Наперекор судьбе.

Полина выдохнула дым уголком рта. Кашель начал спадать, постепенно превращая ядовитый вкус во что-то странно притягательное, то, без чего больше не справиться. Каждая затяжка задержавшимся дымом прожигала лёгкие, как пауза перед порывом слёз. Вечер подчёркивал – одиночество окутало девушку заместо объятий. – Надо было улететь с ней. В ответ – лишь шмыгнувший нос. Она не могла бросить родителей и все планы перед совершеннолетием. Но и без подруги, жизнь, казалось, опустела, оставляя за собой шквал резвящихся вопросов. Всё произошло слишком быстро. И только для Полины – неожиданно. Даша же предпочитала молчать, тянула до последнего, чтобы остановить было невозможно. – Почему?.. Глаза заполнились очередными слезами. Если бы она узнала раньше, берегла бы каждую минуту с подругой. Но теперь ничего не исправить. Докурив сигарету до фильтра, Полина бросила его в пепельницу. Оставалось надеяться, что это не продлится долго, и она будет всё той же жизнерадостной и активной к возвращению Даши. Однако вопреки ожиданиям, с каждым днём они обе менялись по-своему. Полина незаметно для себя превращалась в скучающего наблюдателя, а моменты, которыми она вдохновлялась, перестали обращать к себе внимание. Больше в лицах людей не замечалась искренность, одно притворство. И когда сидящему внутри деятелю оставалось кануть в небытие, появилась одна личность, что поразила, заставила бороться и вернуться в жизнь, полную красок, а не разочарований. Капли дождя стучали по зонту, пока Полина бродила по переулкам. Приятная разгрузка после тяжёлой недели. Лёгкие потребовали сигарету, и девушка остановилась, дав себе время рассмотреть мир вокруг. В этот момент мимо неё пробежала улыбающаяся незнакомка, за которой нёсся, не отставая, парень. Оба промокшие, посмеивались и старались как можно быстрее добежать до определённой точки под названием «финиш». Полина поджала губы. Всё-таки привычка разглядывать искренность у прохожих – как будто в этом был смысл – никуда не делась. Чтобы не думать об этом, она развернулась, и словно из-под земли, перед ней возникла девочка. Без капли стеснения детские глаза всматривались лицо Полины, отчего та улыбнулась: – Что-то случилось? Девочка покачала головой, – нет, извините... Вы красивая. Вскинулись брови с удивлением. – Спасибо. Ты поэтому меня разглядывала? – Ну... ещё потому, что хотела предложить вам свои услуги художника. За шоколадку, – девочка поправила капюшон чёрной куртки, накрывая им голову и смущённо вытерла рукавом прозрачную слизь, вытекшую из носа. Полина не удержалась и издала смешок. Этот ребёнок был предприимчивее её. – А я за бесплатно это делала... Глаза девочки, казалось, заискрились: – Вы тоже рисуете?! Девушка кивнула. Сказала достаточно просто для понимания, – я рисую для разных историй. Пока ребёнок стоял, разинув рот от изумления, Полина достала из сумки плитку шоколада, что купила недавно в супермаркете, и протянула: – От своего портрета откажусь, но вместо этого... Задам один вопрос. Согласна? – Хорошо! – девочка вцепилась в угощение. – Почему ты подходишь к незнакомцам, и просишь их нарисовать? Выражение детского лица стало задумчивым, – вы первая, у кого я спросила разрешения... Обычно я рисую издалека, если зрение не подводит. Полина кротко улыбнулась, молча слушала. – Но, зачем же я рисую?.. – Она, казалось, напрягла все извилины своего мозга и, наконец, выдала самую простую фразу: – Да просто нравится, и всё! Приметно такой ответ и ожидался. – Даже не выбираешь, каких людей рисовать? – Выбираю. Красивых и весёлых. Таких, как вы! Послышался смешок, – я весёлая? – Конечно! Весёлые, это те, кто с интересом разглядывает радующихся людей... И ещё дарят шоколадки незнакомым детям! Полина улыбнулась. Такая, возможно, наивная простота давно не оживала внутри. Взрослая броня, которая заполонила её, защищая от вечной тоски по подруге, на миг треснула. – Странное у тебя понятие мира. – А моя тётя говорит, что мне можно. Ведь я художник, я так вижу! Девушка прищурилась, – и какой совет дашь другому художнику? – Меньше думать, больше делать! Это я уже поняла давно, – с гордостью выдал ребёнок. Полина вдруг ощутила, как привычная тяжесть в горле, скрашиваемая курением, начала рассеиваться, оставляя больше места кислороду. Тело будто разгрузилось, наконец услышав то, отчего она бежала весь год, забитая мыслями. – Спасибо... Мне это нужно было. Девочка улыбнулась, – ну, я могу! – и махнула рукой куда-то за спину. – О, мой брат наконец-то пришёл. До свидания. Спасибо за шоколадку! Она попрощалась, сияя самой милой улыбкой. – До свидания... – Полина обернулась, смотрела на, первый взгляд, беззаботного ребёнка. – Виктория! Я уже устал ждать! – Мальчик крикнул сквозь дождь. – Завались, я тебя дольше ждала! Пошли в магазин, придурок, – тон девочки изменился моментально, став более обвиняющим. – И вообще, Викторией меня зовёт только тётя. – И что? Она и моя тётя! – Ничего, иди быстрее! К глазам подступили слёзы от такой сцены, на лице Полины возникла улыбка, подразумевавшая лишь одно – искренность. Вика заставила напомнить о увядшем ростке засевшем внутри. Простой фразой раскрыла глаза на то, сколько времени прошло с засыхания, походившего на изменение личности. И хоть он не расцвёл, девушка знала – жизнь не должна терять цвета, становясь страшной, только из-за давящих чувств. Запах духов, пробравшийся вместе со вздохом, возвращал в реальность. Полина отпрянула от Даши. Следующие слова шли стойко, давно ожидая своего выхода: – Я люблю вас, а вы уходите... Бросаете меня, – она смахнула слёзы, застывшие на щеках, тыльной стороной ладони, – почему не предупреждаете? Делаете по-своему, не оставляя мне выбора?! Лицо Даши накрыла тень вины. Она нахмурилась, но продолжала выслушивать накопившиеся обиды. – Ты вернулась... Но вдруг снова уйдёшь? Снова оставишь меня одну? – девушка проговорила это на одном дыхании. Замолчала, глубоко вздохнув. Подруга прикусила губу, сдерживая эмоции: – Я вернулась. И не оставлю тебя одну. Полина хотела верить, но тело не желало так быстро с этим мириться. От бессилия, издался протяжный стон. Ноги не держали, взгляд стал размытым. Возникший навязчивый звон мешал, раздражал, путал. Она закрыла уши руками, и рухнув на колени, зажмурила глаза. Контроль был только над одним – дыханием, что сбилось, словно насмехаясь. Где-то в районе груди заболело, сердце учащённо забилось. Даша опустилась рядом. Состояние Полины напомнило то, что та видела один раз, пока работала. Её коллега страдал паническим расстройством, и в один из дней, она застала его в архиве, когда он отсутствовал более десяти минут. Спасло парня то, что кто-то зашёл, возвращая в реальность, но... что делать сейчас? Из всех возможностей, выбор пал на разговор. Протянув руку к трясущемуся телу, Даша осторожно положила ладонь на плечо подруги. Голос старалась изображать ровным, хотя сама тратила силы, чтобы удержать панику: – Ты не одна, я здесь. Глубоко вдохнула, и маска сломалась: – Поля, я виновата, очень виновата перед тобой. И рада, что ты, на самом деле, злишься на меня. Озабоченная дыханием Полина, пропускала все звуки мимо ушей. Даша продолжала: – Но знай: только ты спасала меня от вечной усталости, мысли о тебе, и разговоры с тобой. Если не ты, мне было бы в тысячу раз сложнее. – Прекрати... я знаю, – выдавила Полина. Словно испытывая боль на себе, подруга нахмурилась, – прости меня, – произнесла шёпотом. – Тебе приходится проживать это из-за меня. Глаза наконец раскрылись. Полина увидела перед собой Дашу – и мотнула головой, не желая слушать извинения и угрызения совести. Звон в ушах стихал. Отвлёкшись на внешний раздражитель, мир неторопливо возвращался, выкрашивая цвета в более насыщенные, делая их чётче. Дыхание постепенно выравнивалось, и сердце, улавливая такт, подчинилось ритму. Тогда, она снова ощутила контроль над собой. – Ты что сделала? – голос был хриплым. Даша повела плечами, слегка напрягаясь: – Давно у тебя панические атаки?.. Громкий выдох выдал всю правду, – я не знаю... Такая сильная истерика, наверное, четвёртый раз за всю жизнь... Даша прикусила губу, с виной заглядывая в глаза напротив, словно считая себя причиной. – Это не зависит от тебя, – слабая улыбка, мелькнувшая на губах, пыталась это доказать. – Знаю, но это... Договорить Даша не сумела. Вместо этого, её рука, до сих пор лежавшая на левом плече подруги, крепко сжала его. – Эй! Больно вообще-то! Даша быстро отдёрнула руку, но тут же схватилась за ладонь подруги: – Раз чувствуешь боль, бери телефон и звони тому парню. Тянуть было бессмысленно – пора узнать, почему Максим молчал. Полина перехватила ладонь Даши, переплела пальцы: – Да, верно... спасибо, Дашут. Услышав ласковое прозвище вновь, та улыбнулась. Вместе они поднялись с пола. Полина открыла дверь в квартиру и направилась к телефону – чтобы получить ответ, которого боялась и ждала одновременно.