Старое доброе и ничего нового

‎В душной комнате, где, казалось бы, царил полный хаос и вечная темнота, у каждой вещи было свое место. Она была наполнена приятным одиночеством и запахом чайных самокруток. Алиса сидела на небольшом подоконнике и любовалась дымом, принимавшим незатейливые формы, а затем растворявшимся в ночном воздухе, не оставляя никаких следов. На экране телефона, освещавшего глубокую ночь, было написано имя «Софа» — без лишних иероглифов или уменьшительно-ласкательных слов, которые обычно ставят люди друг другу в знак, так сказать, близости.  ‎ ‎— Что ты сейчас делаешь? — усталым тоном прозвучал нежный голос Софы.  ‎— Курю, — коротко, без лишних слов, ответила Алиса.  ‎— Ты же говорила, что бросила.  ‎— Говорила, а сейчас вот что-то захотелось. Знаешь, я на самом деле не поощряю подобное, просто иногда чувствую себя, так скажем, не в настроении.  ‎— Если у тебя что-то случилось, ты всегда можешь сказать об этом мне, знаешь же…  ‎— Так нечестно. Когда плохо тебе, я не в силах поддержать, просто не умею. Прости, правда. — В последний момент голос Алисы дрогнул, прозвучав на пару нот выше обычного.  ‎— Не извиняйся. Мне всегда будет достаточно того, что ты выслушаешь, ничего не говоря. Почему плачешь?  ‎ ‎Алиса ответила не сразу, всхлипывая. Плач был почти неслышен, но Софа легко уловила его по интонации или же просто почувствовала то, что заметно не сразу.  ‎ ‎— Я устала. — Девушка сделала длинную паузу, но никто не смел её перебивать, ожидая продолжения. Немного успокоившись, она продолжила: — Я еще недостаточно взрослая, чтобы иметь глобальные проблемы, влияющие на жизнь, но я тоже что-то чувствую. И когда это чувство возникает, становится тоскливо, а всё остальное теряет смысл, будто уже разрушено и не подлежит восстановлению. Понимаешь?  ‎— Понимаю.  ‎— Усиль его раз так в десять.  В ближайшее время никто больше не проронил ни слова. Через какое-то время Софа подала признаки жизни, и разговор продолжился — ни о чём и обо всём одновременно. ‎