Красное дерево

***

      Каким-то образом Линд его поднял на ноги. Расти не запомнил. Он не мог поверить в услышанное и не мог не верить — поле травы, где ещё вчера стояла деревня, говорило само за себя.       Когда Линд привел лошадь, Расти без вопросов и споров влез в седло. Вторым Линд позади не сел, повел в поводу. — До Толла пол дня пути. Там гостиница. Можно остаться на сколько угодно. Если ты, конечно, не вспомнишь, куда спешил.       Но Расти мог только молча покачать головой. — Ладно. А магия? Тоже нет? А как падать в дракона?       Расти сглотнул. И тихо спросил, потому что с каждым вопросом Линд становился все более злым: — Я… Правда мог принимать облик дракона?       Линд смерил Расти странным взглядом, и вновь отвернулся. С седла был виден лишь его затылок, маячивший рядом с лошадиной мордой. — Если бы ты спросил своих советников, они бы ответили — да, ты правда мог принимать облик дракона. А если спросишь меня, то я скажу — ты никогда не прекращал быть драконом. В любом облике. Скорее иногда, когда падал в своего зверя, казалось, ты просто переставал сдерживаться. — У меня были советники? — Были. Много разных.       Линд шел быстрым собранным шагом, как человек, которому длинные переходы не в новинку. Голова у Расти все ещё болела, но он уже дышал ровнее. Все происходящее было настолько абсурдным, что напоминало глупые фантазии. — И замок? Как у лордов? — И замок. — И слуги? — Ты ведёшь себя как ребенок. — Ещё вчера мне было шестнадцать колец, — обиделся Расти, — и вообще, если я — лорд-дракон, мог бы вести себя уважительнее. — Ты говорил… — Линд ожесточенно потер глаза, — У тебя достаточно лизоблюдов, которые ловят каждое твое слово и повторяют неукоснительно. Ты говорил, тебе нужен человек, который скажет то, чего ты ещё не слышал сам. И я согласился. Знаешь, лучше бы ты сжёг меня. Испепелил. Быстро. Разом. А ты подпалил и оставил тлеть… — Я бы никогда, — задохнулся Расти, — тебя сжечь? Никогда! Линд! — Да. Точно. Никогда. — Линд усмехнулся. Расти не увидел, но услышал смешок. — Что последнее ты помнишь? — Дракон напал на нашу деревню. — пробормотал Расти. Он вдруг подумал, что стражники искали его, и, отдай Горнвальд его страже, все остались бы живы, а деревня цела. — Это все из-за меня. — Из-за тебя, — безжалостно подтвердил Линд, — но не только. Раньше угрызения совести тебя никогда не мучали. Теперь, спустя столько колец, наверное, начинать поздно… В Толле никто не будет знать, кто ты. А тебе лучше молчать. Мы найдем гостиницу и останемся там. Перебинтуем тебе голову. И подождем, пока ты не приедешь в себя. Хотя бы немного.       Расти порезал в седле, стесняясь сказать, но не понимая, как Линд может упускать такую возможность: — Если… Если я — дракон, разве не лучше объявить об этом? Наверняка нас примут с почестями. Лучше чем в гостинице. Я смогу… Сыграть убедительно, если ты мне поможешь. — Нет. — Линд перехватил повод лошади поудобнее. — Потом мы найдем укромное место где-нибудь на побережье, и ты вспомнишь, как падать в дракона. А пока об этом лучше молчать. — Но почему? — задохнулся Расти, подумай, ведь любой город, любая деревня перед лордами должны… — Нет! — отрезал со злостью Линд. Помолчал и добавил, — потому что лордов-драконов больше нет. Уже довольно давно. Не знаю, кто из младших гнезд в лето кольца Казни успел укрыться и чей род уцелел. Но возможно, ты — последний. — Я — последний?..       Из-за поворота навстречу выехал крестьянин на скрипучей повозке, запряженной рыжими волами. Линд шикнул на Расти, пихнул локтем. Попал по колену, так что от боли у Расти выступили слезы. — Я — странствующий рыцарь, — прошипел Линд, — запомнил? Ищу к кому бы из князей поступить на службу, кто заплатит больше. А ты… Ну, допустим, лучник-наемник. Ты хорошо стрелял из лука. Тело должно вспомнить.       Повозка проехала мимо, обдав Расти запахом навоза. Волы мычали, склонив лобастые головы. Повозка поскрипывала. Крестьянин лениво посмотрел в их сторону, но даже не поприветствовал. — Запомнил, — просипел Расти, потирая больное колено. — Рыцарь. А герб-то у тебя есть?       Линд махнул рукой. Расти скосил глаза и только сейчас заметил на седельной попоне старую вышивку, кое-где с растрёпанными и вылезшими нитями: какую-то ветвь, обрамленную двумя лентами. — Можжевельник, — сказал Линд, прежде чем Расти открыл рот. — Ветка можжевельника. Мой герб. И при твоём дворе все меня прозвали можжевеловым рыцарем. Ты пожаловал мне этот герб в награду за верную службу. В день твоей женитьбы на леди Айверет.