Под покровом сна

      Комнату заливал настойчивый сентябрьский дождь. Нора поспешила закрыть окно, под которым уже растеклась целая лужа мутной серой воды. Вязкий сумрак уже клубился в углах комнаты, оставалось совсем немного времени до наступления ночи. Девушка вздрогнула от одной мысли, что ей вновь придется погрузиться в сон. Она почти перестала надеяться, что эти кошмары когда-нибудь закончатся. Вопросы лишь множились день ото дня, а ответы оказывались ловушками, что вели все дальше в дремучий лабиринт сомнений и загадок.       Три дня назад Нора и не подозревала, во что ввязывается. Она шла на свет, подобно мотыльку, безропотно следовавшему за языками пламени, что стремительно опаляли его крылья.       Девушка присела на край кровати и достала дневник, ее громоотвод, позволявший укрыться от поражения молнией неистового безумия. Упорядочивать свои мысли было действительно хорошей идеей, это спасало от глубоких темных вод засасывающего хаоса. Ребекка, Кэрри, подвал, георгины, сны — все смешалось в стремительном вихре, в порыве которого сложного разглядеть за деревьями лес. Деталей было так много, но они не клеились между собой, оставались разрозненными осколками истины.       Лета советовала не искать правды в других, а начать с себя, собрать каркас.       Мозаика.       Нору будто током прошибло от резкого осознания. Она все пыталась собрать в охапку кусочки правды, но искала их вслепую, будто для будущей композиции без разбора набирала еще и бесполезный мусор, мишуру. Если индукция не работает, придется идти от обратного.       Этот странноватый совет от старушки, постепенно теряющей остатки рассудка, преобразовался в нечто извращенное.       Девушка раскрыла блокнот, пролистнула несколько страниц и задумалась. Ей нужны были теории, несколько версий, которые стали бы скелетом для будущего решения, ведь на кости уже можно будет нарастить сухожилия, мышцы, а затем и кожу.

***

      Версия первая (и самая логичная): меня сводят ума мои сны. Все не так сложно, как я пытаюсь себе внушить, необходимо закончить лечение и избавиться от кошмаров, а потом забыть все это.       Версия вторая (самая нелогичная): мои сны — отголоски будущего. Я вижу события, которые еще не произошли, мой мозг пытается предупредить меня, предостеречь. Ребекка — опасность.       Третья версия: бессонница перетекла в мучительные кошмары после посещения центра сомнологии, могла ли Фредерика быть замешана в этом? Странная программа, препараты (?), подвал, анализы, паранойя Барбары — часть большого эксперимента или исследования. Могут ли меня намеренно сводить с ума? Фредерика виновата.

***

      Что-то не клеилось во всей истории. Какой-то фатальный изъян поразил ее с самого начала. Девушка нахмурилась и несколько раз постучала ручкой по тумбочке, пока ее не осенило: дверь была открыта. Разве некто, планирующий что-то ужасное, оставил бы вес улики на виду? Нет. Пустил бы туда юную сумасшедшую девочку? Тоже нет.       Подвал был открыт для любого желающего. Спустя пару секунд сомнений Нора начала судорожно закрашивать ручкой написанное.       — Нет, — пробормотала она. — Мой мозг отказывается работать. Это все из-за недосыпа…       Нора закончила писать и задумчиво посмотрела на исписанный лист. Она разрешила себе выплеснут на него смутные подозрения, походившие на параноидальные мысли сумасшедшего, а сейчас сомневалась, стоило ли вообще позволят им материализоваться, выходить за рамки черепной коробки? Девушка задумчиво провела ручкой по блокноту и прикрыла глаза. Раздался стук.       На миг Нору охватил цепенящий испуг, однако она быстро пришла в себя, захлопнула блокнот и толкнула его под подушку.       — Кто это?       — Медсестра, — раздался голос из-за двери. — Могу зайти?       — Да, сейчас…       Нора поднялась на ноги и подошла к двери. Всего на мгновение ее сковало сомнение: стоит ли ей впускать медсестру, зачем она вообще явилась так рано? С опасением она все же щелкнула замком.       — Извините за беспокойство, — сразу проговорила совсем молодая девушка в белом халате, оглядывая пациентку. — Меня прислала к вам Фредерика, попросила передать новые таблетки, которые должны помочь с вашими снами, — она протянула Норе пластиковый контейнер, который до этого сжимала в ладонях. — Их нужно принять сейчас, потому что через полчаса будет отход ко сну.       — Хорошо, — пробормотала она, забирая лекарства. — В самом начале Фредерика мне сказала, что никаких медикаментов не будет, только пищевые добавки или что-то в этом роде. То, что вы мне дали, это лекарство? — с подозрением спросила Нора.       — Не совсем, — уклончиво ответила медсестра. — Эти таблетки имеют успокаивающее воздействие на нервную систему, вот и все.       — Ладно, спасибо. Я бы хотела принят ванну, так что…       Нора с неловкой улыбкой ухватилась за дверь, однако медсестра тут же подставила локоть, не давая ее закрыть. Девушка глядела на пациентку молча, внимательно вглядывалась в ее лицо.       — Что такое?       — Надо выпить таблетку, — проговорила медсестра.       — Обязательно прямо сейчас? У меня вода у кровати и…       — Возьмите, я подожду, ничего страшного.       Нора медленно дошла до тумбочки, где лежала бутылка, а затем вернулась к дверному проему. Медсестра стояла неподвижно, казалось, даже не моргала. Ее руки были сложены в замок, ступни плотно прилегали друг к другу — поза казалась не из самых удобных. Девушка положила в рот синюю таблетку и сделала глоток воды. Медсестра расплылась в улыбке и зашагала прочь по коридору, не сказав на прощание ни слова.       Нора быстро захлопнула дверь и вытолкнула таблетку из-под языка. На ладони в вязкой слюне блестела крохотная синяя капсула. Девушка направилась к кровати и положила лекарство на тумбочку, рассматривая со всех сторон, будто так могла понять, что в составе. Нора подняла таблетку и легким движением пальцев разломила ее пополам.       Пусто.       Это была просто оболочка, пустотелая.       Нора пораженно осматривала свою находку, не понимая, как ей стоит отреагировать. С одной стороны, быть может, так и должно было быть, с другой же — это вполне могло оказаться плацебо, в таком случае, Фредерика, видимо, считает, что кошмары порождены психосоматикой.       Девушка покачала головой и направилась в ванную комнату. Спустя несколько мгновений оболочка от таблетки уплыла в сток в раковине.

***

      Перед сном Нора добавила в свой дневник еще одну запись, она дополнила третью версию значения снов. Лечение в центре было крайне странным, потому что за три дня не было проведено ни анализов, ни исследований, а симптомы лишь усугублялись и множились. Теперь Нора чувствовала себя параноиком, однако игнорировать подобные мысли в своей голове она больше не могла, особенно после того, что произошло днем. Девушка предусмотрительно открыла замок на двери и легла в кровать, натягивая легкое, но объемное одеяло до самого подбородка. Так она чувствовала себя в безопасности, словно оказалась в коконе, что защищал ее от всех невзгод и врагов в мире. Нора любила так делать в детстве: она заворачивалась в пледы и покрывала, подминая под себя так, чтобы холодный ночной воздух не проникал к коже. Иногда она накрывалась с головой, создавая себе уединенное и безопасное место, где она не видела никого.       Так работает игра в прятки у малышей: они закрывают глаза и думают, что никто их найти не сможет. Нора неосознанно переняла эту стратегию в свою взрослую жизнь: она бежала от проблем, игнорировала все неурядицы, считая, что рано или поздно они сами рассосутся. Она игнорировала всех, погружаясь в себя, чтобы не смотреть в глаза жестокой реальности.       В дверь постучали вновь.       — Открыто! — сообщила Нора.       Фредерика зашла в комнату, мельком оглядываясь по сторонам, словно оценивая обстановку. Девушка чуть приподнялась, опираясь руками о жесткий матрас.       — Вы будете наблюдать за сном? — уточнила она.       — Нет, зашла проведать вас, узнать, как дела.       — Дела? — переспросила Нора. — Ну, знаете… Пойдет.       — Как вам девочки? Удалось пообщаться с кем-то?       Нора нахмурилась. Могла ли Фредерика знать о том, что произошло?       — Не особо. Я часто сталкиваюсь с Летой, иногда она заводит разговор о чем-то отвлеченном, но не сказала бы, что мы… общаемся. Барбара… Мне кажется, она довольно специфическая и немного сумасшедшая.       — Мне передали, что вы увиделись с Кэрри и даже смогли…       — Да, — девушка прервала ее и прикрыла глаза, желая как можно скорее уйти от этого разговора. — Больше так делать не буду.       — Почему же? Знаете, она очень давно уже не говорила никому ни слова, так что то, что случилось сегодня вечером — достаточно интересно. Иногда собственных ресурсов на излечение оказывается недостаточно, а люди вокруг нередко оказываются достаточно добры, чтобы предоставить свои.       Нора усмехнулась. Какие разные, практически диаметрально противоположные советы она сегодня получила. Лета говорила о необходимости взглянуть в себя, а Фредерика советует сближаться с другими.       Но что, если глобально они обе говорили об одном и том же?       Однако сейчас это не имело никакого значения. Важно было другое. По каменному лицу Фредерики было непонятно: знает ли она про проникновение в подвал или ей донесли только про разговор? Она вела себя профессионально, учтиво и несколько отстраненно, как и всегда, однако дала понять, что в курсе инцидента. Все время она будто наблюдала за всеми со стороны, не спешила вмешиваться, давала полную свободу действий даже в ситуациях, когда это казалось неразумным. С другой стороны, клиника — не тюрьма. Каждая пациентка пришла добровольно. И, что закономерно, могла также добровольно уйти.       Осознав, что молчание затянулось до неприличия, Нора резко кивнула — механическая реакция, призванная скрыть бурю размышлений, бушевавшую в ее сознании.       — Приму к сведению, — улыбнулась девушка, ложась обратно. — Сегодня почему-то я очень сильно вымоталась, от усталости ног не чувствую, — она показательно зевнула. — Могу я уже ложиться или надо… дождаться кого-то?       — Ждать не надо, — покачала головой доктор. — Я встречу медсестру, передам вас в ее заботливые руки, а она уже проконтролирует, чтобы все прошло хорошо, не волнуйтесь.       — Спасибо, — натянуто прошептала она.       — Спокойной ночи, Нора.