Богиня милосердия слышит ваши молитвы

Ши Цинхуа шел к своему дому вместе с Ли Минши и обсуждал постановку, которую должны были показывать через несколько дней. Судя по описанию пьесы, она была довольно пошлой, поэтому они не могли решить, звать ли остальных с собой или пойти вдвоем. У дома их уже ждали две мрачные фигуры. — Где вы были? — спросил учитель Янь своего ученика. — Мы ходили в город, — послушно ответил ученик. — И ты потащил его с собой, зная о его состоянии? — голос старейшины Яня был полон льда. Он все еще не мог отойти от утренней истории, когда из-за Ли Минши они пытались уговорить Ши Цинхуа на подобное! — Во-первых, это я его с собой позвал, — вмешался Ши Цинхуа. — А, во-вторых, с моим состоянием все нормально. Может, хватит меня уже опекать, словно я ребенок? Вы оба даже не представляете, как я от этого устал. Да, я знаю, что вы пытаетесь мне помочь и беспокоитесь за меня. Но я не маленький, мне не нужны няньки, я прекрасно могу о себе и сам позаботиться. И не надо срывать свою злость на Минши, он этого не заслужил. Он весь день мне помогал с моими делами. Старейшина Янь опустил взгляд и сжал руки в кулаки, теперь из-за его глупого ученика Цинхуа на него снова злится. Ши Цинхуа смотрел на мрачные лица этих двоих мужчин и не знал, что с ними делать. — Раз мы уж здесь собрались, давайте выпьем вина, как в старые добрые времена. К счастью, в городе он пополнил свои запасы. Они зашли в дом и сели за стол, Ши Цинхуа выудил из сумки несколько кувшинов и разлил каждому по чашке. Раз уж у всех такое настроение, то самое время их хорошенько напоить. Но все сидели с мрачными лицами, и никто не притронулся к своей чашке. — Ладно, — подпер голову рукой Ши Цинхуа. — А давайте сыграем в игру? — Что за игра? — с интересом спросил Ли Минши. — О, она очень простая. Называется «Правда или выпивка». По очереди мы будем задавать друг другу вопросы, тот, у кого спрашивают, должен отвечать только правду, а если не может или не хочет, то выпивает чашку вина. В конце каждого круга все пьют по чашке. Идет? Трое переглянулись и, наконец, кивнули. — Итак, раз уж я предложил, можете начать с меня. Каждый из вас может задать мне один вопрос. Кто первый? За столом повисло тяжелое молчание. Видимо, надо было предложить игру попроще. — Можно, я спрошу? — Ли Минши не мог сдержать любопытства. — Цинхуа, ты часто ходишь в бордели? Учитель Янь смерил его гневным взглядом, а Фэн Сюань задумался, почему тот спрашивает о подобном. — Вообще-то, я ни разу не был в подобных заведениях, — улыбнулся Ши Цинхуа. — Если мне придется за это платить, то какой в этом смысл, — и заметив непонимающий взгляд Ли Минши, пояснил. — Я имею в виду, что если человек меня не хочет, а только делает вид, потому что ему за это платят, то для меня нет в этом никакого удовольствия. Янь Цзэтянь опустил глаза, на его щеках вспыхнул слабый румянец. Как они могли так просто говорить о подобных вещах? Он боялся представить, что они обсуждали наедине. — Цинхуа, ты знаешь способ снять это проклятье? — спросил Фэн Сюань. — Если б знал, то давно бы уже избавился от него. На самом деле я не думаю, что его можно снять. За столом повисло тяжелое молчание. — Цзэтянь, а ты не хочешь у меня ничего спросить? Янь Цзэтянь много, о чем хотел спросить, но не при других. — Цинхуа, какие люди тебе нравятся? Ши Цинхуа задумался: — Искренние и прямолинейные, которые спокойно говорят то, что думают. Еще добрые, я очень люблю добрых людей и тех, кто заботится о других. Легкие в общении, когда можно разговаривать обо всем подряд. И красивые, мне нравится смотреть на красивых людей. Прямо сейчас с ним за столом сидели три очень красивых мужчины, если б они были девушками, то Ши Цинхуа не о чем было бы мечтать. — Первый круг закончен, все пьют, — улыбнулся он и осушил свою чашу с вином, остальные последовали его примеру. На самом деле в таких играх первые несколько кругов идут тяжело, просто всем надо хорошенько напиться, чтобы игра пошла бодрее. — Минши, теперь твоя очередь, — ухмыльнулся Ши Цинхуа. — Скажи, кто прекраснейший человек из всех живущих? Ли Минши поднял на него взгляд, пытаясь понять, что тот задумал. — Учитель. Янь Цзэтянь растерянно посмотрел на своего ученика. — Минши, ты правда так считаешь? — Да, — кивнул Ли Минши, — и речь не только о внешней красоте, хотя Учитель, бесспорно, красив. Учитель прекраснее всех, потому что он добрый и заботливый, и очень умный, иногда мне кажется, что Учитель прочитал все книги в библиотеке, так много он знает. А еще ты очень сильный, и когда я вижу, как ты сражаешься, то хочу однажды тоже так научиться. — Разве ты не говорил, что больше всех восхищаешься Цинхуа? — Это правда, Цинхуа потрясающий человек и я горжусь тем, что мы с ним друзья. Но вы с ним совсем разные. Цинхуа беспечный и легкомысленный, он ни к чему не относится серьезно, с ним легко проводить время, но ты, Учитель, другой. Ты серьезно ко всему относишься, иногда даже слишком, и ждешь от нас с Дэшэном совершенства. Раньше я думал, что это неправильно, но теперь я понимаю, что иначе я бы не стал таким сильным заклинателем, ведь я все время стараюсь на тренировках, чтобы не разочаровать тебя. Пожалуй, твое одобрение для меня превыше всего. Ши Цинхуа с улыбкой наблюдал за этой картиной. Именно так и должны развиваться их отношения, и на что они только потратили эти семь лет. Янь Цзэтянь опустил взгляд, ему было неловко получить такое признание, он никогда не думал, что его талантливый ученик так к нему относится. — Почему ты спросил Цинхуа, ходил ли он в бордели? — внезапно спросил Фэн Сюань. — Просто он мне кое-что сегодня рассказал, вот я и спросил... — Что рассказал? — допытывался Фэн Сюань. — Цинхуа переспал с сотней женщин! — выпалил он. — Вот я и спросил про бордели. Фэн Сюань и Янь Цзэтянь перевели на Ши Цинхуа пораженные взгляды. — Это правда? — не мог поверить Фэн Сюань. — Разве моя очередь отвечать на вопросы? — усмехнулся Ши Цинхуа. — Круг закончен, все пьют. После того как все выпили, Ши Цинхуа посмотрел на старейшину Яня. Его задачей было не выведать правду, а напоить его, и он надеялся, что Ли Минши это поймет. — Уважаемый старейшина Янь, — начал с улыбкой Ши Цинхуа, — каким был твой самый постыдный поступок? Янь Цзэтянь молча выпил свою чашу вина. — Учитель, какое прозвище у тебя было в детстве? Учитель выпил еще одну чашу. Ши Цинхуа и правда гордился Ли Минши, который понимал его с полуслова и сразу вступил в игру. — Когда ты понял, что тебе нравится Цинхуа? — спросил Фэн Сюань. Янь Цзэтянь не знал, куда глаз девать, он никогда не говорил этого вслух, теперь все было очевидно, но все же он до сих пор не признался. Он молча выпил еще одну чашу. — Круг закончен, все пьют. Пять чаш подряд без закуски, сколько надо, чтобы он хоть немного расслабился? — Фэн Сюань, что ты делал те два месяца, когда ушел с горы? — спросил Ли Минши. Фэн Сюань смерил его мрачным взглядом и выпил свое вино. Ши Цинхуа приподнял бровь, он об этом ничего не слышал. В другой момент Янь Цзэтянь бы его пожалел, но сейчас пришло время для мести. — Фэн Сюань, скажи, почему ты все время называл Цинхуа «моя госпожа», хотя знал, что ему это не нравится? Фэн Сюань молча выпил. — А-Сюань, с каких пор ты начал так спокойно пить вино? Раньше ты же вообще не пил. Фэн Сюань налил себе еще одну чашу и осушил ее залпом. — Круг закончен, господа, — улыбнулся Ши Цинхуа тому, что счет этих двоих сравнялся. — Цинхуа, это правда, что ты спал с сотней женщин? — не забыл свой вопрос Фэн Сюань. — Ну примерно, не то чтобы я их считал, — пожал плечами Ши Цинхуа. — А где ты их находил? — спросил Ли Минши. — Там, откуда я родом, нравы гораздо проще. Я просто знакомился с девушками на вечеринках и разных мероприятиях и приводил к себе домой. — Откуда ты родом? — спросил Янь Цзэтянь. Ши Цинхуа поднял свою чашу и с улыбкой выпил. А потом налил всем. Он перевел взгляд на Фэн Сюаня, но тут заметил странное — его щеки раскраснелись, а взгляд был слегка расфокусирован. Да он же уже пьян! Ши Цинхуа не ожидал, что это произойдет так быстро, если они продолжат, то что ему потом с ним делать? — Я думаю, нам пора заканчивать, время позднее и все устали. Все посмотрели на Фэн Сюаня, который явно не был в порядке, но Янь Цзэтянь не хотел оставлять их наедине, когда тот в таком состоянии. — Еще не настолько поздно, мы вполне можем продолжить, — сказал он. Внезапно Фэн Сюань рассмеялся: — Так ждешь, когда я оступлюсь? — Я не понимаю, о чем ты. — Ты прекрасно все понимаешь! Ждешь, не дождешься, когда предоставится удобная возможность. Как сегодня! Уложить его в постель ради передачи духовной энергии? Ты серьезно думал, что это сработает? Какой удобный предлог! — Прекрати, все было не так! — Разве? Цинхуа, скажи мне, почему именно он? Что в нем такого? Мы ведь встретились раньше, я все время был рядом, так почему ты выбрал его? Ши Цинхуа нахмурился: — Я никого не выбирал. — Разве? Но ты сам сказал, что не можешь разбить ему сердце, не можешь сказать, что то твое признание было ошибкой, чтобы его не обидеть. Что он такого для тебя сделал, что ты с ним так носишься? — Это правда? — тихо спросил Янь Цзэтянь. — Твое признание было ошибкой? Ши Цинхуа не знал, куда себя деть. — Это не было ошибкой, просто я неудачно выразился. Я действительно восхищаюсь тобой и забочусь о тебе и хочу, чтобы ты был счастлив. И ты очень дорог мне, это правда. Я люблю тебя в каком-то смысле, просто это не та любовь, которой ты ждешь. Янь Цзэтянь молчал, опустив глаза, а потом встал. — Ты прав, уже поздно, нам всем нужно отдохнуть. — И вышел из дома. Ши Цинхуа проводил его тяжелым взглядом, а затем посмотрел на Ли Минши, тот понял его без слов и пошел за своим учителем.