Семейные драмы

День в школе пролетел незаметно, и по окончании уроков я попросила Чеда проводить меня до дома брата, дабы предотвратить очередной допрос со стороны сестёр. Они, узнав, что я поддерживаю связь с Бичем и даже вижусь с ним, точно растрепали бы родителям – в этом я Чеда не обманула. А нам с братом никак нельзя было палиться, что мы общаемся, ведь мама до сих пор думает, что он хотел меня изнасиловать там, в ванной. Если она узнает, что мы снова проводим время наедине друг с другом, я уверена, что у неё сорвёт крышу и неизвестно, на что она в таком состоянии способна. Дойдя до места назначения, я попрощалась с Чедом и пообещала написать ему позже. Затем, поднявшись по лестнице на пятый этаж, позвонила в дверь. Бич открыл мне, и я тут же потянулась к его мягким и таким любимым губам, но он не дал мне его поцеловать. - Какого хрена этот… до сих пор рядом с тобой ошивается? Написала бы мне, я бы вызвал такси. – Бич реально был очень зол, по нему это всегда видно и, хотя это должно было меня напугать, но я только лишь почувствовала ещё большую тягу к его губам. - Тише-тише, ты же знаешь, нам с тобой нужно быть осторожными. А Чед – хороший способ отвести подозрения. Никто не знает, что он провожает меня к тебе. Все думают, что мисс Браун просто гуляет со своим парнем. – я наконец зашла в квартиру, захлопнув за нами дверь, и изо всех сил прижалась к брату. - Не называй этого малолетнего идиота своим парнем, слышишь? – Бич взял моё лицо в свои ладони и притянул меня к себе, чтобы наконец поцеловать. Мы слились в долгом и жарком поцелуе, которого оба жаждали весь день, пока я была в школе. Затем брат взял меня на руки и отнёс в свою холостяцкую спальню, где повсюду рассеивался дурманящий запах его одеколона, и мы продолжили целоваться, но теперь я сидела на нём сверху и, не стесняясь, тёрлась о его член через одежду. Это было неописуемо приятно, особенно, когда я почувствовала, что содержимое его трусов твердеет. Мной вновь овладело то чувство, которое я впервые испытала, когда, будучи пьяной, забралась на Бича и ёрзала на нём, пока он меня с себя не скинул. Но сейчас уверена, что он так больше не поступит и я могу спокойно наслаждаться нашей близостью. В какой-то момент брат взял меня за талию и перевернул на спину, сам при этом спустился к моим трусикам. Он аккуратно стянул их с меня и раздвинул мои ноги, пристроившись между ними и изучая мою вагину. Сперва он осторожно провёл большим пальцем вдоль половых губ, затем прикоснулся своим горячим языком к моему клитору и начал осторожно, но уверенно теребить его во все стороны, заставляя меня легко постанывать и выгибаться всё сильнее навстречу его обжигающему дыханию. Одной рукой, вслепую, он расстёгивал пуговички на моей школьной блузке и сжимал мою небольшую грудь. У меня было впечатление, что Бич кайфует сильнее моего, доставляя мне удовольствие, и эта мысль так меня взбудоражила, что я схватила брата за футболку и притянула его к себе, вновь страстно целуя. Дальше я действовала по наитию: уложила его рядом с собой, сняла с него штаны и синие трусы-боксеры, принимаясь за его горячий и толстый член. Я слышала стоны своего брата впервые и теперь мне хотелось, чтобы кто-то записал этот восхитительный звук его хриплого голоса, чтобы я могла переслушивать его каждую секунду и течь так, как я теку сейчас. Немного времени спустя, Бич снова оказался сверху и, тяжело дыша от возбуждения, спрашивал меня, точно ли я готова к проникновению. Мне было страшно, но хотелось ощутить его в себе ипонять, что мы достигли максимальной близости, поэтому я ответила утвердительно. Тогда он надел на свой огромный ствол презерватив, про которые он мне ещё совсем недавно рассказывал исключительно в обучающих целях, (или он уже тогда знал, что будет между нами?) Да и какая разница, если у нас всё по обоюдному согласию и мне так хорошо. Бич начал медленно вводить в меня свой член, переживая больше моего и каждую секунду уточняя, не больно ли мне. Мне не было больно, я только мечтала, чтоб он, как можно скорее, вошёл на всю длину и отымел меня, свою маленькую сестричку. Он исполнил моё желание, и вскоре я просто сходила с ума от толщины и размера его члена и от того, как он умело доводил меня почти до пика, а затем не давал закончить. Спустя несколько таких подходов, я не выдержала и предложила поменять позу так, чтобы я была сверху и руководила процессом. Совсем скоро я неумело скакала на его члене и чувствовала, как на меня накатывает очередная волна оргазма, которая заставила колени дрожать, а мою больше не девственную дырочку сокращаться. От этих сокращений член Бича тоже начал пульсировать, и он кончил вслед за мной. Мы оба повалились на кровать в диком экстазе (и, лично я, немного в ахуе). Какое-то время мы оба молчали, не решаясь обрушить тишину, но через несколько минут Бич всё же заговорил: - Ты как, принцесса? - Просто великолепно! Если бы я знала раньше, что трахаться может быть так приятно, я бы не хранила свою девственность до 16. - Какая же ты невыносимая! – брат рассмеялся, и я вслед за ним тоже хихикнула. - Вся в тебя! – я в шутку ударила его подушкой. Когда он не сделал того же в ответ, я немного насторожилась, ведь подушечные драки всегда были нашим любимым занятием. Однако продолжала себя успокаивать тем, что он просто устал и, учитывая то, что я лежала сейчас на кровати как настоящий мешок с картошкой, я могла его понять. Но когда брат начал поторапливать меня домой, я, откровенно говоря, обиделась. Мы только что вытворяли невесть какие пошлости, были неимоверно близки, а теперь он вызывает такси и практически силой заталкивает в машину, не давая мне вставить ни слова. Мне так хотелось поваляться с ним в постели, поговорить о всяком разном, вместе принять душ и поужинать. И ТОЛЬКО ПОТОМ ехать домой. Но Бич меня обломал и сильно расстроил. Я впервые в жизни ощутила, каково это, когда тебя трахают и бросают. Оставалось надеяться только на то, что вскоре он всё-таки объяснит своё хамское поведение и как-нибудь красиво извинится. Однако мои надежды на то, что я хотя бы узнаю о причинах такого холодного поведения любимого человека, вскоре развалились, да так стремительно, что позавидовал бы сам Советский Союз. Бич не просто пропал. О, нет, это было бы слишком просто. Он снова начал пить, пить как вне себя. Опять ежедневные сториз, снятые его друзьями у него на квартире, где куча пьяных и неприлично накуренных парней творят какую-то дичь. Кто бы знал, как я устала. Устала пытаться добиться от него хоть каких-то ответов. Мои сообщения, которые я строчила ему, казалось, что без остановки, сменялись от «Пожалуйста, позвони, я волнуюсь» до «Какой же ты эгоистичный кретин! Пошёл ты!», но он так ни на одно и не ответил. Через несколько суток такого скитания «от любви до ненависти» я осознала, что, видимо, придётся снова ехать к нему. Я ужасно ненавидела себя за то, что просто не могу оставить его в покое – он ведь взрослый мальчик, сам может решить, как проживать эту жизнь. Но каждый раз, видя очередное видео, где он пребывает в состоянии жесточайшего опьянения, моё сердце буквально крошилось на мельчайшие осколки, и этот процесс сопровождался сильнейшей болью. Я просто не понимала, что со мной не так, и почему он выбирает своих друзей и нетрезвый образ жизни вместо того, чтобы спокойно строить наши отношения. «Неужели брат всегда таким был, а я лишь идеализировала его образ, боготворила, как единственного человека, которому на меня не плевать? А вдруг он, воспользовавшись своим авторитетным положением в моей жизни, прибегнул к каким-то психологическим приёмам и намеренно меня совратил? Что если я – просто одна из его «подружек», одна из тех бедных девушек, которых он просто соблазнял, получал от них желаемое и исчезал? Может, вся эта забота обо мне с самого детства была его коварным планом, и он всю жизнь ждал, когда наступит мой возраст согласия, чтобы просто меня отыметь?» – Я не хотела верить в подобные теории, не хотела даже думать о том, что Бич – мой любимый Бич – просто извращённый маньяк-педофил. Не мог же он так долго меня обманывать! Или мог…? Тревожные мысли, связанные с братом, усугублялись тем, что мне приходилось ходить в школу и каждый день видеть Чеда, который не понимал, почему я перестала позволять целовать меня в губы или обнимать на переменах. – Санцет, что с тобой происходит? Это всё из-за семьи, да? – неуверенно спросил он в один из дней, явно боясь услышать, что проблема в нём. – Да, семейная обстановка по-прежнему нестабильная. Прости, что это сказывается и на тебе тоже. В те дни я бесконечно извинялась перед ним за свою холодность, но я так и не решилась сказать, что дело ещё и в том, что я его не люблю, потому что сейчас, находясь во всей этой пучине проблем, как никогда в нём нуждалась. Конечно, если говорить честно, я нуждалась не конкретно в Чеде, а лишь в ком-то, кто мог бы безвозмездно меня поддерживать и быть рядом. Поскольку других таких добряков рядом со мной не было, эта роль и досталась ему. Мне не было приятно его использовать, я ненавидела тот факт, что, по сути, просто издеваюсь над его искренними чувствами. Пусть я и не любила его, но он мне очень нравился, как человек и хороший друг, поэтому от обмана было тяжело на сердце. – Я всё понимаю, Санцет, не извиняйся, – уголки губ моего почему-то-всё-ещё-парня приподнялись, ямочка появились на правой щеке. «Ничего ты не понимаешь, – пронеслось у меня в голове, – если бы понимал, тебя бы здесь уже не было». Но вслух я сказала лишь «спасибо» и попыталась натянуто улыбнуться.