Путь Призрака

Боль была якорем, удерживающим его в реальности. Физическая — разрыв капилляров в носовых пазухах, микротрещины в костях черепа от перенапряжения. Психическая — рваные края его защитных барьеров, выжженные поля его сознания, через которые он пропустил ад «Эха». Ким Сихон лежал на холодном полу убежища, вслушиваясь в тишину, пытаясь отыскать в ней знакомый ритм. Он чувствовал ее. Не как четкий голос, а как слабую вибрацию на периферии своего существа. Словно кто-то тихо водил пальцем по поверхности воды в соседней комнате, и рябь доходила до него через камень и сталь. «...Сай?» — мысленно позвал он, не ожидая ответа, а лишь пытаясь настроиться на ее частоту. Сначала — лишь ощущение. Теплая волна, медленно разливающаяся по его изможденной нервной системе, сглаживающая острую боль. Не исцеляя, а притупляя, как анестетик. Затем — смутный образ. Не визуальный, а тактильный. Ощущение невесомого лепестка, касающегося его лба. Ее палец. «...Молчи, — прозвучало в его разуме. Голос был хриплым, надтреснутым, словно после долгого молчания. — Не трать силы. Я... я здесь». Он закрыл глаза, позволив волне облегчения накрыть себя с головой. Он не плакал. Слезы были непозволительной роскошью, признаком того, что он не выдерживает груза. Но его дыхание выровнялось, а дрожь в пальцах утихла. «Он... в твоей памяти?» — осторожно спросил он, мысленно обращаясь к тому месту, откуда исходил ее голос. «...Осколки. Эхо эха. Он не вошел в ядро. Не смог. Но он... нашел трещины. Мои страхи. Мои сомнения. И использовал их». В ее ментальном голосе послышался стыд. «Я... я позволила этому случиться». «Нет, — его мысленный ответ был твердым, как сталь. — Это я позволил. Я недооценил его. Я думал, что он воюет за город, за власть. Он воюет за души. И его следующая атака будет не на нас». Он чувствовал, как ее сознание, все еще хрупкое, начинает анализировать, собирать данные. Привычка, выработанная веками симбиоза. «Щит?» — спросила она. «Они знают. Я... показал им. Им пришлось увидеть». В ее ментальном присутствии возникла вспышка тревоги, смешанной с пониманием. «Им было больно». «Чтобы спасти их от большей. Чтобы дать им шанс». Он медленно сел, опираясь спиной о холодную стену. В руках он все еще сжимал ее клинок. Теперь сталь казалась чуть теплее. «Он сделал свою ошибку. Он объединил их не против меня, а... со мной. Теперь он это поймет. И сменит тактику». «Кимвальд», — ее мысль была подобна ледяному ветру. Обрывок, пойманный ею в хаосе его сознания во время атаки. «Что?» «Я... не знаю. Но это слово было... на поверхности его мыслей, когда ты прорвался. Оно пахло... сталью и серой». Сихон почувствовал, как по спине пробежал холодок. Лорд Хаос не был поэтом. Его кодовые имена всегда были буквальны. Кимвальд... Звучало как древнегерманское название. «Лес Мечей». Или, в более современном, милитаристском контексте — точка невозврата. Первый выстрел большой войны. «Он переходит к открытой силе, — заключил Сихон. — Его монстры... те, что скрыты в тенях. Он выпустит их». «Тогда нам нельзя медлить, — ее голос набрал силу. — Наши дети... они не готовы к настоящей войне». «Они должны быть. Мы подготовили их для этого». Он поднялся на ноги, его тело протестовало, но воля была сильнее боли. «Нам нужно вернуться. К ним. И к делу». Штаб-квартира «Щита Тени» напоминала склеп после похорон. Герои не смотрели друг на друга. Воздух был густым от невысказанных мыслей и шокирующих откровений. Миран сидела, обхватив колени, и смотрела в пустоту. В ее глазах стояли образы погибшего брата, смешанные с новыми — болью в глазах «Призрака», когда он наносил ей тот давний, тренировочный удар. Ее личная трагедия, которую она лелеяла все эти годы, оказалась... частью какого-то чудовищного педагогического плана. Ее горе было инструментом в руках мастера. Джихун методично чистил свой щит, его движения были резкими, почти яростными. Он чувствовал себя оскверненным. Он сражался с иллюзией Сайленс, ненавидя ее, а теперь знал, что та настоящая была такой же жертвой, как и они. Его черно-белое мировоззрение дало трещину. Тхэён стоял у стены, его обычная легкость исчезла. Он был напряжен, как струна. Он видел, как быстро рухнули их защиты перед лицом правды. Его скорость была бесполезна против знаний, которые били прямо в душу. Джинсу была единственной, кто пытался работать. Ее пальцы стучали по клавиатуре, но на мониторах перед ней не было сложных схем или потоков данных. Там были кадры с их собственных камер наблюдения в госпитале, снятые до того, как их мозг начал генерировать кошмары. Она искала подсказки, аномалии, любое доказательство, что все это не было галлюцинацией. Чхве Юнджи смотрел на них всех. Его собственная душа была вывернута наизнанку. Он видел себя со стороны — не лидера, а марионетки, чьими нитями дергал загадочный кукловод. Но в этом унижении он нашел и нечто иное. Ответственность. Если их «злодей» был готов на такое, чтобы сделать их сильнее, значит, настоящая угроза была настолько ужасна, что оправдывала любые средства. — Хватит, — его голос прозвучал громко, нарушая тягостное молчание. Все взгляды устремились на него. — Мы видели одно и то же. Мы чувствовали одно и то же. Теперь у нас есть выбор. Он встал и прошелся по комнате, глядя на каждого из них. —Мы можем сломаться. Позволить этой правде разъесть нас изнутри. Обвинять его, ненавидеть его за его методы. И тогда он был прав. Мы слабы. Мы не готовы. — А что это меняет? — с горькой усмешкой спросил Джихун. — То, что он не злодей, не делает его святым. Он лгал нам. Манипулировал нами. Калечил нас! — Да! — резко парировал Юнджи. — И мы стали сильнее! С каждым шрамом, с каждой потерей! Ты стал лучше владеть щитом после того дня, когда он сломал тебе ребра, Джихун! Миран развила свои сенсорные способности, пытаясь предугадать его атаки после... после того случая с ее братом! Разве это не так? Воцарилась тишина. Это была горькая пилюля, но они не могли ее отрицать. — Он поступил ужасно, — тихо сказала Миран. — Но... он страдал от этого больше нас. Я это чувствовала. Это была не злоба. Это была... необходимость. — Necessity is the plea for every infringement of human freedom, — процитировала Джинсу, не отрывая взгляда от монитора. — «Необходимость — оправдание для любого нарушения человеческой свободы». Но... что, если это оправдание... истинно? — Я не знаю, кто он такой, — сказал Тхэён. — Но я знаю, что тот, против кого он нас готовил... Лорд Хаос... он настоящий монстр. Мы видели его почерк. Ким Ли-На... «Эхо». Он не тренирует. Он уничтожает. Юнджи кивнул. —Именно. Наш выбор прост. Мы можем обижаться на тень, которая закаляла нас в огне, или мы можем повернуться лицом к настоящему пожару, который готов спалить весь город. Наш «злодей» дал нам меч и щит. Пришло время использовать их по назначению. Он посмотрел на Джинсу. —Что у нас по слову «Кимвальд»? Джинсу оживилась, наконец-то вернувшись в свою стихию. —Ничего в открытых базах данных Ассоциации. Глубинный поиск в архивах времен Холодной войны выдает упоминания о сверхсекретной программе по созданию «тактической биологической контаминации». Кодовое имя... «Вальдштраух». «Лесной Пожар». Возможно, производное. — Биологическое оружие? — уточнил Джихун, хмурясь. — Не только, — на ее лицо легла тень тревоги. — В контексте упоминаются... пространственные аномалии. Искажение локальной реальности. «Кимвальд» — это не просто монстры. Это... изменение правил игры на определенной территории. Внезапно на главном экране замигал красный сигнал тревоги. Это был не внутренний сигнал. Это был прямой экстренный вызов из Центра управления Ассоциации Героев. Приоритет: Абсолютный. Юнджи обменялся встревоженными взглядами с командой и принял вызов. На экране возникло бледное, испуганное лицо диспетчера. —Отряд «Щит Тени»! Немедленно выдвигайтесь в промышленный район Йондынпхо! Массовая... массовая аномалия! Поступили сообщения о... о растительности! Она растет с невероятной скоростью, поглощает здания, техника выходит из строя! Есть пострадавшие! Система присваивает угрозе предварительный ранг... А! Ранг А. Для обычных героев — серьезная угроза. Для них, после всего пережитого, — предупреждение. — Подтверждаем, — холодно ответил Юнджи. — Выходим. Держите нас в курсе. Связь прервалась. — Растительность? — скептически хмыкнул Джихун. — Сорняки ранга А? — Это не сорняки, — мрачно сказала Джинсу, выводя на экран спутниковые снимки района. — Смотрите. На снимках было видно, как из канализационных коллекторов и фундаментов зданий вырывались массы чего-то темного, колышущегося. Это не были лианы или деревья. Это напоминало спутанные волосы, жилы, проволоку. Все это росло с пугающей скоростью, оплетая здания, впитываясь в асфальт. Искажение пространства было видно даже со спутника — воздух над зоной заражения мерцал, как марево. — «Кимвальд», — прошептал Юнджи. — Лес Мечей. Это начало. Он посмотрел на свою команду. В их глазах больше не было растерянности. Была решимость. Горькая, выстраданная, но железная. — Проверяем снаряжение. Используем протокол «Контакт с неизвестной биологией». Движемся. Наша тень дала нам первый урок. Пришло время для второго. Район Йондынпхо был неузнаваем. То, что еще несколько часов назад было улицами с транспортом и людьми, теперь напоминало сюрреалистичный пейзаж из кошмара. Воздух был густым и сладковато-приторным, с примесью запаха озона и гниения. Повсюду, куда падал взгляд, клубилась черно-зеленая масса «растительности». Она покрывала стены домов толстым ковром, прорывала асфальт, свисала с крыш гирляндами скрученных, похожих на нервные узлы отростков. Но самое жуткое было в деталях. Вспышки света пробегали по этим «лианам», словно по нервным волокнам. Металл, к которому они прикасались, покрывался ржавчиной и рассыпался за считанные минуты. Стекло мутнело и трескалось. — Энергетическое поле, — доложила Джинсу, сканируя местность с помощью модифицированного сенсора. — Оно подавляет электронику и... искажает восприятие. Будьте осторожны. Ваше зрение может вас обманывать. «Щит» продвигался осторожно, расчищая путь перед собой. Джихун использовал свои щиты, чтобы продавливать завалы из жил, но они были невероятно прочными и упругими. — Это не растения, — сказала Миран, ее сенсоры были настроены на биологию. — Это... гибрид. Органика и нечто иное. Кремний? Энергия? Я не могу определить. Оно... живое. И оно ненавидит все вокруг. Внезапно из бокового переулка донесся крик. Тхэён мгновенно рванулся на звук. Через секунду его голос прозвучал в рации, полный ужаса: —Здесь люди! Они... они в ловушке! И это... это дерьмо растет прямо на них! Герои бросились за ним. В узком дворике-колодце они увидели кошмарную картину. Группа из четырех офисных работников была прижата к стене. Черные жилы оплели их ноги и руки, впиваясь в кожу. Но это было не самое страшное. Жилы пульсировали, и по мере их пульсации тела людей медленно... менялись. Кожа одного человека начала покрываться коркой, похожей на кору. У другой из спины начали прорастать тонкие, хрупкие на вид побеги, источающие тот же сладковатый запах. — Оно ассимилирует их! — крикнула Миран. — Надо их вытащить! Джихун шагнул вперед, пытаясь силой оторвать жилы от стены. Но как только его щит коснулся массы, та ответила. Десятки острых, как бритва, отростков выстрелили из основной массы, целясь в него. Он едва успел отпрыгнуть, заблокировав атаку. — Оно защищается! — предупредил он. — Не физической силой! — скомандовал Юнджи. — Миран, сканируй частоту! Джинсу, ищи источник поля! Тхэён, попробуй вытащить людей на скорости, пока оно не среагировало! План сработал лишь отчасти. Тхэён, двигаясь со скоростью, недоступной для реакции аномалии, успел выхватить двоих. Но когда он попытался взять третьего, жилы вокруг него сомкнулись, образовав плотный кокон. Издаваемый человеком звук был уже не человеческим. Внезапно Джинсу крикнула: —Нашла! Эпицентр! Старая станция очистки! Энергетическая сигнатура зашкаливает! Это... это не просто источник. Это сердце! Оно бьется! В тот же момент вся «растительность» вокруг них замерла, а затем пришла в яростное движение. Из всех щелей, из-под земли, с крыш хлынули новые потоки черной массы. Они не просто атаковали. Они координировали свои действия, пытаясь окружить героев, отрезать пути к отступлению. — Оно разумное! — осознала Миран. — И оно знает, что мы нашли его сердце! «Щит» оказался в ловушке. Они могли защищаться, но не могли прорваться. С каждым моментом аномалия становилась все более агрессивной и изобретательной. Она училась. Адаптировалась. Именно в этот момент из мерцающего воздуха в центре их группы материализовалась высокая фигура в темном плаще. Ни дыма, ни спецэффектов. Просто возникла, нарушив все законы физики. Ким Сихон. «Призрак». В его руках была Сайленс, и клинок слабо светился холодным сиянием. Никто не сказал ни слова. Герои смотрели на него, и в их взглядах была не ненависть, не страх, а сложная смесь признания, обиды и... надежды. Он окинул взглядом ситуацию. Его глаза, лишенные театральности, были чистой концентрацией. —Сердце, — произнес он, его голос был ровным и лишенным эмоций. — Вы правы. Это не просто организм. Это ризома. Сеть. Уничтожение одного узла бесполезно. Нужно поразить ядро. — Мы не можем прорваться, — доложил Юнджи, как подчиненный командиру. — Оно адаптируется. — Потому что вы боретесь с симптомами, — сказал Сихон. — А не с болезнью. Вы видите лес. А нужно видеть дровосека, который его посадил. Он повернулся к клубку жил, преграждавшему путь к станции. —Его сила — в единстве. В коллективном разуме. Ваша сила... пока в индивидуальности. Это ваш недостаток. И ваше преимущество. Он взглянул на Сайленс. —Сай. Дисперсия». Клинок в его руке дрогнул, и его сияние на мгновение погасло, а затем разделилось на сотни тонких, светящихся нитей, которые устремились к каждому герою «Щита», коснувшись их висков. В их сознании, поверх паники и боли, возникла... ясность. Не голос. Не образ. Чистая тактическая информация. Они внезапно увидели поле боя не своими глазами, а так, как видел его Сихон. Они видели не хаотичные атаки, а потоки энергии, узлы связи, уязвимые точки в движении массы. — Я даю вам зрение, — сказал Сихон. — Всего на несколько минут. Но этого достаточно. Юнджи, командуй. И он сделал шаг назад, растворяясь в тени, словно его и не было. Он не стал сражаться за них. Он дал им инструмент. Чхве Юнджи почувствовал, как его разум расширяется. Он видел все. Каждое движение «леса», каждую его цель. —Новый план! — его голос зазвучал с новой силой. — Джихун! Три шага вперед, угол 45 градусов! Удар щитом по сходящимся потокам! Тхэён! По траектории, которую ты видишь! Выводи оставшихся заложников! Миран! Закрой ему тыл, дави сенсорным импульсом точки, которые я подсвечиваю! Джинсу! Готовь ЭМИ-зарядку! Ядро защищено, но мы создадим брешь! Команда пришла в движение. Теперь их действия были не реактивными, а проактивными. Они не отражали атаки — они их предвосхищали. Они били не по самой массе, а по связям между ее частями. Джихун одним точным ударом нарушил координацию на своем участке. Тхэён, видя безопасные «коридоры», вынес последних заложников. Миран своими импульсами заставляла живые щупальца сжиматься и терять контроль. И когда путь к станции очистки был расчищен, Джинсу выпустила компактный ЭМИ-заряд. Вспышка на мгновение подавила энергетическое поле. Этого было достаточно. Юнджи, используя информацию, переданную Сихоном, увидел уязвимость. Не в самом ядре, а в точке его связи с внешней сетью. Он сконцентрировал всю свою силу — не физическую, а кинетическую, способность управлять импульсом — в одной точке и нанес удар. Раздался звук, похожий на лопнувшую струну гигантского инструмента. Энергетическое поле рухнуло. «Лес» замер, а затем начал стремительно терять cohesion. Жилы коричневели, рассыпались в пыль. Искажение пространства исчезло. Битва была выиграна. Герои стояли, тяжело дыша, среди быстро разрушающихся останков аномалии. Они были живы. Они победили. И они сделали это сами, но с помощью, которая была куда более ценной, чем прямое вмешательство. Они обменялись взглядами. Они поняли. Это был его метод. Не спасти их, а научить спасать себя. Даже если урок будет стоить ему его собственной крови и психического здоровья. Тхэён первым нарушил молчание, глядя на то место, где стоял «Призрак». —И как нам после этого называть его? Злодей? Наставник? Призрак? Юнджи вытер пот со лба. —Пока что... назовем его Союзником. Остальное... потом. Лорд Хаос наблюдал за финалом боя в Йондынпхо через несколько камер, уцелевших после ЭМИ-всплеска. На его лице не было ни злости, ни разочарования. Он делал заметки на цифровом планшете. «Субъект «Призрак». Пси-связь с оружием восстановлена на 67%. Эффективность симбиотического тактического интерфейса: превышает расчетную. Субъекты «Щит»: демонстрируют ускоренную адаптацию и синергию под внешним управлением. Интересно. Он не просто тренирует их тела. Он тренирует их... разум к войне». Он отложил планшет. —«Кимвальд». Фаза 1: Завершена. Сбор данных состоялся. Фаза 2: Инициировать. Он нажал другую кнопку. —Активировать узлы 7, 12 и 19. Давайте посмотрим, как они справятся с разными... ландшафтами ада. В разных частях Сеула начали происходить события, на первый взгляд не связанные между собой. · Район Каннам: В самом сердце фешенебельного района, в подземном паркинге небоскреба, пространство над одной из парковочных яческ начало «стекать», как капли краски. Образовавшаяся черная дыра начала медленно, но неумолимо затягивать в себя бетон, металл и воздух, излучая тихий, сводящий с ума гул. · Река Ханган: Вода у одного из опор мостов начала бурлить, и на поверхность стали всплывать мертвая рыба, ее чешуя покрыта странными кристаллическими наростами. Сама вода в радиусе ста метров приобрела маслянистый радужный оттенок и начала разъедать бетонные опоры. · Станция метро «Содэмун»: Пассажиры начали массово падать в обморок, а придя в себя, проявляли признаки крайней агрессии и паранойи, нападая друг на друга. Видимого возбудителя не было, но по станции распространялось невидимое пси-поле, вызывающее помутнение рассудка. Три разные угрозы. Три разных проявления «Кимвальда». Лес Мечей начинал расти, и каждый его клинок был отточен под свою жертву. Вернувшись в штаб-квартиру, «Щит» не праздновал победу. Они анализировали. Разбирали каждый свой шаг, каждое решение, принятое под тактическим руководством «Призрака». — Он видел то, что мы не могли, — говорила Джинсу, воссоздавая модель боя. — Он не просто предсказывал движения. Он видел саму структуру угрозы. Ее логику. — Это было... единение, — добавила Миран. — Я чувствовала не его мысли, а... результат его анализа. Чистую информацию. — Он сделал нас частью себя на эти несколько минут, — заключил Юнджи. — Чтобы показать, каким должно быть настоящее командование. Не приказы. А общее видение. Именно в этот момент на все их коммуникаторы, включая личные, пришло одно и то же сообщение. Без обратного адреса. Текст был лаконичным. «Йондынпхо — урок 1: Единство против Единого. Угрозы множатся. Ассоциация не справится. Вам нужно не быть сильнее. Вам нужно думать быстрее. Карта прикреплена. Три цели. Выбирайте одну. С остальными... разберусь я. Не тратьте время на вопросы. Время — ресурс, который у вас на исходе. — П.» К сообщению была прикреплена карта Сеула с тремя метками: Каннам, Ханган, Содэмун. И краткое описание угроз: «Пространственный коллапс», «Химическая/кристаллическая контаминация», «Пси-инфекция». Герои смотрели на карту. Выбор был невозможным. Любая из этих угроз могла унести сотни, если не тысячи жизней. — Он не может быть везде одновременно, — тихо сказал Джихун. — Как и мы. — Значит, он доверяет нам принять правильное решение, — сказал Юнджи. — И берет на себя то, с чем мы не справимся. Это тест. На нашу профпригодность. И нашу мораль. Он посмотрел на команду. —Голосуем. Цель? После короткого, но напряженного обсуждения, выбор был сделан. Они шли на станцию «Содэмун». Пси-инфекция была самой непредсказуемой и опасной для скученного населения метро. С химией и пространственными аномалиями, возможно, могли справиться другие герои или он сам. — Передаем ему наш выбор, — приказал Юнджи Джинсу. — И выдвигаемся. По мере того как они готовились к вылету, Юнджи смотрел на пустующую часть их штаба. Место, где обычно висел его старый, потертый плащ. Он снял его и бросил в мусорный бак перед выходом. Он был ему больше не нужен. Старые идентичности, старые обиды — все это сгорело в огне правды в Йондынпхо. Они были больше не «Щитом Тени». Они были первой и последней линией обороны против надвигающегося хаоса. И их теневым генералом был человек, которого весь мир считал злодеем. А в своем убежище Ким Сихон получил их сообщение. Легкая улыбка тронула его губы. —Выбрали самое сложное. Этическая дилемма. Спасти тех, кого можно потерять, оставив материальный ущерб на усмотрение других. Хорошо. Он повернулся к Сайленс, лежавшей на алтаре. Ее человеческая форма сидела рядом, бледная, но с ясным взглядом. —Они растут, Сай. «Они учатся, — мысленно ответила она. — Но ты... ты истощен. Две такие интервенции подряд...» — У меня нет выбора. Лорд Хаос бросает на стол все более высокие ставки. Я должен успевать за ним. И готовить их к той, когда он поставит на кон все. — Он взглянул на карту. — Каннам... пространственный разрыв. Ханган... мутагенная субстанция. Мне нужна... другая тактика. Не грубая сила. Точность. Его взгляд упал на старый, пыльный шкаф в углу убежища. —Пора вспомнить старые навыки. Не Призрака. А Ким Сихона. Того, кем я был до того, как встретил тебя. Он подошел к шкафу и открыл его. Внутри висела не броня и не плащ злодея. А простой, темный, тактический костюм. И на полках лежали инструменты, не похожие на оружие. Сканеры, генераторы полей, химические реагенты. — Он выпустил Лес Мечей, — тихо сказал Сихон, снимая с вешалки костюм. — Что ж... пора стать тем, кто может провести через этот лес других. Даже если для этого придется срубить несколько деревьев своими руками.