Я берегу то, что имею, иначе разрушаю всё – что не моё.

Три дня. Целых три дня Тэхен чувствует себя, как в фильме «день сурка». Всё идёт по классике: Проснулся Много кофе Зарисовки Вечер Ещё кофе Самоанализ Зарисовки Ночная критика И так по кругу, ей богу, любой в данной ситуации уже бил бы в колокола. Он слышит уже миллионное уведомление на телефоне за это время, скорее всего от Мины, но упорно продолжает сидеть за бумагой. Он нащупал, кажется вот оно – рукой подать до идеала. Поэтому не станет отвлекаться на внешние и внутренние факторы. Он изолировался ото всех намеренно: Во-первых, этому послужил Чонгук который не выходит из головы с последнего их разговора. Парень мучает себя догадками, что это за излишние внимание к его персоне, почему мужчине хочется узнать его поближе и зачем капаться в Его, Тэхене прошлом. Сослаться на обычное дружелюбие и «хочу найти общий язык с лучшим другом сестры» у Чона младшего не выйдет, Тэхен не глупый и от этого не легче. Во-вторых, время поджимает на столько, что кажется сам Тэхен уже зажат в этом листке бумаге. Он сам установил себе сроки и сам же от них сейчас страдает. Ему никогда не было жалко себя, поэтому работает на износ. Тем более в этот момент, у него так дико горят глаза, что ими можно осветить весь город. А когда время на часах перевалило за полночь, Тэхен не может сдержать свои эмоции, радостным порывом откидывая карандаш куда-то за пределы стола. Получилось. У него получилось.   ••••••••• 🕊️🕊️🕊️ ••••••••• – Как вы можете заметить, оценочная политика растет только вверх, – мужчина медленными, ленивыми шагами меряет свой кабинет, заставляя подчиненных внимательно себя слушать – И мы не можем сейчас позволить себе простой. Чонгук окидывает всех спокойным, для некоторых даже излишне уверенным взглядом. Тендер в самом разгаре, его компания обязана выиграть и он ждёт от своих людей чёткие, верные и быстрые решения. Поставленная задача должна быть выполнена в срок. Иначе быть не может. – Господин Чон, мы делаем всё возможное…  – Как вы можете заменить, у нас процент в разы выше, чем у других компаний. Мужчина опускается в кресло, продолжая листать слайды проекта на ноутбуке. Одним ухом слушает отчеты сотрудников, вторым предстоящие задачи, а третьим фильтрует излишнюю поддержку в которой он собственно особо и не нуждается. Головой понимает, что его люди сделают правильные действия для идеального исхода. Интуиция же твердит, что он что-то упускает, а точнее кого-то. Не самый лучший момент для данных мыслей, но ничего поделать с собой не может. Он не приходит в ресторан, не пришёл в гости к Мине и даже не объявился на посиделку с друзьями день назад.  Такое чувство, что парень избегает встречу с ним или вовсе не желает видеть и это терзает мужчину ещё больше. Чон начинает думать, что передавил, что был слишком навязчив, что напугал его в конце концов. Даже сам того не понимания, стал ловить себя на желание самому наведаться к художнику. Но почему объяснить не может ни себе, ни даже ему, если заявиться на порог дома. – Господин Чон…? Чонгук дергает головой в сторону подчиненного, вырывая себя из мыслей. – Да? – Мы пойдём продвигать проект дальше. – сотрудники не смеют двинуться с места без согласия своего начальника. Мужчина согласна кивает, отпуская всех, от чего начинается молчаливая суматоха. Оставшись совершенно один в помещение, устремляет свой взгляд в панорамное окно 19 этажа. За пределами этого здания солнце покрывает горизонт нежным розовым закатом, золото которым покрываются деревья из листьев сулит середину осени и отголоски скорой зимы. Чонгук со звучным стуком прикрывает ноутбук, накидывая пиджак на плечи и покидая компанию. ••••••••• 🕊️🕊️🕊️ ••••••••• Поздняя ночь для Тэхена наступила громкими ударами по входной двери и писклявым дверным звонком. Раздраженно поднявшись с кровати и попетляв до двери, он ожидает увидеть свою смерть, не иначе. – Живой, неожиданно. «Лучше бы это была смерть» первая из всех возможных мыслей проскальзывает в голове. – С каких пор семья Чон решила, что в мой дом можно вломиться в любое время суток? – Тэхен трет сонно переносицу, не скрывая удивление перемешанное с не радостью. – С тех самым, когда ты забыл, как пользоваться сотовыми телефонами. – мужчина не испытывает неловкость от сказанных слов и от самой ситуации, продолжая стоять в дверях. Тэхен на подобное только вздыхает, молча развернувшись на пятках дабы закончить перепалку издевок. Путь лежал до кухни, ему нужно кофе, а лучше снотворное. Потому что этот страшный сон ему хочется не видеть.  Он так яро пытался избежать встречи, что встреча сама пришла к нему или мысли научились материализоваться. Он так хотел получить ответы на свои вопросы, что жизнь на блюдечке подала эту возможность. Ирония, ей богу. – Мина трое суток пыталась выйти с тобой на связь – Чонгук спокойно констатирует факт, опускаясь на барный стул у стола – А из-за нагрузки, даже вырваться к тебе не может, поэтому…. – Поэтому здесь Ты – парень заканчивает за него, включая чайник, параллельно доставая две кружки под кофе – Я понял. Тэхен не смотрит в глаза собеседнику, понимает, что они у него красные, со впалыми синяками от недосыпов. Ему вообще кажется, что он сейчас выглядит, как ходячая оболочка. Конечно не особо интересует, что подумает Чон, но жалость к себе он не потерпит. – У тебя что-то случилось? – в голосе звучит переживание и мужчина его совсем не скрывает. – Я был занят, – Тэхен умело передвигается по кухне, занимая себя и руки чем либо – забыл предупредить Мину. – Переутомлением организма?  Чонгук видит многое и слышит тоже, ему не обязательно смотреть в его глаза. Мужчина в принципе не терпит подобную халатность к здоровью, поэтому сдерживает себя и свои осуждающие нравоучения. Он здесь не за этим, да и Тэхен не маленький, хотя…по последним действиям и не скажешь. – Хочешь поговорить о моём организме? – парень поднимает взгляд черных глаз на мужчину, слабо моргая ресницами от усталости по которой собственно мужчина и понял в голосе. Весь спектр данной картины Чонгуку не описать, его переполняют возмущения. Художник перестарался, забылся, увлекся, он пытается найти этому внешнему виду лица любую здравую отговорку. Глаза как-будто сейчас высохнут и двигаются из последних сил, впалые скулы острее ножа, а губы от частых нервных кусаний превратились в одно название. Нет, этому должен же быть предел. – Ты вообще знаешь, что такое отдых? – получилось слишком грубо, не так, как хотел Чон к сожалению. Тэхена накрывает волна злости, скорее от нервозности, поэтому на его лице она сейчас ярко выражается. Учитывая,что до этого все эмоции были притуплены. Он не хочет выплескивать это на нём, а Чонгук как-будто специально провоцирует.   – Я знаю, что такое отдых, – совладать с собой у Тэхена получается на удивление даже для самого себя – и этим я пытался заняться, пока в дверь не стал колотить сам глава корпорации «Miyamill SK” Чон Чонгук. – Хорошая попытка, Мина бы поверила в такое самообладание.  Чонгуку жалко. Жалко, что рядом с художником нет человека который смог бы помочь, который был бы плечом и опорой, какой он сам является для Мины, который сможет сказать ему, что не обязательно так выжимать себя. И жаль, что этого не может сказать ему сам Чон, не в таких они с ним отношениях. Изначально он ехал чтобы оповестить сестру о живом друге и убедиться самому, что тот не слинял в другую страну по глупости. Но сейчас он испытывает дикое желание отчитать его, стать тем плечом и опорой. Хочет выслушать, что терзает такую глыбу скрывающаяся ото всех и сам не понимает почему это «хочу». Этот парень в принципе слишком много эмоций вызывает в нём, слишком большое место занимает в мыслях и это без особых его усилий. Чонгук же объясняет себе это закрытой книгой, к которой тянет прочитать от корки до корки и возможно несколько раз. – Я не в настроение, ты же видишь, – Тэхен практически выжимает из себя эти слова и взгляд тускнеет, становится молящим – Чонгук, пожалуйста. И мужчина теряется, пытается анализировать, что просят от него. Потому что в мыслях его хочется поддержать и закрыть от обязанностей которые на себе тот тащит, а на деле его просят кажется об обратном. Оставить одного в этой пучине, чтобы потеряться в ней окончательно и без остатка. – Пожалуйста уйди, ты этого сейчас просишь? – Чон бегает глазами по лицу парня, по эмоциям, по действиям в движениях, пытается считать всё и сразу. Тэхен на грани, он признает это. Только не понимает на грани чего именно, высказать мужчине всё и сразу или закрыться ото всех совсем. В первом случае, вероятность совершить ошибку. Во втором потерять близких людей и тогда точно не совладать со своими эмоциями, оставшись один – это подписка микролога. – Черт, Тэхен, просто скажи это – порыв сказанных слов отражается гулко в ушах парня, заставляя зажмуриться до боли в тяжело сомкнувших глазах. Чонгук видит, видит как тот упирается руками в столешницу, как мечется в собственных сомнениях. Тяжелое дыхание слышно в оглушающий тишине между ними и этой комнате. Если не дожать, нужно будет начинать сначала или вовсе ломать новую стену, которую Тэхен выстроит до следующей встречи.   Тэхен не понимает собственных действий, он давно не был таким эмоциональным рядом с кем-то. Давно не желал открыться, показать слабость, больные точки и снова попасть в эту ловушку. Но Чонгуку хочется, нутром чувствуется что-то хорошее, близкое и необъяснимое. Никто не интересовался его внутренним, таким хрупким и запертым на все замки, не желал так искренне  помочь и совсем не переживал за его чувства. Мина исключение, и на интуитивном уровне это другое, Тэхен это понимает. – Я боюсь одиночества, – собственный голос звучит так низко и жалко, что Тэхену самому противно – но ещё больше я боюсь довериться. Поэтому я выбрал первое, чтобы больше не испытывать горький вкус предательства и использования. Чон не перебивает, даже не смеет нарушить этот поток и впитывает каждое слово, каждую больную точку которая открывается и начинает кровоточить ошибками прошлого. – Мне тогда только исполнилось 17, ни разу не познавший вкус первой любви, первого поцелуя и секса. – обессилено усевшись на противоположный стул, Тэхен горько усмехается, опуская глаза на собственные руки, что упали подобно ватным на колени –  Он был на пару лет старше, умело ухаживал, даже не жалел денег для свиданий. Водил меня в лучшие места, показывал как трофей всем кому можно, жаль я этого не понимал тогда. Слушал всегда, как мне казалось с интересом, запоминал каждую деталь. Это длилось около двух месяцев, на третий он ненавязчиво предложил встречаться, а я дурак повелся и розовые очки на моих глазах сияли, как звезда на ёлке в новогоднюю ночь. Он осторожничал, боялся спугнуть, знал, что у меня есть Мина и друзья которые при первом звоночке отвадят его. На пятый месяц он предложил съехаться, я был так счастлив, что не задумываясь тут же переехал. Постепенно он начал открывать мне все «прелести» половой жизни, я не замечал, как неосознанно сам соглашался на всё. Что-то мной будто руководило и требовало большего, я испытывал нереальный аспект эмоций. – глаза Тэхена наполняются слезами, поднимая черный взгляд на мужчину – Сначала это было между нами двумя, я просыпался с гематомами по всему телу, с трудом поднимал  себя с кровати. На мне не было живого места, а я даже не помнил откуда это всё и списывал на адреналин в порыве страсти. Далее я стал агрессивным, цеплялся ко всем, влипал в разные ситуации….Он контролировал меня, умело это делал. Позже это превратилось в оргии, в которые я сам любезно вступал с ярым желанием.  Чонгук неотрывно смотрел в глаза наполненные болью и солеными полосками на лице, он понимал к чему клонит парень и от этого желваки на скулах неосознанно заходили ходуном. Ярость которую сейчас излучает Чон не передать ни взглядом, ни словами. – Он качал меня наркотой, Чонгук. Постепенно, давал привыкнуть чтобы не было так заметно. Он был дилером, получал удовольствие от вида ломок, своего превосходства. Душил меня всем, чем можно, доводил до полуобморочного состояния, бил всеми возможными предметами в доме. Кидал меня, как игрушку под своих друзей, показывал, что я без него ни что.  Я превратился в кусок оболочки. Тэхена кроет, последняя фраза выходит не внятной, на гране истерики. Он не делился этим даже с Миной. Впервые с губ сошли слова которые он мог до этого разделить только сам с собой мысленно. И стало легче, он ощущает это, поэтому потоком эмоций сейчас не возможно овладеть. Чонгук пытается сдержать себя, не понимает почему за столько лет он впервые не может взять себя в руки. Хочется рвать, метать, уничтожить, истребить. Заставить мучаться эту мразь, переламывать каждую косточку и наблюдать за этим. Это не поддается никаким моральным объяснениям. Он так хотел добраться до правды, ожидал многое, но не этого. Не такое хрупкое которое крылось так долго, не так больно и тяжело. Тэхен, вот этот Тэхен, как в нём умещалось всё это столько времени. Цветок который сломали ещё до взросления, обрубили все корни, не дали расцвести, обрести себя. Такой беззащитный,в лапах ужасного и несправедливого мира. Который закрылся от него, потому что так проще, потому что так лучше, не больно. – Можно… – Чон сглатывает, пытается быть как можно мягче – можно я обниму тебя? Тэхен не может и слова произнести, слишком большой поток из него вышел, как будто все соки выжиты и нет сил даже на это.  Чонгук расценивает это, как согласие и молча, бесшумно поднимается со стула, сократив между ними несчастную столешницу и эту кухню. Сжимает Тэхена в крепких объятиях, закрывая от этого мира, от этой боли, мыслей и самого себя. Терзания за неверный выбор, за ошибку одную единственную и такую значимую – вот чего хочет забрать себе мужчина. И он пытается передать это всё на физическом уровне, хочет так много сказать, но молчание говорит громче всего.  Тэхен хватается обессиленными руками за локоть, позволяет себе слабость, дозволенность и просто обмякает в чужих руках. Он не знает, сколько он так просидел, а Чонгук простоял. В какой-то момент художник просто отключился, последнее, что он чувствовал, это невесомость и мягкую постель. «Я снова совершил ошибку?» не отпускают терзания Тэхена во сне. «Сегодня раскрылась сирень» заверяет себя Чонгук.