После свадьбы с Богом Тьмы

      Когда они вышли из ванной, Ци Байча, тяжело дыша, прислонился к груди Фу Минъе, глаза у него влажно блестели, словно осенний паводок, а уголки глаз приобрели красный, как у клёнов, оттенок.       Такая картина действительно наводила на занятные мысли. Если бы кто не знал, то подумал бы, что президент Фу лишился рассудка и, несмотря на серьёзные травмы Ци Байчи, безобразничал с ним в уборной.              Естественно, господин Фу на самом деле не был настолько ничтожен.              Но и на достойного человека он был не слишком похож.              Сначала Ци Байча находился в полной в растерянности: что тот подразумевал под помощью? Разве это было чем-то, что можно сделать за другого?              Он бы никогда не подумал о том, что господин Фу будет делать дальше.              Господин Фу тихонько прошептал только один звук:              — Тс-с-с-сь…              Ци Байча:              — ...              Ладно, он знал, что значение этого слова в его случае определённо не означало, чтобы он был потише.              Как бы то ни было, прожив столько лет в человеческом обществе, Ци Байча тоже кое-что повидал. Например, когда мама с маленьким сыном шли по улице, и ребёнок в какой-то момент больше не мог терпеть и хотел пописать, но поблизости не было общественного туалета, мать отводила ребёнка в угол, чтобы решить проблему, и говорила ему именно это.              Ци Байча вежливо избегал такой сцены каждый раз, когда сталкивался с ней, но у него был очень хороший слух, поэтому он всё равно всё слышал.              ...Этот господин Фу обращался с ним как с ребёнком — нет, как с младенцем?!              Его белоснежная кожа быстро покраснела, как у рака, очень вкусного и привлекательного.              Тыльные стороны его ступней немного напряглись, а гладкие пальцы ног поджались, ему было так неловко, что он ими мог выковырять ещё одну больницу.              — Ну, хватит... давай вернёмся, — слабым голосом произнёс Ци Байча.              Фу Минъе сосредоточенно нахмурил брови:              — Но у тебя ещё ничего не вышло.              Ци Байча с каменным лицом ответил:              — Ты с таким же успехом мог бы сбросить туда меня.              Просто спихните его в унитаз и дайте спокойно смыться по канализации. Мизофобия была пустяком, а вот позориться так было настоящей проблемой.              — Я придумаю что-нибудь другое, — Фу Минъе на мгновение задумался, а потом вдруг сказал: — Понял.              — Понял, что... — тело Ци Байчи напряглось, а голос стал глуше: — Не надо так трогать… разве я не должен был сходить в туалет? То, что ты делаешь... м-м-м, — из его горла вырвался стон.              Фу Минъе поцеловал кончик его покрасневшего уха и успокаивающе сказал:              — Если здесь нажимать, можно стимулировать мочеиспускание.              — Как ты... узнал об этом?              Фу Минъе:              — Кхм.              Он не мог сказать, что раньше, в процессе обучения, он смотрел множество фильмов, в которых видел самые разные игры, среди которых было и это...              Однако с Чачей он никогда этого не пробовал. Чача любил чистоту, поэтому такая техника и его не интересовала.              Но сейчас пришлось так поступить в качестве крайней меры.              — Господин Фу, перестань… прошу тебя, — в голосе Ци Байчи послышались плаксивые нотки, физиологически он был возбуждён, но психологически — смущён и зол.              Только что с ним обращались как с каким-то младенцем, но во мгновение ока это переросло в нечто неподходящее для детей, разница была слишком ощутима.              У Фу Минъе потемнели глаза:              — Вот, уже скоро.              Человек, которого он любил, отпускал себя в его объятиях, но Фу Минъе тоже чувствовал себя в данной ситуации неудобно, и если бы произошедшее случилось до всего этого, он бы уже сделал то, что они делали вместе с Ци Байчой в их большой постели дома.              Но сейчас это было невозможно. Ещё не вылечили прежнее заболевание Чачи, как тому уже нанесли новые травмы.              Поэтому Фу Минъе просто молча помогал.              Через некоторое время, наконец, потекла кристально-чистая струйка воды.              ...Она была чище, чем вода в унитазе.              Вместе с ней вышла и другая жидкость — не такая прозрачная.              Ци Байча закрыл глаза и закусил губу, очень сожалея, что не мог запечатать свои пять чувств, чтобы не слышать этих звуков.              Это определённо был самый неловкий день в его жизни, что заставило его усомниться в ней.              Сымитированная им жидкость была обычной чистой водой из талого снега, сладкой на вкус и пригодной для питья, но он надеялся, что после смешивания с другой жидкостью, господин Фу не заметит ничего компрометирующего.              Фу Минъе, естественно, не заметил ничего такого.              Даже если бы воссозданное Ци Байчой имело радужные переливы, Его Превосходительство Бог Тьмы, в той же степени свободный от мирских забот, вероятно, всё равно не заметил бы ничего странного.              Увидев, что мужчина наконец облегчился, Фу Минъе тоже вздохнул с облегчением. Он нажал на кнопку смыва, помог Ци Байче застегнуть ширинку и подошёл к раковине, чтобы вымыть руки.              После чего он вынес Ци Байчу на руках.              Когда Ци Байча, наконец, избавился от этого позорного положения, его силы почти полностью истощились.       Всё вокруг им осознавалось смутно.              Было такое ощущение, что его нижняя планка снова опустилась на большую ступень.              Как только Ци Байча вернулся на больничную койку, он сразу натянул одеяло до макушки.              Фу Минъе раскрыл одеяло:              — Не задохнись.              Взгляд у Ци Байчи был рассеянным и потребовалось некоторое время, прежде чем он смог сфокусироваться на лице человека перед собой.              Он недовольно уставился на Фу Минъе:              — Ты зашёл слишком далеко.              Фу Минъе не знал, плакать ему или смеяться:              — Я же сделал это, чтобы помочь тебе.              — И ты в этом перегнул палку, — его красивые глаза ещё были подёрнуты слезливой пеленой, говорил он обвиняющим тоном и выглядел так, словно над ним поиздевались.              — Хорошо, я действительно перешёл границу, — вздохнул Фу Минъе, — но, боюсь, завтра мне придётся сделать это снова.              Ци Байча от шока вцепился в подушку:              — Снова?!              И одного подобного опыта достаточно, чтобы вовек не забыть.              — Переломы за неделю не заживают. Ты сейчас не можешь встать с постели и самостоятельно передвигаться, — и Фу Минъе спросил: — Разве ты ходишь в туалет только раз в неделю?              Ци Байча:              — ...              Он снова натянул на себя одеяло, полностью спрятав лицо, у него больше не было причин жить.              Делать что-либо впервые трудно, в следующий раз — легче, Снежный малыш, не стесняйся, ты сможешь!       Ци Байча мысленно подготовился, снова откинул одеяло, сел и глухо произнёс:              — Как скажешь.              — Ты молодец, — Фу Минъе поднялся. — Я пойду принесу воды, чтобы помочь тебе умыться и обтереться.              Ци Байча машинально спросил:              — Умыться можно, но обтирать тело ведь не обязательно?              Он же не может запачкаться.              Теперь он немного опасался столь тесного контакта с господином Фу.              Главным образом из-за того, что ощущения от пережитого им в туалете, были слишком... неописуемы.              Фу Минъе удивлённо спросил:              — Переломы вылечили твою мизофобию?              Ци Байча схватил подушку, сдерживая желание швырнуть её в лицо Фу Минъе:              — Иди уже за водой.       

———

      Фу Минъе поставил на стул таз с водой. Ци Байча слегка приподнял лицо, позволяя тому вытереть его.              Фу Минъе тщательно обводил махровым полотенцем тонкие черты лица мужчины, каждая из которых была безупречна.              Такой красивый.              Как у кого-то хватило жестокости напасть на такого прекрасного Чачу.              Даже такое, как он, воплощение всего зла в мире во мгновение ока оказалось пленённым Чачей, как кто-то мог желать ему вреда?              Фу Минъе чувствовал себя ужасно, когда думал об этом.              Обтирая Ци Байчу, его движения были осторожны, чтобы не задеть раны.              Когда его взгляд упал на загипсованную руку, Фу Минъе прищурился:              — Ещё болит?              Ци Байча ответил ему:              — Уже нет.              Он не чувствовал никакой боли с тех пор, как проснулся, днём же он говорил о боли, главным образом, душевной, от огорчения в сердце.              — Кто тебя ранил? — наконец спросил Фу Минъе. — Я сегодня звонил директору, чтобы расспросить его, и он сказал, что ты отпросился на вторую половину дня. Почему ты отпросился и пошёл в тот дом?              Ци Байча давно понимал, что, когда всё всплывёт, он не сможет избежать этого вопроса, и заранее придумал оправдание.              История с Повелителем Демонов в любом случае звучала бы сказкой, поэтому он мог только максимально рационализировать её.              И Ци Байча начал объяснять:              — Сначала я отпрашивался, чтобы найти тебя.              — Найти меня?              — Ага, просто хотел увидеться, — сказал Ци Байча. — Только я не ожидал, что по пути меня лишат сознания, а в себя я пришёл уже находясь в том здании. Фан Яэр со своим менеджером тоже были там без сознания. А потом тот человек обернулся, посмотрел на меня — на лице у него была маска, — подошёл и снова оглушил… Я не знаю, как он выглядит.              Паскаль уже был мёртв, так что этому делу суждено было остаться нераскрытым для людей.              Фу Минъе уточнил:              — Какую маску он носил?              Ци Байча помолчал и ответил:              — Маску демона.              Паскаль был настоящим демоном.              Ци Байча не особо умел лгать, тем более господину Фу, поэтому рассказать он мог только так.              Фу Минъе задумчиво кивнул.              — Тогда, когда я позвонил тебе...              — Телефон упал передо мной, — объяснил Ци Байча, — в тот момент он ударил меня палкой...              — Дальше не рассказывай, — Фу Минъе сжал кулаки: — Я обязательно найду его.              Ци Байчу положили на стационарное лечение, а Фу Минъе, как члену семьи пациента, естественно, предоставили отдельную кровать. Однако этой ночью господин Фу не спал на кровати, он уснул у постели Ци Байчи, присматривая за ним.              Утром Ци Байча проснулся очень рано и увидел господина Фу склонившимся на край его кровати с усталым выражением лица и очень тихо спящим.              Тот всю ночь не отходил от его кровати.              Ци Байча некоторое время молча наблюдал за ним, не желая тревожить.              Но Фу Минъе очень скоро снова открыл глаза и улыбнулся ему:              — Чача, доброе утро.              Он не был бы таким уставшим только потому, что не выспался, просто ночью, охраняя Чачу, он незаметно мобилизовал тёмные силы, чтобы отследить местонахождение нападавшего. Он мог использовать все тёмные силы в мире, а у нападавшего определённо не было недостатка в дурных мыслях, поэтому он должен был суметь того обнаружить.              К сожалению, он остался ни с чем — нападавший словно испарился.              Только на рассвете Фу Минъе склонился на край кровати и немного отдохнул.              Ци Байча улыбнулся ему в ответ:              — Доброе утро.              Сегодня, только он проснулся, уже был поистине тронут господином Фу.              Но следующая фраза Фу Минъе была:              — Ты хочешь в туалет?              Ци Байча:              — …              И больше он тронут не был.       

———

      Утром, умывшись и почистив зубы, Ци Байча сел на кровать и позавтракал.              В дверь палаты неожиданно кто-то постучал, и вошли полицейские в форме, сначала они поприветствовали Фу Минъе, а затем обернулись к Ци Байче, находящемуся на больничной койке.              — Здравствуйте, господин Ци, мы из Бюро общественной безопасности, и хотели бы взять у вас показания о произошедшем вчера инциденте.              Фу Минъе тогда вызвал полицию, ничего не скрывая, поэтому полиция знала, что именно он их вызывал, и, соответственно, не было ничего удивительного в их знании того, что одним из потерпевших был Ци Байча.              Фан Яэр и Лю Яньсинь уже дали вчера свои показания, но Ци Байча нуждался в восстановлении из-за полученных травм, поэтому полиция повременила с визитом до сегодняшнего дня.              Из-за чего Фу Минъе надеялся, что Ци Байча сможет как следует отдохнуть. Он всегда очень защищал Ци Байчу: вчера новость о похищении Фан Яэр распространилась по сети, как лесной пожар, и вызвала бурные обсуждение, но от начала и до конца там не было и намёка на Ци Байчу.              Ци Байча вежливо кивнул:              — Прошу, садитесь.       

———

      Это был первый раз, когда полицейские лично увидели таинственного возлюбленного президента Фу, о котором ходили слухи, и пусть это непредвиденно произошло в таких обстоятельствах, но он и впрямь был невероятно элегантен.              Тем не менее, профессионализм был превыше всего, поэтому они покамест держали свои сплетни при себе, сосредоточившись на расследовании дела.              Отговорка, которую Ци Байча сказал полиции, была почти такой же, как та, что он говорил Фу Минъе: в основном, он просто пересказал всё ещё раз и ответил на вопросы полиции так, чтобы не к чему было придраться, но, естественно, он не смог предоставить им никаких важных зацепок.              У него не было намерения заставлять их впустую тратить своё время на расследование этого дела, но он мог только солгать. Дела уровня Повелителя Демонов находились уже в ведении богов, и людей никак нельзя было в них вовлекать.              Полицейский кивнул, принимая его показания, и когда он услышал о маске демона, на его лице появилось выражение внезапного осознания.              Вчера, когда они отправились опрашивать Фан Яэр и Лю Яньсинь, они столкнулись с весьма странной ситуацией.              Предполагалось, что Фан Яэр будет восстанавливаться в больнице после происшествия на съёмочной площадке, однако по какой-то причине она оказалась в загородном особняке вместе со своим менеджером, ещё и лишённые сознания.              Физически они были в порядке, но их психическое состояние вызывало вопросы: они продолжали повторять, что похитил их демон, у которого были длинные рога и чёрные крылья, и в добавок ко всему, он хотел забрать их души, заключив сделку.              Никто не поверил бы в подобные заявления, выказанные под влиянием психологической травмы. На какое-то время дело зашло в тупик.              Теперь же, когда Ци Байча сказал, что нападавший был в маске демона, полицейские поняли, в чём дело. Вероятно, Фан Яэр и Лю Яньсинь были слишком напуганы, и поэтому описывали нападавшего в маске демона как настоящего демона.              Это было логично.              Ци Байча у них поинтересовался:              — Есть ли в настоящее время подозреваемые?              — На текущий момент подозреваемых в нападении нет, но есть человек, который подозревается в соучастии в преступлении.              — О?              — Вам знаком этот человек? — полицейский показал ему фотографию.              Чэнь Шимяо.              Молодой полицейский откровенно проговорил:              — Ранее она была дублёром Фан Яер, но её уволили по причине распространения ложных слухов о Фан Яэр и её дискредитации. У неё с Фан Яэр был конфликт, который мог являться достаточным мотивом для совершения преступления. В день его свершения Фан Яэр, которая должна была лежать на стационарном лечении, оказалась на месте происшествия, в то время как Чэнь Шимяо очутилась на больничной койке Фан Яэр. Медсестра проверяла палату каждый час, и мы подозреваем, что она притворялась Фан Яэр, чтобы отвлечь внимание во время медицинского обхода и дать время нападавшему...              Полицейский подле того стрельнул на товарища выразительным взглядом:              — Нет необходимости раскрывать так много, пока у нас нет неопровержимых доказательств.              Молодой полицейский обижено затих.              Ци Байча покачал головой:              — Я её не знаю.              Полицейский был немного разочарован, но всё равно сказал:              — Хорошо, желаем вам скорейшего выздоровления.              Ци Байча:              — Берегите себя.              В действительности конкретно в этом Чэнь Шимяо была невиновна: она просто резко оказалась снова в своём теле и на самом деле не участвовала ни в каком похищении.              Однако в общем целом она виновна была и являлась главной зачинщицей произошедшего инцидента.              На самом деле Паскаль не менял местами их души, он просто изменил внешность Фан Яэр и Чэнь Шимяо так, чтобы они приняли облик друг друга.              После этого он заклинанием обменял их местонахождением. Таким образом, Фан Яэр с изменённым обликом оказалась в съёмной квартире Чэнь Шимяо, а она, перенявшая внешность Фан Яэр, появилась в доме той. У Чэнь Шимяо не было воспоминаний Фан Яэр, и она боялась, что менеджер её раскроет, поэтому она намеренно упала с лестницы и ушибла голову, чтобы прикрыть всё выбивающееся из нормы под предлогом своей неспособности вспомнить.              Никакого несчастного случая не было, это было запланировано с самого начала.              Теперь же, когда Паскаль умер, они обе не вернулись в свои тела, а приняли свой родной облик.              Поэтому Чэнь Шимяо обнаружили на больничной койке, а Фан Яэр — в особняке.              Чэнь Шимяо невольно понесла наказание за Паскаля: она не могла объяснить, почему она оказалась на больничной койке Фан Яэр, когда та попала в переплёт. Оставленные пятна трудно очистить, тем более что она уже была осуждена за злонамеренное распространение слухов, и даже если будет недостаточно улик для её задержания, в будущем её репутация будет не слишком хороша.       Она получила то, что заслужила.