Выбор за тобой

Вечер медленно сползал по стеклянным стенам офиса, окрашивая город в янтарные отблески. Внутри стояла тишина — та самая, плотная, где даже щелчок ручки кажется громче мыслей. Джек сидел за столом, просматривая документы, хотя глаза давно перестали видеть буквы. Он чувствовал — шаги. Лёгкие, уверенные, до невозможности знакомые. Харуо вошёл, не постучав. Всегда так. На нём был идеально сидящий костюм, запах дорогого парфюма словно вычерчивал в воздухе его силуэт. Джек поднял взгляд — и всё снова пошло по кругу. Сердце сжалось, разум шептал: не сейчас, не снова, а тело уже предавало, запоминая каждый взгляд. — Ты всё ещё работаешь? — Харуо усмехнулся, подходя ближе. — Да, — ответ прозвучал глухо. — Хочу закончить отчёт к утру. — Забудь об отчётах, — тихо сказал он, останавливаясь за спиной. Джек знал этот тон. Знал, чем всё закончится. И всё равно не мог отстраниться, когда ладонь Харуо легла на его плечо, чуть сжимая, будто между делом. Просто касание — но от него вспыхивало всё внутри. Он чувствовал себя игрушкой, но не мог отпустить. Каждый раз обещал себе, что это последний. Каждый раз верил, что в его взгляде мелькнёт что-то настоящее. Харуо наклонился, прошептал что-то почти нежное — слова, которые, возможно, он говорил Дэниелу вчера, кому-то другому завтра. Джек не хотел знать. Он хотел верить хотя бы на эти минуты. Снаружи за окном медленно темнело. Город переливался огнями, а в офисе, где остались только двое, становилось тесно от дыхания, от ожидания, от неправды. Когда Харуо коснулся его губ, Джек закрыл глаза не от удовольствия — от боли. Потому что знал: завтра тот снова уйдёт. К другому. К тем, кто новее, интереснее. Но сейчас… сейчас он позволил себе поверить, что нужен. Хоть кому-то. Хоть на мгновение. А Харуо думал о другом — о сообщении, пришедшем днём. Фото, что прислал Дэниел, и о том, как легко можно забыться с кем-то, кто тебя хочет без условий. Джек был удобен. Надёжный. Тёплый. Он не знал, как иначе назвать то, что чувствовал — может, жалость. Может, привычку. Его руки мягким теплом стекали вниз по телу, расстёгивая рубашку и оглаживая кожу. Прикосновения были мягкими и бесчувственными, будто Харуо даже не скрывал то, зачем пришёл. Джек поджимал губы, комната наполнялась стонами, тяжёлым дыханием, вскриками. Когда всё закончилось, Джек остался сидеть на краю стола, глядя в никуда. Харуо застёгивал манжеты, как будто ничего не случилось. — Спасибо за помощь, Джек, — тихо сказал он. И ушёл. Джек смотрел на дверь. И впервые за всё это время подумал, что, может быть, любовь — это не то, что связывает, а то, что медленно ломает.