Заметки докторского общежития

На следующее утро Ян Чжэня разбудил истошный вопль:  — Господин! Господин, вы наконец очнулись!  Ян Чжэнь, помедлив, тихонько приподнялся и, щурясь, спросил:  — А… где это я?  Парень ахнул, театрально заламывая руки.  — Господин, вы не узнаёте меня? Вы всё забыли?!  Ян Чжэнь, страдальчески схватившись за голову, простонал:  — Я…  Парень вцепился в столбик кровати и, едва сдерживая слёзы, завопил:  — Господин, не волнуйтесь, я всё объясню! Наша страна — великая империя Тан в зените славы, а наш император — мудрый Тай-цзун в расцвете лет…  Ян Чжэнь прервал его, устало махнув рукой.  — Стоп-стоп-стоп. Дай зеркало.  — Зачем вам зеркало, господин?  — Голубь, ты же вечно твердишь, что в историях о попаданцах я должен быть красавцем-пассивом. Хочу проверить, стал ли я цветущим шестнадцатилетним юнцом.  Хлоп-хлоп-хлоп — Ли Вэй, стоявший рядом, зааплодировал, с одобрением глядя на Цай Гэ.  — Оскар за лучшую мужскую роль в этом году твой, третий младший брат! Скоро Том Круз прилетит в Китай перенимать твой актёрский талант. А ну вытри сопли, противно же!  Цай Сяо Гэ, аспирант экономики, грезил о попаданчестве. Отравленный романами о путешествиях во времени, он мечтал очутиться в эпохе Тан и стать героем, желательно с мечом и в сияющих доспехах. Ради этого он даже одолжил у Фан Мяо с литературного факультета стопку материалов по древней литературе и ночи напролёт штудировал экономику цветочных рынков Лояна. Ли Вэй, презиравший подобный идеализм, как-то не выдержал и спросил:  — Голубь, а если ты попадёшь не в героя, а в мальчика для утех, что тогда?  Цай Гэ, кокетливо прикрыв лицо рукавом, пропел с театральной нежностью:  — Моя хижина не знала гостей, но сегодня впервые открыла двери для тебя*1.  Ли Вэй, не долго думая, схватил его за шиворот и потащил к соседней комнате, где обитали трое литераторов. Постучав в дверь, он рявкнул:  — Эй, тут у нас мальчик для утех недодрессированный, забирайте!  Фан Мяо высунулся из комнаты, смерил Цай Гэ взглядом с ног до головы и, скривившись, пнул его за порог.  — В нашем заведении принимают только свеженьких юнцов от тринадцати до семнадцати. Ты явно перезрел!  Ли Вэй возразил с серьёзным видом:  — У него душа юного мальчика!  — Уважаемый, у нас тут торгуют телом, а не душой, — отрезал Фан Мяо.  Голубь драматично вздохнул, будто его сердце разлетелось на куски. Он, борясь с воображаемым ледяным ветром, дополз до угла, сжался в комок, сжимая шёлковый платочек с вышитой хризантемой, и, горестно подвывая, затянул арию из пекинской оперы:  — Помню, как пришёл я в этот край, разлучила нас судьба, как уток-мандаринок; с тех пор не смотрюсь я в зеркало, и ветер уносит мою одинокую душу…  Ян Чжэнь, разбуженный этим воем, в ярости выскочил из постели.  — Какого чёрта орёшь с утра пораньше?!  Натянув белую футболку, он спрыгнул с кровати и распахнул дверь. Там он застал Ли Вэя, скорчившегося у стены и держащегося за живот. Встревоженный, Ян Чжэнь спросил:  — Что, тошнит? Беременный?  Ли Вэй снял очки и, мрачно глядя на него, процедил:  — Нет, с голодухи.  Ян Чжэнь, с искренней заботой, посоветовал:  — Если совсем туго, соглашайся на Джи Е. Он богатый, будет о тебе заботиться, накормит вкусно, напоит сладко…  Ли Вэй, аккуратно закатав рукава, внезапно бросился на Ян Чжэня и врезал ему в живот.  — Чёрт возьми, я вчера просил принести еды, где ты был?! Сам с наставником по кабакам шлялся, а вся общага голодала! После обеда в столовке осталась только какая-то бурда! Тошнит, говоришь? Это тебя тошнит! Всю твою семью тошнит!  Ли Вэй, в прошлом обладатель чёрного пояса по тхэквондо, даже после ночи без еды сохранял недюжинную силу, против которой хрупкий Ян Чжэнь был бессилен. Фан Мяо, чистя зубы и пуская пену, подзывал своих товарищей с литературного факультета:  — Смотрите, смотрите! Живое шоу! Ли Вэй и Ян Чжэнь из экономического в главных ролях видео для взрослых!  Из комнаты донёсся вялый голос одного из литераторов:  — Два пассива? Да ну, неинтересно!  Сноски: *1. Цитата из стихотворения Ду Фу «Кэ чжи» («Приход гостя»), где строка «蓬门今始为君开» выражает искреннее гостеприимство. Цай Сяогэ, однако, использует её в ином ключе, кокетливо намекает, что его «врата» готовы «распахнуться» именно для Ли Вэя. *** Перевод команды Golden Chrysanthemum