Катализатор

      Пробираться в подземелье пришлось тем же методом, которым мы ранее переместились между двумя расположенными на отдалении друг от друга площадями. Казалось бы, уже испытанный мною способ своеобразной телепортации не должен был оставить за собой особого эффекта, однако от неживой атмосферы теневого подпространства всё равно становилось не по себе.       Но на этом неприятности не заканчивались. Ощущение лёгкой тошноты и головокружения, оставленные Тёмным путём, были резко прерваны непредвиденным падением и отброшены на второй план, уступив место ноющей боли в коленках и попавших под удар локтях.       Очевидно, катакомбы были давно заброшены, поскольку в темноте было невозможно разглядеть даже собственные пальцы рук и отсыревшую каменную гладь под собой. Эхом разносимый и, ударяясь об стены, создающий вибрацию, монотонный звук капающей воды еле слышимо прерывался тяжёлым дыханием и с чувством произносимой нецензурной бранью на каком-то шипящем наречии. Похоже, кое-кто приземлился не так удачно, как я.       Нащупав опору в виде стены, я аккуратно поднялась на ноги и любезно поинтересовалась у спутника:       — Надеюсь, Ваше Темнейшество не сильно пострадало?       Тот, фыркнув, помедлил с ответом, зажёг ближайший факел, осветивший направленный на меня тяжёлый взгляд и, продолжительно моргнув и переведя дух, в столь же шутливой форме ответил:       — Слегка приплющилось и отбило и так не крепкие кости, но в целом особый дискомфорт не ощущается. Спасибо, что спросила, — едко добавил он последнюю фразу и продемонстрировал, что может нормально передвигаться, пройдясь вдоль стены. После чего принял странное положение рук, сделал плавное движение правой – и коридор, в котором мы находились, стал полностью освещён языками пурпурного пламени в чашах факелов.       — Впечатляет, — удивлённо хмыкнула я. — Выходит, пиромагия для тебя – тоже плёвое дело.       — Не совсем, — направляясь по коридору, не согласился эр’Даркос, — Я спокойно могу владеть лишь одним видом огня, который берёт своё начало прямиком из Первородной Бездны. Остальные для меня – такие же дебри, как для уроженца Инферно – сила Светлого Демиурга.       Через некоторое время ходьбы по узкому подземелью с влажными, заросшими мхом стенами, близость непосредственного центра лабиринта начинала себя проявлять. Серые заплесневелые стены заполнялись причудливой росписью и барельефами. В более отдалённых частях катакомб настенные рисунки были наполовину стёрты или незаметны из-за покрывших их зарослей. Однако, чем ближе мы находились к центральному алтарю, тем отчётливее можно было разглядеть почти не тронутые временем буквы древнего алфавита и разнообразные сюжеты, украшавшие даже потолки. Одной из ключевых фигур в них выступала высокая и, если верить рисункам, довольно фигуристая представительница правящей касты тёмных эльфов. Она присутствовала почти на каждой фреске, прежде других персонажей бросалась в глаза и создавала впечатление очень почитаемой и, вероятно, обожествляемой своим народом сущности. Несмотря на белые одежды, мраморный цвет кожи и сверкающие волосы эффектной дамы, художники старались добавить ей ещё более изысканной и утончённой красоты, заставляя девушку с барельефов принимать самые величественные и грациозные позы и придавая её лицу приятные тонкие черты. Помимо эльфийки, ещё одним замеченным мною частым элементом картин выступали кремового оттенка цветы, отличавшиеся от привычных лилий светящимися голубыми тычинками, а также узоры, вероятно изображавшие всплески воды.       — Как красиво, — поражённо озиралась я по сторонам, стараясь на ходу не пропустить ни одного рисунка, поскольку пока что мной не были замечены повторяющиеся сюжеты.       — Эта роспись появилась здесь только после реставрации, — улыбнувшись при виде моего ошеломлённого выражения, начал объяснять Сомбр, — Изначальный вид катакомб больше напоминал крупную и кое-как обложенную камнями нору. Причина грубого исполнения, к сожалению, была весьма печальна – ведь задумывались подземные ходы под городом как укрытие от деспотизма правителя. Всё, чего не коснулись изменения – это слова заклинания, проводящего энергию, черпаемую в пяти точках города, к ядру. А оно, в свою очередь, преобразует полученные «дары» и создаёт пространственную брешь. Брешь, которая должна была переместить беженцев в безопасную зону – подальше от сидящего на троне тирана.       — Получается, мы идём к первому в Дьётомбии созданному смертными существами порталу? — осенило меня с его слов.       — Первому и самому ненадёжному. А, учитывая, как долго он покрывался пылью и пребывал в аварийном состоянии, телепортации может не выдержать не только само устройство, но и, как я уже говорил, пространство вокруг него. И как бы оно не составляло целые километры в диаметре…       — Почему ты так уверен в этом?       — Любое сотворённое в страхе и отчаянии…. А, впрочем, тут надо знать всю историю, — внезапно запнулся и, не завершив мысль, решил отговориться эр’Даркос.       — Так поведай, — поддалась любопытству я, чувствуя подвох в том, как сразу обеспокоенно стал выглядеть монарх после одной лишь неаккуратно брошенной фразы.       — Моргилий эр’Акастос – первый самопровозглашённый император, на тот момент, Тёмной Империи. Тебе, вероятно, преподавали о нём в школе или академии, да и личность он, признаться, была выдающаяся, хоть и с ужасающим мировоззрением. Будучи невероятно могущественным колдуном и амбициозной личностью, он объединил бесчисленное количество языческих поселений, гонимых последователями веры в Светлого Демиурга. Это ты тоже наверняка уже знаешь. Как и то, что с уходом бури его миротворческая и интеграционная политика на этом закончилась – дальше для Тёмной Империи, как бы забавно это ни звучало, настали действительно тёмные времена. Кстати, ты знаешь, что на самом деле символизирует пафосное название нашей конфедерации?       — Дай угадаю: не то, что думают о нём на других континентах? — вспомнила я традиционно принятое мнение о зловещем облике западного материка.       — Совершенно верно. Тёмные земли – не значит зловещие и пропитанные магией Бездны. Да, так получилось, что наш материк не столь же зелёный, как Террвертс и не «благословленный» покинувшим этот мир Творцом Души. Здесь распространены аномалии и преобладает засушливый климат. Но потому сюда и бежали когда-то отвергнутые духами Террвертса и гонимые господствующей религией Светлых Земель. Тёмные – значит находящиеся в тени мира и сплотившиеся ради выживания. Вот, собственно, в этом и заключалась изначальная мысль Моргилия.       — Удивительно, как впоследствии даже это очернили, учитывая его же деятельность, — слушала я эр’Даркоса с открытым ртом, во время паузы добавив пару слов о собственном впечатлении.       — Возвращаясь к исходной теме…. Думаю, ты прекрасно понимаешь, в какой ситуации находилась империя, если дроу решились на такой шаг, как подкоп и побег из эпицентра деятельности тирана. Исходный план действий был настолько отчаянным, что заключался в буквальном смысле побеге через подземелье, и в конечном итоге они должны были выйти на поверхность где-нибудь в лесу. Таким образом, годами сотни семей укрывались в убежище, постепенно отстраивая катакомбы. Тёмные эльфы – довольно предприимчивый народ – вскоре в рядах беженцев обнаружились талантливые маги, и тогда руководству операции пришлось пересмотреть свой план. Вернее, ввести корректировки. Пробиваться в лес уже не было особой необходимости, и все дальнейшие силы ушли на то, чтобы общими усилиями магов Бездны и Астрала изобрести устройство, способное пробить ткань бытия. Само собой, с таким набором источников энергии ритуал отнимал много сил и с каждым шагом к созданию первой телепортационной установки в Дьётомбии создатели всё больше путались в знаках и действиях, боялись своими экспериментами погубить всех, кто находился в катакомбах. Что вынуждало их искать неравнодушных на поверхности и подключать тех к процессу.       — Рискованный шаг, — к собственному неудовольствию предположила я исход авантюры.       — И, увы, роковой, — печально подтвердил Сомбр. — Среди добровольцев на спасательную операцию оказались ранее работавшие на императора маги. Как бы ни было сильно их сострадание и желание помочь, страх перед Владыкой мёртвых заглушил иные чувства. Как только Моргилий эр’Акастос выведал информацию о планируемом побеге, нескольких участников задержали – и этого хватило, чтобы, исполненные жесточайшим испугом закончить свои дни скоропостижно и в ужасных муках, бывшие придворные отказались от бунтарских идей и повернули процесс вспять. Вместо палат одного из Домов тёмных эльфов беженцы переместились прямо в лапы к разъярённому диктатору. А там…. Даже предателям в итоге не было пощады. Так произошла одна из страшнейших массовых казней, значительно сократившая поголовье дроу.       Я молчаливо слушала, поскольку мне даже нечего было сказать. Подобные ужасы зачастую не поддаются воображению, и это происходит у многих людей, кому знакомо такое понятие, как мораль. Ты начинаешь задумываться, почему миру известно множество случаев проявления кричащей безнравственности, пытаешься понять, чем руководствовался совершивший ужасное зло – но ты теряешься. Потому что, возможно, ты никогда не сможешь поступить подобным образом? Или просто боишься узнать правду?       Тем временем тёмный продолжил монолог с новой ноты:       — На несколько столетий эта катастрофа оставила отпечаток в сознаниях людей. Никто и не думал соваться в катакомбы, обмытые кровью создателей. Катакомбы отчаяния. Катакомбы страха, боли, душевных терзаний и, в конце концов – поражения. Переломный момент случился, когда государство тёмных эльфов, на долгие годы отдалившееся от политики, на тот момент, уже Тёмных земель, отправило посольство в Теневу с требованием разрешить им реставрацию исторического памятника, дабы восстановить свидетельство о трагическом событии и укрепить отношения с нынешними центральными властями. Безусловно, им никто и не думал отказывать. Ко всему этому, я лично контролировал процесс и часто посещал резиденции Матриархатов. Хотя, как видишь, реставрация хоть и была проведена, но в связи уже с другими событиями, всё так и не было доведено до совершенства.       — Поверить не могу, что за всем этим кроется такая богатая история, — очарованно разглядывала я настенные фрески, которые по мере приближения к центру стали гораздо красочнее, детальнее и к тому же дополнились объёмными держащими колоннами и маленькими декоративными фонтанами в углублениях стен.       — Богатая, но за истечением трёх столетий уже забытая. О том, как пробраться в катакомбы, сейчас знает только узкий круг лиц, в который вхожу я, Лу’уна, несколько советников и восемь настоятелей Матриархатов. Иными словами, круг подозреваемых не так уж велик.       — Подозреваемых?       — Не думала же ты, что нежить способна так обстоятельно действовать по собственной воле?       Я остановилась, Сомбр тоже затормозил и, обернувшись, недоумённо уставился на меня.       — Долго нам ещё плутать?       — Ты ведь учитываешь, насколько большой город, а катакомбы спланированы достаточно извилисто – чтобы иметь шанс запутать проникшее вражеское лицо?       — Пока что запуталась только я. Так что прошу, объясни, каким образом существо может целенаправленно приносить жертвы алтарям под фонтанами и активировать древние механизмы?       По лицу тёмного было видно, что его, мягко говоря, удивил тот факт, что моя былая сообразительность куда-то улетучилась, как только всё стало вставать на свои места. Поколебавшись, он всё же озвучил:       — Нежить по природе своей – пустая, бездушная оболочка, остатки тела и разума когда-то существовавшего животного или человека. Она неполноценна, противоестественна и в глубине отблесков каким-то образом задержавшейся на земле души жаждет лишь упокоения. Любая нежить склонна к неожиданным вспышкам агрессии. Пока она свободна – свободно и её мечущееся сознание, которое само недоумевает и пытается понять, что не так, почему собственное существо для него патологично. Такой стихийный образ посмертной жизни у одних из самых странных аномалий этого мира длится до тех пор, пока нежить не обретает собственного хозяина. Сам же некромант может либо использовать подчинённое ему существо, либо упокоить, даровав ему желаемое. Но и то, и другое лишь звучит так просто – на самом деле, что процесс подчинения, что процесс упокоения зачастую заставляют некроманта в буквальном смысле находиться на волоске от смерти. И иногда эти моменты растягиваются на длительное время, так как не каждое мёртвое существо осознаёт, что желает обрести покой. В нашем случае тварь была изначально создана для того, чтобы легко подчиняться и служить. Поэтому контроль хозяина над ней может быть настолько силён, что он, возможно, напрямую наблюдает за происходящим и направляет каждое её движение.       «…была создана для того, чтобы легко подчиняться и служить».       Закончив, он напряжённо замолчал, чтобы через несколько мгновений со вздохом и закрыванием глаз на пару секунд сообразить:       — Подожди…. Ты ведь уже давно догадалась, верно?       И этого мгновения мне хватило, чтобы лезвие подаренного Сизель кинжала оказалось в миллиметре от горла тёмного.       — Нужно было лишь убедиться. Оправдания? — зафиксировав руки в довольно высоком положении, старалась крепко удерживать ручку холодного оружия. Вопреки стараниям, я с досадой замечала, как они предательски подрагивали. Это, похоже, заметил и сам Повелитель.       — Оправдание чему? Тому, что я создал монстра?       — И натравил его на собственный город, а потом ещё и зрителей из-за границы позвал? Я хочу слышать внятные объяснения, Темнейшество.       — Ты хочешь шантажировать меня этим ножичком для масла, Ушастик? — меня очередной раз передёрнуло от придуманного эр’Даркосом дурацкого прозвища, — По-твоему, я бы не рассказал тебе всё без применения этих изощрённых фокусов?       Я натянуто улыбнулась. Хвост раздражённо бил по полу.       — Ты сейчас мне зубы заговариваешь. Стоит мне убрать оружие – и я с одного касания твоей руки навсегда затеряюсь на «тропе Безмолвия».       — То есть факт того, что ты прижала своего оппонента к стенке и угрожаешь пилкой для ногтей, прибавляет тебе уверенности? — иронично выгнул бровь Сомбриан. — Весьма предусмотрительно. Но ты не находишь, что стоило взять оружие получше? Ну, хотя бы клинок драконоборца или отравленную серебряную пику?       — Я нахожу, что тебе стоит заткнуть рот.       — Ох, как дерзко…. Так ты объяснения хотела услышать или уже передумала?       Очевидно, желаемый эффект мой кинжал не произвёл. Об этом я догадалась сразу после того, как удерживаемый на довольно скалящемся лице оппонента взгляд предательски слетел в сторону.       Всего лишь один момент проявленной слабости – и тёмный тут же развеялся в воздухе, оставив за собой туманную дымку, переместившись ко мне за спину.       — Я полагаю, теперь мы можем продолжить наш разговор. Вернее, перейти к его ключевой части, — флегматично отозвалось у меня над ухом. По телу пробежала орда мурашек, а в голове – сразу две мысли: «Ты идиотка. Если всё равно знала, что не способна на убийство, зачем тогда продемонстрировала, что носишь с собой оружие?» и «Почему он не хочет меня убить, как свидетеля, к тому же угрожавшего ему ножом?».       Окончательно разочаровавшись в себе, я убрала кинжал обратно в перекинутую через плечо миниатюрную сумку, вмещавшую только самые необходимые вещи. Затем развернулась в ожидании ещё одного объёмного монолога.       — Я выслушаю всю чепуху, которую ты мне навешаешь на уши. Вместе с тем, не надейся, что я поверю во всё, что ты скажешь, — предупредила, бросив на спокойно облокотившегося на стену Сомбра суровый взгляд.       — Я понимаю, — без толики издёвки пожал плечами тот. Брови его были сведены к переносице, выражая напряжение и наличие внутренних противоречий и сомнения по поводу того, насколько целесообразно будет раскрывать то, что он почему-то умалчивал на протяжении целого дня. — Начнём с временного промежутка – около сотни лет назад в моё распоряжение попали останки твари из Инферно. Существо, по строению напоминавшее покрытого панцирем медведя с мощными, составляющими две трети головы челюстями, поразило моё воображение. Я предположил, что, если восстановить некоторые отмершие участки тканей или заменить их на нечто не сильно отличающееся, можно создать идеального защитника для тех, кто мне особенно дорог, кого я не смогу доверить никому из охраны Цитадели и кого не смогу защитить сам. Но позже приоритеты поменялись. Всё, что произошло с начала проекта, которым я был увлечён долгие годы, нет никакой необходимости пересказывать, поэтому выражусь так: кое-что заставило меня изменить основную цель сотворения искусственного существа. Это что-то наложило свой отпечаток на конечный результат эксперимента и позволило созданию ожить таким, каким оно до сих пор остаётся – не видящим границ убийцей, беспрекословно исполняющим волю господина. Он должен был являть собой новый вид солдата моей армии. Созданного при помощи некрогенетических манипуляций исполина я решил использовать для активной защиты Тёмных земель, а не с целью удовлетворения личных нужд.       Даровав твари жизнь, мы, вместе с приближёнными ко мне воинами, начали испытывать вплетённые в его разум и тело функции, отведя для тренировок шуточно прозванного «Пушком» монстра один из дворцовых полигонов. И надо признать, Пушок работал лучше, чем я предполагал. Существо прекрасно поддавалось дрессировке и уже менее чем за месяц достигло неплохих результатов в усвоении некоторых навыков.       Пока в один день Пушок не ослушался моего приказа и бросился на одного из военнослужащих, оставив тому внушительный шрам. Тогда я понял, что выпускать тварь на поле битвы или отправлять с кем-то в поход в качестве охраны будет слишком рискованно. Причина столь странного поведения создания, которому фактически заменили мозг на собачий, я предположил, кроется в том, что оно изначально не принадлежит этому миру. Как известно, всё, что приходит из Инферно, враждебно реагирует на нашу реальность, потому что оно создано, чтобы когда-нибудь её разрушить. Первый период Пушок видел лишь иллюзию, которую я для него создал, однако демоническая магия уже была частью него и со временем напомнила чудовищу его истинное предназначение. Так я думал после того, как мне в скором порядке пришлось отключить сознание твари и погрузить её в состояние анабиоза. Я надеялся, что ситуацию можно будет исправить, по причине чего не стал уничтожать собственное творение.       Как понимаешь, это было огромной ошибкой. Три года назад Пушок странным образом исчез из подвала, в котором я его оставил. Доступ к его камере имели только мы с Луной, следовательно, ни о каком предательстве не может быть и речи. Инцидент нас ненадолго разволновал. Но, поскольку, ничего после него не происходило, мы решили забыть странный случай, списав это на то, что тварь из пылающего мира, возможно, самовоспламенилась. Что ж, теперь я точно знаю, что это не так. Как и то, что Пушка из Цитадели каким-то образом похитили, не оставив при этом никаких следов.       — Должно быть, неожиданно было спустя столько времени обнаружить, что собственная ошибка вдруг решила напомнить о себе, — не зная, как отнестись к рассказу эр’Даркоса, колко подметила его оплошность.       — Да, ошибка. Вот как я его теперь называю, — невесело хихикнул Сомбр, стыдливо отводя глаза. — И узнать знакомый силуэт в ночи, пытаясь выследить объявившегося в Теневе «потрошителя», стало для меня большим ударом. Я прекрасно понял, что тварь действительно выкрали у меня из-под носа и теперь её новый хозяин хочет использовать создание в достижение каких-то своих целей. А вот каких я осознал уже после второго убийства и, испугавшись возможных последствий, предпринял попытку послать зов о помощи. Что было дальше – ты и так знаешь.       — На этом всё? — спросила я меланхолично сверлящего взглядом пол Повелителя. Тот как-то вяло кивнул и будто вжался в стену, не оставив и следа от того болтливого и уверенного в себе лжеца, которому, видно, не впервой вести подобные игры и до конца обманывать людей. — Хорошо. Быть может, ты действительно не мог предусмотреть, что такое случится. И раз пытаешься, хоть и довольно поздно, всё исправить, получается, проблески совести у тебя имеются. А это значит, что я не ассистирую злодею.       — Интересные умозаключения, — оторвался от созерцания пола тёмный, вперив в меня впечатлённый и несколько растерянный взгляд.       В следующую секунду стены начали сотрясаться, а под ногами прошла мощная волна вибрации. После чего мы с Сомбром одновременно подорвались с места и в ускоренном темпе направились в сторону, откуда по барабанным перепонкам ударил оглушительный рокот. Я не заметила, сколько продлился безумный миг беготни по бесконечным извилистым коридорам, одолеваемым землетрясением, где приходилось уклоняться и закрывать голову руками от сыплющихся обломков барельефов. Ориентируясь по удаляющейся высокой фигуре в тёмном пальто, я старалась не отставать, чтобы не потеряться или не дай боги оказаться под завалом.       Но когда силуэт Повелителя внезапно исчез из поля зрения, сердце пропустило один удар, и я обнаружила себя в колоссальном по своим размерам зале, посередине которого, укутанный багровой дымкой, стоял громадный алтарь. Учитывая габариты комнаты, несложно было догадаться, что она располагалась прямо под центральной площадью Теневы. В центре, над самим алтарём парила шестиугольная фигура тёмно-бордового цвета, лёгким блеском и прозрачностью напоминая драгоценный камень. В диаметре эта фигура чуть ли не составляла треть находящегося под ней, массивного жертвенника. На полу, стенах и потолке подсвечивались дорожки из рун древнего алфавита, пересекаясь и образуя причудливый узор вокруг руин портала. Кое-где эти нити сплетённых воедино слов имели бледный серебристый оттенок, однако часть написанного по всей площади зала заклинания уже подверглась метаморфозам и имела агрессивный алый цвет.       Что поразило меня ещё больше, так это существо, тупым безразличным взглядом сверлящее этот портал. Оно спокойно сидело перед конструкцией, обратившись спиной ко мне, и как будто даже не учуяло присутствие постороннего в комнате. Как и говорил Сомбр, даже сзади оно напоминало гигантского медведя, у которого вместо шерсти на спине образовался крепкий щетинистый панцирь. Тварь тяжело дышала, своим сопением создавая ту самую вибрацию, разносимую по всему подземелью.       Меня сковало леденящим душу чувством ужаса и возникшим вследствие него оцепенением. И когда странный холодок коснулся моей руки и дёрнул под локоть, я не сразу поняла, что это была не естественная реакция организма, а посторонняя попытка увести меня из потенциально опасной зоны.       — О Демиурги, оно же огромное… — слегка приторможено поделилась я своими впечатлениями с уведшим меня за широкую колонну тёмным.       — Абзац! Вот и настал час понимания того, в насколько серьёзную ситуацию ты вляпалась из-за ядрёной смеси собственного любопытства с упрямством, Ушастик, — не скрывая полученного от моей реакции чувства удовлетворения, злорадно зубоскалил эр’Даркос.       —Подожди, ты что, без перчаток? — удивлённо уставилась на бледные костяшки длинных пальцев. — Так это твои руки виноваты, что я чуть не заработала обморожение? — вместе с тем мне почему-то вспомнилась первая встреча с монархом Тёмных земель.       — К слову, этими руками… — возмущённо начал Сомбр.       — Я не хочу слышать, где побывали эти руки, учитывая твоё хобби, — моментально заткнула его.       Секунда ушла на то, чтобы мы обменялись тяжёлыми взглядами, а у меня в голове промелькнула мысль, что я слишком жёстко его осадила.       — Завершая очень некстати прерванную тобой мысль…. Как ты назвала эту ткань, «перчатки» были нужны для того, чтобы не дать мне убить кого-то вроде тебя.       — Меня?       — Действующую на нервы надоеду.       — Как грубо.       — Однако правдиво.       — Ты, должно быть, шутишь…       — Ни капли.       Я нервно сглотнула, не увидев ни ехидной улыбки, ни искр в пурпурных очах. Неловкая пауза продлилась недолго – тёмный достал из кармана брошенного на землю пальто тюбик с резким запахом трав и пряностей и протянул его мне.       — Что это? — поморщилась я, машинально отпрянув от протянутой руки, держащей забивающий носоглотку невыносимой вонью тюбик. — Никогда бы не подумала, что специи и цветочки могут пахнуть настолько до омерзения сильно.       — Это ты ещё духи некоторых высокородных дам не чувствовала…. О составе лучше даже не знать, — заранее предупредил Сомбр, — Запах этого бальзама перебьёт твой собственный и заодно заблокирует обонятельные рецепторы Пушка, не дав ему распознать удачно подоспевшую жертву.       — Кажется, мои обонятельные рецепторы уже страдают от этой гадости, — с отвращением рассматривала выдавленную на палец каплю янтарной жижи.       — К твоему сведению, эта гадость может сделать тебя невидимой для существа, в большей степени доверяющего своему обонянию. И спасти тебе этим жизнь.       — Иными словами – ты рассчитываешь, что я спокойно посижу в сторонке, как послушный ребёнок, пока ты решаешь свои взрослые проблемы? — просекла его хитрость.       — На удивление верно подобранное определение, — не стал спорить эр’Даркос.       — А второго клинка у тебя не найдётся? — заметила я, как он достаёт из ножен до блеска наточенное лезвие.       — А ты умеешь обращаться с оружием? Пока ты приставила нож к моему горлу, мне довелось абсолютно случайно разглядеть массу ошибок в положении рук и неуверенность, с которой ты свой кинжал держала.       — Рано или поздно момент настаёт.       Сомбр лишь скептично хмыкнул и плавно опустил в протянутые ладони, лежащие на согнутых коленях, боевой клинок. Первыми затряслись руки. Затем к ним присоединились и колени. В завершение, я состроила гордую, серьёзную физиономию, чтобы не опозориться окончательно, и кое-как подняла оружие, протянув его обратно хозяину:       — На, забери.       — Что же, энтузиазм «великого воина» куда-то улетучился? — со снисходительной интонацией ёрничал этот гад. — Shee ssua t’a khara или «капля росы, освещённая одиноким лучом Иллуда» - самое облегчённое в весе оружие армии Тёмных земель, выкованное по особому чертежу. Только долгие годы усердных тренировок дают возможность овладеть даже такой мелочью, как этот клинок, не говоря уже об увесистых клейморах.       — Так что мне делать с этой слякотью? — ненавязчиво перевела я тему, покрутив измазанным бальзамом пальцем.       — Нанеси на участки кожи под скулами и в основаниях запястьев, где проходят вены – тогда лучше впитается.       — Во всяком случае, если меня не убьёт чудовище, то это сделаешь ты… — пробубнила себе под нос, как по инструкции намазывая прохладной полужидкой кашицей шею и запястья.       В глазах начало постепенно темнеть.       — Такого в моих планах пока не предусматривается, — смутно доносился до моего сознания расплывчатый голос эр’Даркоса, — Извини, плед и детские раскраски с собой не взял, поэтому пришлось довольствоваться тем, что есть. Но ведь пока ты будешь тихо и мирно смотреть сны, тебе же будет от этого спокойней, верно? Жаль, ты не успела пожелать мне удачи – она бы сейчас пригодилась, хах…       «Расслабляющая мазь на основе сон-травы…» — запоздало сообразила я, — «Так вот, почему этот отвратительный запах показался мне настолько знакомым».