Наперекор судьбе.

Пальцы руки уверенно держали карандаш, кисть плавно двигалась, помогая линиям соединяться в целый портрет на холсте. Особенно тщательно рука выводила слегка вздёрнутый нос с прямой спинкой, который гармонировал с немного пухлыми губами и миндалевидными глазами карего цвета. Тело невольно дрогнуло, когда до ушей донёсся мелодичный звук, что с каждой секундой становился громче, ближе, отчётливее. Бил по барабанным перепонкам, пока не стало невыносимо настолько, что распахнулись глаза. Солнечные лучи беспощадно заливали всю комнату, из-за чего пришлось жмуриться, прикрывая лицо ладонью. Полина приподнялась, опершись локтями о матрас. Звонок повторился, и стало ясно, что именно звучало во сне. Потянувшись, она направилась к двери, предварительно посмотрела на висящий на стене монитор. Тот показывал двух людей. – Доброе утро! – бодро произнесла женщина, полная противоположность только что проснувшейся девушки. – Мама... – короткая пауза. – Как давно я вас не видела. – Сарказм был очевиден, и папа, переступивший порог, тихо усмехнулся: – Мы решили не приходить ночью. Остались у друзей. Полина потёрла глаза рукой. – И который час? – Донь, почти десять, – ответил мужчина, расшнуровывая обувь. Посчитав, сколько примерно спала, она решила, что возвращаться в кровать не станет. Лучше ванна и уходовая косметика – хотя бы внешне нужно было держаться. Так родные меньше беспокоились. Как только пар заполнил всё помещение, а маски для лица использовались, девушка скучающе вышла в коридор, оставив дверь приоткрытой. Желание встретиться с Максимом никуда не исчезло. Полина пыталась вообразить, как это сделать, если знает только его этаж. Раньше, обошла бы квартиры, спрашивая, живёт ли там «гость». Но сейчас, сама мысль об этом казалась чересчур выходящей. С кухни донёсся голос мамы, – Поль, тебе звонят! И та словно оживилась. Почти побежала к телефону, который вибрировал на столе, напоминая, что прошлой ночью его так и не забрали с собой в комнату. Мельком отмечая имя звонящего, ответила: – Ты смогла освободиться?! Я так соскучилась! Мама вытерла мокрые руки полотенцем и с лёгкой улыбкой ушла в свою комнату, чтобы не мешать. – Включи камеру, – потребовала Даша. – Привычки руководителя перешли и в личное общение? – усмехнулась Полина, но всё же выполнила просьбу. На экране подруга сидела на... унитазе? – Видимо, ты не совсем свободна... – брови приподнялись, улыбка выдала грусть. – No.¹ Для меня даже сидеть здесь, справляя свои нужды – отдых. Пару минут, но я не буду думать о своих коллегах, – девушка изобразила кавычки двумя пальцами руки. За несколько лет она доказала значимость и стала достойной заменой отцу, всё ещё отделяя себя от работы. Знала, что однажды вернётся домой. Но с каждым месяцем Даша менялась и теперь выглядела так, будто прежняя версия исчезла. Если бы не знакомые фразы и проблески прежней натуры наедине с близкими, Полина вряд ли поверила бы, что подруга ждёт день, когда снова окажется в России, также сильно. – Знаешь, избавиться от мыслей об отце... – Даша выдохнула, и её маска, как лёд, растаяла, обнажив уязвимость. – Возможно только тогда, когда полностью загружаюсь. Казалось, сейчас больше всего ей хотелось упасть куда-нибудь и забыться. Макияж отлично скрывал синяки от недосыпа, а строгий взгляд сдерживал усталость, что стала хронической за время работы в одном из отделов консорциума. Было больно видеть девушку такой, – я рядом, Дашут. Всегда. – прошептала Полина. Это было единственное, чем могла помочь. Подруга в большем и не нуждалась. – «Дашут»... – повторила Даша эту форму имени, и чуть улыбнулась, но глаза оставались пугающе пустыми. – Я выбирала, ответить тебе на все «спокойной ночи» или позвонить. Не прогадала. – Она поднялась с унитаза. – Estoy muy agradecida²... мне пора. Звонок отключился. Первые секунды Полина просто смотрела на тускнеющий экран телефона. Три недели тишины – и вот наконец услышала голос подруги. Но радость почти сразу сменилась тревогой. Что-то было не так. И ответ словно находился перед носом, но скрывался за слепым пятном. На пороге кухни появилась мама: – Снова нет хороших новостей? У отца Даши развился порок сердца, а годы бесконечных физических и психических нагрузок только усугубили состояние. Три года назад он лёг на принудительную госпитализацию – и тогда она решила принять его предложение – сначала под руководством менеджеров, потом сама. Заменяла отца, пока не поправится. Но время издевательски текло. Месяцы лечения перетекали в годы. Бывали улучшения, но это не задерживалось надолго. Одышка, кашель, отёки ног стали лучшими друзьями мужчины. Дочь же работала усерднее. Хотела принести ему как можно больше поводов для гордости, уверенная, что компания – единственное, чем он гордится и любит. Полина могла лишь догадываться, насколько всё плохо. И если здоровье отца подруги ухудшилось, тогда причина их трёхнедельного молчания становилась яснее. Даша сдерживала в себе то, что копилось слишком долго. Справлялась снова одна, без посторонней помощи. И Полина не имела права на это обижаться. Но где-то глубоко внутри была задета. – Поль, ты чего зависла? Мама помахала рукой перед лицом. Девушка вздрогнула моргнула пару раз и вернулась в реальность. – Новостей нет? – переспросила та. – Да, похоже на то. Женщина кивнула, встала за спиной дочери и приобняла плечо. – Всё будет хорошо. В этой ситуации, кажется, только Даша и может справиться. Полина прижалась к груди мамы и прикрыла глаза. Позволив себе минуту раствориться в тепле, отстранилась и встала из-за стола. – Верно, она справится. Всё будет хорошо. К вечеру родители вместе готовили ужин, а она, чтобы отвлечься, решила закончить начатую несколько месяцев назад картину по номерам. Полностью сосредоточилась, но вдруг рука дрогнула – краска вышла за границу. Цокнув языком, отложила кисть. Тревожные мысли всё равно не отступали, пытались решить всевозможные варианты ближайшего будущего, связанного с Дашей. Пальцы сами начали массировать виски, в попытке разогнать тревогу. Раздался стук в дверь. Полина подбежала к ручке, надавила, и потянула на себя, сказала: – Я чуть позже поем. – Мы ещё готовим, – быстро ответила женщина. – У меня есть просьба... бабушка Таня купила новый телевизор. Стало сразу понятно, к чему разговор. Мама сложила ладони в мольбе, и приподняла брови, умоляюще заглядывая в глаза дочери: – Ты могла бы сходить? Нам очень не хочется. Да и отвлекаться от готовки неудобно. Взгляд вернулся на почти готовую картину. Мысли вокруг так и кружили, будто дожидаясь, когда снова затянут в омут. – Если не хочешь, то мы с папой сыграем в «камень, ножницы, бумага». Но, сама знаешь, это надолго, – добавила та. – В этом нет необходимости. Я схожу. – Ты слышал? Поля нас спасла! – радостно воскликнула мама, идя обратно на кухню. – Спасибо, доня! – Крикнул папа так, чтобы дочь его услышала. Улыбка вызвалась сама собой. Девушка действительно была счастлива, что у неё такие родители. Спустя годы, их любовь не прошла, а прочно закрепилась так, что ничего не могло разрушить. До школы, наивно верилось, что так у всех. Пока она не столкнулась с жестокой правдой жизни. Даже Даша жила без отца. Он развёлся с её мамой, когда та была на седьмом месяце беременности. Иногда прилетал, навещая дочь, но всё реже. Работа всегда была важнее семьи. Это задевало гордость подруги, и потому, Полина не сразу поняла, почему Даша улетела в Испанию. У входной двери, мама уточнила: – А ты помнишь, на каком этаже-то живёт? – Вроде... на шестом? – Правильно. Квартира напротив нашей. Поблагодарив за напоминание, она вышла в подъезд, захлопнув за собой дверь. Мысль о том, что Максим мог жить у соседки, показалась сразу нелепой. Какая бы добрая не была бабушка Таня, её бывший муж был полной противоположностью. От одного его взгляда, кожа Полины покрывалась мурашками от напряжения. Словно выжидание, что сейчас с ней что-то случится. И неважно – была причина или нет: когда он смотрел, повод для наказания искался сам. С ним бы никто не ужился, кроме жены – и то, ценой собственных нервов. Лифт привёз на нужный этаж. Девушка подошла к квартире соседи и нажала на звонок. Дверь открыла бабушка Таня, со шваброй в руках: – Проходи, дорогая, сразу налево. Первое, что ударило в нос – запах сирени. Пол ещё не высох. Полина сняла тапки и осторожно ступила босиком. В комнате, помимо включённого телевизора, на диване располагался дедушка Вадим. После развода бывшие супруги продолжали жить вместе, условившись о разных комнатах. Внутри всё напряглось. Он не смотрел в её сторону, но пройти молча казалось невежливым. Натянув улыбку, она поздоровалась, и окинув её изучающим взглядом, дедушка Вадим коротко кивнул. Послышался громкий выдох – только сейчас Полина поняла, что до этого момента не дышала. Рядом с подошедшей бабушкой Таней можно было расслабиться. – Вот. – соседка протянула пульт. – А тапки зря сняла, простудишься ещё. – От влажных полов точно нет, – девушка принялась настраивать телевизор. – Я внука хотела попросить помочь, заодно бы время провели вместе, – раздался вздох. – Но сейчас, если он не помогает Вадиму, то с утра уходит и только к ночи приходит. – У вас внук есть? – Конечно! Мне же уже под семьдесят! Полина чуть прищурилась, гадая, может ли он быть Максимом. Но расспрашивать не стала – иначе могли задавать встречные вопросы, пересекая границы. Настройка завершилась быстро, в следующем этапе подсказывалось, какие кнопки за что отвечают. Бабушка Таня внимательно слушала, быстро всё улавливая, будто ей нужен был не помощник, а собеседник. – Если чай не хочешь, возьми вот, – она протянула шоколадку. Неловко улыбнувшись, девушка поблагодарила и вышла в подъезд. Белые стены, запах свежей краски. Большой палец нажал на кнопку вызова лифта. Перед глазами всплыло лицо парня, повстречавшегося прошлой ночью. Может, тот и вовсе был лишь наваждением? В это можно было с лёгкостью поверить, выявляя, как минимум, несколько причин: первая – сон был тогда плохим. А вторая... Этот парень, и вправду чем-то напоминал Дашу. Полина не могла было знать, насколько, но только рядом с ними ощущалось необычное спокойствие. И этого хватало, чтобы сравнивать. Лифт остановился. Двери разъехались, и она шагнула вперёд – прямо в человека. – Ой, извините, не заметила! – вырвалось сразу, уже приготовившись, что её проигнорируют или изо рта несчастного, только что пришедшего с работы, польётся поток брани. Но вместо этого: – Ой... извините, не заметил. Они сказали это практически в унисон. Знакомый голос заставил поднять взгляд. Увидев Максима, брови сами собой приподнялись. Тот посмотрел на сладость в её руке, и прошёл вперёд, освобождая проход. Но девушка не двинулась – такой шанс нельзя было упускать. Лифт закрылся, подталкивая к началу разговора. Парень остался рядом. Будто ждал. – Вы... – Начала Полина, но он опередил: – Вы были у бабушки Тани? Она приоткрыла рот. Раз Максим знает имя соседки – значит, сомневаться глупо. Он её внук. – Да. А как вы поняли? Парень указал на шоколадку в её руках, – из-за этого. Полина хмыкнула, – я могла сама её купить. – Верно. Но... – осторожно протянул руку к краю фольги и вытащил оттуда сложенную бумажку. – Обычно, в магазинах золотые билеты не подсовывают. Он спрятал записку в свой карман, а девушка почувствовала лёгкую неловкость. – Извините. Но шоколадку не отдам. Это моя награда за настройку телевизора вместо вас. – Почему я должен это делать? – приподнялась правая бровь, будто Максим и правда не понимал. – Вы же внук бабушки Тани. Она хотела попросить помочь вас, заодно провести время. – С чего вы решили, что я её внук? Полина скрестила руки на груди, вздыхая: – Не говорите, что это не так. Кто ещё мог подложить записку в шоколадку? И будет жить с... – осеклась. Про странного родственника лучше не упоминать. Максим отвёл взгляд и промолчал. На скулах ходили желваки – словно внутри что-то клокотало, и он подавлял это. Девушка слегка опустила плечи. Сейчас явно не время лезть со своими просьбами. – Похоже, вы не в настроении. Удачи вам. Рука вновь нажала на кнопку вызова. Двери раскрылись сразу. Уже заходя внутрь, Полина ещё раз взглянула на него. – До свидания, – голос Максима звучал отстранённо, но в этой короткой фразе всё равно было что-то обнадёживающее. Когда полностью стемнело, фонари зажглись, вдоль освещая улицу. Вымытые кисточки сохли на столе. Картина была закончена, но много эмоций не принесла. Полина устало потянулась, подошла к открытому окну и по привычке закурила. Тихая улица затягивала – даруя особый покой, в котором хотелось застрять навечно. Почти зависимость, как у ребёнка, грызущего ногти. Но умиротворение разорвал пронзительный звук удара. Какой-то парень бил ногой по скамейке, трижды подряд, словно конструкция из металла и досок была виновата во всех его бедах. Брови нахмурились. Недовольная, девушка стряхнула пепел с сигареты в пепельницу, и уже хотела окликнуть незнакомца, но тот сам остановился, сел и уткнулся в ладони. Можно только додумывать, что у него происходило. Полина затушила окурок, проникаясь сочувствием. И только потом разглядела силуэт: чёрная ветровка, светлые джинсы... Максим. Слишком много совпадений за сутки. Как возможно, что раньше она его ни разу не встречала? Он поднял голову и заметил её взгляд. Пойманная за подсматриванием замерла, а потом решилась: губы сами тронула улыбка, рука поднялась в лёгком приветствии. – Здравствуйте! Максим выдержал паузу, прежде чем ответить: – Не хотите прогуляться? Рука опустилась, улыбка дрогнула, но в груди распустилось тёплое ожидание. Если вдохновение превратится в удобрение, то ей действительно стоило попробовать. – Хочу! Сейчас выйду! – Голос прозвучал чуть громче, чем у него. Полина стремглав подбежала к шкафу, переодеваясь наспех и мысленно перебирая темы разговора, которые помогут им узнать друг друга ближе. ––––––––––––––– No¹ – с испанского, означает «нет». Estoy muy agradecida² – слова Даши, сказанные на прощание. "Я очень благодарна". (испанский)