Под покровом сна

      Так легко отвести глаза, спрятать руки в карманы и подумать о чем-то отвлеченном, лишь бы не позволять разуму зациклиться на чужом горе. Маленькие уколы дофамина необходимы в новом, сверкающем мире однодневных новостей, монетизации тоски и галопирующей инфляции. Суррогат счастья в публикациях, покупках бесполезных вещей и бесконечным просмотром коротких видео — что угодно, лишь бы не оставаться наедине с нарастающим ворохом глобальных проблем, выходящих далеко за зону ответственности одного человека. Мир рушится, он не крошится постепенно, а взрывается в безумном предсмертном танце.       Но какое дело до всего этого, когда собственная жизнь останавливается в одном миге, зацикленном в петлю, длиною в жизнь?       Кэрри не смотрела по сторонам, но кожей чувствовала взгляды. Она умела это делать, она уже привыкла настолько, что равнодушно принимала как данность. Ее прошлое, такое липкое и противное, срослось с ней самой, стало клеймом.       — Давайте продолжим, — тихо проговорила Фредерика. — У нас остался только один человек, который не рассказал о себе. Ребекка.       Девушка склонила голову чуть набок, глядя прямо перед собой. Барбара нервно перебирала кольца, которыми были унизаны ее пальцы. Весь внешний вид этой девушки кричал о том, что в глубине души она осталась глубоко в своем подростково-бунтарском периоде, который предполагал не только агрессивно-отличный внешний вид, но и ранимое естество. С Ребеккой все было ровно наоборот. Выглядела она вполне прилично, даже обычно. На такую девушку сложно обратить внимание, одежда неброская: базовые черные джинсы и темно-зеленый лонгслив, макияжа нет. Однако что-то в ней пугало Нору так иррационально, что внутри нарастала волна гнева. Как она может бояться своих собственных страхов?       — Я в этом не участвую, — ровно произнесла Ребекка.       — Почему? — неожиданно даже для себя самой спросила Нора.       Девушка медленно повернулась на нее и прищурилась.       — А ты больше всех хочешь узнать что-то обо мне, да? Ходишь, расспрашиваешь, думаешь, что я не слышу и не догадываюсь… Имей смелость задать вопросы самостоятельно тогда. Задай мне свои вопросы прямо в лицо.       Ребекка резко поднялась, а Норе показалось, что она собирается ударить ее, такими порывистыми и рваными были ее движения. Однако девушка всего лишь толкнула ногой кресло в центр комнаты.       — Тут же у вас так принято? — спросила она.       — Ребекка… — предостерегающе произнесла Фредерика.       — Спрашивай, Нора, — она подняла брови, расслабленно облокотившись о спинку кресла. — Лучше узнать все от меня. Или ты предпочитаешь играть в сломанный телефон?       — Мы были знакомы до этой… программы? — женщина не растерялась, она всегда умела хватать возможности за хвост.       — И да, и нет, — пожала плечами Ребекка.       — Что это значит?       — Это значит, что ты не умеешь задавать правильные вопросы, — равнодушно фыркнула девушка.       — Я спрашиваю, виделись ли мы до этой программы, — настойчиво произнесла Нора.       Ребекка задумчиво склонила голову и постучала тонкими пальцами по подлокотнику, будто размышляя, что стоит ответить.       — Да. Мы виделись, — наконец произнесла она.       Нора всеми силами пыталась скрыть волну испуга и удивления, что захлестнула ее с головой. Отчего-то она чувствовала себя добычей, для которой одно неловкой движение обернется неминуемой смертью.       — При каких обстоятельствах мы виделись?       — Ты сама ведь знаешь, — проворковала Ребекка. — Правильные вопросы, Нора. Учись смотреть в суть вещей, а не болтаться на поверхности.       — Ты была у меня дома? — резко спросила Нора. — Ты хоть раз посещала мою квартиру?       — И да, и нет, — довольно улыбнулась девушка, поднимаясь с кресла. — На этом мы закончим. Я дала больше, чем сама планировала.       Она обернулась к Фредерике и едва заметно подмигнула ей, после чего, не дожидаясь окончания сеанса, направилась за дверь.       Сердце Норы сходило с ума, а мысли метались так беспорядочно и быстро, что в черепной коробке образовался вакуум, в которой раз за разом гулко повторялась одна фраза: «И да, и нет».