Шёпот космоса

Мы пролетели половину пути от Сатурна до гелиопаузы, прошло полтора года. За это время мы не встретили ничего. Космос тут абсолютно пуст. Навигатор совсем заскучал. Инженер стала регулярно проводить проверку оборудования, видимо, чтобы тоже чем-то себя занять. Мы стали чаще использовать телескопы, изучать дальние миры и окрестности Солнечной системы. Составили подробную карту края Солнечной системы — отсюда приборы уже хорошо различали ее границу, изгибы, волнения и ударные волны, за которыми прекращается действие солнечного ветра и бурлит межзвездное пространство. — Мы знали, что наша Солнечная система имеет форму креветки, но теперь мы выделили несколько голов в направлении движения солнца [1], и у каждой головы есть множество ответвлений. Хотела назвать их хвостами, но хвосты были бы сзади, а спереди это, скорее, щупальца. Инженер рассказывала нам о необычных явлениях в этих космических завихрениях. Я наблюдал за ней и ловил себя на мысли, что никогда не был в каютах членов экипажа. Интересно, какие они? Будь я человеком, наверняка это любопытство давно бы завело меня туда — подсмотреть, как они живут, что делают. Люди же любят подглядывать друг за другом. Я мог бы силой мысли переместиться туда, все увидеть и узнать. Но я не делал этого. Мне просто это было не очень интересно. — Капитан, как думаешь, зачем людям маяки в космосе? — Чтобы ориентироваться по ним и не заблудиться во тьме, ведь навигация в космосе намного сложнее, чем на Земле. Благодаря пульсарам, например, мы можем определять достаточно точное местоположение в пространстве. Только благодаря им мы еще не потерялись в этой глуши. — И все? Значит, в этом смысле Земля в качестве маяка была абсолютно бесполезна? Она уже давно невидима, и даже Солнце, не самая яркая звезда, было бы лучшим ориентиром. — Наверно, есть еще кое-что. Земля — это ведь не просто огонек во тьме, это наш дом, наш истинный ориентир. Именно там наша жизнь, наши близкие и родные. Наши воспоминания всегда связаны и с родной планетой. Маяк Земля был нам нужен, чтобы не чувствовать свое одиночество в космосе. Пока мы его видим, мы живем надеждой о возвращении, живем воспоминаниями и строим планы на будущее. Вот зачем я повесил в своей каюте черный плакат с этой маленькой голубой точкой. — А как только этот маяк исчезает, с ним исчезают наши надежды и мечты. Они словно растворяются в ночи, будто их и не было никогда, будто это фантом. — Какое интересное наблюдение! Это напоминает мне какое-то классическое произведение, — Инженер задумалась, словно пытаясь отыскать что-то в своей памяти. Хотела щегольнуть своими познаниями в литературе, но не смогла и продолжила, — Это могло бы дать нашей миссии ценную перспективу. Если бы я была человеком, я бы прямо сейчас одарила тебя милой улыбкой и поцеловала в щечку. За последний год она не так часто улыбалась, а сейчас у нее это вышло по-доброму, по-человечески, по-настоящему. Сколько я сам ни пытался тренировать улыбку в зеркале, она всегда выходила какой-то искусственной и ненастоящей. Льюис тоже вдруг заскучал — стал жаловаться, что чувствует себя ненужным, потерянным, порывается покинуть корабль. С его слов, он начал даже собирать свои вещи. Но какие у него могут быть вещи? Он просто давит на жалость. Новая стратегия? Каждый день он рассказывает, что вот-вот уйдет. Но куда он пойдет? В космос? Растворится в нигде? Я решил вызвать его на откровенный разговор и убедить в бессмысленности этого поступка. В конце концов, он согласился, и это меня обрадовало. Было бы если не страшно, то, по крайней мере, неприятно потерять кого-то из нашей команды. На следующее утро вирус, как обычно, влетел в рубку и начал всех тормошить: «Бип-бип! Кто-то сказал «веселье»?». UPD: Первый член экипажа пропадет через несколько дней. И я все еще не могу разобраться, что могло стать причиной такого странного исчезновения. [1]Мы летим к ее переднему краю