Богиня милосердия слышит ваши молитвы

В небольшом кабинете главы ордена Тяньсин находилось три человека. Сун Линьи мучился похмельем и старался сделаться как можно более незаметным. Он ковырял носком деревянный пол и слушал отчет Янь Цзэтяня о вчерашнем вечере. Чем больше он слушал, тем сильнее ему хотелось провалиться под этот пол. Сун Линьи покосился на открытое окно — если он будет достаточно проворным, то успеет выпрыгнуть, а потом вскочит на меч и убежит из ордена. Погуляет где-нибудь пару месяцев, а когда вернется, то все уже забудется. На главу ордена он старался не смотреть, он и так знает, что сейчас написано у того на лице. Его унылые размышления прервал постучавшийся адепт, который доложил, что некая заклинательница в серебристом плаще прибыла в их орден. Глава ордена Син и старейшина Янь переглянулись, а Сун Линьи метнул взгляд к спасительному окну. Заметив этот взгляд, глава ордена сделал шаг вбок, тем самым заблокировав собой последний путь к бегству. «Вот так я и умру», — грустно подумал Сун Линьи. — «Забитый до смерти собственными братьями». — Оставайтесь здесь, — приказал им глава ордена и затем добавил, обращаясь уже к Янь Цзэтяню. — И глаз с него не спускай. Если он сбежит, отвечать будешь ты. Старейшина Янь мрачно кивнул и окинул брата Суна таким взглядом, что, если б он мог им убивать, на месте Сун Линьи осталась бы лишь горстка пепла. Глава ордена Син Шэнли сделал глубокий вдох и пошел на встречу с посетителями. Сейчас ему придется очень много кланяться и извиняться. Войдя в приемный зал, он увидел двоих — невысокая и очень молодая девушка в серебристом плаще, высокий ворот которого закрывал нижнюю половину лица, и высокого благородного молодого мужчину, который, судя по всему, и был ее новым учеником. Син Шэнли вежливо поклонился: — Приветствую мастера Ши в нашем ордене Тяньсин. Чем я могу быть вам полезен? Девушка тоже церемонно поклонилась: — Глава Син, надеюсь, я не отвлекла вас от очень важных дел. Я так много хорошего слышала о вашей горе от старейшины Суна, что решила сама прийти и взглянуть. Надеюсь, вы не разгневаетесь за этот внезапный визит. — Ну что вы, — просиял Син Шэнли — Мы всегда рады гостям. Добро пожаловать на гору Тяньсин! Позвольте, я прикажу подготовить вам и вашему спутнику лучшие комнаты, где вы сможете освежиться с дороги, а потом мы сможем пройтись по горе, и я вам все здесь покажу. Старейшина Сун внезапно был прощен, Син Шэнли суетился и думал лишь о том, что раз уж сама великая госпожа Сюэ пришла на их гору, то он не упустит возможности уговорить ее здесь остаться. Вот только чтобы ей такого предложить, чтобы заинтересовать столь сильного мастера? Золото, артефакты, три домика, обещанные братом Суном? Янь Цзэтянь уже несколько часов торчал в кабинете главы ордена, присматривая за Сун Линьи, когда, наконец, понял, что про них забыли. Оставаться здесь и дальше смысла не было, у него оставались и другие дела. Поэтому он схватил брата Суна за запястье, намереваясь не отпускать до скончания времен, и вышел с ним из кабинета. От встретившегося на их пути адепта он узнал, что великая госпожа Сюэ не только пришла в их орден с ответным визитом вежливости, но и прямо сейчас находится на экскурсии, которую глава ордена лично ей организовал. Янь Цзэтянь не знал, что и думать, зачем она здесь? Она же не могла решить присоединиться к их ордену после вчерашней позорной попойки с Сун Линьи? По пути они встретили Ли Минши, лицо которого светилось так, что едва ли не испускало божественное сияние. — Учитель, вы слышали? Госпожа Сюэ сейчас в нашем ордене! Дядя Син сейчас водит ее по горе! Сейчас он повел ее в библиотеку, оказывается, она очень интересуется древними трактатами! — А где сейчас Дэшэн? — Дядя отправил его готовить предстоящий ужин. Судя по распоряжению это будет настоящее пиршество! Он даже приказал подать лучшие вина из своих личных запасов! Янь Цзэтянь вздохнул, лишь бы Син Шэнли не перестарался. — Брат Янь, может, уже отпустишь меня? — заискивающе спросил Сун Линьи, но встретил лишь ледяной взгляд. — Братец Янь, ты же не сможешь ходить так со мной весь день, мне нужно вернуться к своим ученикам. — С каких это пор тебя стали волновать твои ученики? — Ну что ты такое говоришь, я забочусь о них словно родной отец! Старейшина Янь с сомнением смотрел на этого внезапного многодетного отца и, подумав немного, все же отпустил хватку. Зная Сун Линьи, тот скорее умрет, чем пропустит интересные события, поэтому побег с горы ему пока не грозил. Янь Цзэтянь развернулся и, игнорируя и ученика, и многодетного старейшину Суна, пошел в сторону своего дома. Что бы на горе сейчас ни происходило, после вчерашних событий у него не было никакого желания показываться на глаза госпоже Сюэ. У Ши Цинхуа было отличное настроение и даже небольшое похмелье его не портило. Все-таки это тело обладало не безграничной способностью усваивать алкоголь без последствий, но легкую головную боль вполне можно было терпеть. Ему снилось что-то приятное, кажется, что-то из его прошлой жизни. Он проснулся около обеда и принял решение больше не откладывать визит на гору. В конце концов, вчера один из старейшин ордена его лично пригласил, будет невежливо отказываться от такой чести. Поэтому выпив свой традиционный крепкий чай, он решил выдвигаться в путь. Как же он скучал по кофе, но кофе в этом мире не было, пришлось искать альтернативные варианты. Путь до горы занял не больше пятнадцати минут от города, но оценив взглядом каменную лестницу, устремляющуюся в небеса, Ши Цинхуа поубавил свои восторги. Да он не пройдет и половины, прежде чем свалится с одышкой! Но вариантов не было — пролететь на мече барьер, окружающий гору, можно было только используя нефритовый жетон-пропуск, которого у них, конечно же, не было. А для всех остальных орден предлагал пытку в виде изматывающего подъема по бесконечной лестнице. — Если я свалюсь на полпути, тебе придется меня нести, — бросил он своему новоиспеченному ученику и начал долгий подъем. По ощущениям Ши Цинхуа прошла целая вечность, прежде чем показалась верхушка лестницы, которая вывела их на небольшую каменистую площадку. На ней стояли ворота без дверей, на верхней части которых размашистой каллиграфией высилось «Тяньсин*». Словно дорожный указатель для случайных туристов, которые забрели не туда. Если такие люди и существовали, то Ши Цинхуа мог им только посочувствовать. Более тысячи ступеней — потом он сбился со счета. Хотя бы не свалился, уже неплохо, а вот у Фэн Сюаня даже дыхание не сбилось, чему Ши Цинхуа искренне позавидовал. Может, пора начать заниматься спортом? [*天星 — Tiānxīng — Небесная звезда] Выхватив первого попавшегося адепта и попросив отправить главе ордена запрос на аудиенцию, Ши Цинхуа со своим спутником не спеша прогуливался. Сун Линьи не обманул, здесь и правда было живописно — узкие каменные дорожки, много зелени, небольшие постройки, выкрашенные в белый, а воздух был наполнен духовной энергией. На снующих вокруг адептов он не обращал внимания, недаром он надел свой знаменитый грязезащитный плащ, новость об их прибытии должна сейчас распространяться по ордену с невиданной скоростью. Наконец, их пригласили в приемный зал главы ордена, который оказался невысоким мужчиной с добродушным лицом, на котором словно приклеилась улыбка, которая так и не исчезла, а ведь они в итоге провели вместе почти весь день. Хозяин горы и правда оказался гостеприимен — это было, словно они приехали в пятизвездочный отель, где их сразу заселили в лучшие номера, а хозяин отеля лично устроил им экскурсию по территории. Вот здесь у нас столовая, а здесь купальни, а тут аниматоры дают представление, то есть тренировочное поле для адептов. И самое главное — библиотека. Высокая белоснежная башня с семью этажами, чем выше этаж, тем более редкие и ценные трактаты и манускрипты там хранились. На самый верхний этаж могли попасть лишь глава ордена и несколько старейшин. Но Ши Цинхуа помнил из книги, что под башней скрыты еще два этажа, о которых даже адепты ордена не знали — сокровищница ордена Тяньсин. Он даже знал, как туда попасть, хоть и не собирался этого делать. Будет нехорошо, если его застукают за разворовыванием ценного имущества ордена, а он не был уверен, что сможет устоять перед редкими артефактами. Это было и правда интересно, Ши Цинхуа оббегал этот мир вдоль и поперек, но так и не побывал ни в одном из заклинательских орденов. В библиотеке его интересовали два первых этажа, именно там он планировал найти подходящую технику совершенствования для своего ученика. Проще было бы спросить совета у кого-нибудь из старейшин, но Ши Цинхуа пока не очень хотел показывать свою необразованность. Впрочем, был один старейшина, с которым ему нужно было найти общий язык. Ведь кто-то же должен был позаботиться о его ученике, когда придет время покинуть этот мир. И по удачному совпадению у старейшины Яня, как и у Фэн Сюаня, был небесный духовный корень водного типа. Ши Цинхуа пока не мог решить, стоит ли прямо вот так с порога спихнуть на него своего ученика, поэтому решил подумать над этим позже. Вечером глава ордена Син организовал приветственный ужин, на котором собрались все старейшины ордена, а их было более двадцати. Ши Цинхуа честно пытался запомнить их имена и лица, но быстро оставил эту затею, в конце концов, живя с ними на одной горе, он запомнит, кто есть кто. В любом случае его интересовали лишь два человека — старейшина Янь, с которым нужно было подружиться, и старейшина Сун, с которым Ши Цинхуа планировал развлекаться. Перед ужином Ши Цинхуа долго стоял перед зеркалом, думая, не стоит ли ему одеться поприличнее, но вспомнил, что одежды приличнее, чем та, что была на нем, у него не было. Потом он решил сделать высокую прическу-корону, как носят заклинатели и дети богатых господ, но и эту идею пришлось отбросить — у него даже не было ни одной заколки. Какая-то неправильная из него получалась женщина. Но, с другой стороны, пусть они привыкают видеть его таким — наряжаться каждый день и укладывать волосы он все равно не планировал. Экстравагантности его образу добавляло мужское ханьфу, которое он носил. Ши Цинхуа давно отказался от юбок в пользу штанов. Во-первых, в юбках неудобно бегать по лесам и прыгать по деревьям, а во-вторых, в холодную погоду там… кхем… задувало. В итоге, прокрутившись перед зеркалом не меньше получаса, он пошел на торжественный ужин в том же виде, что и обычно. Ши Цинхуа невольно позавидовал Фэн Сюаню — тот с его красивым благородным лицом хорошо выглядел всегда, чтобы на нем не было надето. Его озадаченность собственной внешностью объяснялась очень просто — он волновался. Ему предстояло столкнуться лицом к лицу с кучей настоящих заклинателей, которые в отличие от него с младых лет занимались совершенствованием. Поэтому он боялся, что какая-то мелочь его выдаст, и все они поймут, что он всего лишь фальшивка. Но не станут же они изгонять его словно злого духа, верно же? Глава ордена усадил его за столом по правую руку от себя, а по левую сидел небезызвестный старейшина Янь, который за весь ужин не проронил ни слова. И только тогда Ши Цинхуа понял, что задача стать с ним закадычными друзьями может оказаться намного сложнее, чем он думал. Янь Цзэтянь не сближался с людьми, сохраняя между собой и другими огромную стену. И вот эту стену ему, Ши Цинхуа, надо было как-то пробить. Или обойти. Или перепрыгнуть, уж как пойдет. Разумеется, одним из первых вопросов, который ему задали на этом празднике жизни, был о его учителе, на что он выдал привычную фразу: — Я поклялась моему старшему никогда не говорить об этом. Он всегда предпочитал уединенный образ жизни и не хотел бы, чтобы вокруг его имени поднимали шум. Старейшины перешептывались, гадая, кем был этот загадочный учитель, живущий в уединении. Мог ли он быть древним тысячелетним заклинателем, скрывающимся от мира людей? На самом деле Ши Цинхуа зря боялся, что его начнут расспрашивать про техники совершенствования, талисманы и массивы. Оказалось, что старейшин ордена больше интересуют самые обычные дела, вроде последних сплетен из других праведных орденов или подготовки к Весеннему фестивалю. К счастью, Ши Цинхуа достаточно набегался в этом мире, чтобы иметь в запасе множество самых разнообразных историй, поэтому очень быстро стал душой этой разномастной компании. Старейшину Суна почему-то посадили за противоположный от него конец стола, что было не очень кстати, ведь Ши Цинхуа планировал с ним поболтать о том о сем. Фэн Сюань, сидящий рядом с ним, был по обычаю немногословен, поэтому Ши Цинхуа болтал за двоих. Когда ужин затянулся, а вино стало подходить к концу, он откланялся и ушел отдыхать в своих гостевые покои. На следующий день он планировал сообщить главе Сину, что собирается присоединиться к их ордену.