Скрытые слои

Восемью месяцами ранее Подпирая рукой склонённую голову, Хью сосредоточенно копался в салате, делая вид, что занят рассортировкой его содержимого, а именно, отделением листиков рукколы от кусочков липкого сыра и томатов-черри. Вообще-то, это был его любимый салат, но сегодня Тодд Лоуэлл оказался слишком близко — невозможно думать о еде при таком соседстве. Пока содержимое тарелки превращалось в три не слишком ровные горки, он то и дело бросал короткие, но жадные взгляды на парня неподалёку — идеального Тодда, недосягаемого Тодда, Покорителя Сердец и прочих важных внутренностей Тодда. Каждый его жест, каждая улыбка, направленная в сторону хихикающих одноклассниц, отзывались в Хьюго вспышками зависти и ревности. «Какая жалость, что мы учимся в смешанной школе… В окружении одних только парней у меня было бы куда больше шансов», — думал он, с болезненным любопытством рассматривая девушек. Эта мысль, показавшаяся бы стороннему наблюдателю смешной, звучала в целом довольно здраво. Внешне он действительно выгодно отличался от большинства мальчиков. Но конкурировать с девчонками за внимание явного гетеросексуала, встречающегося то с одной, то с другой красоткой, он бы не рискнул. Не совсем же идиот влюблённый. Посмеются над ним или изобьют — оба варианта развития событий казались малопривлекательными. Разумеется, во втором случае Тодд не станет действовать открыто — в их толерантной школе такое не приветствовалось, особенно если жертва — отпрыск знатного рода. Однако на практике подобное происходило: всё выглядело как случайность, а исполнители находились со стороны. «Какие-то подонки обеспечили сотрясение мозга младшему Мортимеру? Ай, как жаль!», — и на этом инцидент будет считаться исчерпанным. Даже семья не станет особо вмешиваться, дабы не ссориться с потенциальными избирателями деда. Прецеденты уже были: в младшей школе Хью, стабильно раздражавший одноклассников, неоднократно получал от них по голове. Каждый раз, когда мысли шли в этом направлении, Хьюго грустил и почти сдавался. Но уже спустя несколько минут почему-то приходил к заключению, что всё не так плохо: Тодд не настолько жесток. И снова предавался несбыточным мечтам. Опустив голову, он зацепил вилкой листик рукколы и почти отправил в рот. Потом поднял глаза в сторону объекта страсти — и листик упал обратно. Взгляд Тодда, пронзительный и словно сканирующий, был направлен на него. Рядом вилась Энн Тэлбот, что-то нашептывая ему на ухо. Её подруги, прикрываясь руками, тихо переговаривались, бросая в сторону Хьюго любопытные взгляды. Он почувствовал приступ тошноты. К горлу подкатил ком. Вспомнилось, как Тэлбот подловила его в комнате отдыха за рисованием — он часто как будто неосознанно выводил на бумаге то, что ему нравилось, добиваясь идеального сходства. И было реально похоже — она не могла не узнать. Теперь наверняка торжествует, выставляя его всеобщим посмешищем. Сердце бешено застучало. Хьюго вскочил, оставив тарелку, и почти бегом рванул прочь из столовой, чувствуя, как пылают его щёки. В медпункте он наплёл что-то о боли в животе — и к собственному удивлению осознал, что это не было полностью ложью. Возможно, из-за пережитого унижения его бледная кожа покрылась потом, руки дрожали, и медсестра, хмурясь, отпустила его в общежитие. Придерживая живот для правдоподобия, он быстрым шагом покинул школу. У самого входа в здание викторианской эпохи, где жили по большей части ученики выпускного класса, он налетел на кого-то твёрдого и массивного. Уэс Форстер. Один из прославленных регбистов — «замок» в школьной команде, чья главная задача состояла в борьбе за мяч. Человек, которого Хьюго предпочитал обходить десятой дорогой: грубые и потные спортсмены, похожие на обидчиков из прошлого, его попросту пугали. — Ты в порядке? — спросил Уэс, мягко придержав его за плечи и обеспокоенно глядя в лицо — словно боялся, что Хью рассыплется от одного нечаянного толчка. Тот, не говоря ни слова, вырвался, качнул головой и побежал внутрь, прочь от этого чрезмерно пристального и заинтересованного взгляда. А через несколько дней случилось то, о чём он мог помыслить исключительно в фантазиях. Перед началом занятий к его столу подошёл сам Тодд Лоуэлл. Он был один, без обычной группы поддержки. Хьюго внутренне окаменел, готовясь к насмешкам, агрессии или унизительным вопросам. Тодд какое-то время просто стоял, чуть склонив голову набок. — Так, значит, я тебе нравлюсь? — произнёс он негромко, и его голос звучал на удивление обычно. Он не смеялся и не издевался. Мир вокруг перестал существовать. Хьюго на всякий случай немного отодвинулся — вдруг в его сторону прилетит кулак? Но Тодд склонился ниже к нему, создавая почти интимную близость, и в его яркой радужке отразились окна, на фоне которых Хью, если бы поднял глаза, мог бы увидеть собственный тёмный силуэт. — Ну что? — Тодд выпрямился и скрестил руки на груди, всем видом показывая, что не намерен уходить без ответа. — Да или нет? — Кто тебе наговорил? Тэлбот? Даже не слушай её, она не знает, что видела, — голос Хьюго дрогнул. — Расслабься, никто ничего не говорил, — Тодд усмехнулся. — Я сам не дурак. Ты каждый день в столовой пялишься на меня, как загипнотизированный. И делаешь это так откровенно, что мне стало интересно, как далеко простирается твоя дерзость. Ну и… ты симпатичный вроде как — я, может, был бы не против. — Я думал, тебя только девушки интересуют, — проговорил Хьюго, и в ту же секунду воспылал желанием повернуть время вспять и не произносить этих слов. Но было поздно. Взгляд Тодда из оценивающего стал азартным. — Могу для тебя сделать исключение. Если захочешь. Заходи сегодня вечерком. Посмотрим, на что ты готов. Придёшь? — Не знаю, — пробормотал Хью, и его собственное сердце заглушало все остальные звуки вокруг него. — Ладно, не томи, Принцесса, — Тодд снисходительно ухмыльнулся. — Предложение актуально до полуночи. Не явишься — превратишься для меня в тыкву. Прежде чем изумлённый Хьюго нашёлся что ответить, Тодд уже был в дверях, сливаясь с шумной толпой приятелей. Предложение Тодда поставило Хьюго в тупик. С одной стороны, он был счастлив заполучить хотя бы малую толику внимания от того, кого видел в мокрых снах последние полгода. А с другой — разве это не выглядит, как розыгрыш? Хихикающие девицы и особенно Энн Тэлбот, которая шептала что-то на ухо Тодду, не выходили у него из головы. И всё же был шанс, что Тодд Лоуэлл действительно обратил на него внимание. Пусть даже это пока любопытство экспериментирующего гетеросексуала, но уж Хьюго постарается воспользоваться выпавшей возможностью на полную. Ни одна Энн, или Мэгги, или Элизабет не смогут встать у него на пути, если только он покажет Тодду, на что способен. И пусть практический опыт Хью пока невелик, в его голове уже столько всего случилось, что он не растеряется при любом раскладе. К счастью, в комнате никого из соседей не оказалось. Он полностью разделся и стал перед большим зеркалом, стараясь посмотреть на себя так, будто видел впервые. Он от многих слышал, что красив. Но также от многих — по большей части, собственных родственников — получал насмешки и упрёки. Как будто он выбрал родиться таким — «принцессой», как сказал Тодд. Угораздило же его пойти не в отца, не в мать, а в двоюродную бабку-француженку, редкую красавицу, которая всю жизнь страдала из-за любви, а в итоге умерла в пятидесятилетнем возрасте от руки ревнивого молодого любовника. Не слишком приятное наследство, но теперь ему как-то с этим жить. А родственнички могли бы и посочувствовать. Братья-то у него — мужественные красавцы, косая сажень в плече. Но в этот момент Хьюго старался думать не о братьях, открыто смеявшихся над ним. А обо всех тех, кто слал ему анонимные любовные письма, приглашал в кино на выходных, пялился в коридорах и классных комнатах, не боясь быть замеченным. Да, это были в основном девушки, но и парни случались. Вот Уэс Форстер, к примеру. Хью старательно изображал перед ним мраморную статую, чтобы малейшее желание приблизиться с его стороны обрубать на корню. Таких, как Уэс и прочие регбисты, он считал опасными неотёсанными болванами, совершенно непривлекательными в роли потенциальных любовников. Он отмахнулся от мыслей об Уэсе. Что тот вообще забыл в его голове? Однако, отражение. Кожа как лепесток белой розы. Волос на теле немного, и они светлые. Стригся он, как правило, коротко на висках и затылке, но сверху всегда оставлял непослушную копну. При необходимости ее можно было уложить в приличную прическу для появления, например, перед избирателями его деда. Если же он шел на свидание с парнем, эта копна легко превращалась в творческий беспорядок — чёлка мягкими волнами ложилась на лоб, спускаясь ниже более тёмных бровей и создавая контраст с цветом глаз. Хьюго повернулся влево, вправо, развернулся спиной к зеркалу, глядя на себя через плечо. Конечно, Тодду Лоуэллу он может показаться худым, но в остальном он довольно привлекателен. Неплохого роста, с красивой шеей и линией ключиц, округлыми грудными мышцами, плоским животом, небольшой круглой попой с ямочками по бокам и аппетитными складочками внизу. Жаль, что Тодда вряд ли заинтересует его член — тот тоже вполне ничего. Ещё у него красивые ноги — длинные, стройные, но не тощие. Он изумительно смотрится в шортах. Всю вторую половину дня Хью посвятил своей внешности. Соседи — он делил комнату с близнецами Сэмом и Дэйвом Райтами — не мешали этой приятной суете. Хотя Хьюго ещё не решил окончательно, пойдет ли он к Тодду, но готовился так, словно стопроцентно туда собирается. Долго выбирал одежду — в итоге остановившись на «бесполом» наряде в виде рубашки, напоминающей женскую блузку, и светлых брюк, подчёркивающих стройность ног и соблазнительность попы. Вечером он принял душ, в общей сложности проведя в ванной около двух часов. Возможно, Тодд захочет заняться с ним сексом — он должен быть готов. Он пока никому не позволял проникать в себя, но ему позволит. Сэм и Дэйв по очереди стучали в ванную, пока он медленно и тщательно растягивал тугой анус пальцами, надеясь, что член у Тодда большой и красивый. В итоге близнецам пришлось искать ванную в другом месте. После гигиенических процедур он оделся и сел перед зеркалом, достав небольшой набор косметики. Его лицо от природы было правильным и миловидным, а несколько дополнительных штрихов, по его личному мнению, делали его свежее и интереснее. Он чуть подчеркивал изумительный разрез и оттенок глаз, наносил на щёки немного румян, чтобы скрыть бледность, а на пухлые розовые губы — лёгкий блеск. В сочетании с прямым носом, выразительными скулами и упрямым подбородком всё это смотрелось восхитительно — но в то же время его красота не была женской. И в данный момент этот факт его расстраивал. После столь тщательных приготовлений отступать уже было некуда. Около восьми часов вечера Хью, в облаке лёгкого изысканного парфюма, вышел из комнаты, сопровождаемый чуть насмешливыми, но в то же время восхищёнными взглядами близнецов. Он направлялся в комнату Тодда, располагавшуюся этажом выше. Делил он ее с тем самым Уэсом Форстером, но Хью предполагал, что регбиста не будет на месте — вечером команда нередко собиралась на дополнительные тренировки, особенно перед важными играми. Однако Уэс оказался в комнате — его большая фигура возвышалась над столом, и при свете настольной лампы он читал учебник и что-то конспектировал. Он повернулся на шум и замер, не стесняясь разглядывать гостя. Он смотрел так, словно только что перед его глазами родилось истинное чудо. — О, посмотрите-ка, кто явился! Добро пожаловать, Принцесса! Я уж начал думать, что ты струсил, — взгляд Тодда Лоуэлла скользнул по Хьюго оценивающе — восхищения там не было и в помине. После этого он развернулся к Уэсу с многозначительным выражением лица, будто говоря: «Видишь, пришёл-таки. А тебе пора освободить территорию». Тот немного подтормаживал. Какое-то время он не шевелился, но, будто вдруг опомнившись, одним махом собрал вещи, лежавшие перед ним на столе, и быстро, ни на кого не глядя, вышел, на прощание лишь бросив: — Я к Майку, — и хлопнула дверь. Тодд смотрел на Хьюго с лёгкой насмешкой — словно пригласил его не всерьёз, но в то же время в глазах проскальзывало отчётливое любопытство. — Так, значит, я и правда тебе нравлюсь? Вот умора. Никогда не думал, что в меня втрескается парень. Это даже забавно. Хью, воодушевившийся, когда ушел Уэс, теперь несколько помрачнел. Тодд вел себя возмутительно — это совсем не настраивало на нужный лад. Он развернулся и сделал шаг к двери. — Эй, ну ты чего, — встревожился Тодд, хватая его за руку, — я же пошутил. Тебе не нужно уходить. Я правда хочу попробовать. Вот моя кровать — ложись. — Прямо… сразу? — глаза Хью чуть округлились, он растерялся, поскольку всё же ожидал какого-нибудь разговора для начала или хотя бы небольшой прелюдии. — А почему нет? Ты же для этого пришёл? Лицо Тодда снова стало неприятным, но Хьюго усилием воли подавил очередной порыв уйти. Во-первых, он хотел лишиться девственности — и сделать это именно с ним. Во-вторых, оставалась надежда, что на самом деле у Тодда к нему не только спортивный интерес. Может, он только сейчас такой? Может, позже его отношение изменится? Хью медленно приблизился к постели, которая была не заправлена и, скорее всего, заправлялась лишь раз в неделю, когда это делала горничная, и начал расстёгивать рубашку. — Раздеваться необязательно, — поспешно остановил его Тодд. — Ты же понимаешь, что я не по мальчикам. Я готов тебя трахнуть, но не хочу смотреть на твоё тело или трогать его. Хью вспыхнул: это уже было слишком! — Я тебе не дырка, — решительно заявил он. — Вставить ты можешь кому угодно — и разницы не почувствуешь. Если ты позвал меня ради трёх минут тряски, то мне всё-таки лучше уйти. — Уже обиделся! Я же говорю, что принцесса. Ладно, давайте, ваше высочество, снимайте ваши шмотки, так и быть. Только член держи от меня подальше… всё, я молчу, молчу. Хью не стал раздеваться полностью. Оставшись в нижнем белье, он аккуратно прилёг на кровать, где к нему тут же присоединился Тодд. Хью потянулся к нему, но тот позволил лишь легонько коснуться своих губ — и сразу отстранился с печатью нарочитого отвращения на лице. Он не выглядел ни возбуждённым, ни сколько-нибудь воодушевленный тем, что в его постели находится Хьюго. Естественно, тому такая реакция совсем не льстила, но отступать он уже не думал. Вместо этого решил немного взбодрить своего равнодушного партнёра и, если уж поцелуи в губы ему не светили, то поцеловать его ниже. Там-то он вряд ли откажется. Тодд и не отказался. Хью облизывал и засасывал его вялый член, пока тот не обрёл нужную крепость. Он оказался не маленьким, но и не таким крупным, как надеялся Хьюго. Впрочем, он тут же пришёл к мысли, что это к лучшему — впервые давать в зад, да ещё и парню со здоровым елдаком, у которого раньше явно не было подобного опыта, — прямой путь к тому, чтобы оказаться порванным на флаг родной страны. Тодду нравилось — щеки порозовели, он даже стонал. А потом отстранил от себя Хью, перевернул его на живот и приспустил трусы, открывая полный обзор на ягодицы. Хьюго, который уже достаточно сильно завелся от собственных действий, не сопротивлялся. Даже чуть приподнял бедра, чтобы попа смотрелась более выгодно и Тодду было удобнее рассмотреть его там. Последний тут же раздвинул его ягодицы обеими руками, словно разломал половинки персика. Он не ожидал, что у парня может быть такой нежный зад — он даже у девчонок редко такое видел. И дырочка была красивой — словно узкое розовое колечко, которое, к тому же, влажно поблескивало в неярком свете настольной лампы на столе Уэса. Тодд не стал мешкать. Приставил свой уже совсем твердый член к анусу и толкнулся внутрь, чувствуя, как тугие стенки сдавливают головку. Это было так приятно, что кровь зашумела в ушах, а глаза сами собой закатились. Он даже не услышал довольно громкий стон Хьюго, который тоже переживал свой первый опыт анального секса — и его ощущения были менее приятны. Член протиснулся дальше, преодолевая сопротивление узкого канала, и перед глазами Тодда словно на несколько мгновений упала пелена. Хьюго же казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Больно не было: он неплохо подготовился, но чувство растяжения и заполненности становилось всё более невыносимым с каждым дюймом, проникающим в его нутро. Его как будто парализовало на несколько мгновений: он не мог ни дышать, ни двигаться, ошеломлённый ощущением грубого вторжения. Тодд, судя по всему, окончательно забыл о своём нежелании трогать парня, и теперь его руки лежали на тонкой талии Хью, сильно сжимая её и одновременно приподнимая нижнюю часть тела. — Почему ты не пускаешь меня дальше? — наконец, прошипел он, чувствуя невозможно сладкие волны во всём теле, но желая ещё большего. — Я вошёл только наполовину, дальше не могу двигаться, — он толкнулся. — Ну же, пусти. — Подожди… побудь так минутку, не двигайся, порвёшь, — Хью уткнулся покрасневшим лицом в подушку, изнемогая от дискомфорта. Тодд, который стоял на коленях между его раздвинутых бедер в довольно неудобной позе, лег сверху, теперь чуть ли не всем телом соприкасаясь со спиной Хью. К его удивлению, противно не было. От этого парня приятно пахло, кожа у него была мягкая и гладкая, но главное, внутри было необыкновенно хорошо — пусть и сдавливало слишком сильно. Однако давление вскоре исчезло — или, скорее, постепенно перешло в ощущение плотного обволакивания, словно его член мягко, но крепко обнимали со всех сторон и не желали отпускать. Тодд махнул бедрами, одним движением вошёл в тело Хью целиком и остановился, потрясённый чувством, будто его засасывает. Парень под ним мелко задрожал, словно от холода, вцепился обеими руками в не слишком чистую простыню и спрятал протяжный стон в подушке. — Хорошо тебе, а? — спросил Тодд, удовлетворённый такой реакцией, почти выходя и тут же снова заезжая на всю длину. — Да-а… ах, не надо так резко. Вот так, да, мне нравится… Хьюго к этому моменту действительно стало хорошо. Или от того, что его трахал парень, которого он давно хотел, или же ему просто нравилось ощущение члена внутри. Приспособившись, он мог даже чувствовать сладкие вспышки где-то в животе, при этом понимая, что техника у Тодда так себе. Удовольствие нарастало, Хью очень хотелось подрочить и кончить, но он не решался, опасаясь, что при напоминании о том, что у него есть член, Тодд утратит энтузиазм. А парня окончательно проняло: он разошелся вовсю, трудясь над задницей Хьюго. Двигался отчаянно, как будто в последний раз, пыхтел, вбивался до конца; его ритм то и дело переходил на какую-то безумную тряску, отчего внутри Хью всё вибрировало, — пока он наконец не спустил где-то глубоко, всем телом прильнув к партнеру. Но даже после этого он и не подумал остановиться. Только отдохнул немного, сминая и растягивая ягодицы Хьюго, чтоб посмотреть, как вытекает изнутри его собственная сперма, и задвинул снова, с наслаждением ощущая те же жар, тесноту, гладкую бархатистость стенок. — Охуенно, — приговаривал он, не прерывая движений, — шикарная у тебя дырка, Принцесса, так бы и трахал без остановки. Хьюго эта перспектива вполне устраивала — он только стонал и подставлялся, с радостью подмахивая ему навстречу. Когда же Тодд финишировал во второй раз и, отвалившись, рухнул на кровать рядом, Хью аккуратно перевернулся, чувствуя влагу между ягодицами и на бёдрах и почти рыдая от желания кончить тоже. Взгляд Тодда упал на его разбухший член. — Ой блядь. Я к этой штуке не прикоснусь, ты как хочешь. Вот, держи салфетки, подрочи сам, потерплю. И демонстративно отвернулся к стене, откуда вскоре донеслось: — Охренеть, я выебал пацана! Несмотря на очевидные минусы, включая попранную гордость, отсутствие должного внимания и неважную технику любовника, Хьюго уходил довольный. Пусть Тодду и не нравился он сам, но секс с ним — очень даже. А значит… Но не стоит загадывать на будущее. «Однако шансы мои уже чуть выше, чем неделю назад», — улыбался сам себе Хью, тщательно вымываясь под душем и слушая, как в дверь по очереди стучатся близнецы — непонятно, по нужде или уже по приколу. * На следующий день он снова имел неудовольствие наблюдать за Тоддом в окружении девиц, но его ревность и зависть поуменьшились. Теперь у него были козыри, а точнее, один, но важный — его задница. Он то и дело возвращался к воспоминаниям прошедшего вечера и убеждал себя, что после такого Тодд от него не откажется. Ему точно понравилось: недаром же он сделал это дважды. А дальше… Отношения ведь часто начинаются с секса — почему это не может быть их случай? И так ли важно, что Тодд гетеро? Ведь он смог его трахнуть, у него встал — пусть и не сразу — а главное, ему было хорошо. Может, как раз сейчас, общаясь с этой южной красоткой, он старается заглушить мысли о нём, борется с собой? В столовую зашёл Уэс Форстер, который редко обедал здесь, обычно предпочитая столовую спорткомплекса и общество товарищей по команде. К удивлению Хью, который сидел сейчас в компании близнецов Райт и подруги-одноклассницы Ванессы, регбист направился прямо к нему. — Можно тебя на пару слов? — проговорил тот, пристально глядя на него — словно что-то выискивал в его лице. Если бы Хьюго сидел один, он бы сразу же отшил Уэса. Но устраивать представление ему не хотелось — тем более что близнецы только и искали подходящий повод поиздеваться. Поэтому он встал с видом потревоженного величества и вышел за спортсменом из столовой. Тот не тянул кота за хвост. Как только за ними закрылась дверь, он остановился и сказал: — То, что между тобой и Тоддом Лоуэллом, должно прекратиться. — С какой такой радости? Потому что ты против? — Дело не в этом, — Уэс покачал головой, его глаза ощупывали лицо Хьюго. — Он не относится к тебе серьёзно. Играет с тобой. Поверь, я знаю, о чём говорю. Тодд не только с тобой такой — это его обычная манера поведения. Просто с тобой — гораздо хуже. Ты пострадаешь. Хью напустил на себя скучающий вид. — Я, может, тоже не отношусь к нему серьёзно, об этом ты не думал? Мы прекрасно провели время, и, если он захочет, я согласен продолжить. Тебя это вообще никак не касается, и твоё разрешение мне не нужно. Его собеседник на секунду задумался, почесал затылок, отвернулся и снова развернулся к нему, словно решившись на что-то. — Послушай. Он предложил мне ставку. Пятьсот фунтов на то, что он тебя трахнет. Я отказался, конечно. Но это информация к размышлению. Хьюго почему-то не был удивлён. Он знал, что Тодд пока не слишком в нём заинтересован и воспринимает скорее, как забавного зверька, чем как человека, с которым можно встречаться. Но всё изменится. Нужно немного времени — и он станет для него всем миром. Поэтому он только хмыкнул и сказал: — Честно? Плевать. Мне это неинтересно. Пока. Уэс отвёл от него взгляд и отступил. Его большая фигура словно сжалась. — Я предупредил. Но решать, конечно, тебе. Он уже сделал несколько шагов в сторону выхода, но обернулся и добавил: — Береги себя, Хьюго. Хью был зол. Ему так хотелось поскорее завоевать Тодда Лоуэлла — хотя бы просто для того, чтобы утереть нос всем тем самоуверенным красоткам, но особенно — чтобы этот медведь Форстер подавился собственными предупреждениями. «Хотел бы я посмотреть на него, когда мы с Тоддом пойдём под венец, а этот борец за мячик будет локти грызть». — Чего хотел Уэс? — спросила Ванесса, которую, в отличие от него, регбисты очень даже привлекали. Хью отмахнулся: — На свидание звал. Ничего интересного. Тодд пришёл в его комнату тем же вечером, прослышав, что соседи Хьюго уже уехали домой на выходные. Свою ноющую попу Хью решил поберечь — он ещё после вчерашнего забега не пришёл в себя. Но и отпустить Тодда просто так он, разумеется, не мог. Потому он вытащил из рукава ещё один козырь, продемонстрированный накануне в демо-версии. Оральное мастерство. В этом вопросе за последние два года он, можно сказать, преуспел. Пусть почти все свидания, которые до сих пор случались в его жизни, были скомканными и одноразовыми, кое-чему он успел научиться. Более того, ему нравился сам процесс и смутное чувство власти над парнями. А ещё он любил впечатлять. В общем, причин сомневаться в собственных навыках Хьюго не имел — уж с шестью дюймами Тодда он как-нибудь справится. В прошлом году он вроде как встречался с выпускником Дэвидом Честером — того природа одарила более щедро. Приунывший было гость взбодрился, когда осознал, что Хью стоит перед ним на коленях и расстёгивает его брюки. Он закрыл глаза и попытался представить Сару — ту черноволосую красотку-новенькую, с которой они сегодня так сладко целовались по пути из школы. Но воображение подвело. Может, из-за запаха? От Мортимера пахло тонко, но очень выразительно — и этот аромат был настолько его персональный, что Тодд никак не мог надолго сосредоточиться на мысли о Саре. К тому же, рот Хьюго оказался опытным, а Сара ему сегодня отказала на том основании, что никогда ничего такого не делала и пробовать готова только с любимым. Ну и каждый раз, когда он открывал глаза и смотрел вниз, видел светлую челку, из-под которой на него мечтательно поглядывали пошлые глаза Хью. Короче, с фантазией как-то не сложилось. Тем более что и без того было хорошо — парень такое вытворял своим языком… облизывал, щекотал кончиком во всех приятных местах, засасывал, как леденец, а потом медленно ввел его член прямо себе в глотку и начал двигать головой, словно трахал свой рот о его хрен. Это чувствовалось божественно — почти как вчера в его заднице. Тодд поплыл. Пальцы словно сами собой зарылись в чуть растрёпанные волосы и то притягивали, то отстраняли голову Хью, задавая ритм. Колени дрожали и подгибались. Дыхание то и дело срывалось на стоны. А потом Хью занялся его яйцами: лизал, засасывал по очереди, пока нежная рука продолжала умело надрачивать ствол. Тодд так бурно кончил, что закружилась голова и он едва удержался на ногах, заливая спермой лицо и руку парня. Только после этого он пришёл в себя и ощутил стыд от того, что из-за близости с человеком своего пола ему опять сносило крышу. Захотелось уколоть Хью, как будто это позволило бы психологически отстраниться от произошедшего. — Ни фига себе ты мастер, — с усмешкой проговорил он, отдышавшись. — Сосешь отменно. Лучший минет в моей жизни — по крайней мере, бесплатный. Хьюго думал обидеться — его, очевидно, сравнили с проституткой — но передумал. Неважно. Главное, что Тодд пришел и остался доволен. Миссия впечатлить его в очередной раз удалась.