And that's all?

      Джереми уныло топал по мокрому асфальту к Офицерской столовой, волоча за собой чемодан. Даже не смотря на то, что к светло-бирюзовой вещице были прикреплены колёсики, парень именно «волочил» тот, не иначе: багаж подпрыгивал на каждой неровности, будто бы тоже выражая протест и своё уныние касательно прибытия на новую станцию. Выразительные ореховые глаза уловили отражение своего хозяина в стеклянных дверях входа и на секундочку закрылись; послышался выдох, шумный и несколько раздражённый, однако Джереми продолжил путь, ступая на дорожку, ведущую прямиком к самому входу. Всего лишь несколько метров отделяло его от небольшого холла с пафосным ковром на полу, где изображался символ станции и её название. Всё как всегда. Парень остановился у закрытых дверей, тыкая на кнопочку звонка, ведь за столиком дежурного отчётливо виднелась табличка «Дежурный ресепшионист» и мелкий текст, судя по всему, содержавший причины его отсутствия. Джереми снова прикрыл глаза. Ну, почему? Почему он настолько неудачлив? Ведь это надо же было так — снова не сдать ёбанные нормативы и получить масштабный нагоняй от командира, так в придачу ещё и быть сосланным в другую часть! На должность какого-то чуть ли не клерка с минимальной ответственностью и карьерным ростом... Какая-то часть его души искренне ликовала, радуясь, что все наконец-то вроде как от Джереми отстали, но вот другая просто таки кричала, как же он ничтожен и жалок, а всё из-за чёртового веса, из-за любви вкусно и много кушать, чем бегать по стадионам. Парню было действительно досадно, и ещё более прискорбным было то, что вся его печаль наверняка развеется через неделю, когда он будет наслаждаться размеренными днями, едой и сериальчиками по вечерам. М-да, феерический неудачник... — Здравствуйте! Извините, мне невероятно жаль, что мы заставили Вас ждать, — женщина средних лет в чёрной униформе, состоящей из чёрной рубашки с бейджиком и чёрных штанов, поприветствовала шатена, впуская его в помещение, — мы как раз готовим столовую к ужину, и потому за стойкой никого не было. Приношу искренние извинения. — Она учтиво помогла ему провезти чемодан, отставляя тот в угол. — А, здравствуйте, да ничего. Я всего пару минут подождал, — он стыдливо опустил взгляд, словно чувствуя, как его запоминают, оценивают. Наверняка чтобы обсудить с другими работниками, какое толстое и обжорливое посмешище к ним приехало. Знаем, плавали... — Нет-нет, Вы не должны были ждать... Мне жаль, — женщина отошла к стойке, поднимая Книгу записи жильцов. — Вы ведь лейтенант авиации Джереми Спенсер, так? — Парень одобрительно кивнул. — Замечательно. Подскажите, как Вам будет угодно, чтобы к Вам обращались? — Можно просто Джереми, без излишеств, — он нехотя поднял взор, чтобы не выглядеть грубым. — Не думаю, что формальности уместны. — Хорошо, Джереми, — женщина отложила книгу, зашагав к двойным дверям по левую руку, — моё имя — Лоран. Я хотела бы сейчас показать Вам комнату и некоторые другие помещения. Можете оставить чемодан здесь, не волнуйтесь. — А, эм, да нет, я, пожалуй, сразу завезу его в комнату, — Спенсер мысленно дал себе оплеуху за то, что начал мямлить, и с видом каторжника потащился за женщиной.       В ходе небольшой экскурсии ему представили комнату на первом этаже, утильные на его и другом крыле, ванную комнату (Джереми сразу поставил крест на этом, ведь не хватало ещё в общей посудине валяться), телевизионную, анте, бар, а финальным пунктом назначения стала столовая. Пол в ней был укрыт несколько другим ковролином, нежели во всём здании и комнатах, высоченные потолки с красивыми люстрами были в два этажа, портреты пожилых офицеров прошлых столетий и легендарных самолётов украшали стены (впрочем, как и в других коридорах), большие дубовые столы и мягкие стулья были аккуратно выставлены, а посуда уже была сервирована на тёмно-синих деревянных дощечках с эмблемой станции. Спенсер заметил и небольшой балкончик в углублении стены по правой стороне, где располагались отдельные стулья — место для оркестра, что будут приглашать на званые ужины; балкончик также был украшен дубовым винтом самолёта в натуральную величину. За многочисленными стеклянными дверями, располагавшимися вдоль левой стены, виднелась та самая дорожка, по которой он волочил багаж ко главному входу. Мелкие капли дождя разбивались о розовые кусты и какой-то мемориальный камень в центре асфальтированного кольца у входа. Джереми покусал верхнюю губу, чувствуя себя по привычке некомфортно в таких помещениях, куда ещё и трижды в день придётся ходить, дабы покушать. — А вот на этом столе, как можете видеть, располагается меню. Через полчаса начнётся ужин, так что вы уже можете ознакомиться, что мы предлагаем сегодня.       Шатен подошёл к столу возле двойных дверей ниже балкончика; те вели на кухню. На гладкой тёмно-коричневой поверхности располагались небольшие листы тетрадного формата с несколькими меню: «Мировая кухня», «Гриль меню» и «Дессерты». Гм. В первом числились в основном какие-то заумные названия, а вот второе его значительно порадовало — стейк из тунца, куриные гужоны, индюшиное бедро, 4-унциевый бургер, множество гарниров по типу испанского тёмного риса и луковых колец, различные соусы, лимонный и апельсиновый сквоши... Дессерты порадовали не меньше — круассаны с фруктовыми начинками, веганский и обычный сливочный пудинг, фруктовый салат, бисквиты, йогурт с лесными ягодами, трайфлы, крамблы... В общем, можно разгуляться. Спенсер жадно сглотнул, уже предвкушая, чем он будет вскоре лакомиться.       Женщина подле вежливо кашлянула, привлекая внимание и, тем самым, выводя шатена из транса. — Что ж, думаю, Вы уже подустали от моих разъяснений и хотите подготовиться к ужину, — её нейтральный тон оставил на душе парня какой-то неприятный след, но он, приосанившись, согласно кивнул. — Да-да, всё верно. У вас просто настолько аппетитное меню, что невозможно было не замечтаться.       Лоран еле заметно улыбнулась: лишь уголки её губ дрогнули, чуть-чуть приподнявшись вверх. Джереми пригляделся, не в силах разобрать — то ли она и вправду была польщена (хотя вряд ли разнообразие блюд было её заслугой), то ли насмешка над пухлым обжорой прорывалась наружу. Впрочем, Спенсер решил не задерживать на этом своё внимание. — Благодарю за экскурсию, однако теперь я вынужден удалиться. Спасибо. — Большое спасибо. Думаю, я увижу Вас на ужине!       Лоран широко улыбнулась, провожая взглядом гостя, что удалился из помещения через двойные двери. Она вздохнула и прошла на кухню, где уже пришедший шеф и повара готовились к ужину. Пока что офицеров на станции было мало, но через пару недель должна вернуться бóльшая часть из отпусков и командировок, тогда ужины станут особо шумными и напряжёнными для работников. Хорошо, что сейчас на приёмы пищи ходят около десяти человек. Лоран ненавидела, когда зал наполнен громкими разговорами и смешками бестолковых офицеров, которые вечно тащат бокалы с вином из бара на ужин, обсуждают бессмысленные сплетни со службы, оставляют кучу крошек на столе и полупустые тарелки, а затем идут играть в пул до половины двенадцатого, из-за чего утром в анте стоят пару десятков грязных кружек с засохшей кофейной пеной и хрустит под ногами рассыпанный по ковролину сахар, а кофе-машина нуждается в дозаправке. И никто, никто никогда не задумывается обо всём этом. Ну, да, конечно, на то ведь здесь и нужны работники, которые будут приводить помещения в божеский вид каждый день, а на деле хоть бы кто формальное «спасибо» сказал, хотя и не должен, но, разумеется, Лоран никто не запрещал ворчать из-за этого и смотреть на жильцов из-под лоба. — И кто там приехал?       Том, протирающий тарелки у раковины, мельком взглянул на Лоран, достающую картонные пакеты со сквошами из холодильника. Он был значительно дружелюбнее Лоран и довольное энергичнее, всегда умел заводить small talks с офицерами, да и вообще был душкой. Добродушные уборщицы и повара его любили, а менеджер всегда поручал какие-нибудь дополнительные задания, зная, что Ричардсон из кожи вон полезет, чтобы всё выполнить по той простой причине, что такова уж была его натура. — Молодой лейтенант. Тот самый, которого перевели к нам секретарём главы училища связистов. — О, понятно. Интересно, что он будет заказывать, — Том аккуратно поправил очки с прямоугольными линзами перед тем как взять новую тарелку. — Да судя по нему — половину меню, — Лоран хмыкнула, переливая тартар из баночки в небольшую керамическую белую соусницу. — В каком смысле? — Парень ненадолго замер, словно кот, притаившийся в засаде. — В самом прямом. Увидишь, — она усмехнулась, выходя обратно в зал, оставляя коллегу натирать горячим полотенцем тарелки для блюд.       По правде сказать, Том хранил небольшой секретик, коий он скрывал от других работников и друзей, чтобы не наткнуться на неприязнь и непонимание. Заключался же он в что ни на есть простейшей любви к упитанным парням с хорошим аппетитом, которых было невероятно приятно тискать и обнимать. Ричардсон не раз задумывался, откуда взялось его достаточно неординарное влечение, но всегда приходил к одному-единственному выводу, что так рассудила судьба, и никакого другого объяснения тут нет. А теперь интерес, вспыхнувший к новоприбывшему офицеру, не давал Тому покоя, проедая мозг надоедливым червяком любопытства, и он, взяв один из подносов, поставил на тот графин воды, стакан, положил столовые приборы вместе с яблоком и грушей, и отправился к лейтенанту. — Извини, Лоран, а не подскажешь, в какой комнате наш новенький?       Женщина лишь вопросительно изогнула бровь, но тактично не стала расспрашивать, зачем Ричардсон собирается притащить Джереми всю эту лабуду. — Крыло Адкока, первая комната. Сразу налево после двойных дверей у автомата со сладостями и напитками. — Спасибо!       Парень заспешил к офицеру, слегка покусывая губу — ну, почему ему так неймётся увидеть того, немного поговорить? Человек наверняка хочет перевести дух после дороги, а не беседовать со случайным работником, однако желание Тома было сильнее здравого смысла, и он уверено постучал три раза в дверь с табличкой «1», оправив чёрную рубашку.       Дверь ему открыли через пару минут, и, только завидев шатена, парень замер, прикусив язык. Какой восхитительный пирожочек! Проницательные ореховые глаза меряли его взглядом, а пухлые щёчки налились румянцем, ведь, разумеется, лейтенант не ждал гостей. Мягкий живот соблазнительно нависал над ремнём бежевых брюк, круглые бочка так и приглашали за них ухватиться, пара достаточно крупных грудей натягивала ткань белой рубашки и майки под ней и, в довершение всего, аппетитная попа и бёдра плотно сидели в светлом хлопке, элегантно выпирая округлыми формами. Этот... этот лейтенант... Он был идеален. — Простите, Вы... — Шатен замялся, укладывая руку в карман, из-за чего ткань чиносов на правой ляжке ещё больше натянулась, вынуждая незваного гостя голодно сглотнуть. — Я один из работников, Том. Томас Ричардсон, сэр, — он слегка склонил голову, протягивая поднос. — Прошу, возьмите. Полагаю, дорога Вас утомила, и свежая вода с фруктами помогут скрасить ожидание ужина. — О... Спасибо. Да, знаете, я невероятно проголодался, так что буду весьма рад перекусить, — парень принял поднос, также учтиво склонив голову. — Меня зовут Джереми Спенсер. — Приятно познакомиться, господин Спенсер, — Том широко улыбнулся, сверкая идеальными зубами. — Вы можете найти меня в столовой или за стойкой ресепшена почти каждый день. Обращайтесь, если что-нибудь потребуется. — Благодарю, обязательно учту это, — Джереми отчего-то почувствовал себя значительно лучше после полудня езды на поездах; какая-то странная искренность исходила от улыбки Тома. — Но, прошу, давайте без формальностей, просто по имени. — Хорошо, Джереми. Очень рад, что Вы будете служить здесь, — Ричардсон сделал шаг назад, укладывая руки за спину. — Буду ожидать Вас на ужине. — Ага, и Вам спасибо, — Спенсер тоже улыбнулся, закрыв дверь, и мгновенно выдохнул, отставляя поднос на стол.       Что это был за красавчик, блять? Аккуратно уложенные короткие волнистые волосы цвета спелой пшеницы, тёмно-карие глаза, идеальная кожа и белоснежные зубы, тонкие, нежно-розовые губы, утончённые очки и невероятнейшая фигура, стройная, изящная, безумно сексуальная... Этот Том выглядел как мечта какого-нибудь модного журнала или старого олигарха, такая себе здоровая версия «героинового шика». Спенсер потёр щёки, разгоняя алый румянец, ведь негоже так смущаться, будто девица на первом в жизни свидании, поскольку выглядело это наверняка странно. Однако как же этот Томас был хорош... Томми. Шатен уже мысленно не хотел называть его никак по-другому, полностью погрузившись в горячие фантазии, которыми ему следовало бы перестать увлекаться ещё лет в семнадцать. Как же он был горяч... Джереми помотал головой, пытаясь отбросить навязчивые мысли, но те никуда не хотели деваться, полностью заполонив его несчастную головушку. Томми, Томми, Томми... Ну, как можно быть настолько красивым и обворожительным?! Это определённо должно быть нелегально на законодательном уровне, ведь подобные экземпляры опасны для общества — они вызывают тахикардию, лёгкое помутнение разума, головокружение, жар и много чего другого, что уже неприлично обсуждать на людях! Джереми не хотелось признавать, но Ричардсон сразил его на повал за каких-то несколько жалких минут, и теперь он вынужден был думать о том, тащась на ужин в чёрных брюках со стрелками и белой рубашке с воротником. Зелёная табличка «Неформальный наряд» на небольшом столике у стойки рецепции позволяла явиться в столовую в подобном виде.       В зале было всего несколько человек, и Джереми сразу приободрился — не любил он большие скопления людей. Подойдя к столику с меню, он выудил ручку из стакана подле и принялся выбирать блюда. Так-так-так... Глаза начинали разбегаться, столько всего... — Рад видеть Вас, Джереми, — будто из-под земли появившийся Том ослепительно улыбался, ожидая, когда лейтенант определиться с заказом. — А? Да... — Спенсер пробормотал что-то невнятное, смутившись, и продолжил глазеть на меню. Что ж, надо было выбирать. В конце концов, он решил поставить галочки напротив томлёной морковки с тмином, салата «Цезарь» с курицей, куриных гужонов, омлета из трёх яиц с ветчиной и сыром, луковых колец, кус-куса с зелёными овощами, соуса тартар, апельсинового сквоша и бананового круассана. Глядя на количество галочек на разных листочках, Джереми смутился и, краснея, протянул их Тому, однако тот ничуть не выглядел удивлённым, а лишь поблагодарил за выбор и удалился на кухню. Спенсер прошёл в конец зала, усевшись за свободный столик подальше ото всех и открыв книгу на телефоне, однако минут через пятнадцать, когда его заказ был готов, ему пришлось пересесть за другой столик, ведь оказалось, что зал столовой был условно разделён на две половины — дальняя отводилась для завтраков, а та, что ближе к выходу, — для обедов и ужинов. Спенсер смутился ещё больше, хотя это была не его вина, ведь он вовсе не знал об этом разделении. Том, разумеется, несколько раз извинился, что не сказал ему ранее, и сервировал заказанное. Шатен чуть ли не облизывался, глядя на хорошие порции горячей, ароматной еды, и поблагодарил блондина. Ричардсон склонил голову, удаляясь за кассовую стойку и принимаясь для виду копаться в чеках, но лишь для того, чтобы глазеть на Джереми. Он был прекрасен... — Что это там у тебя, заказ этого толстячка? — Лоран усмехнулась, видя, сколько галочек было наставлено на листочках. — Говорила же, пол меню закажет. — Не твоё дело, — Том убрал листочки из поля её зрения. — Думаю, лучше я буду подавать его заказы. — Да как хочешь, велика потеря, — женщина фыркнула, поливая кусочек ананасового бисквита сливочным пудингом. — Боюсь, у нас с ним теперь запасы в два раза быстрее уходить будут.       Томми ничего не ответил. Это же Лоран, другого и не стоило ожидать.       Однако как же замечательно кушал Джереми! Еда таяла на глазах, а животик того постепенно округлялся, закрывая ремень. Том попытался отвести взгляд, но хуй там плавал, эта умопомрачительная картина никуда не хотела исчезать с его глаз, разум словно застыл, принуждая смотреть на толстого парня, похожего на большого доброго медвежоночка, что ел за обе щёки, утирая рот синей салфеткой. Ричардсон одновременно боялся, что его пристальный, наверняка пугающий взгляд заметят, но и не мог прекратить эту сладостную пытку для самого себя, чувствуя, как приятное тепло разливается внизу на несколько градусов выше, чем следовало бы. Что же этот Джереми с ним творит... Почти все тарелки уже опустели, а Спенсер, отпив апельсинового сквоша, принялся за круассан, и вот тут-то Томми осознал, насколько он попал и, кажется, надолго. Жёлтый банановый крем вытекал из выпечки на блюдце, и шатену пришлось облизывать пальцы, впоследствии берясь за вилку и нож — кусочки слоёного теста исчезали меж его губ один за другим, жир на пузике сложился в мягкие складки, теснясь в оковах майки с рубашкой, а подмышки потемнели, и капельки пота стекали по коже, отпечатываясь на белой ткани. Джереми допил сквош, в крайний раз утирая рот, и слегка погладил откормленное брюшко, довольно прикрывая глаза.       Томми показалось, что он испытал маленький оргазм за этой ёбанной кассовой стойкой. — Вам... понравились блюда? — Том принялся спешно убирать посуду, нервно улыбаясь и стараясь поворачиваться так, чтобы его стояк не был слишком заметен — благо, столовая уже опустела, и никого кроме них двоих в зале не осталось. — Да, спасибо, всё было просто чудесно. — Рад это слышать, я обязательно передам шефу, — блондин спешно ретировался на кухню, оставляя там поднос с пустыми тарелками. В зале Джереми ожидал Ричардсона у стойки, вновь читая книгу. — Оплачивать будете картой или наличными? Два квид и тридцать пять пенни. — Картой, — Спенсер приложил телефон к аппарату. — Желаете ли получить чек? — Нет, спасибо, он мне ни к чему, — парень убрал телефон в карман брюк, улыбнувшись. — Хорошо. Позвольте поинтересоваться, что за книгу Вы читаете? — Том отчаянно не хотел отпускать Джереми, чтобы ещё хоть чуть-чуть поглазеть на это прекрасное создание. — Мемуары Маркеса. «Жить, чтобы рассказывать о жизни». Занимательное чтиво. Некоторые говорят, что вторая половина значительно затянута, хотя именно в ней содержится основная история его семьи, что позднее и легла в основу большинства романов, особенно «Ста лет одиночества», — Спенсер пожал плечами. — Впрочем, у каждого своё видение. — Да, согласен... Я никогда не читал и, даже больше скажу, не слышал о такой книге. Ну, а до творчества Маркеса в целом как-то руки не доходили, — Ричардсон опустил взгляд, дабы не казаться слишком навязчивым, уставившись на Джереми вплотную. — Спасибо за Вашу рекомендацию, теперь обязательно нужно будет прочитать. — Рад, что Вы заинтересовались, — Спенсер помялся, но всё же развернулся, начиная движение к выходу. — Хорошего вечера! — Благодарю, Вам тоже! — Ричардсон поправил очки, провожая взглядом шатена, что скрылся за дверьми, направившись обратно в свою комнату. М-да уж, сдаётся, Томми теперь ожидали томные дни тоски и глупой влюблённости...