Дети Тьмы

— Я боюсь бабайки! — выл Оль, цепляясь за Пьера, что все больше от этого кривился. Стояла глубокая ночь. В окрестностях наконец обновились истоки магии, наполнились энергией, поэтому троица беспрепятственно ходила и впитывала ее. — Ты сам бабайка, Оль! — не выдержал Пьер, остановившись и недовольно поморщившись, попытался отлепить от себя парнишку. Мор же в это время отстраненно отошел и присел, прислушиваясь к ощущениям. Он зарылся пальцами в землю. Нащупав отголоски энергии, принц расплылся в улыбке, прикрыв глаза, стал впитывать ее в себя. Это было необычайно приятно — чувствовать, как сила скользит по телу, отдаваясь легкими электрическими разрядиками. — Я-я не такой! Они страшные! — выл Оль, едва сдерживая слезы. — Они забирают детей! Ты говоришь, что я ребенок! — Тебе блядский век, Оль! — все больше выходил из себя парень, наконец отцепив от себя младшего. — Ты Дитя Тьмы, какая нахуй бабайка захочет тебя… — Тише. — произнес Мор, подойдя сзади к Пьеру и обняв его за талию. Оль тоже замолк. Он давно не видел приятеля таким агрессивным и его поразило то, с какой интонацией говорил парень. Пьер прикусил губу и разжал кулаки, немного осажденный объятиями принца. — Извините. — выдохнул наконец парень. Сегодня был ужасно напряженный день. Ему снова пришлось бегать от особо внимательных охотников на нечисть и при том пытаться их увести подальше от селения, на окраине которого они втроем жили. — Обниматься нравится? Когда обнимаю — спокойней? — проурчал Мор, устроив подбородок на плече Пьера и потершись носом ему о шею. У парня побежали легкие мурашки и он замедленно кивнул. — Хм. Ты сказал… «блядское» и… — Мой принц, вам не нужно этого произносить! — тут же встрепенулся Пьер, мягко вывернувшись из объятий и развернувшись к мужчине. — Это очень плохие слова! Я не должен был их говорить при вас. Что правда — то правда, Пьер дал себе обещание не посвящать принца в существование некоторых слов. Да, когда он выйдет в люди — обязательно узнает, но парень решил делать все своевременно. А вот сам за три года в человеческом мире вошел во вкус и на редких сильных эмоциях мог забыться. — Хорошо… — нахмурился Мор, чуть покачал головой, будто раздумывая над чем-то еще, но вскоре его лицо разгладилось, он улыбнулся и покрепче сжал ладони Пьера. — Если энергию можно собирать, то и отдавать тоже. Так? Смотри. Мужчина прикрыл глаза и сосредоточился. Пьер от неожиданности вздрогнул, мельком глянул на Оля, чтобы убедиться, что тот не ускакал. Тело тут же заволокли знакомые искорки и парень протяжно выдохнул. Самый младший же стоял надутый и все еще нервный: Оль то и дело дергался на непонятные звуки и вообще был как на иголках. — А меня вот вы никогда не обнимаете. — буркнул парнишка, только пуще насупившись. Мор бархатно рассмеялся, отпустил Пьера и подошел к Олю, крепко стиснув в объятиях. Юноша сразу расстаял и заулыбался, тоже прижавшись к принцу. Пьер сдержал фырчание, отвернулся и медленно побрел к новому месту, где однозначно была энергия. Он краем уха услышал как Оль жалобно произнес: «а Пьер вообще не хочет меня обнимать!». Парень был совершенно нетактилен и стоило хоть кому-то кроме Мора к нему прилипнуть — нахала хотелось отпихнуть от себя поскорее. Что касалось его принца — случай особый. Пьер готов был отдаваться на обнимашки и остальные тисканья Мору всегда. Только эти касания были ему приятны. Еще, пожалуй, он мог снести касания Агнесс — рыжеволосой ведьмочки, подруги из мира людей, семья которой его приютила. Но остальных он в близости терпеть не мог. Пьер прикоснулся к дереву, проверяя, есть ли что-то, и удовлетворенно мыкнул, прижался, впитывая в себя энергию и глубоко вдыхая ночной воздух. Это все можно было делать и днем, но ночью меньше вероятности наткнуться на людей, да и парню так спокойней. Единственное — Оль последнее время вопил про бабаек. Но это, как оказалось, решаемо. — Даже деревья обнимает, а меня нет! — проканючил младший, снова обиженно дуясь. Мора, кажется, откровенно это все веселило. — Пьер, почему ты не обнимаешь Оля? — мурчаще спросил он, неторопливо подходя уже к отстранившемуся от дереву подданому. Пьер не ответил, подумывая, как бы правильно подать свою мысль, чтобы его принц понял. Но мужчина заговорил первым. — Или нравлюсь только я? Мор аж заулыбался, подтянул Пьера к себе за талию и крепко обнял. У парня ощутимо заалели щеки, сердце ухнуло в пятки, но он быстро осознал, что его вовсе не раскрыли. Пьеру подумалось, что Мор даже не знает, что такое любовь, что такое «ты мне нравишься» в человеческих чувствах. Наверняка для него это «нравлюсь» было наравне с тем, как может нравится фрукт или какая-нибудь книга. — С тобой я могу обниматься, с Олем нет. Так бывает. — тихо ответил Пьер. — Оль, тебе не нужно обижаться. Все разные. Я не могу обнимать всех. Мор, кажется, был полностью удовлетворен ответом, покачал Пьера в объятиях и отстранился, взял задумчивого Оля за руку и повел дальше. Парень остался стоять, стараясь вернуть себе спокойствие. Но в голову все закрадывалась неприятная мысль: «Возможно никогда Мор не поймет, что же это такое — любовь. Потому что он не человек… И я не человек. Знаю ли я сам, что это за чувство?» Пьер глубоко вздохнул и заставил себя направиться следом за друзьями. В груди стало неприятно тянуть. Он твердо решил поговорить об этом с Агнесс днем. В очередной раз. И еще, как и всегда, убедил себя, что несмотря на творящийся хаос в сердце, он сможет здраво мыслить. Он сможет служить Мору несмотря ни на что. Он будет предан ему до самого конца, что бы не случилось. Множеством уговоров Пьеру днем удалось отправиться к Агнесс одному, без Мора и Оля. На самом деле, все были уже готовы посетить дом Калдвеллов, познакомиться с отцом девушки, с ней самой, но сегодня парню просто необходимо было поговорить с ведьмочкой один на один. Когда он пришел — Агнесс была одна дома. — Привет, Агнесс. Виктора нет? — негромко спросил Пьер, увидев подругу. Та встала, улыбнулась, сдув с лица длинную рыжую волнушку, уперла руки в бока. За три года волосы у нее хорошенько так отросли. — Папеньки нет дома, а он тебе нужен? — с хитрым прищуром поинтересовалась девушка. — Я думала, что ты сохнешь исключительно по своему принцу… — Я не… — возмущенно начал парень, чувствуя легкое клокочущее внутри смущение, но, уловив, что Агнесс шутит, немного выдохнул. — Ничего мне не нужно от твоего отца, я просто спросил. На самом деле, мне нужно к тебе. Он прошел в дом и сел за стол. Ведьмочка хмыкнула и заскочила напротив, локтями опираясь на стол, а подбородок устраивая на ладонях. — Вот и хорошо. Не хочу видеть тебя в своих отчимах. — Агнесс захихикала, довольная продолжением шутки, но глянув на почти что жалобное выражение лица Пьера, она смягчилась. — Что у вас случилось? — Можно сказать, что ничего… — парень увел взгляд к окну, сжал зубы от резко вспыхнувшего на щеках смущения. Ничто не вгоняло его в краску так, как разговоры о Море и чувствам к нему. — Он ночью спросил «тебе нравлюсь только я?»… — Что?! — девушка аж подпрыгнула, приоткрыв рот и хлопнув ладонями по столу. — Это кто его таким словам научил?! А ты что ответил?! — Все не так, как ты думаешь! — поторопился объяснить Пьер, уцепившись за свою одежду под столом. — М… Откуда ему знать значение этих слов? Он имел ввиду другое… Думаю, он воспринимает слово «нравится» только в контексте приятного или неприятного. Как может нравиться зверь или еда. — А как ты это понял? — Агнесс приподняла брови, сверля Пьера своими посверкивающими зелеными глазами. — Потому что он ничего не может знать. Откуда ему? — парень снова едва не скрипнул зубами, так сильно был напряжен, но вовремя это заметил, потому усилием воли расслабился и уткнулся лбом в стол. — Иногда достаточно чувстовать. А как это называется — не столь важно… — негромко произнесла девушка, протянула было руку, чтобы погладить Пьера по волосам, но быстро опомнилась и не стала этого делать. — В нашем мире все иначе! Пары сходятся, если чувствуют притяжение, совместимость энергетик, что из союза может выйти способное существо… — Ты не думаешь, что это «притяжение» — тоже относится к любви? — негромко перебила его Агнесс, вновь подпирая подбородок рукой. Пьер поднял голову резко. — Нет. Потому что там нет постоянных пар, они… Они не ведут себя как влюбленные в этом мире! — парень потер горящие щеки, опустил взгляд в стол. — Я сам не понимаю, что со мной! Я какой-то бракованный. Пьер зарылся себе в волосы, покачиваясь нервно. — Ты не бракованный, просто почему-то упорно отказываешься от мысли, что Мор может чувствовать к тебе что-то! — девушка встала, подошла к шкафчикам, достала склянку с травами и стала греть воду. — Сейчас сделаю тебе трав успокоительных. Пьер, ты чувствовал что-то необычное к Мору в своем мире, до попадания к людям? — М. — сдался парень, снова тюкнувшись лбом о стол. — Спасибо, Агнесс. Я… Всегда его уважал. Я знал, что хочу всегда быть ему предан. Что хочу сделать все, чтобы у него все было хорошо… — А в нашем мире что изменилось? — продолжила расспрос Агнесс, заливая травы кипятком, вернулась обратно к Пьеру, смешно подняв подол платья, присела перед ним на корточки. Девушка уже понимала все, но ей хотелось, чтобы и ее друг наконец понял. — Ничего. Только ощущения. Рядом с ним, бывает, колотит внутри, дрожат руки, щеки жжет, страшно жжет... И его касания… — тут уж парень замолк, но по его выражению лица и так все было ясно. — Появилось тело — появились ощущения. Но раньше ты чувствовал все то же самое. — Агнесс улыбнулась и встала, направившись налить Пьеру трав. — Понимашь к чему я веду? — Я любил его еще тогда? — тихо, медленно спросил парень, подняв глаза на подошедшую к нему подругу. — Мы умеем любить? — Как видишь! — улыбнулась абсолютно довольная собой девушка, поставив перед Пьером чашку. — Пей давай. Мучаешь себя только! — Если я люблю — это не значит, что Мор захочет любить меня… — покачал головой парень, все же взял чашку в руки и послушно отпил. Приятное тепло тут же разбежалось по телу, в голове чутка посветлело. Без магии точно не обошлось, ведь таких чудодейственных трав сам Пьер в округе не находил. — Боги, помогите! Ты до ужаса пессимистичен, Пьер! — девушка картинно схватилась за голову. — Скажи мне, что вы сейчас делаете с вашим принцом? Как взаимодействуете? — М… — Пьер прикрыл глаза, лишь покачав головой на то, что Агнесс считает его пессимистом. Потому что сам он считал себя реалистом. — Он меня обнимает, гладит, ему нравится спать со мной… — Чего?! — начавшая ходить из стороны в сторону девушка едва не грохнулась на пол от резкого разворота лицом к другу. — Вы еще и сексом занимаетесь?! — Чт… Агнесс! — Пьер аж чаем подавился, зажал себе рот и быстро отвернулся. — Нет! Воцарилось очень неприятное молчание, потому что Агнесс от неловкости не могла ни слова произнести, а у парня в голове все как-то резко затихло. Он знал, что у людей все иначе, что процесс зачатия детей у них происходит иначе и куда приятней, чем в их мире. Также Пьер знал, что это делают не только ради появления детей на свет. Он уже давно выяснил, что это в некотором роде людская слабость, особенно со стороны мужчин. Ему даже довелось этот процесс созерцать, причем совершенно случайно. — Ой… — наконец протянула девушка, резко развернулась, налила себе остатки заварки, долила воды и быстро это выпила, стукнув чашкой о столик. — Так лучше… Так… — Мы не делаем ничего такого… — еле слышно пробормотал Пьер, тоже допив и отставив чашку. — А… целовались? — осторожно спросила Агнесс, вновь сев напротив. — Нет! Я и не подумал бы его целовать! — возмутился Пьер, стремясь сбросить с себя смущение. — Но ты бы не сопротивлялся, если бы первым поцеловал он? — Агнесс прищурилась выпытывающе. — Не сопротивлялся бы. — отстраненно произнес парень. — А если бы он захотел тебя…? Ты понял… — протянула девушка, глядя в сторону, стала постукивать пальцами по столу. Пьер молчал, чувствуя, как нещадно стыд с щек переходит к глазам и их начинает жечь. Проморгавшись, парень медленно перевел взгляд на неспокойную подругу. — Не сопротивлялся бы. — повторился он. — Не дай Боги твой принц тебе больно сделает, я его… — Агнесс прервалась, заметив изменившийся взгляд друга. — Тише-тише, не буду я с ним ничего делать! Просто не хочу, чтобы ты мучался. Ты ведь готов буквально отдаваться ему полностью! И мне страшно представить, что это будет лишь ради его веселья! — Мор не такой. — Пьер прикусил щеку изнутри. — Он всегда спрашивает, нравятся ли мне прикосновения. Он не станет ничего делать, если мне будет плохо. — Это не про то! — страдальчески выдохнула девушка. — Если он однажды дойдет до такого желания, а он дойдет, уверяю тебя, то вы станете жить как любовники. Но если он решит, что так можно делать со всеми, кто приглянулся — тебе будет больно! В этот раз до Пьера дошло и он невесело мыкнул. Агнесс тоже замолчала. Надолго. — У вас кто-то умер? — поинтересовался вошедший рослый мужчина довольно крепкого телосложения. У него были русые волнушки по плечи и очень густая щетина темнее цвета волос. Зеленые глаза, точно такие же как у Агнесс, весело сверкали на загорелом лице. — Здравствуйте, Виктор. — Пьер склонил голову в приветственном жесте, девушка же подскочила и крепко обняла отца. — Папенька! — Агнесс прилипла к захохотавшему колдуну, что отставил принесенный с собой короб и потрепал дочь по волосам. Пьер тоже не остался без внимания. Когда Виктор окончил тискать дочь, то подошел к парню и взъерошил ему волосы. Пьер кривовато улыбнулся, но ничего не сказал. Он знал от Агнесс, что Виктор считает его своим сыном, но не говорит об этом. За те три года парень действительно сильно породнился с семейством Калдвеллов, они помогали ему, он помогал им… Но когда от подруги Пьер услышал, что он ее отцу как сын, то знатно шокировался. — Так что случилось? — с любопытством спросил мужчина, поглядывая на ребят. — Обсуждали, как мой принц уживается в этом мире. Все хорошо. Просто разговор зашел не туда. — первым ответил Пьер, кинув быстрый взгляд на Агнесс. Но та и сама понимала, что стоит говорить отцу, а что нет. Виктор с подозрением прищурился, и парень в миллионный раз подумал, как же отец с дочерью похожи. — Жду твоего принца в гости, очень уж интересно, каков он. — хмыкнул колдун, принявшись доставать продукты из короба и убирать по местам. — Пьер, останешься на обед? — Простите, Виктор, я сегодня не смогу. Боюсь оставлять Мора и Оля. Оля надо воспитывать, а мой принц… Любопытный. — Пьер с легкой улыбкой покачал головой, встал. — Скоро я вас со всеми познакомлю. Они уже говорят на вашей речи. Немного. — Тогда возьми-ка гостинцев. Отказ не принимается. — Виктор сунул среднего размера мешочек парню в руки и похлопал его по плечу. Пьер хотел было возразить, отдать обратно, потому что ему совсем не хотелось брать что-то бесплатно, да еще и в таких количествах, но взгляд колдуна ясно давал понять, что обратно он ничего не примет. К тому же, мужчина вполне мог отправить мешочек за Пьером с помощью магии. — Спасибо, не стоило, Виктор, правда… — только тихо выдохнул парень, растерянно держа мешок. — Стоило, никаких отговорок не принимаю. — шутливо погрозил ему пальцем Виктор. — Теперь вынужден вас оставить. Колдун ушел в другую комнату, Пьер же прикусил губу, закинул за спину мешок и вдруг вынул из скрытого кармашка небольшой сверток. — Агнесс, можешь посмотреть? — тихонько спросил он, явно запереживав. Агнесс удивленно приподняла брови, взяла бумажку и развернула ее.

В янтарных омутах — огонь и зной,

В них древних тайн хранятся письмена.

Теплее солнца манят за собой,

В их глубине колышется искра…

— Ого… — девушка широко улыбнулась. — У тебя намного лучше получается! Только… Ты здесь вот букву не так написал… Агнесс ткнула улыбчиво в нужное место, Пьер мыкнул и покивал сосредоточенно. — Спасибо. Я исправлю. Пока. Спасибо. — парень улыбнулся слабо, хотел было уйти, даже сделал пару шагов, но остановился, вернулся к ведьмочке, робко ее приобнял, быстро развернулся на пятках и ушел. Агнесс счастливо вздохнула и уперла руки в бока. Объятия от такого как Пьер — лучшее из ощущений. — Эх, и он ему еще стихи пишет… — вздохнула девушка, глядя вслед уходящему другу. — Бедный парнишка. — согласился Виктор, стоящий в дверях. Агнесс вздрогнула и подскочила, обернувшись. — Эй, ты что, подслушивал?! — возмутилась его дочь. Тот засмеялся, приобнял ее и завел в дом. — Случайно услышал обрывок вашего разговора про секс и не смог удержаться. — развел руками мужчина, весело улыбнувшись. Агнесс охнула и закрыла лицо руками. — Ну-ну, ты девочка взрослая, обсуждайте что угодно. Идем готовить обед, уже пора.