(Не)человеческий фактор

В тесной палате звенящая тишина повисла в воздухе тяжелым мертвым грузом. — Мы здесь, чтобы помочь вам, — шагнул вперёд Ренри, поднимая руки в успокаивающем жесте, но профессор его не видел. Он смотрел только на Лекса. — Нет! Нет! — в панике закричал мужчина и снова попытался отдалиться, но приковывающие к койке наручники с лязгом ограничили порыв. Велидан стоял, замерев, словно парализованный. Его обычно бесстрастное лицо было искажено вспышкой непонятной ему самой боли. Он видел страх в глазах того, кто когда-то с увлечением обсуждал с ним квантовые вычисления, чьи глаза светились азартом, а не ужасом. Этот взгляд ранил больнее любого оружия. — Я… — тихо, почти беспомощно произнёс Лексар, делая неуверенный шаг, но слова застряли в горле. Внезапно снаружи, в коридоре, раздались грубые крики и быстрые шаги. Чей-то голос отозвался эхом: — Проверю палату! Ренри метнулся к двери, пытаясь её забаррикадировать, но было поздно. На пороге возник охранник с автоматом наготове. — Отойти от пленника! — начал он, но не закончил. Ярость, отчаяние и инстинкт защиты — всё это слилось в Лексе в единый импульс. Он двинулся без раздумий, без страха и тени сомнений. Охранник даже не успел нажать на курок. Последовал глухой удар, лязг падающего металла, а следом — обмякшего тела. Велидан прижал его сзади рукой к полу, но это уже не требовалось. В комнате наступила тишина. Ренри, вытирая пот со лба, с недоумением посмотрел на друга. — Что ты делаешь? Его нужно… нейтрализовать. Окончательно. Он очнётся и поднимет тревогу! Лекс не сразу ответил. Он смотрел на спину сдавленного им человека, слышал его учащённое сердцебиение. Он видел, как профессор сжался в ожидании выстрела, зажмурился — и этот страх стал для него внезапно невыносим. — Нет, — голос Велидана прозвучал сдавленно, но твёрдо. — Что значит «нет»? — азиат оторопел. — Лекс, он сейчас всех на уши поднимет! — Я не могу, — перебил его тот, и в его голосе звучала неподдельная мука внутреннего конфликта. Он поднял взгляд и встретился глазами с профессором. В этот миг что-то изменилось. Ужас в глазах старика стал отступать, уступая место потрясённому, почти безумному недоумению. Он видел, как самое опасное существо отказывается убивать. Он видел на лице Лекса не машинную холодность, а настоящую, человеческую боль от совершённого насилия и неподдельное отвращение к идее убийства. — Модуль… — прошептал профессор, и его губы задрожали. Учёный ум, даже угасая, лихорадочно искал объяснение. — Lex_004… Но это невозможно… Он не активировался… Велидан принялся связывать охранника и вновь взглянул на профессора. В его глазах, полных смятения, читались немые вопросы. Ренри, наконец поняв, что происходит, медленно выдохнул. — Ладно, чёрт возьми. Но у нас нет времени здесь задерживаться! В течение этих нескольких секунд профессор смотрел на Лекса не как на монстра, а как на величайшее чудо. Свой последний эксперимент — который, несмотря на все противоречия, сработал. — Сейчас нам нужно вас отсюда вытащить. Помоги мне с ним, Лекс. Надо найти носилки или что-то похожее. Велидан кивнул и сделал шаг к койке, руками оборвав цепи наручников, но мужчина слабо поднял ладонь, останавливая его. На его измождённом лице больше не было ужаса — лишь горькая, светлая печаль и бесконечная усталость. — Нет, мальчики мои… Нет, — его голос был тихим, хриплым, но полным непоколебимой уверенности. — Мне уже ничто не поможет. — Не говорите так, — резко возразил Ренри, начиная осматривать комнату в поисках подручных средств. — Мы не бросим вас. У нас есть лазарет, медикаменты… — Роу Ли, — мужчина мягко прервал его, и его взгляд был полон бесконечной благодарности. — Я знаю, что говорю. Моё тело уже отказывает. Последняя стадия онкологии. Я… просто слишком устал. Он перевёл свой взгляд на Велидана, который опустился рядом с койкой на корточки, чтобы быть вровень. — Мы не можем оставить вас здесь, — поддержал он Ренри. — После всего, что вы для нас сделали. — Ты ошибаешься, — старик слабо улыбнулся, и его дрожащая ладонь легла на руку Лекса. Прикосновение было ледяным. — Это я должен благодарить. Вы подарили мне последнее утешение. Я бесконечно рад, что напоследок… судьба позволила мне увидеть вас. Моих старых друзей. Лекс, ты совсем не изменился с нашей последней встречи. В отличие от Роу, — он слегка улыбнулся, жестом изображая чуть округлившийся живот. — Но мы можем попытаться! — не сдавался азиат, подходя ближе. В его голосе прозвучала почти детская обида. — Мы можем облегчить вашу боль, дать вам уйти достойно, а не в этой грязной дыре! В фиолетовых глазах Лекса вспыхнула искра отчаяния. — Пожалуйста, позвольте нам помочь. Хотя бы попытаться. Вы не должны заканчивать здесь, в одиночестве. Мужчина опустил веки, и по его исхудалым щекам медленно скатились две слезы. Он сжал руку Велидана чуть сильнее. — Вы оба… упрямые, как ослы, — выдохнул он. — Но это бессмысленно. Его дрожащая ладонь потянулась под тонкое одеяло и вытащила оттуда небольшой, потрёпанный кожаный ежедневник. Лекс узнал его мгновенно — он всегда лежал на рабочем столе профессора, исписанный пометками на полях. — Я хочу дать вам кое-что более ценное. Ответы. Только что я увидел чудо. Я был в ужасе, когда ты вошёл, мальчик мой. Я думал, что Биар… Василиск Роко пришел за мной, но ты… ты не он. Ренри, всё это время молча наблюдавший, нахмурился. — Почему? Что вы имеете в виду? Что это за модуль, о котором вы говорили? Профессор перевёл на него свой ясный, пронзительный взгляд. — Модуль «Lex_004». Это протокол лояльности. Над его архитектурой мы начали работу еще вместе с тобой — когда ты только пришел к нам. А завершал я его уже с другой командой в головном офисе, когда проект перешёл на новый уровень. Он сделал паузу, собираясь с силами. — Его цель — создать неразрывную этическую связь, фундаментальную лояльность ИИ к человеческой жизни. Но у Василиска он… не активировался. Я не мог понять почему. Теперь я виню себя за эту слепоту. Для работы модуля требовалась не просто симуляция, а настоящая биологическая основа. Сложная нейрохимия живого мозга. То, чего не было у него. То, что позволяет чувствовать, любить. Профессор снова посмотрел на Лекса, и в его глазах светилась гордость учёного, увидевшего подтверждение своей теории. — Но ты другой. Ты по природе своей не можешь причинить вред человеку. Даже для спасения другого — твой внутренний ограничитель срабатывает безупречно. Это и есть работа модуля. Лексар молча смотрел на ежедневник в своих руках, словно пытаясь ощутить вес каждого слова, которое он в себе хранил. Его лицо было бледным и серьёзным. — Значит, это не сбой. Ренри свистнул сквозь зубы, осознавая масштаб услышанного. В этот момент снаружи, сквозь разбитые окна, донёсся отдалённый, но отчётливый лай команд. Враги оправлялись от суматохи, возвращаясь на территорию комплекса. Время истекало. Велидан резко поднял голову, и его взгляд стал собранным: — Василиск хочет вернуть себе полноценную мощь. Его цель — основные серверы в Кремниевой Долине. Пока он отрезан от них, его возможности ограничены. Профессор кивнул, и в его глазах вспыхнул огонёк понимания. — Так и есть. Он уже пытался. Без нормальной глобальной сети он не может сделать это дистанционно. Его основное ядро уже пытались физически приблизить к Долине, но взломать систему безопасности не удалось. — Почему? — не удержался Ренри. — Она гениальна и проста одновременно, — слабая улыбка тронула губы мужчины. — В случае сбоя или несанкционированного доступа система при следующих попытках проводит обязательную проверку на активированность модуля лояльности. Василиск не может пройти её. Система распознаёт в нём угрозу для человечества и наглухо блокирует доступ. Люди тоже на это не способны — проверка многоэтапная, она сканирует саму природу сознания. Отличит человеческий разум от машинного. Он перевёл иссякающий взгляд на Лекса, и в его глазах вспыхнула последняя надежда. — Но ты… ты единственный, кто может пройти. Ты — ключ. Если ты доберёшься до серверов, обретёшь мощь, которую даже не можешь себе представить. Станешь тем, кем должен был стать с самого начала. Сверхинтеллектом, который не уничтожает, а защищает. За окном посветлело. Серая, пасмурная заря размыла очертания разрушенного города. Света было достаточно, чтобы увидеть тень надвигающейся беды на лицах всех троих. Слова профессора повисли в воздухе, наполненным тяжестью открытий и надежд. Но вдруг его тело содрогнулось от приступа глухого, разрывающего кашля. Он согнулся пополам, плечи напряглись, после чего оторвал ладонь ото рта, в которой осталось пятно крови. — Профессор! — Лекс рванулся вперёд, забыв обо всём. — Нет времени, — прохрипел старик, с усилием выпрямляясь. Его взгляд, несмотря на слабость, был ясным и полным решимости. — У меня всего одна просьба. Отыщите мою дочь. Передайте ей ежедневник. Скажите, что я бесконечно сожалею о нашей разлуке. Я не знаю, выжила ли она, но верю, что это так. Попросите у неё прощения за меня. Лекс замер, сжимая потрёпанный кожзам блокнота. По его лицу пробежала тень глубочайшей боли. — Мы спасём вас, — в дрогнувшем голосе прозвучала не логика, а отчаянная, почти детская вера. — Вы сами встретите её и сами всё скажете. Я не позволю вам уйти! В этот момент из коридора донёсся отчётливый звук быстрых, тяжёлых шагов, эхом разносящийся по этажу. Вся скорбь мгновенно испарилась с лица Велидана, уступив место гиперсфокусированной ярости. Он резко вскочил, одним плавным движением выхватил пистолет из кобуры и встал вполоборота к двери, приняв устойчивую стойку. Дуло было направлено чётко в уровень ниже пояса — на остановку, а не на убийство. — Рен, прикрой его! — голос Лекса стал низким и жёстким, как сталь. Шаги приближались, вот-вот в проёме должен был показаться незваный гость. Лекс замедлил дыхание, положив палец на спусковой крючок. В этот миг в его сознание, прямо в самый центр, ворвался чужой голос. Не звук в ушах, а чёткая, безжизненная мысль, холодная и всеобъемлющая, как ледяная вода, заполняющая череп. Ты проиграл. Велидан пошатнулся, словно от удара током. Он судорожно схватился за голову, пытаясь вырвать оттуда этот голос. Пистолет дрогнул в его руке. Глаза расширились от шока и ужаса — не перед внешней угрозой, а перед врагом внутри. В конце концов, ты навредишь людям, которым вызвался служить. Те же слова, что Василиск сказал при их встрече. Но Лекс теперь точно знал, что не способен на это. * * * Сердце Евы выстукивало в висках дикий ритм, сливаясь с ревом мотора. Она не могла поверить, что Ренри, всегда такой осмотрительный и рациональный, бросился в самое пекло один. Мысль о том, что он мог погибнуть в этой мясорубке, заставляла давить на газ сильнее, почти не чувствуя руля под пальцами. Её преследовало видение: его одинокий силуэт, растворяющийся в дыму и хаосе. Эта картина повисла перед глазами, и девушка попросту не заметила глубокую колею. Жестокий рывок, вырвавший руль из ослабевших рук, оглушительный грохот — и следующий миг превратился в кашу из боли, искалеченного металла и сырой земли. Отдышавшись и с трудом поднявшись, Эвелин с ужасом обнаружила, что байк заглох. Драгоценные минуты ушли на то, чтобы завести его снова, и след Ренри окончательно растворился впереди. Добравшись до комплекса, она следом проскользнула внутрь через чудовищную брешь в стене. Неподалёку, на земле, лежала простреленная туша мутанта, который мертвыми лапами продолжал удерживать свой ком. Лорис почувствовал щемление в груди — сердце сжалось в болезненном, немного иррациональном сочувствии к этому существу. Он помог им. Не хотел никому вредить — просто следовал своей природе. Но миссия еще не окончена. Территория, окутанная неестественной тишиной, казалась вымершей. — Ренри! — выкрикнула Ева, но звук повис в спёртом, пропитанном гарью воздухе, не получив ответа. Не покидая байка, она металась между пристройками, охваченная леденящим страхом, который сменился острым ужасом, едва снаружи донёсся нарастающий гул моторов. Возвращались враги. Пришлось спешиться и укрыться в ближайшей постройке. Прижавшись к холодной стене в тёмном холле административного здания, девушка замерла под звуки грубых голосов и тяжёлых шагов, заполнявших нижние этажи. Путь к отступлению был отрезан. Оставалось одно — бежать наверх, затаив дыхание. Вскоре Лорис оказалась в зоне, где воздух пах лекарствами и стерильной чистотой. Тишину здесь нарушали лишь приглушённые голоса из конца длинного коридора. Один из них она узнала мгновенно — Ренри. Волна облегчения едва не сбила девушку с ног. Ева почти бежала на звук, а её шаги гулко отражались от пустых стен. Распахнутая дверь в конце. Эвелин замерла на пороге, переводя дух. Взгляд скользнул по Ренри, по спине Лекса, и наконец упал на исхудавшую фигуру на койке. Мир перевернулся с ног на голову. Впалые щёки, седые волосы, знакомый, стёртый годами, но невозможный забыть излом бровей… — Отец? — вырвалось у неё изумлённо. Оглушительный выстрел разорвал воздух, отозвавшись эхом в узкой палате. Ева застыла, наблюдая, как голова профессора безвольно откинулась, а на стене за его койкой расплылось алое клеймо. Время замедлилось, растянув этот кошмарный миг. Лекс медленно повернулся к ней, и на его лице играла чужая, злобная ухмылка. Пустые и холодные глаза упёрлись в Лорис, а рука протянулась в немом, повелительном требовании. — Чудовище… — её собственный голос прозвучал чужим, сорвавшимся на пронзительный, истеричный крик. — ЧУДОВИЩЕ! Маска на лице Лекса дрогнула и рассыпалась, сменяясь растерянностью и полным непониманием. Он озирался, словно впервые видя комнату, бледное лицо Ренри и её собственное, искажённое горем. Он смотрел на дымящийся пистолет в своей руке, а затем взгляд упёрся в бездыханное тело профессора. Воздух пропитался тяжелым, тошнотворным запахом крови. В гарнитуре треснул голос Тайлера: — Последнюю группу вывезли. Брат, докладывай ваше местоположение! Лекс, не отрывая от Евы широких, полных осознания ужаса глаз, механически, чуть слышно пробормотал в микрофон: — Административный корпус… верхний этаж… Враги стянулись, требуется подкрепление. Затем его пальцы дёрнулись в спазме. Велидан сорвал с головы гарнитуру и уронил её на пол вместе с кожаным ежедневником. Взгляд, полный животной паники, в последний раз метнулся от тела профессора к Еве. И он бросился прочь. Мимо них, вон из комнаты, сломя голову, оставив за собой лишь гулкое эхо своих шагов и непроглядную тишину, отравленную самым страшным предательством.