Стаккато

*** (Мэй) Должен признать, работать в лазарете было приятнее, чем за его пределами. Не смотря на первоначальное распоряжение, что в моем ведении будут только полы, господин Верр в скором времени поручал мне и другие задачи, пусть и незначительные, но хотя бы разнообразные. Например помогал подготавливать перевязочные материалы, научился делать заготовки для компрессов и многое другое по мелочи. Мне хотелось быть по возможности полезным, хоть ничего серьезного и не доверяли. Джейк меня недолюбливал, но с удовольствием отдавал делать за себя всю грязную работу пока господина Верра не был поблизости. Я не возражал, потому что за работой, когда меня никто не трогал, я мог творить музыку. В голове словно приоткрывалась дверь, через которую она просачивалась, я прокручивал ее раз за разом доводя до совершенства, раскладывая по нотам, добавляя разные инструменты. Порой так увлекался, что не сразу реагировал на внешние звуки. Например как сейчас, я оторвал взгляд от пола и наткнулся на внимательные голубые глаза. Большую часть времени господин доктор не вызывал во мне тревоги, не смотря на предупреждения Джейка быть с ним осторожным, но когда он так смотрел, изучающе-отрешенно, словно я не человек, по спине бежали мурашки. - Ты слышишь голоса? - отрицательно покачал головой, мужчина приблизился, я распрямился стараясь не смотреть ему в глаза. - Знаешь, Двести тринадцатый, я редко бываю таким благосклонным к заключенным как к тебе, но хотелось бы получать, что-то в ответ. Он был прав, но я не знал, можно ли ему говорить, и не выдаст ли это меня, сомнения в моей персоне у него безусловно есть, не хотелось их еще больше раздувать. - Понятно, - в это короткое слово он уместил все, разочарование, злость, угрозу, но больше всего меня напугало как он развернулся и пошел к выходу из кабинета. А если он сейчас выйдет и отдаст распоряжение, что бы меня вернули назад убирать коридоры, или перестанет обращать на меня внимание, он один из немногих людей, кто хоть как-то со мной здесь разговаривал по-человечески. Или отдаст отцу Гайрюсу на «воспитание и укрощение строптивости», это была малая часть вариантов, пронесшихся в моей голове. - Это музыка… когда никого нет по близости, я слышу музыку. Почему бы помощнику мастера музыкальных инструментов не слышать музыку, сложно было понять по его выражению лица, что думает. - А когда началось? После «мешка»? - Нет, гораздо раньше, после того как стал помощником старого мастера. Кажется господин доктор был разочарован, но я очень надеялся, что угодил ему все-таки ответив. Через неделю по тюрьме прокатилась новость, что Милорд Аверли возвращается. Возвращается не один. Я ждал этого события со смешанными чувствами радости и тревоги. *** (Джейк) Закончились спокойные дни, когда начальство отсутствовало. Милорд вернулся, причем не один, вместе с ним приехал новый заключенный. Заключенный с такими привилегиями о которых я раньше и не слышал. Для него переделали в камеру несколько комнат, где раньше обитал обслуживающий персонал, в лазарет на первичный осмотр он так и не попал, но зато Верр был вызван к Милорду Начальнику в кабинет и вернулся через некоторое время в ужасном настроении. Кем бы он ни был, у него определенно были или большие деньги или большие связи, или и то и другое. С возвращением Аверли работы у меня прибавилось, Двести тринадцатый судя по всему больше не будет работать в лазарете, хотя это было очень удобно, но и на свое прежнее место не вернулся. Кажется пост главного слуги он потерял окончательно, хотя то, что его не перевели в общие камеры говорило о том, что у Милорда все-таки есть на него какие-то планы. Зима уже наступила и скоро дороги будут заметены так сильно, что большую часть времени все будут вынужденны проводить в этих стенах. И как-то надо будет развлекаться, здесь и пригодится смазливый мальчишка. *** (Мэй) Подходил к концу третий день, как Милорд вернулся, и все это время меня не выпускали из камеры. Просто молча приносили еду и уходили, никакого душа, ни какой работы. Даже музыка отступила, не мог сосредоточиться, все время думал, что будет дальше, из-за этого дни казались такими долгими. Часы пробили десять часов, еще один день заканчивался, когда расслышал шаги идущие в сторону моей камеры, два человека. Поднялся на ноги, ощущая как сердце ускорило бег. На пороге появился Марк с охранником. - К начальству Двести тринадцатый, - лицо парня было крайне недовольным думаю, если бы мы были наедине, мне было бы несдобровать. Но при посторонних приходилось держать себя в руках. Мы остановились возле знакомой двери, охранник постучал и пропустил меня вперед. Дверь за спиной захлопнулась. Прошел чуть в центр и поклонился, я так давно здесь не был, так давно не видела его. Впрочем Милорд Аверли как всегда в безупречном черном костюме, с аккуратно уложенными волосами, сидел за столом просматривая бумаги. Было сложно понять какое у него настроение. - Присаживайся, - указал на стул для посетителей, наконец оторвавшись от документов. Наши взгляды встретились, но не стал опускать глаз, он рассматривал меня так же как и я его. - Я обдумал все о чем мы говорили, твое решение в тех условиях было верным. Мейфер Солири погиб и никогда не сможет вернуться в царство живых. Остался только Мэй Варидан, заключенный Двести тринадцать, теперь это и есть твоя жизнь. Через три года, при хорошем поведении, дело можно будет отдать на пересмотр, а с рекомендациями от Начальника тюрьмы шансы на досрочное освобождение повышаются. Опустил голову, просто не мог на него смотреть. Чудес не бывает, никто не придет спасти и никто не вытащит меня отсюда, только время. Как я вообще позволил себе заиметь надежду хоть на что-то, после того как по моей вине погибла вся семья. - Три года — минимальный срок, который надо отсидеть по предъявленному тебе обвинению, здесь даже я бессилен, - последняя фраза прозвучала как извинение, горько усмехнулся. - Я заслужил это. - Нет, тебе просто не повезло с братьями и отцом, - медленно поднял глаза не очень понимая о чем он. - Никто в здравом уме не потащит своего несовершеннолетнего брата красть список заговорщиков, а уж если Маркус Солири тебя потащил, то должен был убедиться заранее, что у него есть кому этот список отдать и чью защиту получить. Он не сделал ни того ни другого. Но это видимо семейное, твой отец не лучше, согласился хранить дома «чуму», которая вас же и прикончила. Все решения, которые принимали твои родственники были фатальными, даже если бы Марк вас не сдал ничего бы не изменилось. - Хватит! - никогда прежде не испытывал такой ярости, мне было плевать, что он не просто Начальник тюрьмы, а представитель старшей ветви аристократов, единственное чего хотел — заткнуть его. Стул на котором сидел, отлетел в сторону, перемахнул через стол пытаясь сбить с кресла самодовольного ублюдка. Что произошло дальше я даже не понял, просто мир сделал оборот и я приземлился спиной на пол. Удар выбил весь воздух из легких, а железная ладонь прижала грудную клетку, не вдохнуть. Он стоял рядом на одном колене, я проиграл даже не начав. Закрыл глаза, не хотел видеть как последует ответ. Да и плевать, пусть лучше бьет, чем слушать о своей семье. Заплакал. Рука перестала давить на грудь, почувствовал как он встал. Наверное, стоило перекатиться на бок, поджать ноги и прикрыть голову руками, но я не сделал этого. Время шло, ничего не происходило, сел, вытирая катившиеся слезы рукавами. Повсюду лежали бумаги, смахнул их, когда перелезал через стол и был скинут на пол. Он сидел по прежнему в кресле, словно ничего не произошло. Начал собирать упавшие листы, аккуратно складывая их друг на друга, встал, протянул мужчине. Затем поднял стул для посетителей, но больше на него не сел. Он прав, теперь у меня есть только эта жизнь, в которой я заключенный, глаза в пол, руки по швам. - Ты знаком с Уореном Барехтом? - отрицательно покачал головой, - Подумай, он мог тебя знать в лицо? Барехт — семья из нижней ветви как и моя, но с гораздо большим количеством денег, ее представители преимущественно дипломаты и послы. Они не очень многочисленные, но достаточно влиятельные. - Нет, мы никогда не пересекались. - А в списке? - тоже отрицательно покачал головой, этой семьи там не было. - Хорошо. С завтрашнего дня возвращаешься на место моего слуги, будем считать — наказание окончилось. - Да, Милорд. - Но от Барехта держись как можно дальше. - Да, Милорд. Ни какой радости от возвращения должности не было, умом я понимал, что Милорд Аверли мог этого не делать, и я должен быть благодарен. Но сказанные им слова до сих пор звучали в ушах, мои близкие сами виноваты в произошедшем...Даже если так, разве они заслужили такой смерти? - Я могу идти? - махнул рукой отпуская, но у двери остановил. - Постой, - обернулся — Ты знал, что если человек не достиг совершеннолетия про него можно писать в газетах только с согласия опекунов? Нет, я о таком не слышал. - Поэтому нигде не сообщалось, что Габриэль и Алиана Солири спаслись. В настоящее время они обе в женском пансионате Святой Марии в Вестале. - Они живы? - мужчина кивнул, я всматривался в его лицо, пытаясь определить врет он или нет, хотя какой смысл ему о таком врать. Они все-таки спаслись и находятся в безопасности. Это такое облегчение. - Спасибо, Милорд, - глубоко поклонился, больше не знал как выразить свою благодарность, но я этого никогда не забуду.