Такой же

Следующие несколько дней превратились для Шэн Юэ в непрерывный и молчаливый урок. Он был прилежным учеником, а весь мир Цитадели — его учебником. Лу Сянь не мог все время находиться в квартире, но, возвращаясь, каждый раз заставал одну и ту же картину: Шэн Юэ, неподвижный, как статуя, наблюдал за всем, глядя в окно. Парень научился распознавать ритмы жизни генерала. Утро начиналось со звука льющейся воды за дверью ванной. Шэн Юэ, уже бодрствующий, сидел на полу в гостиной и следил, как Лу Сянь, хмурый и неразговорчивый, готовил себе скудный завтрак. Парень заметил, что генерал всегда ставил чашку с горьким напитком на один и тот же угол стола. В этом читался собственный порядок. Шэн Юэ начал копировать. Когда Лу Сянь уходил, парень проделывал тот же маршрут: ванная, кухня, вода, еда. Он не испытывал голода в человеческом понимании, но процесс поглощения питательных веществ и подражание действиям Лу Сяня казались ему правильными. Он даже пытался пить воду такими же быстрыми и решительными глотками. День он проводил у окна. Теперь он видел не просто движение, а паттерны. В 08:00 смена караула. В 10:00 дети шли в учебный класс. В 12:00 люди собирались у распределительного пункта с едой. Он начал различать эмоции на лицах: усталость, сосредоточенность, редкие улыбки. Он видел, как двое людей ненадолго обнялись при встрече — жест, смысл которого был ему пока неясен, но который явно нес положительную окраску. Однажды, когда Лу Сянь вернулся раньше обычного, он застал Шэн Юэ не у окна, а перед полкой с книгами. Парень не читал, а просто переставлял томы, выстраивая их не по алфавиту, а по оттенкам — от темного к светлому. — Что ты делаешь? — спросил Лу Сянь, и в его голосе прозвучало скорее усталое любопытство, чем гнев. Шэн Юэ обернулся. Его серые глаза посмотрели на генерала, затем на книги. —...Порядок, — тихо, но четко произнес он. Это было не эхо, а осознанное использование выученного слова. Лу Сянь замер. Это был первый раз, когда Шэн Юэ сказал что-то, что не было прямым повторением. Маленький шаг. Ничтожный, но нарушающий монотонность. Генерал молча прошел к себе в кабинет, оставив дверь приоткрытой. Впервые он не захлопнул ее наглухо. Вечером того же дня Шэн Юэ совершил снова нечто новое, отличное от его обычного поведения. Услышав, как Лу Сянь издает тихий стон от усталости, растирая переносицу, парень подошел к кухне, налил в кружку воды и принес ее генералу, повторив его утренний жест. Он протянул кружку, его взгляд был чистым и лишенным подтекста. Лу Сянь смотрел то на воду, то на его лицо. Рука его непроизвольно потянулась к оружию — старый инстинкт. Но он сдержался. Это был не выпад. Это была... забота? Слепое копирование? Он медленно взял кружку. — Спасибо, — пробормотал он, и слово застряло в горле. Оно было обращено не к человеку, а к загадке, которая понемногу начинала обретать черты того, кого жалко. Так, день за днем, шаг за шагом, Шэн Юэ учился быть человеком. Его мир сузился до размеров апартаментов Лу Сяня, наполненного тихими ритуалами и немым наблюдением. Перелом наступил на шестой день. Лу Сянь, собираясь утром, вместо привычного броского «оставайся здесь», негромко сказал: — Сегодня пойдешь со мной. Шэн Юэ, стоявший у окна, медленно обернулся. В его серых глазах мелькнуло нечто новое — не понимание слов, а реакция на нестандартный паттерн в привычном распорядке. Лу Сянь протянул ему сложенный кусок темной, простой ткани — дополнительную куртку с капюшоном. — Надень. И капюшон накинь. — Генерал не смотрел на него, поправляя свой мундир. Он не хотел снять лишнюю панику среди людей чужим внешним видом. Приказ был выполнен беззвучно. Капюшон скрыл его самые заметные черты — белые волосы и бледное лицо. Выйдя из подъезда, Шэн Юэ остановился, ослепленный не ярким светом, а шумом. Гул голосов, скрежет машин и общественного транспорта — все это обрушилось на него волной, куда более мощной, чем тишина квартиры. Он инстинктивно сделал шаг ближе к Лу Сяню, его плечо почти коснулось руки генерала. Лу Сянь почувствовал это движение и напрягся. Он бросил короткий взгляд на прижатую к нему фигуру в капюшоне. Не страх, а дезориентация. Это он понимал. — Не теряйся, — коротко бросил он, начиная движение. Их путь по улицам Цитадели стал для Шэн Юэ самым интенсивным уроком. Он видел все то, что наблюдал с высоты, но теперь вблизи: усталые лица женщин с сумками, резкие глаза патрульных, следящих за толпой, смех пары подростков, быстро стихавший под неодобрительными взглядами старших. Он слышал обрывки разговоров о пайках, о ремонте стен, о пропавшем разведотряде. Он чувствовал, как люди расступаются перед Лу Сянем, в их взглядах — смесь уважения и страха. Внезапно из-за угла выбежал ребенок, едва не столкнувшись с ними. Мать, испуганная, резко дернула его за руку, бормоча извинения генералу. Ее взгляд скользнул по Шэн Юэ в капюшоне, задержался на доле секунды дольше, чем на обычном прохожем, и в нем мелькнуло непонятное Шэн Юэ выражение — не страх, а что-то вроде жалости, прежде чем она отвернулась. Лу Сянь вел его к командному пункту. Командный пункт располагался на окраине Цитадели, за массивной бронированной дверью с двумя часовыми. При виде генерала они взяли под козырек, но их взгляды тут же утонули в фигуре незнакомца в капюшоне, идущей за ним по пятам. — Покажи лицо и свой пропуск, — один из часовых сделал шаг вперед, его рука небрежно легла на рукоять пистолета. — Он со мной, — отрезал Лу Сянь, не замедляя шага. — Пропустить. Внутри царила напряженная рабочая атмосфера: гул голосов, мерцание голографических карт, бегущие строки данных. Несколько человек в униформе столпились вокруг центрального стола. Один из них, молодой парень с умными, быстрыми глазами за очками и вихрами темных волос, выбивающимися из-под головного убора, первым поднял голову. — Командор, поступили данные с... — его речь оборвалась, когда он увидел Шэн Юэ. Парень сбросил капюшон с головы, когда они вошли в командный центр. В свете мониторов белизна его волос и бледность кожи вспыхнули неестественным сиянием. В помещении воцарилась мертвая тишина. Словно по команде, три человека у стола инстинктивно отпрянули. Руки потянулись к оружию. Лицо связиста исказилось смесью ужаса и недоверия. — Это что такое, командор?! — выдохнул он. — Обесцвеченный? В Цитадели?! Лу Сянь встал между ними и Шэн Юэ, его поза стала жесткой, голос зазвенел сталью, перекрывая нарастающую панику. — Убрать оружие! Это не угроза. Его зовут Шэн Юэ. Он... Под моей личной охраной. — Его взгляд скользнул по лицам подчиненных: связисту Лину, коренастому сержанту Цзяню и старшему технику Вэй. — Ситуация под контролем. Оружие было убрано, но напряжение не спало. Лин, первым решился нарушить тишину. Он осторожно приблизился к Шэн Юэ, как к дикому зверю. — Э-эм... Привет. Я Лин. Ты... откуда? Шэн Юэ посмотрел на него. Его лицо оставалось невозмутимым. Он молчал. — Он не понимает, — пояснил Лу Сянь, чувствуя абсурдность ситуации. Сержант Цзян, человек простой и прямолинейный, хмыкнул: — И что, он вообще говорить умеет? Лу Сянь повернулся к Шэн Юэ. Их взгляды встретились. — Шэн Юэ, — сказал генерал четко, чтобы обратить на себя внимание парня. — Это Лин. — Он указал на связиста. Парень перевел взгляд на Лина, потом снова на Лу Сяня. —...Лин, — тихо, но внятно повторил он. В комнате снова воцарилась тишина, но теперь она была другого качества — изумленной. — А меня назовешь? — с вызовом спросил сержант Цзян. Шэн Юэ посмотрел на него, затем снова вопросительно — на Лу Сяня. Тот молча кивнул. —...Цзян, — так же четко произнес Шэн Юэ. Но когда Вэй, старший техник, попытался задать вопрос: «А что ты здесь делаешь?», Шэн Юэ лишь склонил голову набок, не отвечая. Он реагировал только тогда, когда инициатива исходила от Лу Сяня. Это было невозможно не заметить. — Ну что ж, — Лин снял очки и протер их, пытаясь скрыть замешательство. — Крайне интересно. — Он бросил взгляд на Лу Сяня, в котором читалось неподдельное любопытство. — Он прямо как рация, что только на одну частоту настроена. И частота эта — вы, командор. Сержант Цзян фыркнул, широко ухмыляясь: — Так это у вас, выходит, щенок появился, товарищ командор? В воздухе повисло короткое, нервное напряжение. Шутка была рискованной. Но Лу Сянь, вопреки ожиданиям, не одернул подчиненного. Он лишь молча наблюдал, как Шэн Юэ, словно устав от внимания, отошел к стене и замер, следя за бегущими строками данных на экране. Эта картина — его молчаливая фигура на фоне военной суеты — была красноречивее любых слов. — Хватит болтать, — голос Лу Сяня прозвучал ровно, без гнева, но с той самой сталью, что заставляла подчиненных мгновенно вытягиваться по стойке «смирно». — Лин, доложи обстановку. Что с «Маяком»? Переключение было мгновенным и безоговорочным. Воздух снова наполнился деловой концентрацией. Лин щелкнул переключателем, и на центральном голографическом планшете вспыхнула карта. — Сигнал все еще нестабилен, командор. Последний пакет данных был полчаса назад. Сплошные помехи, но... — связист сделал паузу, бросив быстрый взгляд на Шэн Юэ, — ...в них проскальзывает какой-то новый, неопознанный код. Не похоже на стандартные протоколы «Маяка». Пока Лин говорил, Лу Сянь краем глаза следил за своим «гостем». Шэн Юэ не шевелился, но его взгляд, казалось, был прикован к мерцающим символам на экране Лина. Не к карте, а именно к потоку данных. Его голова была чуть склонена, словно он... прислушивался. — ...новый код, — тихо, как эхо, повторил Шэн Юэ, не отрывая взгляда от монитора. Все замерли. Лин смотрел на него, широко раскрыв глаза. — Он... он же не мог разобрать, что я сказал? Отсюда? — прошептал он. Лу Сянь медленно подошел к Шэн Юэ. — Что ты видишь? — спросил он тихо, но четко. Шэн Юэ медленно перевел на него свой бездонный взгляд. Он поднял руку и тонким пальцем указал на хаотичную полосу помех на экране. —...Кричит, — просто сказал он. В командном пункте воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь тихим гудением аппаратуры. Слова сержанта о «щенке» внезапно обрели зловещий, совершенно новый смысл. Этот «щенок» только что услышал то, что не улавливали их самые чувствительные приборы. И это меняло все. Лу Сянь сделал шаг вперед, его лицо было напряжено до предела. Подозрение и надежда боролись в нем. — Что кричит? — его голос был тихим, но резким, как лезвие. Он наклонился к Шэн Юэ, пытаясь поймать его взгляд. — Объясни. Что ты видишь? Шэн Юэ медленно перевел взгляд с экрана на генерала. В его серых глазах не было страха, лишь легкое замешательство, как если бы его попросили объяснить, почему небо голубое. Для его это было очевидно. Он снова посмотрел на мерцающие линии. Для людей это были хаотичные шумы. Для него — искаженный, но ясный сигнал. Представь мощный прожектор, который кто-то пытается затушить, но свет все еще пробивается сквозь трещины — отчаянный и прерывистый. Это был не голос, а сам «Маяк» — его системы, его энергия — издавал этот беззвучный вопль, пытаясь послать последнее предупреждение, пока его окончательно не поглотила тьма. Шэн Юэ поднял руку и провел пальцем по воздуху, повторяя траекторию одного из сигналов на экране. —...Там. Гаснет, — произнес он, и в его голосе впервые прозвучала не просто констатация, а тень чего-то, что можно было принять за печаль. — Сигнал... Просьба о помощи. Лу Сянь выпрямился. Его взгляд метнулся от бледного лица Шэн Юэ к бледным от ужаса лицам его подчиненных. Они слышали бессмысленные помехи. Этот парень слышал агонию. И это меняло всё. Это было уже не чудачество. Это была способность. Опасная, но бесценная. — Лин, — командорский тон вернулся в его голос, твердый и не терпящий возражений. — Немедленно усильте все каналы приема с «Маяка». Фильтруйте все, что можно. И... — он бросил взгляд на Шэн Юэ, — ...готовьтесь записывать. Все, что он скажет. Последующие несколько часов прошли в напряженной, почти лихорадочной работе. Лин и его команда усиливали сигнал, пропускали его через все возможные фильтры, записывая каждое слово, каждый жест Шэн Юэ. Парень неподвижно стоял у экрана, изредка указывая на очередной всплеск помех и произнося короткие, обрывочные фразы, как будто читая вслух угасающие строки из невидимой другим книги: — ...Сигнал слабеет... Прерывается... Захват... Но для людей из командного центра это так и осталось набором загадочных метафор. Ни координат, ни конкретных данных о том, что происходит на «Маяке», извлечь не удалось. Помехи не желали раскрывать своих секретов. Напряженная надежда в глазах Лу Сяня постепенно сменилась усталым разочарованием. Возможно, это были просто случайные слова, порожденные поврежденным сознанием. — Хватит, — наконец, резко сказал он, прерывая очередную попытку Лина. — Продолжайте мониторинг стандартными методами. Я ухожу. Он взял Шэн Юэ за локоть — жест скорее направляющий, чем грубый, — и повел его к выходу. Дорога обратно через город прошла в гнетущем молчании. Лу Сянь не смотрел на своего спутника, его мысли были заняты провалом. Они уже почти достигли здания, когда он не выдержал. Резко остановившись в безлюдном переулке, он повернулся к Шэн Юэ. — Как? — спросил он, и в его голосе звучало не только раздражение, но и отчаянная попытка понять. — Как ты это слышишь? Ты должен объяснить. Шэн Юэ смотрел на него, и в его глазах читалась искренняя растерянность. Он понимал, что Лу Сянь ждет ответа, но как описать то, что для него было таким же естественным, как дыхание? Он поднял руку и провел ладонью по воздуху, словно пытаясь поймать невидимые нити. — ...Оно... просто есть, — тихо сказал он, и это было самым честным, но и самым бесполезным объяснением. — Как ветер. Ты чувствуешь ветер? Лу Сянь сжал кулаки. Это было все равно что спрашивать у рыбы, как она дышит под водой. Он видел, что Шэн Юэ не притворяется — он действительно не мог выразить это словами. Его дар, либо проклятие, был на уровне инстинкта, чувства, недоступного обычным людям. — Ладно, — выдохнул Лу Сянь, смиряясь с неудачей. — Пошли. Но теперь в его голове вместо разочарования зрела новая, тревожная мысль. Если Шэн Юэ и вправду слышит нечто, что недоступно их технологиям... что еще он может услышать? Не только от «Маяка», а, например, от самого «Роя»? И кем или чем нужно быть, чтобы понимать язык умирающих машин?