Мелодия рифов

К сожалению, я проснулся. К ещё большему — от звонка Энди. Тот хотел, чтобы я спустился к падику через полтора часа. По всей видимости, сегодня никто не оставит меня в покое, насколько бы жирно я ни намекал на то, что праздновать не хочу. Двадцать лет... Что значит этот возраст? То, что ты больше не ребёнок, но и не настолько «взрослый», как люди, что уже с десяток лет носятся с обязанностями и платят налоги. Я же за жизнь особо не работал, отдельно от матери не жил даже. Всё ещё чувствовал себя подростком лет шестнадцати, только сейчас мне не приходилось просить бомжа Толика покупать мне пиво — я просто предоставлял свои документы, и мне всё продавали. Ещё годик — и смогу в казино сходить. Я очень надеялся на быстрое поздравление, братские объятия и возможность вернуться ко сну. Спал я много: вчера отрубился на тринадцать с половиной часов, проснулся с разрывающей голову болью и такими чернющими кругами под глазами, что сам себя не узнал. Так я нашёл себя с телефоном в руке и в раздумьях: стоит ли мне набрать Лорда и спросить, как он так хорошо переживает то, что сейчас ело меня живьём. Может, разница была в том, что его отец не тонул, а он не чувствовал себя в воде как дома до всех произошедших событий. Сейчас я боялся сходить на Свислочь, на которой провёл весь предыдущий месяц. Почему? Сложно сказать. Видимо, опасался, что больше никогда не смогу вернуться к так дорогому сердцу хобби. Кто-то, а именно Энди, заметил отсутствие вечных мемов про рыб и фактов о рыбалке. Он долбил мою личку вопросами, грозился как-то прийти и лично выбить из меня ответы, на что я просто кинул телефон под подушку и просидел несколько часов в игре про фермерство. Сегодня же мне придётся хоть немного собрать себя в руки и натянуть на лицо улыбку. Ребята явно не заслуживают моего негатива. Я на скорую руку собрался: в руках телефон, в штанах пачка красных и зажигалка. На улице, сидя на скамейке, меня уже поджидали Турбо и Энди. — Хуёво выглядишь, пенсия, — Андрей широко мне улыбнулся и встал со скамейки, чтобы подойти и обнять. — Спасибо, Энди, ты как всегда очень мил, — я ответил на объятия парой похлопываний по спине. — “Happy birthday” можете не петь. — У нас планы поинтереснее, — Турбо последовал примеру Андрюхи, встал и обнял меня. — Залазь на пассажирское. Я посмотрел в сторону: синяя «Ауди» уже ждала своих пассажиров. Я глубоко вздохнул: меня совсем не вдохновляла идея выходить сегодня из дома, тем более ехать куда-то. — И что за планы? — я осмотрел своих друзей: они явно были в предвкушении чего-то интересного. — Как я понимаю, отказаться я не могу? — Не-а, — Энди покачал головой и указал в сторону тачки. — Садись давай, мученик хуев. — У меня с собой нихуя нет. Если планировали меня куда-то тащить — сказали бы хотя бы собрать рюкзак или что-то такое. — А тебе ничего и не надо. Телефон на месте — остальное подтянется. Пришлось согласиться с моими мучителями. Пацаны, видно, старались сделать мне приятное, так что я собрался с силами, чтобы вытерпеть этот день и постараться реально получить удовольствие. В компании с прилизанным Энди, который разоделся будто на показ мод, и такого же собранного, но не столь вычурно, Турбо я выглядел как последний нищий лох. Растянутая футболка, уже протёртые чёрные джинсы и разваливающиеся палёные вансы. Подстава подстав: пацаны приоделись к чему бы то ни было, а я в свою же днюху выглядел как отщепенец. Ехали долго, стали на три перекура. Мамина утренняя рыба грозилась выйти наружу раз пять за поездку. Я не был подвержен укачиванию в дороге, но общее состояние сказалось и тут. А вот рыба вышла отличная. Мама с глазами, полными гордости, смотрела на меня, пока я уплетал её труды. Лосось с долькой лимона — лучшее, что дало нам море. В подарок она вручила мне пластинку Unknown Memory и явно отдала за неё хорошенькую сумму: такие к нам не доставляют и приходится брать у перекупов. Я оставил её на столе и принялся в сотый раз переслушивать альбом, пока не получил сообщение от Энди о том, что они ждут меня. Я не хотел оставлять маму одну — она, как-никак, взяла выходной, чтобы отпраздновать моё др. Но та сказала: — Это не только твой день, Денис. Это ещё и день, когда я рожала тебя в течение шести часов. Я тоже хочу отпраздновать его с подругами. — Она мягко улыбнулась мне и отпустила к друзьям. Подъехали мы к домику, который был окружён лесом и сейчас, в свете солнца, выглядел очень... комфортно? Белое дерево, камень. Я уверен, что, войдя внутрь, вдохну полной грудью, и запах срубов меня успокоит. Почему-то всегда очень любил его. Один вопрос всё ещё волновал: почему пацанам не похуй? Мне было похуй. Обычно всем было похуй. Почему в этот раз кто-то решил заморочиться и устроить всё это в такой непримечательный день? — Ну, пойдём внутрь? Я тут пока не бывал, мне тоже интересно, че там, — Турбо кивнул в сторону дома. Я глянул на Энди: тот явно был доволен собой и проделанной работой по организации всего действа. Я пожал плечами и пошёл за Жекой. Перед дверью тот пропустил меня вперёд, а я глубоко вздохнул и открыл дверь. Внутри было темно секунды две, потом кто-то хватанул меня за руку, свет включился — и я подскочил от крика. Что кричали — я не расслышал, меня тут же накрыло новой волной тревоги, а я пытался изо всех сил держать себя в руках и считал до десяти. Тот самый запах дерева всё же был тут. Я вдохнул поглубже и попытался включиться в происходящее. Натянутая на белое лицо улыбка была расценена всеми по-разному. До меня наконец начали долетать обрывки фраз, а я смотрел в такое же белое лицо Степы. Он будто понимал, где я сейчас нахожусь, и сам был на грани. — ...ты не переживай, никто почку не продавал, давай отдыхать вместе, — это был Миша, который расценил мой шок за беспокойство о его деньгах. — Спасибо, пацаны и девочки, очень приятно... — наконец смог из себя выдавить я. — Могу попросить кое о чём? — Конечно! — женский голос, видимо Света. — Не любитель, когда вокруг меня бегают и всё такое. Если уж мы собрались — давайте без хуйни типо «о наш именинник», ладно? — Никто тебе яйца лизать и не собирался, — сказал Макс с глупой улыбкой, на что я кивнул и улыбнулся ему в ответ. Всё началось с подарков. В доме были все из наших двоих тусовок, что последнее время слились в одну, так что мне пришлось принимать множество поздравлений. Слава богу, большинство были шуточные. — Чтоб хуй стоял и деньги были! — выдал Турбо, на что Макс опустил стопку и хлопнул в ладоши. — Аминь! Степа снарядил меня новым бомбером в похожей расцветке, но этот на себе имел ещё парочку нашивок. Синий, с красно-белыми манжетами. В кармане было припрятано пара косарей. Максим же десятком банок с жижкой разных вкусов. Света сделала милый браслетик с рыбкой. Мишаня подогнал абонемент в какое-то «крутое местечко» с его слов. Киря принес подвеску с тэгом. Турбо раскошелился на блок красных, а Энди воздержался от дарствований. Алина подошла последней, протянула мне чёрную коробочку. — Заметила, что тебе нравятся парфюмы с нотой табака. Вот этот мне показался похожим на твой вайб. Я взял коробку, повертел её в руках и снова поднял на неё глаза, будто рассматривал впервые. Она была миленькой: большие глаза и пухлые губы. Шёлковистые волосы, что струились по плечам, и тёмные глаза. Пришлось вернуться к правилу номер... я уже и забыл. Проще говоря, она бывшая Степки — это пиздец не очень мутить что-то с бывшей кента. — Это... — я прочистил горло. — Очень круто, спасибо. На заднем фоне кто-то хихикнул, кто-то фыркнул. Я явно выглядел как олень в фарах, сражённый внезапным осознанием того, что Алинка-то ничего. Вот сука. — Денчик — мальчик любвеобильный, — прыснул Турбо, а я зло глянул в его сторону. Алинка развернулась и пошагала к холодильнику, игнорируя комментарий Жеки. Я успел заметить лёгкий румянец на её щеках, и мои глаза забегали по комнате. Общество дорогих мне людей и правда помогло отвлечься. Мы скоро начали выпивать — кто что. Заиграла музыка: кто-то танцевал в парах, кто-то вливал в себя алкоголь, а я сидел на диване и наблюдал за всеми. Сейчас мне хотелось, чтобы ничего не происходило. Чтобы я мог вернуться назад, попросить себя никуда не идти. Чтобы я снова был тем, кем был неделю назад, и мог хорошо провести время в компании ребят, что старались для меня. Пока никто не обращал на меня внимание, я радовался тому, что они хорошо проводят вместе время, и мне не приходится надевать маску и стараться не вызывать подозрений о моём состоянии. Свет снова выключился. В комнату вошла Алина с тортом на руках. Горела маленькая свечка, ребята хором запели “Happy birthday”. Я скривился, но все приняли это за кринж из-за песни. На деле дом снова запах сладким. Вокруг — темно, прямо как в толще воды, полной водорослей. Рядом — лица, разбухшие и разваливающиеся на глазах. На этот раз из мрака меня вырвал громкий хлопок: кто-то врезался во что-то, пока старался быстро покинуть сцену. Его окрикнули: — Степаныч, ты в норме? Я посмотрел за спину Алины, что поставила торт и с тревогой смотрела то на меня, то на Степу, что успешно скрылся за дверью туалета. Я задул свечи, и комната погрузилась в темноту. Кто-то снова включил музыку, и я не успел начать опускаться в омут по новой. Сейчас я был готов расцеловать спасителя, но страх за Митрофанова меня не покидал. Было ли ему так же дерьмово, как мне? Нужна ли ему помощь, или он, как я, и хотел, чтобы его оставили в покое? Я поднялся с дивана, когда кто-то включил свет. Посмотрел на торт с крабом из мастики — и в моих глазах встали слёзы. Ретировался из комнаты быстро, а теперь стоял под дверью и слушал, как Лорд борется с рвотными позывами. Два стука по двери — звуки за дверью прекратились. — Это Ден. Если тебе нужна помощь — я могу зайти. Если нет, просто промолчи, и я придумаю, что соврать нашим. Ответа не последовало, и я вернулся к ребятам, что во всю резали торт. Степан у нас «экстренно отошёл отлить» — все поняли и успокоились. Я сделал вид, что взял кусок, а сам под шумок вернул его на стол и продолжил наблюдать за ребятами со стороны. Тусовка была цивильной ещё час. После большая часть группы уже конкретно напилась и начали каждый заниматься своим. Миша с Ленкой чуть ли не прилюдно лезли друг другу в штаны, от чего кто-то крикнул: «Да спален же полно, сука, выбирайте любую!» Степа, явно придя в себя, тусовался со своей новой пассией. Энди поставил передо мной два шота, будто знал, что с их помощью я добью свой лимит на вечер. Сегодня он не пытался споить меня, как в прошлый раз, и я был ему благодарен. Я кивнул, опустил один из них, на что Андрюха заговорчески улыбнулся: — Я хочу тебе кое-что показать, сходим? — О, я бы тоже глянул, — отозвался Кирилл, что потягивал свою бурду неподалёку. Я был только рад желанию Кири присоединиться. Он в последнее время часто дистанцировался от нас, и даже я, что сам занимался тем же, заметил. Так к нам присоединился Киря и Степан, которого мы выловили по дороге к двери. Тот снова выглядел как туча, а я надеялся, что это «что-то» и ему поднимет настроение. После увиденного и услышанного мне хотелось убедиться, что с Лордом всё хотя бы относительно в порядке. Мы шли через лес. Энди посматривал в карту, но прятал телефон от всех, кто хотел в него заглянуть. Солнце уже садилось: закат был ал, яркая листва деревьев переливалась в лучах. Камень, что лежал на моей душе, будто стал немного легче. В какой-то момент Андрей схватил меня под руку и потянул за собой. С каждой секундой он будто всё больше заражался энтузиазмом, его тёмные глаза сверкали в тех же лучах. Мы вышли к глади. Вода сверкнула красным, вдох застрял у меня в груди. Я быстро понял, что не могу дышать. Ещё секунд десять я пытался держать себя в руках, но вид мелких морских волн приковал мой взгляд к себе. Руки дрожали, я, кажется, даже схватил Энди за ткань его толстовки до того, как осел и начал пытаться сделать вдох. Лёгкие горели, а я смотрел на воду. Звон стоял в ушах. Я умирал, опираясь на дерево, пока до меня пытались достучаться громкие крики откуда-то издали.