Ты заслуживаешь большего

***

Элиса сглотнула, её дыхание участилось. Ответа не требовалось, он был очевиден. – Разве тебе позволено было делать это без моего разрешения? – медленный, хищный тон проникал под кожу. Элиса покачала головой, её губы приоткрылись, но слова застряли в горле. – Тогда что мы с тобой будем делать, м? – Кейт провела кончиком ногтя по её шее, спускаясь ниже, чуть толкнув за плечо, но держа её одной рукой в равновесии. – Думаю, тебе стоит искупить свою ошибку. Её голос был тёплым, но в нём звучала безоговорочная власть. Кейт знала, что Элиса примет своё наказание. Примет, потому что хотела этого так же сильно, как боялась. Кейт провела ладонью по её волосам, прежде чем ухватить за пряди, заставляя запрокинуть голову. — Сколько раз, по-твоему, мне стоит напомнить тебе, кому ты принадлежишь, и где твое место? — её голос звучал ровно, но в нём сквозила тень удовольствия. Элиса сглотнула, её губы дрогнули, но ответ не успел последовать. — Молчание. - Кейт усмехнулась и слегка наклонила голову, изучая выражение на её лице. Её пальцы ослабили хватку, но только затем, чтобы нежно провести ногтями по чувствительной коже шеи, спуститься ниже — к ключицам, к тому месту, где всё ещё оставались тёплые следы воды. — Положи руки за спину.  Элиса подчинилась, сплетая пальцы за спиной, её тело напряглось в ожидании. Она не знала, что будет дальше. — Ты мне разочаровала, маленькая, — её голос был низким, лишённым прежнего тепла. — Разве я не даю тебе всё, что ты хочешь? Элиса вздрогнула, крепче сжимая пальцы за спиной. — Да… даёте… — прошептала она, голос её дрожал. Кейт усмехнулась, словно удовлетворённая этим ответом. — И всё же ты решила, что можешь взять то, что принадлежит только мне. С этими словами она потянулась вперёд, её ладонь накрыла нежную шею младшей. Давление было лёгким, почти неощутимым, но Элиса затаила дыхание, и не смогла сдержать себя в руках, невольно закатывая глаза от этого жеста. от демонстраций того, где она должна быть, а точнее — у ног Госпожи. Она позволит Кейт контролировать даже свое дыхание, поскольку её доверие была безгранична. — Ты ведь знаешь, что я могла бы сейчас просто уйти… оставить тебя одну… Элиса зажмурилась, её грудь вздымалась от сбившегося дыхания. — Нет, не уходите, пожалуйста… — её голос сорвался, и это было именно то, чего Кейт добивалась. Она медленно ослабила хватку на её шее, затем совсем убрала руку, холодно посмотрела на девушку, всё ещё стоявшую на коленях. — Вы мне нужны, Кейт… — голос Элисы был сломленным, умоляющим. — Докажи это. Элиса дрожала, её грудь тяжело вздымалась, а губы едва заметно приоткрылись. Холодный, отстранённый взгляд Госпожи разрывал её изнутри сильнее, чем любые прикосновения могли бы. Она чувствовала себя жалкой. Недостойной. Каждый нерв её тела кричал о том, что она совершила ошибку, что заслужила это наказание… но отчего-то в глубине души этот момент казался невыносимо сладким. Она опустила глаза, позволяя воображению дорисовать то, чего она не попросила бы вслух. Она мечтала услышать, как Кейт задышит иначе, как голос её дрогнет, как губы сорвутся в короткий, низкий стон… Но она не имела права даже представить это. Её удовольствие не имело значения. Сейчас имело значение только наказание. Она опустила голову, взгляд упал на бёдра Кейт. На её руки с очерченными венами, на плавные, безмятежные движения. От этого было нестерпимо жарко. Госпожа всегда знала, как сломать её. Как заставить страдать… и как заставить хотеть ещё сильнее. Элиса сглотнула, её дыхание участилось. Она ещё не заслужила прощения. Но, боже, как же она хотела его вымолить. И это униженное положение перед Госпожой - было то, о чем она мечтала всю свою сабмиссивную жизнь, черт возьми.   Элиса чувствовала, как её собственное желание становится невыносимым, а вместе с ним — потребность в одобрении Госпожи. Она могла бы умолять, могла бы целовать её колени, но Кейт не терпела жалости к себе. И она знала это. Госпожа стояла перед Элисой, её взгляд был ледяным, но в глубине этих глаз пряталось что-то ещё — тёплое, глубоко удовлетворённое зрелищем своей девочки, стоящей на коленях в безупречном повиновении. Элиса не поднимала головы, сердце билось так сильно, что, казалось, Госпожа могла его услышать. Она знала, что провинилась, но внутри неё пылало не только стыдное осознание проступка, но и сладостное ожидание того, что будет дальше. — Ползи в спальню, к углу, — голос Кейт прозвучал ровно, но в нём проскользнула едва уловимая нотка удовольствия. Элиса не сомневалась ни секунды. Её руки и колени мягко коснулись пола, и она медленно поползла вперёд, чувствуя, как с каждым движением подчинение пронизывало её тело, пробираясь в самую глубину души. Она хотела этого. Хотела быть управляемой, направляемой, сломленной во имя своей Госпожи. И Госпожа знала это. Достигнув угла, Элиса поднялась, прижавшись лбом к холодной стене, ощущая, как дыхание стало прерывистым. — Не двигайся, пока я не скажу, — спокойно произнесла Кейт. — Я ухожу на собрание. Надеюсь, ты понимаешь, что значит моё слово. Она не стала дожидаться ответа — не нужно было. Она знала, что Элиса даже не вздумает ослушаться. Повернувшись, Кейт вышла, её туфли мерно постукивали по полу, пока она не закрыла за собой дверь.

***

Элиса осталась одна. Она не знала, сколько прошло времени — пять минут, двадцать, час? Её тело будто застыло, мышцы ныли от неподвижности, но это было сладкое напряжение. Желание скручивало её изнутри, но она не смела даже пошевелиться. Она уже не просто подчинялась — она жила в этой динамике, растворялась в ней, позволяла ей полностью заполонить её разум. Она не ждала наказания. Она ждала её. Когда дверь снова открылась, Элиса не дернулась. Только тяжёлый вдох выдал, как сильно она ждала этот момент.  Госпожа вошла неспешно, будто нарочно давая ей прочувствовать каждую секунду её возвращения. Спокойно вымыла руки, затем достала из холодильника небольшой шоколадный десерт. Всё делала неторопливо, смакуя процесс. Элиса не могла видеть, но чувствовала — знала, что Кейт наслаждается этим контролем. Госпожа села в кресло в своей комнате, подобрала ложку, зачерпнула немного десерта и медленно поднесла ко рту. Тишина. Только Элиса, тяжело дышащая в углу. Её тело горело, её разум был затуманен, но она не смела нарушить установленные правила. — Повернись, — наконец прозвучал голос Госпожи. — Ползи на коленях. Сядь передо мной. Сердце Элисы сжалось от облегчения — от того, что она снова получила приказ. Она развернулась, опускаясь на ладони, и поползла к Госпоже, ощущая, как низ живота стянуло ожиданием. Села на колени, не поднимая взгляда, но чувствуя, как на ней сосредоточено каждое движение Госпожи. Кейт улыбнулась. Она видела, что это даже не наказание — это чистейшее удовольствие для них обеих. Элиса в этом состоянии — её трепетное дыхание, чуть приоткрытые губы, зрачки, расширенные не от страха, а от абсолютной покорности — всё это было для Кейт самым сладким наслаждением. — Я довольна твоей выдержкой, — медленно произнесла она, продолжая есть. — Ты хорошая девочка. Элиса судорожно вдохнула. Это было то, ради чего она дышала. Кейт, будто случайно, позволила небольшому кусочку десерта упасть с ложки прямо на носок своей кожаной туфли. Она чуть склонила голову, разглядывая свою девочку с лёгкой улыбкой. — Очисти. В груди Элисы что-то вспыхнуло. Она знала, что это не просто просьба. Это был новый уровень игры, новый шаг в их динамике. Она наклонилась, позволяя языку скользнуть по гладкой коже туфли, слизывая сладкие остатки десерта. Вкус шоколада смешивался с жаром внутри неё, и она поняла — это сводит её с ума. Госпожа увидела это. Кейт смотрела, как её девочка облизывает обувь, и знала: она запомнит этот момент навсегда. Не потому, что это было наказание. А потому, что это было их чистейшее, неприкрытое наслаждение. — Хорошая девочка, — тихо произнесла она, и Элиса поняла: это награда, которая дороже всего. Она чуть выпрямилась, стараясь держать взгляд внизу.  Её взгляд был полон преданности и желания, но она не могла не украдкой скользнуть глазами по стройным ногам и подтянутой талии женщины. Она тяжело глотнула. Жажда становилась мучительной. Ей не хватало прикосновений, тепла этой женщины, и в глубине сознания вспыхивали образы того, как она могла бы доставить ей удовольствие. Она хотела её. Хотела опуститься ещё ниже, быть придавленной, чувствовать власть Госпожи, слышать унизительные слова, от которых становилось только горячее. Но она знала своё место. Госпожа не пропустила этот взгляд. — О чём задумалась, маленькая? — раздался спокойный, но полный власти голос. Элиса вздрогнула, дыхание сбилось. Щёки залились краской, но промолчать она не могла. — Я… я… — голос её дрожал, — я думала о том, как… как хотела бы… сделать Вам приятно, Госпожа… — Продолжай, — спокойно, но настойчиво потребовала старшая, отставляя десерт в сторону. Элиса сглотнула, взгляд опустился вниз. Она чувствовала, как внутри всё скручивается в тугой узел. — Я хотела бы… — слова давались ей с трудом, слишком уязвимая, слишком открытая, — использовать язык… быть… быть под Вами… — Продолжай. Выражайся полностью. Госпожа наслаждалась этим моментом, наслаждалась покрасневшим, смущённым, но преданным лицом своей девочки. Она видела, как та борется с собой, но не может противиться приказу. — Я хочу, чтобы Вы… придавили меня вниз… говорили, какая я грязная… не позволяли мне двигаться… — Проси об этом, — мягко, но непреклонно прозвучал голос. Элиса прикусила губу, её тело дрожало от напряжения. — Госпожа… пожалуйста… позвольте мне сделать это для Вас… позвольте мне быть под Вами… позвольте мне быть грязной ради Вас… — Еще. — Пожалуйста… придавите меня, унижайте меня, дайте мне чувствовать Вашу власть… позвольте мне принадлежать Вам так, как я хочу… — Хорошая девочка, — наконец прозвучал тихий, но полный удовлетворения голос. - ты правда меня порадовала сегодня, не смотря на то, что ты ошиблась, я вижу, как ты стараешься быть умницей для меня. думаю, ты заслуживаешь большего внимания, м? как ты думаешь, заслуживаешь ли ты моей доброты? — Госпожа, умоляю вас, позвольте мне побыть униженной перед вами. Я больше никогда не сделаю эту ошибку. Я всегда буду спрашивать вашего разрешения, всегда! — Голос Элисы был сорван, отчасти от того, что она долго не говорила, и нервничала, но это было так привлекательно для до’ма. Её мольбы ощущались как целое произведение искусства, в её искренности была вся её сила. И не смотря на то, что младшая самая настоящая сабмиссива, со всеми своими фетишами в виде унижения и постоянной необходимости быть подавленной у ног Госпожи - она была безумно сильной. Эту силу мог раскрывать только настоящий дом, тот, кто будет справедлив с ней, узнает насколько она может быть уязвима и нежна, полностью открыта и желающая заслужить внимание своей доминантки. — Ползи до кровати, без рук, моя хорошая. Сними всю верхнюю одежду, и останься в белье. И чтобы я тебя больше не слышала. Сегодня ты не заслужила больше говорить. - почти без эмоций проговорила Кейт, и стала наблюдать за этим ахуительным зрелищем. Элиса перекатилась на бок, вытянув ноги и оттолкнувшись носками стоп от пола. Она двигалась медленно, волнами, напрягая мышцы пресса и бедер, чтобы преодолеть расстояние до кровати. Её запястья оставались за спиной, лишая её возможности опереться на руки, но это не останавливало её. Она подтягивала колени к груди, а затем снова вытягивалась, ползком приближаясь к краю кровати. Ткань рубашки, сползая с её плеч, оставляла кожу открытой прохладному воздуху. Добравшись до кровати, Элиса уперлась коленями в край матраса, наклоняя тело вперёд. Она опустила плечи, затем перекатилась набок, ловко перекинув одну ногу на поверхность. С небольшим толчком она подтянулась, перенося вес вперёд, пока её живот не оказался на простынях. Осторожно переместившись выше, она слегка выгнула спину, стряхивая с себя остатки одежды — рубашка, распахнувшись, соскользнула вниз, оставляя её в одних брюках и нижнем белье, что открыла вид на накаченную грудь и пресс. Спасибо дисциплинированным занятиям в зале каждую неделю. Она задержала дыхание, ожидая дальнейших указаний, зная, что каждое её движение было под пристальным взглядом. Кейт медленно поднялась с кресла, глядя на Элису сверху вниз, оценивая её послушность. Её движения были спокойными, почти ленивыми, но намеренными. Она провела ладонями по бёдрам, затем к поясу брюк, неторопливо расстёгивая их. Ткань мягко соскользнула вниз, следом за ней – тонкое бельё. Она шагнула из них, оставляя их где-то у изножья кровати, но не позволила себе остаться полностью открытой. Чёрный костюм всё ещё плотно облегал её фигуру, подчёркивая линии тела, но лишая Элису того, что та, возможно, жаждала увидеть. Кейт склонилась ближе, позволяя тени отворота пиджака упасть на лицо Элисы. Её грудь оставалась скрытой под тёмной тканью – не заслужила. — Смотри только в потолок, — её голос прозвучал низко, без намёка на терпение. — Если хоть раз осмелишься повернуть взгляд… я остановлюсь. И ты останешься ни с чем. Она выждала мгновение, проверяя, как Элиса вцепилась взглядом в потолок, сдерживая себя. Удовлетворённая, Кейт поднялась на кровать, без промедления оказываясь сверху. Её движения были уверенными, без жалости, как и должно быть. Она придавила девушку своим весом, не оставляя ей пространства, лишая воздуха, лишая контроля. Элиса всхлипнула, но тут же этот звук перерос в протяжный, срывающийся стон. Её спина выгнулась, а пальцы судорожно сжались, но взгляда она не отвела. Она даже не могла бы, даже если бы захотела. Кейт видела, как дрожат её губы, как грудь вздымается в прерывистом дыхании. А потом — как закатываются глаза, захваченные ощущениями, что Кейт безоговорочно контролировала. Кейт провела кончиками пальцев по щеке Элисы, прежде чем наклониться ближе, её голос был низким, но спокойным: — Ты знаешь, что у тебя всегда есть выход. Поэтому мы будем использовать систему светофора. Она позволила своим губам коснуться уха девушки, почти шёпотом продолжая: — Если ты в порядке, если хочешь продолжать — один хлопок по моему бедру. Это зелёный. Кейт позволила короткой паузе зависнуть между ними, давая Элисе осознать значение этого простого сигнала. Затем её голос стал чуть твёрже: — Если что-то не так, но ты можешь терпеть, если тебе нужно, чтобы я сбавила темп — два хлопка. Это жёлтый. Она выпрямилась, ловя взгляд Элисы, давая ей секунду прочувствовать вес последнего правила. — Если ты хочешь остановиться полностью — три хлопка. Это красный. Всё заканчивается. Без вопросов. Кейт позволила своим пальцам скользнуть по обнажённой коже девушки, будто проверяя, не дрожит ли она. Затем добавила, её голос стал мягче, но сдержанная строгость никуда не исчезла: — Запомнила? Покажи мне. Какой твой цвет? Элиса без колебаний подняла руку и хлопнула по бедру Кейт — один раз, чётко, без тени сомнений. Зелёный. Кейт усмехнулась, взгляд её затуманился тёмным удовлетворением. Она медлила лишь мгновение, а затем её длинные пальцы сомкнулись вокруг шеи Элисы. Не резко, но уверенно, с безоговорочной властью. Она прижала её к кровати, лишая возможности двигаться, чуть усиливая хватку, ограничивая доступ к кислороду ровно настолько, чтобы заставить сердце Элисы забиться быстрее. Глаза сабы дрогнули, но она не отвела взгляд. Вместо этого её губы разошлись в неровном дыхании, а затем она прикусила нижнюю губу — и Кейт заметила это. Уголки её рта дёрнулись вверх в самодовольной ухмылке. — Нравится, да? — Голос Кейт был тихим, но в нём скользнул лёгкий вызов. Она надавила чуть сильнее, запечатывая Элису в кровать окончательно, наблюдая, как в её глазах вспыхивает чистое наслаждение, оттенённое покорностью. Кейт двигалась жадно, настойчиво, не скрывая того, как именно использует тело Элисы для собственного удовольствия. Каждый её толчок заставлял мышцы младшей напрягаться под ней, а скользкие, влажные звуки разносились в просторной комнате, заполняя тишину чем-то непристойным, чем-то, от чего Элиса не могла не дрожать. Горячая пульсация между её бёдер билась в такт с её движениями — по оголённому, твёрдому прессу младшей, который теперь был испачкан её влажностью. Кейт с силой надавила на него бёдрами, словно проверяя, насколько глубоко может оставить свой след. — Только посмотри на себя, — её голос звучал грубо, унизительно, но с явным наслаждением. — Вытянулась подо мной, как послушная вещь. Позволяешь мне тереться о тебя, словно ты просто поверхность для моего удовольствия. Её пальцы крепче сжали шею Элисы, но всё ещё оставляя ей возможность дышать, теперь больше для контроля, чем для наказания. Младшая издала рваный, захваченный стон, её спина выгнулась, а по телу прошлась заметная дрожь. Кейт рассмеялась низко, тёмно, позволяя губам почти коснуться уха сабы. — Ты чувствуешь это? Как я пульсирую на твоём животе? — её голос был насыщен желанием, почти ломался от него. — Твоя послушность заводит меня ни чуть ни меньше, чем тебя, маленька. Хотя… нет, тебе даже этого не заслужить. Она надавила бедром чуть сильнее, ловя момент, когда Элиса закатила глаза, полностью растворяясь в этой беспощадной игре. Дом приподнялась в бедрах, и привстала на коленях на кровати, любуясь восхитительной картиной: как Элиса протяжно дышит, и не позволяет себе посмотреть на обнаженное тело Госпожи. Ей страшно от осознания, что её могут лишить этого момента, если она ослушается. Блять, как же она хочет хотя бы на доли секунды взглянуть на это изящное тело доминантки… Какое унизительное положение, чувствовать на себе такое тело, и не иметь права прикасаться к ней,  наслаждаться ею. Элиса чувствует себя максимально уязвимой, что готова разрыдаться от того, насколько ей сейчас хорошо, что уже плохо.  — Закрой глаза, руки расставь по бокам. Поработай языком, о чем ты умоляла десять минут назад. - в голосе Кейт слышна её искренняя заинтересованность, не зря же она так щедро награждает своего саба. Ей самой интересно, как далеко может продержаться Элиса, надолго ли хватит её терпения, и самоконтроля? Она сделала пару шагов на коленях, устраиваясь на одном уровне с челюстью саба, и опустила свой вес почти полностью на высунутый язык Элисы, которая двинула языком сразу же, и хотя ее глаза были закрыты - она чувствовала каждое движение доминантки. Её губы обвели женский половой орган, пока язык ловко двигался по чувствительным половым губам, давя глубже, посасывая. Кончик носа чуть влажный от Кейт, и ощущается свежий аромат каких-то средств ухода за телом.  — Бери глубже. - голос Кейт стал ниже, от чего приказы ощущались ещё строже. Она не двигалась, чтобы контролировать процесс полностью. Саб не должна почувствовать хоть немного собственных решений. Решает только Кейт. Только она решит что получит Элиса.  Элиса вцепилась кулачками в постельное белье, и отчаянно стонала под домом. Она придавливала языком чужие половые губы, и губами ласкала клитор. Часто, несдержанно, будто от неё вот-вот заберут эту привилегию касаться Кейт. Бедра саба невольно поднимались, и она сгибалась в спине. Ей хотелось быть самой лучшей для Госпожи, она не могла себе позволить хоть на секунду разочаровать свою хозяйку. Именно так, она чувствовала свою принадлежность к этой женщине, и каждый сантиметр её тела нуждался в присутствии дома.  — Ты такая беспомощная, когда я не даю тебе выбирать… Только посмотри на себя, самодостаточная женщина, и умоляешь меня, чтобы я придавила тебя, унижала. Чувствуешь, как вся твоя ценность состоится в том, насколько моего внимания ты получаешь. - ухмыляется Кейт, но её дыхание сбилось а чертям. Она не может отвергать тот факт, насколько ей сейчас хорошо, и как эта послушность заводит её.   Когда Элиса уже почти теряла рассудок от наслаждения, Кейт внезапно приподнялась, её тело словно вытянулось в полный рост, и она посмотрела на Элисину возбужденную, взмокшую кожу с холодной усмешкой. Воздух между ними стал напряженным, и Кейт без всякой жалости снова наклонилась к ней, но теперь с новым тоном, строгим и властным. — Ты думаешь, что тебе нравится? Ты только начинаешь понимать, что я могу делать с тобой всё, — её голос был низким, уверенным, как приговор. Кейт сжала шею Элисы одной рукой, не давая ей даже намека на свободу. — Ты всё это получила потому, что я разрешила. Помни, это я даю тебе наслаждение, и ты ни на мгновение не должна забывать, кто здесь на самом деле контролирует. С каждым её словом Элиса ощущала, как наслаждение приобретает новый оттенок — не просто физическое, а осознание, что контроль принадлежит только Кейт, даже когда она сама принимает. И это знание заставляло её теряться в этом давлении, в этом невыразимом смешении страха и желания. Она снова опустилась на лицо саба, командуя ускорить темп. Кейт больше не была в силах сдерживать собственные стоны. Она дрожала всем телом, и все её мышцы были максимально зажатыми. Она вцепилась руками в талию саба, откинув голову, пока та старательно ласкала дома, издавая звуки наслаждения, с развратным чавканьем.  — Черт, как же ты хороша… - в одном дыхании проговорила Кейт, и этому последовал глубокий стон. - Какой твой цвет?  Элиса с трудом сообразила что от неё требуется, но почти сразу же хлопнула один раз по бедру дома. Зеленый.  — Вот так, моя хорошая. Старайся лучше, я не люблю ленивых людей. - с ноткой сарказма, но с самым настоящим удовольствием проговорила доминантка. Она вздрогнула в кульминации, и её стоны стали чуть выше всех предыдущих. Тело Кейт еле держалась на весу, пока её сабмиссива не переставая облизывала чувствительные участки её тела, языком идеально стимулируя головку клитора, от чего Кейт, не сдержавшись, сжала ноги вместе, вызывая восторженный стон у Элисы. Сложно забыть, как она любит, когда её подавляют.  Кейт резко перекинула ногу через грудь саба, и встала с кровати. — На колени, взгляд в пол, быстро. - скомандовала Кейт, одевая одежду обратно. Её волосы чуть липли к лицу, от чего она выглядела безумно горячо. Она пошла, и села на кожаное кресло, широко расставив ноги, и переводя дыхание, откинулась в кресле, закрывая глаза, в то время как Элиса уже послушно сидела на коленях, с опущенным взглядом.  Кейт щелкнула пальцем, указывая на пол перед собой. — Ко мне. Можешь говорить.  Элиса встала, чтобы приблизиться к доминантке, но Кейт ей не дала этого сделать. — Кажется я тебе не разрешала ходить вот так передо мной. На четвереньки, и ползи ко мне, моя хорошая.  Саб сразу же выполнила команду, и приползав - села между ног Кейт, как и было велено. Её взгляд был опьяненным, ноги дрожали. Она была на шаге от того, чтобы сорваться в кульминации.  Кейт поддалась вперед, сев ровно. Она обхватила волосы саба сзади, дав понять, что ей можно смотреть в глаза. А второй рукой обхватила горло своей девочки, гладя, совсем не делая больно.  — Как же я люблю, когда ты такая послушная для меня. Ты заслужила эту похвалу. Открой рот. Элиса послушалась, распахнув рот, и к её губам приставили два пальца, чуть входя в рот, но не настолько глубоко, чтобы вызывать рвотный рефлекс.  — Оближи их, ты заслужила это сегодня. Ты хочешь, чтобы я дала тебе кончить? В ответ невнятное «мгм» сквозь пальцы. Она могла бы кивнуть, но посчитала это неуважительно к Госпоже. Не стоило пробовать, не в такой уязвимой ситуации.  Она обхватила пальцы рук губами, и поистине наслаждалась этим моментом. Но вдруг Госпожа вынула пальцы из теплого рта, и мазнула один раз эти же пальцы своим языком. Она, по всей видимости, решила не отказывать своим желанием сегодня от слова совсем.  — Я дам тебе кончить, но без моей помощи. Разденься полностью, и на кровать. Ложись на спину, ноги согни в коленях, и широко расставь. — Госпожа… Я… Я немного стесняюсь такого положения… — Вот как. Значит ты возражаешь сегодня получить удовольствие? - в ответ саб покачала головой несколько раз, а в её глазах было видно ее искреннее сожаление.  — Какой цвет? - для выяснения её чувств спросила Кейт.  — З-зеленый, Госпожа. - ее голос все еще чуть дрожал.  Она тихо встала с колен, сняла с себя одежду, не отрывая взгляда от Кейт, и шагнула к кровати. Под тяжёлым взглядом Кейт она легла, приняв нужную позу, чувствуя, как лицо краснеет от смущения, пока каждое её движение подчиняется этому напряжённому наблюдению. — Два пальцев. Я разрешаю тебе касаться себя, сделай себе приятное. - с теплотой произнесла Кейт, полностью откинувшись назад в кресле, наблюдая за этой горячей сценой.  Элиса, хоть и безумно смущалась, хотела слушаться своей Госпоже, поймав себя на мысли, что хочет открыться перед этой женщиной полностью, без остаток. Она стала правой рукой медленно надрачивать себе, сгорая со стыда, от того осознания, что за ней наблюдают, но она была достаточно честна с собой, чтобы скрывать тот факт, что этот стыд заводит не менее.  Приставив к мокрой дырке сразу положенные два пальца, она вошла во влагалище, прогибаясь в спине, и озабочено скуля. По всей комнате разносились влажные звуки, которые сопровождались тяжелым и вдохами и выдохами сабмиссивы. Ей не понадобилось много, чтобы достичь своего пика, но она не осмелилась дать себе закончить без разрешения доминантки.  — Госпожа… можно ли мне кончить? Пожалуйста… - ноги Элисы свелись вместе, пока её тело крупно дрожала.  — Можно. - без лишних дополнений послышался ответ. Кейт сходила с ума от этой картины… Получив настолько желанное одобрение, Элиса сорвалась в долгой кульминации, не переставая трястись как минимум минуту, а с её уст прозвучали пару матов.  — Рот закрой. Чтобы в следующий раз не материлась в моем присутствии, и желательно без - тоже. Когда ты уже поймешь перед кем ты находишься, малыш?