты хочешь о нём поговорить? Реально?       — Ну ты сказал, что он извинился. Я же ревную, и мне интересно, что там дальше. Смотрю, они с его женой тебя окружили.       — Он, ну… ему любопытно. Что да как. Пока что каким-то невообразимым образом каждый наш разговор скатывается в неловкую историю. Но он пытается. Загладить свою вину или типа того, я даже не знаю, что он делает, честно говоря.       — Это же похвально?       — Наверное. Ну то есть… да. Да, это похвально. Это в тысячу раз лучше открытого гомофобства, которое я и ожидал в какой-то степени.       — А я нет. Судя по тому, что ты рассказывал, если бы он тебя ненавидел, то ты узнал бы об этом ещё тогда, разве нет? Но он никому не сказал, тебя не трогал, в проблему не тыкал.       — Я не пойму, ты на чьей стороне? Ты его защищаешь? — Но Олег всё равно звучал слишком радостно, не в силах перестать улыбаться.       — Не, если что-то будет не так, я всегда готов морды бить. Ты же знаешь.       — Я тоже могу морды бить, — прозвучало с самодовольной усмешкой. — Я тебе кое о чём ещё не рассказывал, потому что знаю, что ты взорвёшься от эмоций.       — Погоди, я присяду на стул. Заинтриговал будь здоров. — Следом послышался скрип огромного кожаного компьютерного кресла.       — В общем, как ты и хотел, я кое с кем познакомился. В том приложении. Только не ори, я тебя умоляю.       Но Олег всё равно отодвинул телефон от уха, понимая, что его не послушают. И оказался прав. Ваня очень эмоционально и громко крикнул: «Ес-с-с!» — а потом по чему-то ударил, скорее всего, по столу.       — И молчит о таком! Вы только посмотрите на него! Лучше бы про это рассказал, чем про своего дружка!       — Да не о чем рассказывать ещё. Обычно все эти знакомства заканчиваются не очень. Ты же знаешь.       — Но сейчас-то всё хорошо, да? Не зря же ты начал? Хочу всё знать. Кто он, как зовут, откуда. Он из Москвы?       — Дура, — Олег снова посмеялся, поворачивая на Малиновую. — Пока могу сказать только то, что мы общаемся. Каждый день или через день, как пойдёт. О чём-то простом, житейском и совсем немного, но… это комфортно. Студент, по всей видимости. Не знаю.       — Олег Александрович. — Ваня несколько раз цыкнул. — Студент? Ничему вас жизнь не учит, да?       — Ой, да закрой рот. Это просто анонимная переписка, ничего больше, но в этом что-то есть. Я не знаю, как его зовут, где он живёт, как выглядит, а он ничего не знает про меня — и в этом вся прелесть, понимаешь?       — Главное, фотку члена не кидай. Но если скинет первый он… Это явно веселее, чем с тем хоккеистом, да? А он ведь, кстати, про тебя спрашивал недавно.       — Вспомнил спустя полгода? Я обещал перезвонить. Забыл. Скажи, что я умер.       — Я уже. Ну… ты меня хоть держи в курсе, что да как, а то пропадаешь в этой своей деревне. А я волнуюсь.       — Поверь, Вань, если будет что рассказать — я расскажу. Ты узнаешь первый.       — Ты смотри не поплыви там, а то влюбишься в хрен пойми кого — и будет как с Владом.       — Не, не переживай, такого, как с Владом, точно больше не будет. Я не влюблюсь.