Рутина

Голые ноги ступают по деревянному полу, она семенит за своим поводырем натягивая поводок. Ноги сведены вместе и она очень старается удержать пробку внутри, но это с каждой секундой становится сложнее. Особенно при ходьбе затычка чувствуется очень сильно. Рабыне не дают ни минуты передыха и сразу как она со служанкой входит в систему комнат отведенных для нее, ее определяют в ванную для оставшихся процедур. Ванная это целое помещение отделанное плиткой с несколькими сливными отверстиями в полу в разных местах. По стенам в нескольких местах краны и душевые лейки разного вида. Так же на стенах есть разные крепления и выступы, чтоб привязать девушку. Похожие цепочки свисают и с потолка, если надо закрепить ее посередине комнаты. Под этими цепями в центре стоит тяжелый железный стол. Перед самым входом стоит стеллаж с вещами для ванной: начиная от шампуней, гелей для душа, всяких лекарств и заживляющих мазей и заканчивая игрушками, распорками, клизмами разных размеров, прищепками и кляпами, которые могут пригодиться в процессе. Девушку раздевают на входе в ванную, снимают эти разнесчастный ливчик и трусы, полностью мокрые потому что кожа не впитывает выделениями. Поводок тоже отцепляют. Участи не миновать. Каждое утро одно и тоже. Более или менее. Иногда хозяин дает весьма оригинальные задания слугам, но суть всегда одна: неприятные действа с водой. — На стол, третья поза, — гремит приказной тон мойщика. Они так возвышает себя на ее фоне, хотя ничем не лучше. Те же слуги, рабы, подчиненные только с обязанностями которые можно трактовать по разному, что означает чуть больше свободы. Мойщик — это грузный мужчина, не толстый, скорее мускулистый. Он тоже голый, потому что в ванной будет мокро. На члене одета маленькая клетка которая очевидно сдавливает орган, но это обязательное условие для всего персонала: клетка для мужчин, пояс верности для женщин (металическая пластина с маленькими дырочками, чтоб можно было ходить в туалет. Им эти приспособления не снимают на протяжении всего срока работы в особняке, маструбировать и кончать им тоже соответственно нельзя. Ключи хранятся у хозяина, раз в месяц он выделяет разгрузочный день для слуг, когда они могут использовать его рабынь (только в рот и анально) или просто удовлетворить себя самостоятельно. Может из-за воздержания все здешние слуги такие злющий и пытаются только усложнить жизнь рабыни. Я забираюсь на стол, встаю в третью позу. Метал очень холодный и мокрый, как будто его облили ледяной водой перед тем как я сюда зашла. Все возможно. Когда грудь и соски касаются этого стола, то моментально встают. Третья поза подразумевает то что мои руки вытянуты вперед, грудь лежит на поверхности, спина максимально прогнута, колени согнуты на девяносто градусов. Обе дырочки беззащитны и открыты, ноги не свести, из-за этого пробку ещё сложнее держать внутри, она непроизвольно выталкивается, хоть я и пыталась держать ее и стиснуть основание изо всех сил. Она маленькая и поэтому сама выскальзывает, с более большим размером такого бы не произошло. Я понимаю, что это конец. Мойщик явно не пропустит такое недоразумение. Пока он копается в ящике находят нужные крепления, но скоро он оглянется на меня. Проскальзывает мысль незаметно вернуть ее назад, я разворачиваюсь и вижу что она укатилась на пол. Уже слишком поздно что-то делать, мойщик разворачивается и застает такую картину: девушка в неправильной позе, пробка валяется на полу. Он возвращается взглядом к промежности и видит, что колечко ануса сжимается хватая пустоту. На случаи не повиновения всегда-всегда вызывают хозяина. Я как в замедленной съемке вижу руку мойщика которая опускается на кнопку наказаний, пытаюсь крикнуть что-то и убедит его закрыть на это глаза. Но уже поздно, сигнал отправлен и хозяин скоро придет очень разозленный из-за того, что я, цитирую: «не можешь даже с такими простыми заданиями справиться». Девушка начинает буквально умолять мойщика, но все, что он делает это берет приличной величины фалосообразный кляп и вставляет мне его застегивая на затылке. — Чтоб не вякала тут, — он шлепает ее по правой ягодице, рабыня неразборчиво мычит сквозь кляп, пытается отползти — Третья поза, я не должен напоминать. Я продолжаю вырываться и тогда мойщик не выдерживает, хватает за лодыжки, пристегивает их к краю стола. Пока я безуспешно трепыхаюсь в оковах мои руки тоже оказываются пристегнуты к ножкам. Потом я чувствую как между коленей пропихивают распорку около пятидесяти сантиметров и накидывают ремень поперек через плечи. Теперь рабыня обездвижена и готова к прибытию хозяина. Буквально через пару минут дверь распахивается и вероятно входит мастер. Девушка не видит отсюда и может только предполагать. Голов тоже не слышно. Рука подозрительно нежно проводит по ягодицам выставленным вверх. Это точно рука хозяина. Мурашки бегут по коже, страшно, что же он придумал сейчас. — Девочка моя, мне тут птичка нашептала, что кто-то тут буянит, нарушает общественный порядок, теряет пробки и не соглашается на выполнение указаний. Тц, кто бы это мог быть? — голос его насмешлив, а я не могу ответить ничего из-за кляпа, к тому же разрешения говорить не было. Хочется рассыпаться в извинениях и понадеяться, что они помогут. Но вряд ли, простые извинения никогда не помогали, что бы быть прощенным приходится идеально отрабатывать жесточайшие наказания. Только тогда разве что остается надеяться на милость. — Что же мне сделать с такой непослушной девочкой, — он проводит рукой чуть ниже, постукивает пальцем по краюшку ануса. — Эта все эта непослушная дырочка? Не может удержать малюсенькую пробочку. Как так. Думаю надо ее тренировать чаще и больше чтоб не происходило таких казусов. Я же прав? — девушка вместо ответа мычит в кляп, хозяин поворачивается куда-то в сторону. — Да, сэр, так и есть. — голос мойщика раздается с стороны выхода. Какими же эти слуги становятся прилежными, когда разговаривают с мастером. —Вот видишь? Я знаю как правильно, думаю, это тоже надо добавить в расписание, принеси планшет. — мужчина тыкает что-то на экране, наверно более детально прописывает инструкции. — Начнем как всегда с очистки. Хозяин отходит и возвращается уже с полной кружкой Эсмарха и графином с водой, похоже что для второго раза. Обычно в девушку заливают только литр (это один целый графин). Всё идет не совсем по обычному сценарию и это меня напрягает, сначала мне всегда достают катетер и дают пописать, но похоже не в этот раз. Полный мочевой пузырь только добавляет ощущение возбуждения. Я чувствую как анальное отверстие смазывают и просовывают наконечник клизмы на конце которого закреплена пробка которая раздувается. Пока что непонятно какого она будет размера, но это хорошо, что не придется пытаться сжаться и удержать воду, все уже будет сделано за меня. Иногда мне приходится по несколько десятков минут удерживать воду самостоятельно, когда мне на живот нажимают, трясут его, когда заставляют вставать и ходить или подпрыгивать. Это невероятно сложно, но лучше чем выпустить случайно капельку и быть наказанной. Хозяин делает это удивительно грамотно и наказания никогда не бывают лучше чем просто выполнить его просьбу. Он четко дает понять, что сопротивление приказам будет караться безжалостно. Я чувствую как пробка начинается надуваться, но вода пока не поступает. — Надо хорошенько тебя запечатать, раз ты не можешь удержать маленькую пробочку, то попробуем что-нибудь побольше. — хозяин продолжает нажимать на насос который поставляет воздух внутрь. Объем надутой пробки уже достаточный и сама я точно не при каких обстоятельствах ее не вытолкну. Но затычка продолжает и продолжает увеличиваться. Я тихо поскуливаю, это начинает становиться болезненным. Пробка очень сильно распирает изнутри и это чувство только усиливается. Ерзаю, пытаясь уклониться от насоса. Безрезультатно. — Знаю, знаю, но придется терпеть моя девочка может после ты все-таки будешь слушать. — хозяин безжалостно продолжает накачивать пробку, я жалобно мычу, задыхаясь от ощущения раздутости. Мне кажется что для воды места попросту не осталось. Внезапно он пропихивает мне два пальца в вагину, ощупывает пробку через стенку. Это все так чувствуется. — Мм, я думаю достаточно, пока что. — пробка больше не увеличивается. Ещё пятнадцать секунд назад было достаточно, теперь просто больше некуда, я остро ощущаю что пробка давит на мочевой пузырь и хочется обмочиться, но не представляется возможности воплотить это. Краник наконец открывается и вода затекает внутрь. Она течет и течет, когда напор чуть спадает я начинаю уже радоваться концу, но буквально краем глаза вижу, что хозяин берет кувшин со стола и доливает оттуда в кружку Эсмарха. — Я давно подумывал над тем, что надо увеличивать объем в два раза, а тут такой удачный случай представился самолично этим заняться. С завтрашнего дня будет две клизмы по два литра обычной воды и между ними будет литр мыльной, а потом восстанавливающий микрофлору раствор. Тебе будет полезно, более «глубокое» ощущение. — он усмехнулся, мне же было совсем не смешно. Каждое утро с самого первого ее дня в этом особняке девушку очищали только клизмами и ни разу не давать сходить в туалет самой. В любое другое время кроме утра ей запрещалось даже приближаться к ванной. За неповиновение следовали тридцать ударов плетью и «сдерживающаяся терапия», так называл ее хозяин, но девушке ещё ни разу не пришлось испытывать это на себе и надеется что в будущем не придется. Тем временем второй графин опустел. Если бы не кляп я бы взвыла во весь голос от того как же это было переполняюще. Весь живот как будет разрывало, кишки булькали пропуская воду все глубже и глубже. В мыслях было только одно: когда же это спустят. Хозяин ничего не говорил про время, раньше это были десять минут, теперь он сказал об увеличении вдвое, но относится ли это ко времени процедуры? Я слышала отдаляющиеся шаги, потом вероятно мужчина рылся на стеллаже с игрушками. Только не это. Мастер вернулся довольно быстро. Я почувствовала как смазанный наконечник чего-то силиконового прислонился к моей щели. Своей смазки было катастрофически мало, потому что речь ни о каком возбуждении с двойной дозой воды и раздутой пробкой - не шла. — Воду я разрешу спустить только после того как ты дойдешь до края, — с этими словами он пропихнул мне средних размеров дилдо в вагину и включил вибрацию. Даже через кляп был слышен мой визг, я поняла, что это будет сложно, все о чем я могу думать это невероятное количество воды и то что я хочу ссать. Возбудится из-за внутренней стимуляции намного сложнее. Клитор был более чувствительный для меня в этом плане в отличии вагинального или анального секса. У хозяина была идея фикс. Он хотел, что бы я наконец научилась получать от этого удовольствие и любила его член всеми местами. Спустя пятнадцать минут я мычала, рыдала и извивалась на этом столе (в меру ограничений, разумеется). Живот колыхался от каждого движения, дилдо переодически выскальзывал, но хозяин его уверенно заталкивал назад. Стол под мной нагрелся, было уже жарко, а не холодно. Краем глаза я видела как хозяин поглаживал бугорок в штанах наблюдая за мной. — Чтож, моя девочка уже достаточно возбудилась, можно сливать, ты же так хотела? — я с энтузиазмом замычала сквозь кляп, дилдо снова выскользнул из киски, но его не вернули назад. Хозяин освободил меня от цепочек. Когда я вставала, живот всколыхнулся, его пришлось придержать руками и вразвалочку дойти до отверстия в полу куда я могла опорожниться. Пробку сдули. Мутная вода полилась сплошным потоком. Это было невероятное чувство свободы в несвободе. Стало чуть лучше, я даже на секунду забыла, что дальше последует мыльная вода. Меня подмыли и ополоснули прохладной. Удивительно , что хозяин не брезгает замочить одежду и до сих про не разделся. Со скрижашими зубами я смотрела на то, как хозяин ледяной водой обмывает стол от смазки и пота. Как вишенку на торте, он рассыпал ведерко льда по поверхности, я уже знала, что соприкосновение со столом принесет непередаваемые ощущения. Хотя я и была готова к холоду, не осознавала на сколько метал ледяной, поэтому замешкалась. Очень не хотелось ложиться грудью и чувствительными сосками которые сильно натерло. — Быстрее, — нецеремонясь меня быстро прижали к столу, от неожиданных ощущений я взвизгнула. Хозяин на это только хищно улыбнулся. У него был невероятный фетиш на мою грудь, особенно соски. Моя грудь не была чем-то особенным , второй с половиной размер, самые обычные розоватые ореолы сосков. Мастер обожал их терзать, чтоб они вставали, он любил шлепать меня и смотреть как кожа краснеет, и груди подпрыгивают, сжимать их всей ладонью, ему нравилось как я выглядела лежа на спине с холмиками подскакивающими при каждом толчке когда он трахал меня, хозяин просто обожал зажимы на соски и планировал сделать мне пирсинг.

***

Я прошла ещё три круга ада. Мыльная вода была особо жгучей, хорошо, что ее было не так много. Когда я ищу плюсы становится немного легче. Чтобы вымыть мыло было опять два графина воды. Каждый раз мне приходилось возбуждаться, чтоб хозяин слил воду. Возбуждение быстро спадало пока я ходила от стола до унитаза и при заполнении начиналось все сначала. Пробку уже он раздувал не так сильно, смилостивился (хотя на самом деле не хотел разъебанную дыру в которую не так туго и приятно будет вставлять). Мне же постепенная растяжка была наоборот на руку. Когда я была маленькая клизмы это была страшилка для непослушных малышей, которые ели слишком много сладкого, сейчас же это моя обычная, каждодневная рутина. В самом конце он залил мне лечебный раствор в кишечник и заткнул металической пробкой довольно приличного размера. Я ее приняла с трудом, хоть она была меньше надувной, потому что само колечко не было растянуто, туда едва проходило два пальца. В самой расширяющейся части новая пробка была как пять, она хотя бы не выпадет и вытолкнуть случайно не получится. Востановляющую жидкость нужно было держать в себе до полного впитывания в стенки кишечника. Когда с клизмами было законченно хозяин заставил меня встать и попрыгать. Он завороженно смотрел как подскакивают мои сисечки и животик, я попыталась придержать его рукой, так как жидкость очень неприятно переливалась внутри. — Руки за спину, схватись за локти и продолжай прыгать. Никакого самовольничества. — сказал он строго, с ноткой раздражения. Живот колыхался с каждым движением принося дискомфорт, на грудь уже было все равно. Я застонала через кляп. — Ода мне нравятся эти звуки, моя девочка. Громче, — он притормозил меня и наконец-то снял кляп. Челюсти затекли и болели. Пока я открывала и закрывала рот, хозяин схватил меня за полушария и сильно сдавил, в ответ на это я громко застонала. Дыхание было сбито я продолжала постанывать, а хозяин яростно мял мои сиси. — Ты такая восхитительная, если бы ещё слушалась, цены бы тебе не было. Но мы ещё поработаем над этим. Он в последний раз выкрутил сосок и отошел в стене, беря в руки шланг. Мощную струю он направлял вплотную на меня, я старалась не уклоняться, иначе меня просто привяжут. Струя попадала в грудь и проминала мягкие ткани. По лицу хозяина было видно, что ему это ой как нравится. — Вторая поза на локти жопой ко мне. Я быстро встала как он сказал. Шланг был длинный, поэтому можно было можно ближе ко мне. Хозяин направил сильный напор ледяной воды мне в промежность. От такого я заверещала и руки бы подогнулись, если бы я уже не стояла на локтях. Копчик рефлекторно подогнулся, спина скруглилась. Тем не менее хозяин увлеченно продолжал направлять струю мне в вульву, стимулируя там всё и заодно промывая от смазки.

***

В конце концов меня вытерли и вывели из ванны, катетер так и не достали, я очень боялась разозлить его просьбой, а разрешения говорить мне не давали. Одежда хозяина была мокрая так как и в него летели брызги. Это не было проблемой, потому что в моем крыле была копия настоящей комнаты хозяина в чуть уменьшенном размере с запасными его вещами соответственно. когда мы вернулись из ванной в основном помещении ждали слуги, готовые меня принять и продолжить занятия со мной. — Свободны, чтоб я вас сегодня тут не видел, — он махнул рукой в сторону коридора, — перед этим уберите ванную. Я к тому времени была сухая за исключением волос. И стояла там где меня оставили. — Моя маленькая девочка, иди сюда. — он держал в руках поводок, потом прицепил его и повел меня в игровую. — Как хорошо, что я сегодня целый день свободен и могу провести его с тобой. По расписанию начинается полуденный отдых. Который вовсе не отдых.