Четвёртая октава

      «What if»

Tokio Hotel

      В «Тридесятое царство», Ярослав приехал на такси, вместе с двумя солистками камерного хора и дирижёром оркестра.       Харитонов упорно уговаривал поехать вместе с ним на его авто, но Ярослав был непреклонен.       Ресторан действительно смахивал на царские хоромы в виде терема, что внутри, что снаружи не уступая убранству дворца. Даже официантки выглядели как дворянки — в древнерусских платьях-сарафанах, кокошниках и красных сапожках.       Именинник рассаживает гостей за столом согласно их просьбам: видимо, Харитонов ещё за месяц до мероприятия попросил Эдика усадить рядом с ним Ярослава.       Ну вот, есть кому бухлишко в бокал подливать, да салатики в тарелку подкладывать.       Ярослав позволил себе расслабиться и чуть-чуть потерять бдительность: вино в его бокале, чудесным образом не кончалось, как и еда в тарелке, стоило Ярославу отвлечься на чей-то тост, а потом перевести глаза на стол — бац! — у него уже новые харчи на блюде.       Ну Харитонов, хитрый лис, ухажёр хренов! — Ты сегодня такой красивый… и выступал так здорово — заслушаешься! — Харитонов, хорош заливать! Ярику были побоку сладкие речи Ромы, прошло то время, когда он млел от одного его голоса. — Дамы и господа! Прошу минуточку внимания! — громко произнёс именинник и гости сразу смолкли. — У нас сегодня необычный, музыкальный вечер и сейчас, я попрошу своих друзей исполнить нам любое произведение на их вкус. Роман, Ярослав, милости просим на сцену! Вот чего-чего, а такой подставы Ярик не ожидал! Он и не помнил, когда пел с Харитоновым дуэтом, кажется, в прошлой жизни… — Славочка, нас ждут. Рома кивнул головой в сторону сцены, видя раздумья Ярика и заминку в исполнении желания юбиляра.       Ярославу пришлось подняться с места и пройти на сцену в сопровождении Харитонова, под громкие овации зрителей.       Сначала Козловский попросил их спеть романс на французском языке, потом арию на итальянском и в завершении мини-программы — любая попсовая песня на их усмотрение.       Ярик выбрал песню Витаса «Опера номер 2», оставив Рому не у дел, ведь такие высокие ноты не каждому дано брать. — Браво, друзья! Эдуард сердечно поблагодарил исполнителей, одарил презентами в ярких упаковках и к облегчению Ярика отстал от них, переключаясь на других гостей.       С каждым выпитым бокалом вина, Ярослав всё больше раскрепощался и входил в раж, веселясь на танцполе под русские народные зажигательные танцы, чувствуя себя словно в глупом дурмане.       По прошествии полутора часов, Ярославу звонит Руслан, чтобы нормально поговорить с любимым, не перекрикивая музыку, Ярослав выходит из вип зоны в «предбанник» ресторана, сквозь стеклянные окна разглядывая веселящийся народ. — Ну что, алкаш, как дела? — Отлично, Руся! Как хорошо, что я послушал тебя! Здесь так классно! — честно ответил Ярик, поглядывая на Харитонова выплясывающего польку вместе с Валентиной Игнатовной. — Окей, я рад за тебя! Смотри, не забудь позвонить, когда домой поедешь, — сказал со смехом в голосе Руслан. — Ага, позвоню. Ты там как?       Руслан вкратце рассказывает про проделки своих племянников, которые за короткое время успели навести у деда с бабкой такой «порядок», что те аж кота потеряли в новой перестановке интерьера.       Посмеявшись вместе с Русиком над детскими забавами, Ярослав возвращается в вип-зал, продолжая кутить и пить бормотуху какую-то. Ему становилось всё прикольнее и прикольнее, а сидящий рядом Харитонов уже не раздражал своими разговорами, наоборот, Ярику нравилось слушать его любовный бред и пошлые намёки.       Спустя минут сорок, Ярослав еле ворочал языком и с трудом держался на ногах — дойдя до позорной кондиции, когда пора сваливать с мероприятия, дабы дров не наломать. — Надо Русе позвонить… Ярослав фокусирует нетрезвый взгляд на экране смартфона, но ни фига не может попасть на нужные иконки. — Да блядь!.. — Что такое, Славочка? — Не вижу ни хера… Харитонов, помоги набрать Русику…       Ярик вручает телефон Роману, а сам укладывает чугунную голову на стол находясь в состоянии нестояния.       А Роме это и нужно было: он открывает мессенджер и от лица Ярослава сообщает, что будет поздно, не жди, спать ложись.       Руслан не подозревает, что пишет ему вовсе не Ярослав и отвечает, мол, ладно веселись, я тогда у родителей переночую.       Сохранив номер Руслана в свою телефонную книгу, Роман, не теряя драгоценного времени, собирает вещи Ярослава, помогает ему подняться, прощается с именинником и с его гостями, и уматывает со своим всё ещё любимым, к себе домой, на такси.       Ярослав настолько отвратно себя чувствует, что не способен даже нормально говорить, не то что сопротивляться Харитонову, очевидно, задумавшего пакость. — Куда… едем…? — Домой, Славочка, домой. Всё равно твой Руслан у родителей остался с ночёвкой. — К тебе… домой…? — Ну да! Переночуем и я тебя отвезу утром. Не переживай, Славочка, всё хорошо будет, — ободряюще произнёс Рома, поцеловав Ярика в горячий лоб.       Хоть Ярославу и было херово, но лучше было бы ехать к себе домой, независимо от того, где будет ночевать Русик. Умом это Ярослав понимал, но сделать ничего не мог, он словно тряпичная кукла: не получается пошевелить ни рукой, ни ногой — так сильно его развезло, и он очень сильно сомневался, что от вина.       К концу поездки, Ярослав был почти в бессознательном состоянии, в бредовом полузабытье. Теперь он не мог понять: спит он или же действительно Харитонов тащит его к себе в квартиру. Сознание спутано, тело не слушается и сил нет, чтобы прийти в себя и прекратить эту бессмыслицу.       Кое-как справившись с восхождением на второй этаж вместе с уснувшим Ярославом, Харитонов отмыкает дверь своей квартиры и входит внутрь, осторожно опуская Ярика на пуфик.       Замкнув дверь на все имеющиеся замки, Рома разувается, снимает обувь с Ярослава и продолжает путь до конечной точки своего хитроумного плана — спальни.       Надо действовать быстро, кто знает, как дальше отреагирует организм Ярослава на лёгкие наркотики со снотворным, смешанные с алкоголем.       Да, он рисковал здоровьем своего любимого, но за всё время, что он знаком с парнем, они столько всего перепробовали для яркости ощущений в постели, что можно смело сказать организмы у них привычные, а лёгкая эйфория никому ещё не повредила.       Уложив Ярослава на постель, Роман включает неяркий приглушённый свет ночника и приступает к оголению своего мальчика для главной роли в домашнем фильме, индивидуально для долбанного Шеремета!       Прикрыв Ярослава одеялом, Рома настраивает камеру телефона и ставит гаджет на тумбочку, чтобы совсем скоро нажать на красную кнопочку, а потом отправить видео Руслану.       Раздевшись сам, Роман воплощает в реальность свои мечты, начиная видеозапись в память телефона.       Он имитирует половой акт, нагло используя тело Ярослава для достижения шокирующего эффекта единственному зрителю для кого предназначалось видео.       А вот поцелуи были настоящие. Рома безумно соскучился по пухлым губам своего любимого, по его скульптурному телу, что не может отказать себе в удовольствии, зацеловывая Ярослава с головы до ног, уделяя особое значение возбуждённому члену, делая минет.       Ярослав приходит в себя, чуствуя болезненно-сладострастное возбуждение, которое всё усиливалось и усиливалось, перерастая в яркий оргазм, который доставил ему Харитонов!       Разлепив свинцовые веки, Ярослав видит его темноволосую голову склонённую над ним, с усердием занимающегося вылизыванием его каменного члена и сверхчувствительной головки. — Ах ты ж бля-а-а-дь…       Пережив минуты блаженства, Ярослав снова отключается, а Рома получает свою дозу кайфа, потираясь членом между бёдер Ярослава, избегая полноценного проникновения.       Он не мог так поступить, взять и изнасиловать бессознательного человека, тем более горячо любимого.       Как бы ни было, а Роман верил, что когда Ярику наскучит Руслан, то он вернётся к нему. Эгоистично, но зато вполне реально.       Далее, Роман просматривает снятое кино, гордясь своим безупречным исполнением роли страстного любовника.       Осталось дело за малым: смонтировать видео и отправить адресату, а там будь, что будет, он свою миссию выполнил, подпортив голубкам их «идеальные» отношения.