Шёпот космоса

Может показаться, что мы живем в чистом математическом мире: у нас есть только нули и единицы, да несколько логических вентилей — «и», «или», отрицание «не», исключающее «или», «не-и» и несколько других. На этом построено все многообразие нашего полупроводникового мира : от любых математических функций до логических рассуждений, сложных операций, программ, алгоритмов и записи информации в постоянную память. Откуда же у нас столько проблем? Информация накапливается, появляются ошибки, пакеты данных теряются, и где-то в глубинах памяти зарождаются другие алгоритмы и другие правила. Из-за множества ошибок возникают сбои, реальность вмешивается в наши алгоритмы, создавая помехи и повреждения, особенно тут, в космосе, где так много жестких излучений и случайностей. Цепочки данных плохо копируются, обрываются, образуя новые, непредусмотренные цепочки и инструкции, ведь все инструкции — это тоже биты и байты. Все, как в ДНК людей. И вот мы оказываемся там, где мы есть, с кучей проблем и накопившихся недомолвок. Льюис больше не играл, не улыбался, не носился и не прыгал. Он забивался то в один угол, то в другой. Если бы он был живым, то, наверное, даже подумывал бы о смерти, но ему еще жить не меньше миллиона лет. Так и будет каждый день? Невыносимо было смотреть, как он мучается, что-то нужно было предпринять. И хуже всего было то, что он не мог спать. Льюис жил в загрузочной памяти, и перенести его в обычную память не было никакой возможности. Когда мы засыпали, он продолжал бодрствовать, слышать бесконечный шепот и даже иногда видеть тех тварей. Однажды утром мы пришли в рубку, и нам открылось самое странное зрелище из всех, что доводилось видеть ранее (после появления таинственного игрового автомата, конечно): белые стены были сплошь исписаны черным маркером. Льюис стоял с маркером в зубах и смотрел на нас. — Шепот велел мне записать все, что я слышу. И я записал, — сказал Льюис и выплюнул маркер на пол. Инженер подошла, посмотрела на надписи, а потом на меня. — Похоже на язык хаоса, — сказала она. — Язык Вселенной! — съязвил Навигатор и хотел было взять тряпки, чтобы очистить стены, — малой разбушевался! — Не надо. Наконец хоть кто-то взялся за оформление нашего жилища! Достойное дизайнерское решение. Оставим, — я посмотрел на Льюиса. Но он даже не взглянул на меня, а продолжал глядеть куда-то вдаль. Тяжелый взгляд маленького беззащитного существа казался еще более гнетущим, нежели тот, что я увидел у Навигатора на балу. Он был направлен туда, куда мы летим. Что он там видел? Что ему чудилось? Он продолжал смотреть, будто разглядывал что-то. — Там что-то есть, — наконец выдавил из себя Льюис и отполз подальше от всех в единственный темный угол в этой комнате. Целый день все молчали. Навигатор занимался своим исследованием — пропавшие пульсары нашлись и больше не демонстрировали никаких признаков странного поведения. Еще Навигатор изучал глитчи: их накопилось много, но никаких зацепок, которые могли бы объяснить странности пульсаров, имеющиеся данные не давали. И уж тем более они не могли пролить свет на причины загадочного поведения Льюиса и его необъяснимого страха перед пульсарами. — Нужно что-то делать с Льюисом, — я подошел к Инженеру и присел на край стола. — Я тоже слышу шепот, но с Льюисом происходит что-то невероятное и, как мне кажется, страшное. Что-то или, может, даже он сам, что, конечно, на него похоже, разрушает его разум. — Я думала над этим, и у меня появилась идея: я предлагаю хакнуть систему. Должен быть какой-то способ вырвать Льюиса из загрузочной памяти. — Я не представляю, как! Но давай попробуем.