Грязь, слёзы и метал

Горячая кружка крепкого, почти черного кофе стала в то утро единственным спасением. Бессонные ночи давно уже превратились в привычную часть его жизни, но вчерашнее выбило почву из-под ног окончательно. Сомкнуть глаза хотя бы на час оказалось непосильной задачей. Однако мир неумолим, работа не ждёт. Собрав волю в кулак и едва не заснув прямо в автобусе, Дима все же добрался до места. Переступив порог бара, он тут же столкнулся с тяжёлым, недовольным взглядом хозяина. Гурам встретил его выговором за опоздание — целых две роковые минуты. В этот раз парню с невероятным трудом удалось сдержать рвущуюся с губ брань, не послать к чёрту этого вечно брюзжащего маразматика. Но он лишь молча проглотил обиду, стиснув зубы, и занял свое место за стойкой, готовясь к очередному дню обслуживания вечно недовольных пьянчуг. Однако день вопреки ожиданиям тянулся на удивление спокойно. Такая редкая тишина позволила разуму постоянно ускользать от скучной реальности, погружаясь в глубины собственных мыслей. Он машинально тер уже идеально чистый бокал, заставляя стекло сверкать под тусклым светом, в то время как в голове бушевал настоящий ураган. А что, если она была права? — настойчиво звучал его внутри голос. — Разве мне хоть сколько-то нравится так существовать? В ответ тут же возникала привычная мысль: Какой вздор. Самое главное — это выжить. Какие уж тут «нравится» или «не нравится»... У меня просто нет выбора. Но внезапно его тяжёлые раздумья прервал громкий скрип открывающейся двери. В бар, едва переступая порог, завалился пьяный мужчина. Он с трудом доплёлся до стойки и грузно рухнул на барный стул, вернее, развалился сразу на двух, распространяя вокруг себя тяжёлый запах перегара. — Пива... хлесни, лакей, — прошипел он, искажённое недовольством лицо вызывало отвращение. Голос звучал хрипло, слова вылезали с трудом. Дмитрию ничего не оставалось, как послушно выполнить приказ. Разве он когда-либо поступал иначе? Действия его были отточены до автоматизма: взять бокал, ровно подставить под кран, дождаться, пока не наполнится до краёв золотистой жидкостью, подать. Остальное — терпеливо выслушивать пьяный бред, отключившись где-то внутри. — Педик... небось, — внезапно прохрипел мужчина, бросая в сторону бармена колкий, мутный взгляд. Дима стоял стойко, лицо его оставалось каменным. Он привык к этому — пропускать мимо ушей грязные оскорбления, пряча всё внутри. — Лить научись, блять! Понабирают тут... — резко прокричал он, когда Дима уже ставил перед ним очередной бокал. Нужно было держаться. Парень понимал это в полной мере. Но сегодня что-то изменилось. Сквозь привычную апатию и раздражительность прорвалось нечто новое — жуткое желание высказаться. И это он и сделал. — Алкашня ебаная, еблет завали и хлебай своё пойло! — сорвалось с его губ низким, сдавленным от ярости голосом, которого он сам от себя никогда не слышал. Дима и сам не думал, что способен на такое. Но у него получилось. Пьяница, кажется, даже опешил от такой внезапной реакции. Но удивление длилось лишь секунду, а затем сменилось совсем иной эмоцией. Это сработало в совершенно недобром ключе. В тот же миг алкоголик взбеленился не на шутку, и вот уже полупустой бокал полетел в бармена. Дима едва увернулся, но пена и брызги пива заляпали и стойку, и его самого. В этот момент что-то внутри него щёлкнуло. — Да пошло оно всё нахуй! Быстрым движением он перепрыгнул через стойку и толкнул обидчика в плечо. Тот, не ожидая такого, отшатнулся. Завязалась перепалка. Пьяница был крупнее, но из-за количества алкоголя в крови, у Димы было явное преимущество в скорости и ясности ума. Он опомнился лишь через минуту, заметив на пороге фигуру хозяина. Лицо Гурама пылало бешенством. И немудрено — со стороны сцена выглядела так, будто его бармен по своей воле избивает клиента. Последовали крики и ругань, но, к счастью, до серьёзных последствий не дошло. Если, конечно, можно назвать «хорошим» исходом штраф в размере его недельного оклада. Закончив неоплаченную смену, Дима побрёл к остановке. Настроение было отвратительным. Вот тебе и подтверждение, пронеслось в голове. Любые отклонения от правил неминуемо ведут к проблемам. Не глядя по сторонам, он плюхнулся на скамейку. На улице было пасмурно, как почти всегда в их городе. Солнечные дни здесь были редкими, таковы уж суровые реалии российской глубинки. Вдали показался нужный троллейбус. Уже издалека было видно, что он забит битком. От одной этой мысли стало тошно. Садиться в эту душную металлическую коробку не хотелось категорически. И вдруг его внимание привлекла знакомая фигура. Чёрный силуэт, до боли узнаваемый стиль — и вот она, скользнув в переулок, исчезла из виду. Внутри у Димы снова зашевелились противоречия. Он знал, что должен просто поехать домой. Жить по привычному, предсказуемому сценарию. Если он пойдёт за ней, это наверняка снова выльется в неприятности. Да и зачем? Но ноги уже сами понесли его в ту сторону. Троллейбус проехал мимо, теперь вариантов не было. Следующий только через час. В переулке пахло сыростью и грязью. Дима медленно шёл вперёд, вглядываясь в сырые сумерки и пытаясь понять, куда же она подевалась. Обходя лужи, он наконец увидел вдали цель, однако она почти направилась в странную дверь, растворившись в здании. Подойдя ближе, Дима разглядел потёртую вывеску, на которой угадывались когда-то яркие буквы: «Rock and Beer». Очень оригинально, — мелькнула у него в голове ироничная мысль. Тяжёлая металлическая дверь поддалась с глухим скрипом, и его сразу же окутал густой, сладковато-горький запах старого пива и чего-то ещё — пыли, кожи и пота. За долгое время работы в баре он давно привык к алкогольным ароматам, но этот был другим, более острым и брутальным. А потом на него обрушился звук. Грохочущая волна музыки ударила по ушам, почти физически оглушив его на секунду. Пройдя по короткому, слабо освещённому коридору, он оказался в просторном помещении с низким потолком. У входа располагалась массивная барная стойка, заставленная кранами с пивом. По всему залу были расставлены небольшие, видавшие виды деревянные столики, а в центре возвышалась небольшая, но настоящая сцена. Именно оттуда несся оглушительный грохот. На сцене стояла группа молодых парней, с неистовым упоением высекавшая из инструментов мощную, агрессивную музыку. Дима не знал, что именно они играли, но рёв электрогитар и яростный, почти пулемётный бой барабанов заполняли собой всё пространство, вибрируя в груди. Публика здесь под стать месту. У стойки, опершись на неё мощными спинами, сидели несколько байкеров в засаленных куртках с нашивками. По дальним углам кучковались металхэды и с цепями на джинсах, в перемешку с панками в рваных косухах и ирокезах. Из-за этой пёстрой и шумной толпы его собственная, скромная фигура не привлекала особого внимания. Здесь он снова был просто частью фона. Чуть неловко переступая с ноги на ногу, он вошёл внутрь, осматриваясь в полумраке, как вдруг ощутил чьё-то лёгкое прикосновение на плече. — Не устал меня преследовать? — раздался прямо у него над ухом знакомый женский голос, едва пробивавшийся сквозь шум музыки. Обернувшись, он увидел её. Ту самую девушку. В голове тут же пронеслись тревожные мысли. Со стороны он, должно быть, выглядел крайне странно: вчера пялился на неё как придурок, а сегодня преследовал. — Расслабься, я шучу, — словно прочитав его мысли, она слегка ухмыльнулась и отпустила его плечо, сделав лёгкий кивок в сторону свободного столика в дальнем углу. — Присядем? Выбора у него, по большому счёту, не было. Он молча последовал за ней сквозь гром и толпу. Пока они пробирались к столику, она на мгновение исчезла, чтобы вернуться с двумя полными стаканами тёмного, пенистого пива. Поставив один перед ним, она присела напротив, её тёмные глаза кажется смотрели скозь него. — Как тебе это место? — её голос, негромкий, но чёткий, легко прорезал шум музыки, нарушив затянувшуюся паузу. Вопрос застал парня врасплох. Внутри него бушевала каша из противоречивых чувств. Любопытство, растерянность, паника. — Не знаю... — слегка смущённо пробормотал он, чувствуя, как снова говорит какой то бред. — Мне кажется, я тут совершенно ничего не понимаю. Внезапно девушка поднялась и обошла столик. Дима замер, когда её тень накрыла его, а через мгновение он почувствовал лёгкое прикосновение, и её ладони мягко закрыли ему глаза. — Расслабься, — ее голос звучал негромко, он едва пробивался сквозь рёв гитар, но звучал невероятно близко. Расслабиться? Легко сказать. Он сидит в странном месте, заполненным странными людьми, а к его спине сейчас прижимается, пожалуй, самая загадочная девушка в его жизни. Но, сделав глубокий вдох, он попытался последовать её совету. Его плечи понемногу опустились. — Отпусти все мысли. Тебе нужно освободить голову, — снова прошептала она ему прямо в ухо, и от её дыхания по коже побежали мурашки. — Просто сконцентрируйся на музыке. Слушай только её. Так будет легче. Парень не до конца понимал, что от него хотят, но спустя несколько медленных, глубоких вдохов всё постепенно начало меняться. Он перестал бороться с грохотом и позволил грозе накрыть себя с головой. Сперва это был просто оглушительный рёв, но потом он начал различать отдельные инструменты. Яростный бой барабанов, тяжёлые, искажённые риффы гитары. Мрачный, надрывный вокал, больше похожий на первобытный крик. В его сознании, освободившемся от суеты, начали сами собой возникать образы. Люди, что на гране своих возможностей рождают этот звук. — Кажется я начинаю понимать.. — проговорил он, уже более спокойным голосом. Девушка отпустила его и обратно заняла своё место, за столиком напротив. Она взяла свой стакан и сделала несколько длинных глотков, постепенно опустошая его до дна. Между ними завязался короткий но достаточно оживлённый диалог. К своему удивлению, Дима больше не чувствовал прежней скованности. С каждым её словом он понимал всё яснее, насколько заблуждался раньше. Эти люди, которых он сгоряча списал со счетов, оказались куда нормальнее и честнее многих. Они не прятались за масками приличия, а жили так, как хотели. — Можно я... тоже попробую? — неожиданно для себя вырвалось у него. — Мне так всё это надоело.. На губах дрогнула лёгкая улыбка. Она молча встала и двинулась к неприметной двери в углу. Не раздумывая, Дима последовал за ней. Они поднялись по узкой, старой лестнице, и ему страшно хотелось спросить — куда, зачем? — но он сдержался. Алиса откинула тяжёлый люк, и они вышли на крышу. Она первая подошла к парапету и жестом подозвала его. Подойдя ближе, Дима замер, заворожённый. Ночной город раскинулся внизу. Он не мог оторвать взгляд несколько долгих минут, пока в какой-то момент не рискнул взглянуть на саму Алису. И увидел её совершенно иной — без привычной маски сарказма. Её черты смягчились, а взгляд стал каким-то детским, наивным. Ветер трепал её тёмные волосы, и от этого она казалась почти невесомой. Их взгляды встретились, и Дима почувствовал, как по его щекам разливается жар. Он поспешно отвернулся. Решившись наконец задать вопрос, который не давал ему покоя всё это время, он нарушил тишину. — Зачем ты всё это делаешь? — Он сделал паузу, смотря прямо ей в глаза. — Какая тебе выгода? Но она не ответила сразу. Лишь посмотрела на него таким пронзительным, глубоким взглядом, которого он раньше не видел. — Не знаю, — тихо прозвучал ответ, которого Дима никак не ожидал от всегда такой уверенной Алисы. Они больше не говорили, просто провели ещё немного времени в тишине, глядя на огни города, а потом так же молча спустились вниз. Попрощавшись без слов, лишь кивком, Алиса растворилась в толпе. Дима не спешил уходить. Он подошёл к барной стойке и хрипло бросил: — Чего-нибудь покрепче. Бородатый бармен кивнул и начал своё дело. Дима вдруг осознал, что впервые оказался по эту сторону стойки. Когда перед ним поставили бокал с крепким золотистым напитком, он опрокинул его почти залпом. — Бармен? — неожиданно спросил бородач. —Да, — удивлённо ответил Дима. — А как вы догадались? Мужчина усмехнулся. —Ты почти не смотрел, что я наливаю. Зато внимательно следил за тем, как я это делаю. Чувствуются профессиональные нотки. Дима с лёгкой ухмылкой покачал головой. Но бармен снова заговорил, и его голос неожиданно смягчился. —Держись за эту девчонку. —Вы про...? —Про Алису, — кивнул он. — Она у нас частый гость. Но я впервые вижу, чтобы она вот так... таскала за собой кого-то. Да и в целом с кем-то общалась. Должно быть, ты её чем-то зацепил. Дима ничего не ответил, лишь кивнул. Расплатившись, он вышел на улицу. День выдался на редкость насыщенным. Идя по темным улицам, он ясно понимал: его жизнь уже не будет прежней. И Алиса... она стала той самой точкой невозврата, с которой началась его новая эра.