Майкл Крайтон. Цитадель Тьмы.

Глава 8. Наследие.       Боль была его новым постоянным состоянием. Она жила в мышцах глубокой, нудной ломотой, звенела в ушах высоким, едва слышным гулом и пульсировала в висках в такт сердцебиению. Но сегодня, когда Майкл открыл глаза в своей аскетичной келье, он ощутил не только боль. Ощутил нечто новое — слабый, едва уловимый резонанс. Отзвук вчерашней тренировки, застрявший в костях, как навязчивый мотив. Он всё ещё был сосудом, но сегодня его стенки казались чуть прочнее, чуть толще.       Лео ждал его не в тренировочной келье, а у входа в главный зал. Его взгляд был отстраненным, маска наставника была надета прочно, без намека на вчерашнюю уязвимость.       — Сегодня теория, — заявил он, разворачиваясь и двигаясь по коридору, не удостоверившись, что Майкл следует за ним. — Ты должен понимать, с чем имеешь дело. Не только чувствовать.       Они шли не вниз, к Печати, а вверх, по узкой, крутой винтовой лестнице, высеченной в толще стены. Воздух становился суше, пах старым деревом и пылью. Лео остановился перед массивной дубовой дверью, украшенной сложными, вытершимися от времени резными символами. Он приложил ладонь к центру, и дерево отозвалось тихим щелчком. Дверь бесшумно отъехала в сторону.       Библиотека Цитадели была не похожа ни на что, что Майкл мог себе представить. Это был не один зал, а бесконечная анфилада помещений, уходящая вглубь скалы. Бесчисленные стеллажи из темного дерева терялись в вышине, упираясь в сводчатые потолки, расписанные фресками, изображающими звездные карты и эпические битвы с бесформенными тенями. Воздух был густым и тихим, наполненным терпким ароматом пергамента, старой кожи и воска. В нем висела та особенная, гробовая тишина, которая бывает только в местах, где хранятся мертвые секреты.       — Ищи, — Лео указал на ближайшие стеллажи. Его голос, приглушенный пространством, звучал как шепот. — Книги здесь… реагирует на резонанс. Иди и смотри, что привлечет твоё внимание. Не пытайся читать названия. Чувствуй.       Майкл колебался, затем медленно двинулся между стеллажами. Книги были разными — массивные фолианты в окованных железом переплетах, тонкие книги в потертой кожи, свитки, испещренные выцветшими чернилами. Он шел, стараясь ни на чем не фокусироваться, просто позволяя своей внутренней, едва обузданной энергии вибрировать.       И тогда он почувствовал. Слабый, но настойчивый зов. Не голос, а скорее ощущение — легкий холодок у основания черепа, едва заметное притяжение. Он свернул в узкий проход между двумя высокими стеллажами и остановился. Тяга исходила от небольшой, ничем не примечательной книги в темно-зеленом кожаном переплете без каких-либо опознавательных знаков. Она была задвинута вглубь полки, словно кто-то пытался её спрятать.       Майкл протянул руку. Кожа переплета была шершавой и холодной. В момент прикосновение по его пальцам пробежал легкий разряд статического электричества, и в ушах на секунду пронесся сдавленный, женский шепот, которого он не мог разобрать.       Он вытащил книгу. Она была легче, чем казалось. На обложке не было ни названия, ни имени автора. Только маленький, едва заметный тисненый знак — стилизованная буква “К”, вписанная в круг.       Сердце Майкла учащенно забилось. Он инстинктивно оглянулся, но Лео не было видно. Он прижал книгу к груди и быстро вышел из прохода, словно совершая кражу.       Лео ждал его у одного из читальных столов, высеченных из цельного куска черного камня.       — Ну? — спросил он, взглянув на книгу в руках Майкла. Его лицо не выражало никаких эмоций.       — Не знаю. Просто… потянуло к ней, — сдавленно произнес Крайтон, кладя книгу на стол.       Лео провел пальцами над знаком на обложке, не касаясь его. Его брови чуть приподнялись.       — Интересно. Очень интересно. Это личный дневник. Защищенный очень старыми и… личными чарами. Они настроены на кровь. На определенную кровь.       Майкл сглотну. Холодок у него в груди сжался в тугой, ледяной комок.       — Что это значит?       — Это значит, — Лео медленно поднял на него глаза, и в его взгляде читалось внезапное, острое любопытство, — что ты можешь быть единственным человеком в этом месте, кто может его открыть. Попробуй.       Майкл снова оглянулся. Библиотека была пуста. Он медленно, почти боясь, приоткрыл крышку. Замок не сопротивлялся. Страница были исписаны изящным, уверенным почерком. Его взгляд упал на первую же строку.       “15 октября. Сегодня вновь чувствую Эхо сильнее обычного. Кассиус утверждает, что Печать стабильная, но я ему не верю. Что-то тревожит Тень по ту сторону. Что-то новое. Я должна выяснить что.”       Голос в его голове замолк. Он услышал только бешеный стук собственного сердца. Он узнал этот почерк. Он видел его тысячи раз — в списках покупок, в заметках на холодильнике, в поздравительных открытках.       Это был почерк его матери.       Глаза его затуманились. Он лихорадочно пролистал несколько страниц. Имена, даты, наблюдения. Упоминания о “точках напряжения”, о “смотрительских обязанностях”, о “совете Цитадели”, который “слишком слеп и напуган, чтобы видеть очевидное”.       — Мама, — прошептал он, и его голос сорвался. Он сжал край стола так, что костяшки побелели. — Она…она была одной из вас. Стражем.       — Смотрительницей, — уточнил Лео. Его голос был тихим, но твердым. Он смотрел на Майкла не как наставник на ученика, а как ученый на важнейший эксперимент. — Наблюдала за аномалиями в вашем мире. Это объясняет… многое. Силу. Ее природу. Твоё наследие. Это не случайно зародившаяся магия, Крайтон. Это твоя кровь.       Майкл почти не слышал его. Он впился глазами в страницы, выхватывая фразы, слова, обрывки мыслей.       “...Кассиус настаивает на ужесточении мер, но это лишь усугубляет проблему. Силу нельзя заковать в цепи, ее нужно направлять…”       “...Обнаружила аномалию в энергетическом поле рядом со старым мостом. Вызвана не естественным износом Печати, а целенаправленным воздействием. Кто-то…источает её…”       “...Подозреваю, что Совет что-то скрывает, Отчеты не сходятся. Они не просто охраняют Печать. Они что-то забирают себе. Что-то из-за неё…”       И последняя запись, датированная за три дня до её смерти. Почерк был нервным, торопливым, чернила в некоторых местах легли кляксами, словно рука дрожала.       “Они знают, что я что-то обнаружила. Кассиус избегает встреч. Чувствую наблюдение. Если со мной что-то случится, пусть этот дневник найдет тот, кому он предназначен. Тот, в ком течет моя кровь. Он должен знать правду. Он должен…”       На этот всё обрывалось. Следующие страницы были чистыми. Майкл отпрянул от стола, словно от огня. В ушах стоял гул. Комната поплыла перед глазами.       — Они убили ее, — его голос прозвучал хрипло и бесстрастно, словно это констатировал кто-то другой. — Она что-то узнала. И они убили её. Эта авария… это не было несчастным случаем.       Лео молчал несколько секунд, его лицо было непроницаемой маской.       — Это серьезное обвинение, Майл. Без доказательств…       — Каких ещё доказательств тебе нужно?! — голос Крайтона сорвался на крик, эхом прокатившийся под сводами библиотеки. Он ткнул пальцем в дневник. — Вот они! Она писала, что за ней следят! Она боялась их! Она знала, что Печатью манипулируют! И через три дня она мертва! Это совпадение?!       — Успокойся, —холодно произнес Лео. —Крик здесь никому не поможет. Особенно тебе.       — А что поможет? — Майкл задохнулся от ярости и боли. — Слепо следовать их правилам? Как ты? Игнорировать то, что они могли убить мою мать? Она была одной из вас! А вы… вы просто стерли ее!       Перед глазами встало ее лицо. Смеющееся, загорелое, с мокрыми от морской воды волосами на той самой фотографии. И затем — холодный официальный тон статьи в газете. “Ужасная авария”.       Его сила, та самая темная, тяжелая змея внутри, отозвалась на ярость. Воздух вокруг него затрепетал. Ближайшие к нему книги на полках зашелестели страницами. Пыль заплясала в лучах света, пробивающихся с потолка.       Лео резко встал. Его глаза сузились.       — Возьми себя в руки. Сейчас же.       — Или что? — с вызовом бросил Майкл. — Ты бросишься меня усмирять? Как хороший, послушный страж? Как твой отец?       Он видел, как эти слова ранят. Видел, как на мгновение маска идеального спокойствия слетела с лица Варгаса, обнажив вспышку гнева и боли. Но Лео не двинулся с места.       — Твой гнев понятен, — сказал он, и каждый его звук был остр, как лезвие. — Но слепая ярость сделает тебя лишь орудием. В чьих руках — вопрос. Ты хочешь отомстить? Тогда учись. Стань сильнее. Стань умнее их. Чтобы, когда придет время, ты мог смотреть им в глаза не как взбесившийся щенок, а как равный. Как угроза. Или ты хочешь просто пойти и сгореть в красивом пламени, устроив истерику в библиотеке?       Майкл тяжело дышал, все еще сжимая в руках дневник. Сила внутри бушевала, требуя выхода, требуя разрушения. Но слова Лео, холодные и безжалостные, как удар ледяной воды, достигали цели. Он был прав. Всегда чертовски прав. Он сделал усилие, сжал зубы. Представил, как захлопывает стальную дверь в глубине своего сознания. Вибрация воздуха постепенно стихла. Книги успокоились. — Что мне делать? — тихо спросил он, и в его голосе звучала уже не ярость, а отчаянная, всепоглощающая усталость. Лео внимательно посмотрел на него, оценивая.       — Во-первых, положи дневник обратно. Сейчас он — лишь повод для тебя совершить ошибку. Он никуда не денется. Во-вторых, ты продолжаешь тренировки. Ты становишься сильнее. В-третьих… — он сделал паузу, — …ты должен решить. Готов ли ты следовать пути Стражей, зная, что среди них могут быть предатели и убийцы? Или ты найдешь свой собственный путь? Моральный выбор, Майкл. За тебя его никто не сделает. Крайтон посмотрел на дневник. На знакомый почерк. На незаконченное предупреждение. Он медленно, почти с нежностью, провел пальцами по обложке, а затем отодвинул его от себя. Его личный ад только что обрел новые, чудовищные очертания. Но теперь у него была цель. И она была страшнее и яснее, чем все его прежние страхи. Он поднял глаза на Лео.       — Я готов. Продолжаем.