Скарлетт Красноречова

Глубокая ночь.

Особняк Красноречовых. Пустой зал.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Служанка выходит с канделябром, осматривается и встаёт посередине зала.

С л у ж а н к а. Госпожа просит меня не вмешиваться в их ссоры, даже если она кричит. Она всегда только кричит, но никогда не просит о помощи. А ведь ей нужна помощь...

Служанка садится на стул и ставил канделябр на стол.

С л у ж а н к а (вздыхает). О небо!.. Я абсолютно беспомощна.

Тишина.

С л у ж а н к а. Ей только-только исполнилось восемнадцать, когда господин привёл её в этот проклятый дом. Помнится, в то время я отчаянно жаждала покинуть это богом забытое место, но, как видите, не смогла. И всё из-за моей госпожи. Я полюбила её с первой нашей встречи и не хотела бросать на произвол судьбы, ведь знала сложный нрав нашего господина... Мне было страшно оставлять её одну, потому я осталась. Госпожа стала мне старшей сестрой, хотя она младше меня на пять лет. Однако кажется, будто она живёт вторую, если не третью жизнь. Она не по возрасту мудра, расчётлива и чрезвычайно добра. Я всегда следую её советам, могу поделиться с ней секретами, получить поддержку... и любовь, которой мне никогда не хватало.

Тишина.

С л у ж а н к а. Все мы любим нашу госпожу, и она нас любит. Но мы ничем ей не можем помочь. Мы ведь обычная прислуга, что мы можем сделать против господина? Ничего. И госпожа говорит ничего не делать, боится, что мы тоже попадём под горячую руку господина и с нами произойдёт что-то ужасное. И мы боимся этого тоже, потому не обращаем внимания на их ссоры. Госпожа говорит не вмешиваться, и мы не вмешиваемся, ведь мы её уважаем и любим. (Вздох.) Знаете, наша госпожа – сердце этого дома, из которого уже давно сбежала любовь. Она защищает нас, пусть и ломается сама. Она очень сильный человек.

Тишина.

С л у ж а н к а. Помнится, я случайно подслушала один разговор... Госпоже тогда было двадцать. Поздно ночью, пока все спали, она бесшумно вышла на улицу. Я тогда мучилась бессонницей, потому увидела её и решила последовать за ней в ближайший парк... Знаете, я до сих пор не могу понять её.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Глубокая ночь. Парк.

Молодая Скарлетт в чёрном платье и с вуалеткой на голове пугливо осматривается.

Вскоре с противоположной стороны выходит Неталия Мучёнова и подбегает к подруге.

Н е т а л и я. Скарлетт! Наконец-то! С к а р л е т т (прижимает палец к губам). Тс-с! Говори тише! Нас могут услышать... Н е т а л и я. Услышать? Кто? С к а р л е т т (пугается шороха и хватает Неталию за руку). Тише! Н е т а л и я. Скарлетт, что случилось? Я... я не видела тебя три года! Ты будто сквозь землю провалилась: не отвечала на звонки, переехала куда-то, никому ничего не сообщив, а сейчас внезапно объявляешься и просишь встретиться здесь, в парке ночью! С к а р л е т т. Я-я не хочу, чтобы нас кто-то слышал. А сегодня он устал и должен крепко спать... Н е т а л и я. Кто он? Хватит говорить загадками! С к а р л е т т. Он... (Снова вздрагивает и оборачивается, но никого не видит.) Н е т а л и я. Кто? С к а р л е т т. Мой муж.

Мучёнова в изумлении охает и отходит назад.

Н е т а л и я. Так, отсюда поподробнее! Что случилось за эти три года?! С к а р л е т т. Умоляю, будь тише! Н е т а л и я. Хорошо-хорошо... Успокойся. Кроме нас тут никого нет. Я тебя слушаю.

Скарлетт со вздохом садится на колени на землю и замолкает. На них падает свет от фонаря.

Н е т а л и я. Скарлетт?.. С к а р л е т т. Ох, Нета... я так устала... Н е т а л и я (садится рядом и берёт её ладонь). Я вижу твои круги под глазами; они почти чёрные! Когда ты в последний раз нормально спала? С к а р л е т т. Я не помню. Я уже ничего не помню... (Обращает взор к небу и слабо улыбается.) Сегодня так красиво! Чёрное небо, полное звёзд, будто красивое веснушчатое лицо, слабый ветерок и тихий шелест листвы... Ах, я так давно не выходила из дома! Н е т а л и я (так же поднимает голову). Да, на удивление небо сегодня красивое. Такое же, каким оно было, когда мы в детстве убегали к реке и лежали там в траве часами, болтая о том, о сём... Помню, как ты тогда сказала: «Если бы я могла вечно жить среди звёзд, я никогда бы не вернулась обратно». С к а р л е т т. Ты всё ещё помнишь эти детские речи? Н е т а л и я. Да, ведь это была мечта о свободе. Я часто вспоминаю нас в детстве. Помнишь, как ты приходила ко мне после дождя вся мокрая, в стареньком платье, и говорила: «Смотри! Я бегала по лужам и была свободной!»? С к а р л е т т. Конечно, помню! Такое трудно забыть. Мама всегда ругалась на меня, но я так любила дожди, что постоянно ослушивалась её и продолжала сбегать из дому. Н е т а л и я. Ты всегда бежала вперёд, несмотря ни на что. Никогда никого не слушала! Даже меня. С к а р л е т т. Да-а, мы всегда спорили без умолку. И я никогда не слышала, чтобы ты сказала «да, ты права». Н е т а л и я (хохочет). А ты вечно спорила ради самого спора! И всегда после споров улыбалась и говорила: «В любом случае я всё равно права». С к а р л е т т. Потому что я всегда права! Н е т а л и я. Ха-ха, ладно, не буду спорить...

Тишина.

Н е т а л и я (с осторожностью в голосе).Ты сказала, что вышла замуж. Кто он? С к а р л е т т (всё ещё смотря на небо). Чиновник. Мы познакомились, когда мне было четырнадцать. Н е т а л и я. Что? Почему я ничего про него не слышала?.. С к а р л е т т. Потому что я молчала. Никто о нём не знал, даже родители. Стыдно, позорно говорить об этом... Н е т а л и я. О чём? С к а р л е т т. О нашем знакомстве. Н е т а л и я. И в чём тут позор? Вы же просто... С к а р л е т т. Он поймал меня в переулке и пригрозил расправой.

Повисла тяжёлая пауза.

Н е т а л и я. Что?.. Боже, нет, не говори, что... С к а р л е т т (с пугающим спокойствием и слабой улыбкой). Да. К сожалению, да. (Молчит, смотрит вдаль.) Я стояла, как кукла, не могла ни сказать, ни пошевелиться... Нет, всё было хуже. Куклы хотя бы ничего не чувствуют. (Пауза.) Я не помню, как тогда вернулась домой. Ноги сами вели меня по пустой улице. Я была в своём любимом сиреневом платье, которое, наверное, и привлекло его внимание. А, может, всё дело было в моих косах. (Пожимает плечами.) Моя голова после случившегося была пуста, и я тонула в этой пустоте. А дома долго лежала и всё думала: «Это нормально? Я должна чувствовать боль или благодарность, что осталась жива?» Родители ничего не знали. Я не хотела им говорить, не хотела позорить ни себя, ни их. (Пауза.) Перед сном я пошла мыться. Я тщательно отмывала тело, но казалось, что вся грязь скопилась внутри. А она не смоется. Никогда не смоется... (Шёпотом.) Я тёрла кожу до крови, но всё равно чувствовала его прикосновения.

Тишина.

С к а р л е т т. Что я хотела после случившегося? Простить? Забыть? Но это ведь невозможно просто «забыть» или «простить». Тело всё помнит. Физически я есть, а душевно меня здесь больше нет. Тогда меня словно украли кусочек за кусочком: сначала ребёнка, потом девушку... и зачем-то оставили меня. (Пауза.) Звёзды скрылись за чёрными тучами. Я их больше не вижу. Н е т а л и я. Скарлетт... Почему ты не сказала мне об этом?.. С к а р л е т т. Это позорно, смешно! Я ведь сама виновата. Н е т а л и я. В чём? В том, что над тобой надругались? С к а р л е т т. Да. Это я тогда надела то платье. Это я заплела косы. Это я возвращалась поздно домой. Это я шла по безлюдным переулкам. Н е т а л и я. Скарлетт... С к а р л е т т. Виновата только я. Я сама попалась ему в сети, как глупая муха попадает в паутину. Сама. Но меня всегда терзал вопрос: почему я? Почему именно я?..

Тишина.

С к а р л е т т. Он запомнил меня, моё лицо, мою грудь, мой силуэт. Он нашёл меня на следующий день. Вскоре он узнал мой номер телефона, адрес, имена родителей, друзей и пригрозил расправой над ними. Он клялся в том, что разрушит мою и их жизни, если я кому-нибудь расскажу. «Расскажешь обо мне, и твои мама с папой исчезнут», – сказал он в первый раз. А говорил он мягко, ласково, будто успокаивал...

Тишина.

С к а р л е т т. И так было день через день. Он звонил когда хотел. В шесть утра? Выходила. В час ночи? Выходила. Была в школе? Всё равно выходила. А дома ложилась спать с мыслями: «Сегодня снова позвонит?», «Что скажет?», «Будет ли больно?» И никакого «нет». Н е т а л и я. Но как ты стала его женой?.. С к а р л е т т. Всё просто. Так он и сказал: «Всё будет просто, если ты не станешь сопротивляться». Когда мне исполнилось восемнадцать, он пришёл к моим родителям в дорогом костюме, с цветами, как настоящий жених, говорил мягко, уважительно, даже назвал меня «искоркой своего сердца». А они? Они посмотрели друг на друга, и я увидела блеск в глазах. Деньги, много денег! Он расплатился со всеми их долгами в два счёта. И никто меня не спросил, люблю ли я его, нет. Меня продали молча, без аукциона, но с той же холодностью, что и вещь на распродаже старья. (Пауза.) После свадьбы родители уехали в другую страну, не оглядываясь. И тогда я поняла: для них я перестала существовать. Никаких звонков, писем, открыток, нет. Но это всё пустяк! Я сама виновата, что верила им, виновата, что любила их и оберегала. Н е т а л и я. Ты ведь понимаешь, что ты не виновата в этом? С к а р л е т т. А кто виноват? Гарий меня любит, родители счастливы. Одна я не могу найти себе места. Ха! Идиотка... Н е т а л и я (сжимает ладонь Скарлетт). Ты не идиотка. Ты не виновата. И Гарий тебя не любит. Он – манипулятор, который бессовестно жонглирует твоими чувствами! Скарлетт, почему ты всё это время молчала? Почему ничего не рассказывала мне? С к а р л е т т. Ха... он... он говорил мне и не раз: «Никто не поверит тебе. Все скажут: «Ты сама допустила». А Неталия? Она тебя осудит первой». И знаешь... я почти поверила ему. И я молчала, потому что мне было стыдно. Стыдно дышать тем же воздухом, которым дышат порядочные девушки. Стыдно носить столь благородное имя. Стыдно жить. Стыдно. Н е т а л и я. Скарлетт, послушай меня. Ты не грязная. Ты не потеряла право дышать тем же воздухом, что и все остальные. Это он грязный. Это он – позор. Он – пятно на человечестве. Слышишь? (Поднимается на ноги.) Вставай. С к а р л е т т. Нет... Нет, не встану. Н е т а л и я. Почему? С к а р л е т т. Потому что мне страшно. Н е т а л и я. Тебе рядом с ним даже дышать страшно! Скарлетт, прекрати. поднимайся! Тебе пора взять себя в руки и уйти от него! С к а р л е т т. Если я уйду, на моём месте будет другая. А я не хочу, чтобы кто-то ещё пострадал от его руки. Я боюсь за них, за тех, кого он может обидеть, понимаешь? Пусть лучше буду страдать я, чем кто-то другой окажется в этой паутине. Н е т а л и я. Скарлетт! С к а р л е т т. Прости меня, Нета. Я не должна была рассказывать тебе... Н е т а л и я. Скарлетт, прекрати! С к а р л е т т (закрывает лицо руками). Прости меня... Прости!

Скарлетт резко вскакивает с места и убегает прочь. Неталия бежит за ней.

Н е т а л и я (кричит). Скарлетт!

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Служанка встаёт с места и берёт канделябр в руку.

С л у ж а н к а. После этого разговора господин стал мне омерзителен. Я ненавидела его всей душой и жаждала его смерти. Каждое утро, когда я приносила ему кофе в постель, думала: «Вот сейчас плесну кипятком ему в лицо». Я считала ступеньки лестницы, представляя, скольких усилий хватит, чтобы «случайно» столкнуть его. Или вот этот канделябр... разве он не идеален для того, чтобы один удар – короткий, точный – оборвал всё? Но нет. Мне приходилось улыбаться и послушно выполнять его указы, чтобы он больше не трогал госпожу. Я по-настоящему продумывала план его убийства, пока однажды не поняла: если я просто возьму нож и воткну его ему в сердце – меня осудят. Мир скажет: «Она сошла с ума». А он? Он будет героем-мучеником! А я – безумной прислугой, убившей своего благодетеля. Потому я больше не думала об убийстве. Пускай живёт, пускай. Пускай дышит этим воздухом ещё десять лет... или двадцать. Бог потом всё рассудит. А госпожа...

Служанка со вздохом отмахивается и уходит.