Семейные драмы

Утром меня, на удивление, никто не пришёл будить, поэтому я встала и просто пошла на кухню. Никого, кроме мамы, дома уже не было. — Доброе утро, милая! — мамин тон был гораздо нежнее, чем накануне. — Доброе утро. А где все? И почему ты не на работе? — Решила, что нам нужно провести день вдвоём: заказать поесть, поболтать, посмотреть что-нибудь. В последнее время я стала слишком часто пропадать в офисе. Мы совсем не общаемся. Я ненавидела так называемые «семейные дни» ещё сильнее, чем те, когда родителей с утра до ночи не было дома, поскольку в такие дни все претворялись, будто мы нормальная любящая семья. В этих милых, на первый взгляд, посиделках всегда чувствовался какой-то подвох. На этот раз мама, видимо, решила продолжить пытать меня по поводу наших взаимоотношений с братом. Но я не дала ей возможности сделать первый ход: в этот раз я играю белыми шашками. — Знаешь, мам, а у меня есть парень, — зашла я совсем издалека, в попытке поймать её в абсолютной незаинтересованности моей жизнью. — Ах, да, тот мальчик, с которым вы летали в Испанию. И как у вас дела? — Если бы я чуть хуже знала свою мать, может быть, даже поверила бы в то, что ей любопытно. — Всё хорошо. И, знаешь, мы с ним занялись сексом на их вилле. Конечно, по поводу секса я преувеличила, там даже проникновения не было. Но мне нужно было переместить фокус маминого внимания с Бича на другого парня. А Чед очень хорошо подходил на эту роль: воспитанный, из приличной семьи — прям мечта для моей мамы. — Ох, малышка, а ты уверена, что вы не поспешили? Вы предохранялись? Он не был груб с тобой? — Мне действительно начало казаться, что мама волнуется и это льстило. Она не часто позволяла себе такую роскошь, как забота. — Да, мам, всё прошло хорошо. Этот разговор растянулся ещё на нескольконеловких реплик о «взрослых отношениях», после чего мама предложила заказать доставку на вечер и устроить семейный ужин, куда она сама предложила позвать Бича. А это значит, что мой план удался, и ситуация стала менее напряженной. Может, она даже перед ним извинится. Через 2 часа все уже собрались за столом, курьер привёз еду, а папа включил какой-то старпёрский фильм по ТВ. Мама подняла бокал и произнесла тост за меня — её уже совсем взрослую девочку (меня эта речь позабавила, поскольку, фактически, она звучала как: «поздравляю тебя Санцет, что какой-то парень, которого я даже в глаза не видела, лишил тебя девственности, и не где попало, а на вилле в Испании»). Вскоре сёстры разошлись по комнатам, а папа отошёл, чтоб ответить на телефонный звонок по работе, и мы остались втроём — я, мама и Бич. Тут-то я ипоняла, зачем мама позвала его. — Бич, ты знаком с молодым человеком своей сестры — Чед, кажется? «Нет, пожалуйста, мама…» — Да, — брат был спокойнее некуда, даже я удивилась, как у него так хорошо получилось скрыть гримасу отвращения, услышав имя его главного противника. — И как он тебе? — продолжала давить мама. «Мама, стоп!» — Нормальный, вроде. Почему ты вообще у меня об этом спрашиваешь, не я же с ним встречаюсь. — А ты знаешь, что Санцет переспала с ним, когда они летали в Испанию? — Мама смотрела на него, не отводя взгляд ни на секунду, будто говоря «одно неправильное выражение лица и тебе конец». «Чёрт». А ведь, прося Чеда никому не говорить о нашем недо-сексе, я даже не подозревала, что сама себя так подставлю. Что мама меня так подставит… — Мам! — я попыталась выразить своё негодование, но та лишь цокнула на меня, продолжая ждать реакции моего брата. — Да ты что? Поздравляю, сестрёнка! – Я почувствовала, как Бич стиснул зубы, он ведь знать не знал, что мама может такое сказануть. Боюсь представить, какой ураган эмоций охватил его в тот момент. К счастью, маму окликнул папа, и она убежала в их рабочий кабинет, оставив нас с братом наедине. — Санцет, ты угараешь? – Бич агрессивно зашептал, – Я таким виноватым себя чувствовал за то, что игнорировал тебя, первый шаг сделал, извинился. А ты в это время трахалась с этим додиком? — Бич, я не… я всё тебе объясню, — я, пока никто не видел, взяла его за руку и потянула за собой в комнату. Он не сильно сопротивлялся, но мои касания ему были явно не так приятны, как вчера вечером. Мы вошли в мою спальню, и я тут же усадила его на свою кровать, села верхом и принялась целовать, в попытках компенсировать то, что ему пришлось услышать. Но Бич скинул меня с себя, прям как в тот самый день, когда я пьяная хотела его поцеловать, и отскочил к выходу из комнаты. — Санцет, ты ебалась с ним? — Он спросил это с такой серьёзностью, что по моему затылку пробежала толпа ледяных мурашек. — Я люблю только тебя, он мне нахер не нужен, слышишь? — Я попыталась сделать шаг навстречу брату, но он тут же отошёл назад, почти уткнувшись в стену спиной. — Я тебя ещё раз спрашиваю, у вас что-то было? — Бич…я…он… мы… ничего не было, правда. Я целовалась с ним тебе назло и думала, что смогу переспать. Но он только мне отлизал и даже войти не успел, когда ты мне позвонил, и я тут же ему сказала, что не хочу трахаться, – про то, что я ему отсосала, какое-то внутреннее чувство заставило меня умолчать. Я долго смотрела на выражение лица брата, пытаясь понять, о чём он думает, но у меня ничего не выходило. Бич, будто, был где-то глубоко-глубоко в себе. А потом в один момент толкнул меня на мою кровать и придавил всем телом. — Какая же ты маленькая шлюха, Санцет. Значит, он тебе только отлизал? И как тебе? Понравилось? Чего молчишь? — Брат задрал подол моего короткого платья и, буквально, разорвал на мне трусики, пустив свой горячий язык прямо в мою промежность. — А что будет, если я скажу, что понравилось? — Конечно, это было не так, но мне безумно хотелось почувствовать на себе его ревностную ярость. — Заткнись нахуй, слышишь! Бич довольно резко вставил в меня несколько пальцев и начал терзать мою вагину с бешеной скоростью. Когда я несколько раз жестко сквиртанула, он схватил меня за волосы, опустил на пол, заставил встать перед ним на колени, расстегнул ширинку своих брюк, достал член и, несколько раз ударив им меня по лицу, засадил мне его в ротик по самые яйца. Он держал меня за затылок и, не давая мне продохнуть, трахал мой рот, постоянно спрашивая: «Ну что, такой же большой, как у твоего Чеда?». Меня не пугало то, что брат был совершенно неконтролируемым, это казалось даже прикольным. Хотелось ещё. — Бич, трахни меня, — взмолилась я, желая ощутить каждое его резкое и жесткое проникновение. Я хотела его так сильно, как не хотела даже в наш первый раз. Брат снова схватил меня за волосы, поставил раком и прошептал на ухо: — Прекрати меня мучать! Было у тебя с этим уродом что-то? – этот вопрос прозвучал как мольба о пощаде. — А если я скажу правду, ты не перестанешь быть жестким? Я хочу, чтоб ты продолжил. Не знаю, почему я продолжала его дразнить, ведь понимала, что для брата это совсем не выглядело забавной ролевой игрой – он искренне боялся услышать, что меня трахнул кто-то другой. Мне просто нравилось видеть огонь в его глазах. Этот взгляд будто кричал: «Приведите сюда ублюдка, который посмел тронуть мою девочку, и я убью его». — Бляя, какая же ты шлюха! – Бич взялся за мою шею и развернул меня так, чтобы я посмотрела прямо ему в глаза, – Не бойся, я тебя так жестко отымею, что никогда не забудешь. Только, прошу, скажи, что, кроме его нелепого отлиза, между вами ничего не было. Удивительно то, как он умудрялся совмещать приказной тон с очевидной уязвимостью. — Я клянусь, Бич, между нами правда ничего не было. Я хочу, чтобы во мне был только ты: твои пальчики и твой огромный член. Умоляю, выеби меня уже! Мне не было страшно, ведь я понимала, что агрессия брата была направлена на него самого – за то, что оставил меня наедине со своим отчаянием и с Чедом; а также на самого Чеда, ведь он посмел меня тронуть. Бич безумно резко вошёл в меня и драл так, что моя бедная кровать ходила под нами ходуном. Мне безумно нравилось ощущать его в себе, нравилось чувствовать себя маленькой и хрупкой в его сильных руках, нравилось подчиняться его бешеным толчкам. Кому-то такая грубость показалась бы страшной и неприемлемой, но я знала, что брат никогда, какие бы эмоции его не одолевали, не сделал бы ничего, что могло бы мне навредить. Каждое его движение было направлено лишь на то, чтобы я получала удовольствие, и у него это отлично получалось. Рядом с ним я становилась законченной нимфоманкой. Мне хотелось, чтобы он брал меня до тех пор, пока мы оба не упадём без сил. В этот раз мы кончили практически синхронно, после чего обоим потребовалось несколько минут, чтобы отдышаться. — Если бы я знала, что ты можешь быть таким жестким, то давно пустила бы этот слух про нас с Чедом, — честно призналась я, когда мы с братом лежали уже одетые на моей кровати. — Я и сам не знал, что могу быть таким. Просто одна мысль, что ты можешь быть не только моей, снесла мне крышу. Надеюсь, я не сделал тебе больно, принцесса моя, — по Бичу было видно, что он пребывает в шоке от своего поведения и реально за меня разволновался. — Нет, что ты! Ты сделал мне очень хорошо. Я очень люблю тебя, Бич. — И я очень сильно тебя люблю, малышка, — он прижался ко мне изо всех сил и поцеловал в лоб. Для меня остаётся загадкой, как нас не спалили, учитывая то, как громко я стонала, а моя кровать издавала такие звуки, будто вот-вот скоропостижно скончается по вине нашей, внезапно нахлынувшей страсти. В любом случае, я благодарна всевышним силам, которые помогли нам сокрыть данное преступление, которое в противном случае могло, вопреки мораторию на смертную казнь, закончиться расстрелом. Где-то через 15 минут ко мне в комнату постучали. Я подумала, что это мама пришла удостовериться, что злобный брат-педофил не пытается в очередной раз меня изнасиловать, но когда повернула ключ в замке и приоткрыла дверь в свою обитель, то увидела за порогом Челси. — Мама попросила позвать вас с Бичем к столу. Сейчас подадут чай, — Челси окинула взором всю мою комнату, словно Шерлок Холмс, ищущий очередную порцию зацепок и улик. — Хорошо, сейчас прийдём, — быстро выпалила я и захлопнула дверь перед любопытным носом сестры. Я и раньше задумывалась о том, что она может о чём-то догадываться, но сейчас Челси смотрела на нас с братом так, словно она лично держала свечку, пока он вытрахивал из меня всю душу. Меня это всё ужасно напрягало: мама, которая только и делает, что обвиняет Бича во всех смертных грехах; Чед, которому постоянно приходится врать; а теперь ещё и Челси, пытающаяся что-то разнюхать. Неужели мы делаем что-то настолько непозволительное, что нас просто не могут оставить в покое? Иногда у меня бывает такое ощущение, будто мама куда спокойнее отнеслась бы к новости, что Бич убил кого-нибудь. По крайней мере, она точно попыталась бы его оправдать, откупить или, на крайний случай, нанять для него лучшего адвоката. Если же она узнает, что он всё это время меня «совращал», нагло обманывая её, то она своими собственными руками исполнила бы акт правосудия без суда и следствия. Мои молчаливые размышления прервал уже второй по счёту стук в дверь. Уверена, это Челси пришла нас поторопить, потому что маме показалось, что нас слишком долго нет. На этот раз я поленилась вставать и открывать незваной гостье, поэтому просто раздражённо крикнула: «Да идём мы, идём!!». Из-за двери на моё огромнейшее удивление послышался тихое «Хорошо», однозначно, произнесённое голосом Чеда. Я тут же вскочила с кровати и, быстро открыв ему дверь, уже более мягким тоном повторила: «Мы сейчас спустимся». После того, как он ушёл, я мгновенно начала прокручивать в голове последние сутки в попытках вспомнить, когда же успела договориться с ним о встрече, но на ум так ничего и не пришло. Значит, с ним договаривалась не я. Но кто тогда? Варианта было, как минимум, два: либо Челси, которая являлась хорошей подругой Чеда; либо мама, которая, узнав о «серьёзности» наших с молодым человеком чувств, решила с ним познакомиться. В любом случае, он уже здесь, а это значит, что придётся снова врать всем вокруг. Как же меня это достало! Но делать нечего, так как Чед — это моя единственная возможность хоть сколько-нибудь сбавить градус маминых подозрений. — Бич, пока ты не начал снова ревновать и психовать, хочу сказать, что это не я его позвала! — Я понимаю, но учти, что если он начнёт к тебе лезть, то я за себя не ручаюсь, – он ехидно улыбнулся и шлёпнул меня по ягодице, ненадолго удерживая на ней свою ладонь, а затем прижался ко мне и несколько раз толкнулся бёдрами, имитируя половой акт, – теперь ты знаешь, что я делаю с непослушными шлюшками. Я рассмеялась и направилась к выходу из комнаты,но Бич меня немного притормозил. Он нежно взял меня за подбородок и прислонился своими пухлыми губами к моим, как две капли похожим на его. Мы слились в коротком поцелуе, но он оставил на мне многочасовой шлейф, который я ощущала даже тогда, когда мне приходилось целовать Чеда. К слову, про Чеда: его действительно пригласила мама (то есть, пригласила его Челси, но инициатором выступила именно эта несносная женщина). Возможно, это была очередная проверка на стрессоустойчивость для Бича. Он, видимо, тоже так решил, поэтому изо всех сил держал себя в руках. И только я одна из всех присутствующих видела, как стискивались его зубы и напрягалась скулы, когда Чед приобнимал меня за талию или осыпал мои щёки робкими поцелуями. Мне было больно видеть брата таким беспомощным, да и самой было не очень приятно лобзаться с Чедом, когда Бич сидел на соседнем от меня стуле. В один момент терпеть ревнивые взгляды стало совсем невыносимо, и тогда я осторожно нащупала его руку под столом и, раздвинув ноги, опустила его ладонь на мои домашние шортики. Бич не растерялся, тут же отодвинув ткань, принялся на ощупь ласкать мой клитор, а затем и трахать пальчиком моёгорящее от возбуждения влагалище. Я же, в свою очередь, дотянулась левой рукой до бугорка на его штанах и принялась его поглаживать, чувствуя, как он с каждой секундой всё сильнее хочет вырваться на свободу и доставить мне удовольствие. Я и сама была возбуждена до предела, мне едва хватало сил, чтобы воздерживаться от стонов, потому что, хоть и вслепую, но Бичу удавалось делать мне приятно. Но одних лишь его пальчиков мне всё равно оказалось мало: я хотела его целовать, обнимать за плечи и чувствовать проникновения его горячего члена. Внезапно ко мне пришла мысль, что нужно как-то выманить брата из-за стола, не вызывая при этом подозрения. Тут-то мне и пригодились мои природные хитрость и смекалка, за которые семья нарекла меня лисицей (рыжие волосы очень кстати дополняли это прозвище). Я, якобы случайно, уронила на пол свой бокал и наклонилась, чтобы собрать осколки. И, конечно же, абсолютно не специально порезалась об один из них. Продемонстрировав всем присутствующим кровь, которая хлынула из образовавшейся на большом пальце ранки, я вскочила из-за стола и рванула в бывшую ванную комнату Бича, в которой я несколько месяцев назад стояла пьяная под душем и мечтала, чтобы он меня поцеловал. Брат, как всегда, понял меня без слов: вскочил со своего места и побежал за мной, уверив Чеда, что помощь нам не нужна (ну да, на тройничок я не рассчитывала). Бич едва успел пересечь порог, как тут же щёлкнул замком и набросился на меня. — Какая же ты хитрая маленькая сучка, — прорычал он мне на ухо, приподнимая меня и усаживая на стиральную машину. Затем он взял в рот мой окровавленный палец и принялся со всех сторон изучать рану языком, заботливо пытаясь остановить кровотечение. Он явно был недоволен тем, что мне пришлось навредить себе. — Прости, но я так безумно захотела тебя, больше не было сил терпеть. А палец совсем не болит, особенно теперь, — произнесла я самой невинной и оттого самой сексуальной своей интонацией и посмотрела на Бича, который к тому моменту уже наклеивал пластырь на мой порез. — А я-то как тебя хочу, моя бунтарка, — Бич стянул с меня шортики, приспустил свои штаны, и я обнаружила, что они всё это время были надеты на голое тело. – Эй, а где трусы? – я не понимала, что рвётся из меня сильнее, возбуждённый стон или истерическийсмех. Я ведь точно помню, что, когда мы трахались, трусы точно были при нём. – Вероятно, они куда-то завалились, времени поискать как-то не предоставилось, – брат иронично хмыкнул, кажется, разделяя моё веселье. – Тогда я сама их поищу позже. Не очень хочется, чтобы их случайно обнаружила домработница. Я хотела было засмеяться, но брат тут же пристроился ко входу в моё влагалище и без труда вошёл в меня. Он трахал меня медленно, но грубо. Именно в тот день я и поняла, что люблю такой секс больше всего на свете. Он сначала со всей силы вгонял в меня свой огромный член, а потом медленно и аккуратно вытаскивал, позволяя прочувствовать каждый его сантиметр — и так на повторе. Затем я слезла со стиралки и развернулась к Бичу спиной. Он вошёл сзади и прижимался ко мне как в последний раз. Я старалась не стонать, но у меня плохо это получилось, поэтому одной рукой брат затыкал мне рот. Именно в такой позе, в шаге от оргазма, нас и застал Чед. Чёртов замок в ванной Бича не работал, именно из-за этого мама застала ту картину несколько месяцевназад, и именно из-за этого сейчас мой парень стоял ина протяжении какого-то времени наблюдал за тем, как меня трахает родной брат. Первой Чеда заметила я и застонала уже не от удовольствия, а от ужаса. Бич тут же прекратил проникновения и поспешно натянул свои спущенные штаны. — Чед, ты чего здесь делаешь? — это был самый тупой вопрос, который я могла задать в тот момент. — У меня к вам такой же вопрос, — весьма уместно заметил он. — А ты сам не видишь? — вмешался Бич, — Я делаю то, что ты так и не смог сделать, а именно, трахаю твою девушку. Потому что я люблю её, а она любит меня. Понял? Парни смотрели друг на друга так, будто готовы начать битву не на жизнь, а на смерть прямо здесь. Мне было настолько неловко и страшно, что я даже не сразу сообразила, что нужно надеть шорты. Пока я искала их по всей ванной комнате, Бич успел сказать ещё несколько колкостей Чеду, а тот около ста раз повторить «Санцет, что это значит?». На сто первый я всё-таки психанула и словесный поток хлынул из меня рекой: — Да, Чед, я чёртова извращенка, которой нравится скакать на хую у родного брата. А тебя я не люблю… а может никогда и не любила. Это не твоя вина, ты хороший, просто я вот такая неправильная! Прошу, только не рассказывай никому. — последнее предложение я произнесла через некоторое время, после глубокого вдоха. — Я искренне не понимаю, что ты нашла в этом грубом алкаше и как вообще можно спать с родственником, но я даже и не думал стучать на вас. Пусть ты меня не любишь, но я-то тебя люблю, Санцет, и уж точно не желаю тебе прослыть жертвой инцеста. Когда Чед закончил свою слезливую речь, я сама чуть не впала в истерику, почувствовав подступавшее бешенство – «Опять меня считают жертвой!» Однако я вовремя осознала, что нахожусь не в том положении, чтобы спорить. — Так мило, что грубого алкаша сейчас стошнит, — только и проронил Бич, выходя из помещения. Я, не решаясь поднять глаза, еле слышно пробубнила слова благодарности и поспешила за братом, но рука Чеда внезапно сомкнулась на моём запястье, требовательно притягивая меня обратно. – Ты, вероятно, ждёшь от меня каких-то объяснений, но мне нечего тебе сказать, прости, – всё также тихо произнесла я. – Мне не нужны оправдания, Санцет, я не для этого тебя задержал. – А для чего тогда? Чед запустил пальцы обеих рук в свои шоколадные кудри и принялся массировать кожу головы, вероятно, пытаясь снять напряжение. – Просто хотел спросить кое о чём… наедине. – Спрашивай. Ниже в твоих глазах я уже вряд ли упаду, – из меня вырвался стыдливый смешок. – Это всё, – он обвёл взглядом пространство между нами, видимо, обозначая таким образом наши отношения, – изначально было ложью? Все слова и… действия? Под словом «действия» Чед явно подразумевал оральные ласки, которые мы подарили друг другу всего пару дней назад. Я прикрыла лицо заледеневшими ладонями, пытаясь охладить горевшие от стыда щёки. – Чед, я… это всё… – дыхание было сбивчивым, голос дрожал, у меня никак не выходило собраться с мыслями и облечь их в связный поток слов. – Да не трясись ты так, – парень осторожно взял меня за плечи, – я приму любой твой ответ. – Если честно, я и сама не до конца понимаю, что чувствую к тебе, – сделав глубокий вдох и ухватив достаточное количество воздуха, я продолжила, – Мы так долго учились вместе, но я никогда не рассматривала тебя как объект симпатии. Однако, когда мы встретились в общей компании, у меня был сложный период, и ты так старался поддерживать меня, что что-то внутри будто ожило. Мне нравилось проводить с тобой время, гулять, разговаривать. Когда ты был рядом, это ощущалось чем-то правильным и естественным. Мне хотелось, чтобы так было всегда. Поэтому, когда ты предложил стать твоей девушкой, я легко согласилась. А потом началась вся эта история с Бичем, но я не смогла сказать тебе правду, потому что струсила. – Думаю, ты просто хотела, чтобы рядом было надёжное плечо, но спутала это желание с чувством влюблённости. Тебе не нужен был парень, ты просто боялась, что, если откажешься встречаться со мной, то я перестану относиться к тебе по-особенному. Тебе просто нужна была поддержка, нужен был друг, – внезапно заключил Чед. – Друг? – мои глаза удивлённо расширились. – Да, именно друг. Человек, с которым ты могла бы делиться переживаниями и получать эмпатичный отклик. Раньше таким человеком для тебя был брат, но, когда он уехал из дома и изолировался, ты почувствовала себя одинокой, вот и привязалась к первому, кто снова подарил ощущение нужности. – Хочешь сказать, что я веду себя как бездомная псина, которая признаёт за хозяина всякого, кто покормит её и почешет за ушком? Слова Чеда словно прошлись ножом по сердцу, но не признать их правдивости я не могла. – Нет, Санцет, я не это имел в виду, я лишь хотел сказать, что ты запуталась в себе, вот и всё. Такое часто происходит с теми, кто не получал безусловной любви от родителей с самого детства. Ты не виновата в том, что привязалась ко мне… и к своему брату, – последнее слово парень процедил сквозь зубы. – Ты сейчас говоришь о том, что я трахаюсь с братом, потому что меня недолюбили родители, я правильно понимаю?! Злость снова закипала во мне. – Да, возможно. Ты сама рассказывала, что родители никогда вас вниманием не баловали, что с сёстрами отношения не были тёплыми, и только Бич был твоей настоящей семьёй. Может, в этом и кроется разгадка? Звонкий шлепок эхом отразился от стен ванной комнаты. Я дала Чеду пощёчину. – Чёрт, прости, я не хотела, – я ринулась к нему, чтобы осмотреть место удара. На загоревшей коже лица проступил красный след от ладони. – Ничего, – спокойно произнёс парень, мотнув головой, – Я понимаю, слышать такое неприятно. Но я хочу, чтобы ты знала – я тебе не враг и говорю это не из мести, а чтобы открыть тебе глаза. Ты ведь и сама понимаешь, что спать с родственником, тем более с родным братом, это нихера не нормальная ситуация. – Нет, Чед, я не понимаю! – голос почти сорвался на крик, – Не понимаю, какого хера ты лезешь в мою жизнь? Да, я сделала тебе больно, предала, и ты имеешь полное право злиться. Но не смей, слышишь, не смей думать, что ты читаешь меня как открытую книгу. Ты понятия не имеешь, что я чувствую. – Ну так расскажи мне, Санцет, расскажи. Я не смогу тебя понять, если ты будешь молчать, – голос парня звучал нежно, но требовательно. – Ты можешь думать, что хочешь, но я искренне люблю Бича, и не потому, что он мой брат, или потому, что обо мне никто, кроме него, никогда не заботился. Я люблю его как человека. Мне нравится, как он думает, как он смотрит на мир, как он выглядит, когда чем-то увлечён. Возможно, это прозвучит слишком громко, но мы словно были рождены, чтобы быть вместе. Я уверена, что он тот самый партнёр, который не позволит мне пролить ни единой слезинки. – Не хочу рушить твои фантазии, но тебе не кажется, что ты уже пролила достаточно слёз из-за него? – Чед всё не унимался. – Да, ты прав, но не мне одной было тяжело. Бич тоже мучался. Возможно, ему было даже хуже, чем мне, ведь он прекрасно осознавал, какую опасную игру мы затеяли. Он понимал, что, если признает свои чувства ко мне, то поставит под удар нас обоих. – А ты вообще уверена, что у него есть к тебе чувства? Может, он просто уже перетрахал всех подружек и захотел новых ощущений? Я снова замахнулась для удара, но Чед перехватил мою руку в воздухе и медленно опустил вниз. – Ты ни черта о нём не знаешь! Не смей так говорить! – А ты много о нём знаешь? Давно он так горячо в тебя влюблён? Может он заглядывался на тебя, когда ты была ещё ребёнком, просто ждал наступления твоего возраста согласия, чтобы никто не назвал его педофилом? Он старше тебя на четыре года, он уже взрослый, а ты всё ещё слишком юна! – Значит, для секса с ним я слишком юна, а для перепихона с тобой – в самый раз? – Мы ровесники, это совершенно другая история! – Чед, впервые с начала нашего разговора, позволил себе повысить голос. – Да, ты прав, это совершенно другая история, но дело не в разнице в возрасте, а в том, что его я хочу, а тебя – нет. Я больше не трогала парня и пальцем, но он отшатнулся с таким видом, будто я влепила ему ещё пару пощёчин. Больше вопросов он не задавал. Тишина продлилась несколько минут, после чего Чед кинул что-то вроде: «Поступай, как знаешь, но знай, что брат – не единственная твоя поддержка. Я всегда буду рядом, даже если не поддерживаю твой выбор» и вышел из ванной, оставив меня посреди океана мыслей. Но, среди всех гадких мыслей, была всё же одна успокаивающая: «Каким-то образом нас с Бичем опять пронесло». Тот факт, что наши с братом жизни так или иначе теперь зависели от молчания Чеда, конечно, не давал мне покоя, но я поняла, как же нам повезло, что в ванну зашёл именно мой, уже бывший, молодой человек. Ведь будь это мама, Челси или кто бы то ни был ещё, мы бы так просто не отделались. В остальном семейный день прошел, на удивление, неплохо: мама больше не проявляла попыток вывести Бича на эмоции (хотя при каждом его взгляде в мою сторону, я явно ощущала её недоверие и неодобрение); Чед вскоре выдумал себе какие-то дела и уехал; а все остальные домочадцы и вовсе не доставляли никаких неудобств. Около 7 часов вечера все начали расходиться по комнатам, а Бич засобирался домой. Я не стала рисковать заработанными за сегодня очками маминого доверия, поэтому даже не попросилась поехать с ним(хотя нам многое стоило бы обсудить) – сегодня мы и так достаточно рисковали. В любом случае, нам с Бичемвпредь следовало быть внимательными и не попадаться больше, потому что в иной раз нас может увидеть кто-то менее лояльный. Но, кто бы знал, как тяжело думать головой, когда всё в тебе пылает огнём от желания немедленно оказаться в объятиях любимого парня. Не хочу оправдывать своё безрассудство, но мой брат всегда был настоящим красавчиком: высокий рост, крупное телосложение, голубые глаза и чёрные как смоль, едва вьющиеся, волосы. Мне правда тяжело держаться от него на расстоянии, и дело, разумеется, не только во внешней привлекательности – он мой самый близкий, самый понимающий и самый любимый человек на этом свете. Однако, если мы не хотим нажить себе проблем, то нам обоим придётся научиться не только обладать друг другом, но и привить себе хотя бы малейшее самообладание. На прощание мы с Бичем показательно сухо обнялись, и я, не дожидаясь того момента, когда он выйдет за дверь, поднялась в свою комнату. Мама данный мой жест явно одобрила, даже не догадываясь о том, что мы переписывались весь оставшийся вечер. Сперва я обсудила с ним мой разговор с Чедом. От услышанного брат был не в восторге, но полностью разделял беспокойства моего бывшего. «Он прав, принцесса, я – не лучший выбор партнёра для тебя. Мне до сих пор не по себе от того, что я с тобой делаю» – написал мне Бич после того, как я процитировала некоторые реплики Чеда. «А мне очень нравится то, что ты со мной делаешь» – ответила я, добавив к сообщению ухмыляющийся эмоджи. «Мне, конечно, тоже нравится, но чувство вины не проходит. Я ведь знаю, что поступаю неправильно. Мне следовало остановиться ещё до того, как мы впервые переспали». В моей груди зародилась тупая боль – брат снова винил во всём себя, хотя это было наше общее решение и общая ответственность. «Ты правда любишь меня?» – написала я, в надежде, что, ответив мне на этот вопрос, Бич и сам поймёт, что ничего предосудительного он не сделал. «Разумеется! Я пиздецки сильно люблю тебя, принцесса» – в чат посыпались стикеры с сердечками. «И я тебя люблю, Бич. Я люблю тебя больше всех на свете!!! Поэтому прошу, ради меня, больше никогда не говори, что жалеешь о том, что мы начали встречаться». «Эй, я никогда не говорил, что жалею! Я счастлив, что мы теперь вместе, что мы можем быть настооолько близки. Просто я волнуюсь, что ты можешь об этом пожалеть». «Мы любим и хотим друг друга, мы делаем друг другу приятно, во всех смыслах (эмоджи с ухмылкой), так почему я должна жалеть?» Это сообщение, видимо, всё-таки убедило Бича, и серьёзная часть разговора завершилась, а брат принялся во всех подробностях рассказывать мне, что он будет со мной делать в следующую нашу встречу. С каждым сообщением мне хотелось его увидеть и воплотить эти замыслы в жизнь всё сильнее. Я же в свою очередь присылала ему свои фотографии в одних трусиках, на которые Бич отвечал мне целым потоком комплиментов и писал, что мечтает, чтобы я сейчас лежала рядом с ним в кровати, и у него была возможность касаться меня, обнимать, целовать… «Эх, братик, а мне-то как этого хочется» — думала я, трогая себя в самых интимных местах и представляя, вместо своих рук, руки любимого человека. Как же мне хочется верить, что в будущем мы будем каждый день засыпать и просыпаться вместе, ведь так замечательно иметь возможность растворяться в его прикосновениях тогда, когда мне это нужно, а не тогда, когда повезёт.