Под покровом сна

      Она была реальной, из плоти и крови. Ребекка не была плодом воображения Норы, однако это не давало ровным счетом ничего. Она не могла просто подойти и расспросить обо всем — это верх глупости, начало безумия. Тем не менее, ей не удавалось избавиться от жуткого чувства неправильности и обмана.       Нора не могла ошибиться, это было невозможно, потому что образ Ребекки не выходил у нее из головы уже третий день. Он стал символом разрушения привычной жизни, кошмаром, заставивший бросить все и лечь в клинику. Она символизировала начало конца.       Ребекка была тем самым монстром. Но что это значило на самом деле?       Латинское слово «monstrum» некогда имело прекрасное значение — предзнаменование чудо. Античные люди умели видеть истинный смысл многих вещей и явлений, потому что задавались вопросами, силясь объяснить самих себя через окружающий мир, однако современные люди привыкли к обратному. Сквозь призму формалиновых стереотипов они обращают к миру прищуренные глаза, боясь распахнуть их шире, дабы впустить неизвестность в свою черепную коробку через окна глазниц. Мышление атрофируется. Всем пестрым бомондом человечество вальсирует вниз, не разглядев регресс под маской ренессанса.       Ребекка — предзнаменование.       Ребекка — предупреждение.       Она — развевающийся красный флаг перед бурей, оглушительная сирена накануне шторма. Какую катастрофу предвещает ее появление в жизни Норы?       — Приятно познакомиться, — выдавила из себя женщина, осознав, что молчит уже слишком долго.       — Так уж приятно, — фыркнула Ребекка, направляясь куда-то в коридор.       — Не обращай внимания, — покачала головой Элли, остановившись рядом с Норой. От девушки исходил приятный аромат пионов и каких-то цитрусов, добавляющих свежести в запах. — Она такая всегда и со всеми.       — Давно ты ее знаешь? — уточнила женщина, не в силах оторвать глаз от закрывшейся двери.       — Не то чтобы. Я пыталась подружиться с ней, но она как черная кошка: будет рядом недолго, когда удобно, а потом ускользнет будто и не было, — пожала плечами Элли. — Не думаю, что ей нужен кто-то из нас.       — Что она тогда тут забыла?       — М-м… — девушка отошла на шаг, задумчиво смотря в окно. — Ты права, ей тут не место, — уклончиво ответила она. — Фредерика с этим не согласилась бы, но я считаю именно так.       — А что с Фредерикой? — зацепилась Нора за некое подобие ниточки, ведущей к тайнам закулисья этого центра.       Она уже поняла, что здесь все было не так обыденно и просто, как могло показаться на первый взгляд. Чем дольше Нора находилась на лечении, тем стремительнее множились вопросы, а ответов было не сыскать.       — Не ладят, вот и все, — махнула рукой Элли.       — Как могут не ладить пациент и врач? — нахмурилась женщина.       Ей всегда казалось, что Фредерика — дама весьма сдержанная и учтивая, с такой довольно сложно поссориться за недолгий срок. Норе все больше казалось, что обитатели этого центра провели в нем многим больше недели или даже месяца. Их между собой связывали запутанные и сложные взаимоотношения, а, быть может, даже общие тайны, которые они оберегали трепетно и аккуратно. Это была лишь теория, основанная исключительно на голых гипотезах и домыслах, однако Норе этого было достаточно. Она не горела желанием разбираться в клубке чужих секретов, однако понимала, что, быть может, невольно становится его частью, будто врастает в причудливый нарратив странной клиники.       Девушка точно решила, что нельзя задерживаться в этом центре надолго — как только кончится программа, ей необходимо забыть все как страшный сон и обратиться к другим специалистам, который, быть может, выпишут ей какие-нибудь препараты. Доказательная медицина все же была ей многим ближе этих невнятных бесед и вялотекущего процесса исследования глубин подсознания, не дающего никакого результата в кратчайшей перспективе.       — Просто не поладили, — задумчиво проговорила Элли. — Бывает так. Фредерика на самом деле довольно… Авторитарная. Ну, бывает такой иногда. А Ребекка не любит правила, она… свободолюбивая особа.       — Исчерпывающе, — несколько недовольно заметила Нора. — Где я могу найти Фредерику сейчас? Хотела бы поговорить с ней.       Элли задумчиво нахмурилась и огляделась по сторонам.       — Не уверена, что она сейчас в корпусе… Вполне возможно, что она занята другими делами. Подожди время терапии, там она точно будет.

***

      Нора беспокойно ждала назначенного часа, даже решила прийти в кабинет пораньше на случай, если доктор решит заглянуть, однако вместо этого женщине пришлось томиться в нервном ожидании. Дверь скрипнула, а женщина обернулась, разглядывая гостя.       Барбара достаточно вальяжно зашла, ногой отодвинула одно из кресел с прохода и осмотрелась, будто выбирая место получше. Казалось, что она вообще не хотела замечать Нору, сидевшую посреди комнаты, да и она сама не горела желанием заводить беседу первой. Женщина предпочла уткнуться в телефон, бесцельно пролистывая скудный список развлекательных приложений. Барбара закинула ноги на подлокотник и устало прикрыл глаза. Голову помыть она так и не удосужилась. Спустя пару минут в кабинет зашла Кэрри и Лета. Старушка мельком взглянула на Нору, однако тут же отвела глаза, ища, куда лучше умоститься. Кэрри же вновь проскользнула к самому крайнему месту, стараясь держаться поближе к стенке. Она была неуловимой тенью, призраком, безмолвно наблюдающим за окружающими. Нора не была уверена, что девочка вообще осознавал все происходящее. В ее пустых стеклянных глазах застыла боль, будто ей приходилось переживать один и тот же момент раз за разом, будто она каждую секунду вновь и вновь умирала в своем персональном аду.       — Кого сегодня не будет? — сразу спросила Лета.       — Элли, чтоб ее, — равнодушно кинула Барбара, вычищая грязь из-под ногтей, окрашенных потрескавшимся синим лаком. — Хотя Элли получше Ребекки, не спорю.       — Кто угодно получше Ребекки будет, даже ты, маленькая мерзавка, — с легкой улыбкой покачала головой старушка.       — А что с ней? — заинтересованно включилась в разговор Нора. — Я столкнулась с ней сегодня рано утром, но нам не удалось… поговорить.       — Поговорить? С Ребеккой? — прыснула Барбара, переходя на откровенный смех. — Еще чего придумала. Мисс ледяная сказка не снисходит до такого с нами, простыми смертными.       — К ней на конях не подъехать, — с умным видом кивнула Лета.       — Почему? — нахмурилась Нора.       — Возомнила из себя непонятно что, — покачала головой Барбара.       — А ты, небось, завидуешь, что теперь не самая плохая среди нас, — ехидно отметила Лета, складывая распухшие пальцы на животе. — Ну ничего, ничего… Ты стараешься.       Нора поджала губы. Она мало что поняла из расплывчатых фраз, но одно знала точно: Ребекку здесь никто не знает и мало кто выносит. Утром она совершенно точно слышала, как Элли смеялась во время разговора с ней, а значит, у нее должен быть хоть какой-то контакт с неприступной девушкой.       Нора сдаваться не привыкла. Ее совершенно не устраивало, что кошмарные сны начали просачиваться в реальность, а монстры принимали облик настоящих людей. Это не предвещало ничего хорошего.       В кабинет зашла Фредерика, быстро огляделась и поджала губы.       — Где Ребекка? — спросила она. — Не приходила?       — Пока нет, — бросила Барбара. — Гуляет где-то, хрен ее знает.       — Не ругайся! — тут же бросила Лета. — Юных дам это нисколько не красит.       — Фредерика! — позвала Нора врача. — Я бы хотела задать вам один вопрос… Наедине.       — Конечно, — нахмурилась она. — Я сейчас пойду в жилой блок, можем пока обсудить твою проблему.       Нора радостно поднялась, выскальзывая в коридор вслед за доктором. Она не знала, с чего стоит начать, потому что ситуация в целом не была из разряда «нормальных» или даже «адекватных». Нора вполне живо представляла себе, как Фредерика выслушивает ее с понимающей улыбкой, а через секунду вызывает санитаров, а остаток жизни Бьорк проводит на принудительном лечении в какой-нибудь ветхой государственной клинике.       — Во-первых, сегодня ночью мне опять снился сон. И он опять продолжился.       Нора решила начать свой рассказ с чего-то легкого, оттягивая момент, когда наружу придется выплеснуть все свои сумасшедшие догадки.       — Что?       Фредерика резко остановилась, глядя на пациентку с ноткой недоверия, будто она могла по какой-то причине лгать.       — И что было в вашем сне? — уточнила она.       — Ничего особенно страшного… Относительно. Я очнулась посреди странного района, в выпуске новостей увидела сюжет о смерти моего мужа, а потом на меня напала группа мужчин. На этом сон прервался…       Фредерика обеспокоенно смотрела на Нору, нервно сжимая в руке планшетку с исписанными листами.       — Вы проснулись сами?       — Да.       — Это… Хорошо.       — Не сказала бы. Но это не совсем то, что меня действительно беспокоило. Есть еще кое-что… — Нора замялась, переходя на медленный шаг. — Помните, в самом первом сне я столкнулась с убийцей моего мужа… Мальте. Я видела эту девушку снова.       — Как видели?       — Это Ребекка, — на выдохе сообщила женщина. — Я уверена в этом совершенно точно, как только увидела лицо… Сомнений не осталось.       — Мисс Бьорк… — тяжело вздохнула Фредерика, останавливаясь. — Наш мозг порой делает совершенно странные и необъяснимые вещи. Технический прогресс зашел достаточно далеко, человечество активно исследует мир вокруг, но главной загадкой остаемся мы сами. Во время фазы сна мозг обрабатывает всю полученную информацию как бы… в фоновом режиме. Он использует компиляцию накопленных картинок и ощущений для создания сюжета сна, поэтому на ваш неозвученный вопрос напрашивается два ответа. Первый: вы могли видеть Ребекку раньше. Также вы могли видеть кого-то крайне похожего, но не помнить этого, потому что это было одно лицо из толпы, случайно выхваченного сознанием и, в последующем, использованное для создания образа персонажа сна. Второй вариант: вы не видели лица вашего «убийцы». Вы видели смазанные черты, которые оказались крайне похожими на те, что имеет Ребекка. Наш мозг ленив, он крайне не любит строить новые нейронные связи, поэтому нередко использует шаблоны. Поэтому вам и показалось, что вы видели именно ее. В любом случае, абсолютно ничего страшного в этом нет.       Эти объяснения звучали логично, научно. Против Нора ничего не могла сказать, потому что ее единственным аргументом было внутреннее чутье, интуиция. Она имела вес только для Норы Бьорк, для остальных становилась пустым звуком. Женщина медленно кивнула и продолжила медленно шагать к жилому блоку.       — А что, если вы не правы? Есть третий вариант? — задумчиво спросила Нора.       — Какой же, например?       — Что, если…       Нора поджала губы, будто запирая саднящие слова во рту, не давая им вырваться наружу.       — Вы можете поделиться своими предположениями со мной, — мягко произнесла Фредерика.       — Я не знаю… Это все кошмарно абсурдно. Я сама не хочу верить, но не могу перестать думать о других вариантах. Что, если мои сны предсказывают будущее? Что, если мне нужно решить загадку сна, чтобы прекратить эту историю?..       Дверь хлопнула. Ребекка спокойно вышла из коридора, рассматривая Фредерику и Нору внимательным, цепким взглядом. В ее движениях действительно было что-то кошачье: что-то грациозно надменное и равнодушное.       — Ты опоздала. Опять, — недовольно произнесла Фредерика, складывая руки на груди.       — Пара минут ничего не решают, — усмехнулась она.       — Ты сама прекрасно знаешь, что это не так.       — Да-да… Иногда лучше прийти раньше, чем опоздать, — проговорила Ребекка, глядя прямо в глаза Норы.       Она знала.       Ребекка совершенно точно знала что-то большее, это было слышно в ее дразнящем тоне, в двусмысленной интонации. Кровь вскипела от злости, однако Нора была бессильна, ведь не могла даже спросить о чем-то, однако вовсе не потому что боялась, а потому что не знала, какой вопрос правильный.