Посланник хаоса

      Гости стали потихоньку подходить к чертогам Эгира, где их уже встречали валькирии и Каиса, стоявшая прямо у входа в огромную пещеру, ставшую местом для торжества. Эгир выбрал место возле моря, куда смогли бы поместиться множество богов и их слуг, которые при этом не могли его покинуть незамеченными. Стены пещеры были украшены кораллами и мерцающими огоньками. Местами в помещение попадала вода, из-за которой казалось, что мероприятие происходит где-то на дне моря.       Столы из окаменевшего дерева стояли по углам, чтобы со стороны можно было охватить как можно больше лиц. Сервировка была простой: в основном присутствовали морские яства — рыба, водоросли, кальмары и другие деликатесы. Основным источником света были медузы, кружившие в воде и излучавшие мягкий, таинственный свет. В самом конце пещеры стоял отдельный стол, предназначенный Бальдру. Возле него лежали цветы, там же горели факелы, а нимфы то и дело плавно подходили к нему и поправляли скатерти и посуду, словно ожидая скорой встречи с господином.       Когда зал наполнился, асам стали прислуживать подчинённые Эгира, ловко лавировавшие между столами, доливая эль и меняя блюда. Сам бог моря вместе со своей супругой Ран сидел поодаль, наблюдая за происходящим. Их кожа отливала синим, в волосах и бороде застревали различные существа вроде морских звёзд и водорослей. Они олицетворяли спокойствие и умиротворение, хотя каждый знал, что даже самая тихая морская гладь может поддаться грозному шторму, что поглотит всё вокруг.       Поднялись бокалы, стали произноситься тосты. Боги начинали медленно пьянеть, не подозревая, зачем всех здесь собрали. Тор подошёл к Каисе и предупредил, что вынужден удалиться, так как великаны могли воспользоваться отсутствием охраны и напасть на Цитадель. Сын Одина был вне подозрений, так как сам лично обошёл Йотунхейм и охватил большую часть земель.       Торжество затягивалось. Валькирии по одному осматривали гостей, с кого-то снимали все подозрения, кого-то оставляли на подумать. Тут внимание привлёк Локи, который изрядно охмелел и кружил возле девушек.       — Бусинка моя, и ты здесь! — он ласково обнял девушку за плечи. — Мы с тобой так давно не виделись. Я рад, что между нами больше нет разногласий. Тебе так идёт эта форма.       Он присвистнул и опустил руки ниже, касаясь её талии. Не успела Каиса среагировать, как один из слуг споткнулся о ногу бога огня и слегка плеснул на его одежду вином. Локи пришёл в ярость. Он посчитал, что всё было сделано нарочно, и что Эгир не желает видеть бога у себя в гостях и хочет оскорбить перед такой красивой девушкой. Он тут же выхватил клинок и пырнул бедного мальчика в живот, из-за чего тот, скрючившись от боли, упал на холодные камни и через несколько минут скончался.       Асы тут же замолчали. Все понимали, что Локи не просто убил подчинённого Эгира, но и обнажил оружие в доме, куда был приглашён. Один встал со своего места, показывая жестом, что переживать не стоит.       — Локи, ты проявляешь неуважение ко всем, кто находится здесь. Уходи прочь. Только из уважения к моему другу Эгиру мы не будем проливать твою кровь, но ты ещё ответишь за свой проступок. Ступай же с глаз моих долой и не появляйся здесь до окончания пира.       Огорчённый бог удалился из пещеры, но не покинул чертоги Эгира. Он сидел возле моря, пока где-то у него внутри бушевал шторм ярости к асам, что так прилюдно унизили его.       Один отправил Каису вслед за ним, чтобы тот не наделал ещё больше глупостей. Однако по всему залу начали шушукаться. Видимо, Фригг всё-таки проболталась одной из служанок, зачем же всех здесь собрали. Пить перестали. Боги переглядывались и строили теории. Кто же мог оказаться предателем?       Каиса медленно спустилась к морю и села подле Локи, как тогда в купальне.       — Привет, — всё, что она могла сказать. Она не знала, как помочь богу, что с ним делать, будет ли он совершать необдуманные поступки. В ее груди всё ещё тлели воспоминания о разговоре, она всё ещё чувствовала его объятия, его дыхание и его тепло. Между ними словно появилась какая-то связь, доверие, а может и что-то большее, ведь он единственный пытался помочь ей, хоть и таким странным       способом.       — Ты тоже думаешь, что я чудовище? — он взглянул на неё глазами, полными слёз.       — Ты слишком пьян. Давай успокоимся и вернёмся обратно. Один бы ни за что не отпустил тебя, если бы плохо к тебе относился, — Каиса произносила слова полушепотом, они сливались с шумом волн, текли куда-то в другое место, где возможно Локи удастся стать полноправным членом общества, где она сможет быть счастлива и спокойна, где она больше не будет видеть слезы своих близких. Она хотела погладить его по плечу, но Локи наклонился вперёд и, не удержав собственного тела, упал прямо Каисе на грудь.       Он тихо всхлипывал, пока девушка перебирала его рыжие волосы. Она не держала на него зла, хоть и считала убийство чем-то неприемлемым. В этом мире всё было по-другому, и нужно было привыкнуть к несправедливости и жестокости. Она была рада, что наконец-то вышла из зала, где было слишком много людей, слишком много шума и слишком ответственная задача. Ей было спокойно рядом с ним. Сейчас он напоминал побитого котенка, что грелся у нее на руках в плохую погоду. Она хотела, чтобы время остановилась, она хотела всех простить, всех оставить и вернуться к своей матери, своему коту и снова сажать цветы и ягоды, снова наслаждаться солнцем и мечтать о прекрасном будущем рядом с любимым.       — Они все прогоняют меня, — снова простонал Локи. — Только ты не уходишь и веришь мне. Ты же не бросишь меня, так же как все они, правда?       Эти слова больно отозвались в груди. Нет, она никогда никого не бросала, она всегда была добра и миролюбива, но почему-то все её оставляли, бросали или отходили виной мир. Сейчас бы она наверное надеялась, что каждый из них попал в Вальхаллу. У нее не было больше отца, она не могла больше обнять мать, не могла больше увидеть тех людей, что сгорели в пожаре. Но она всё ещё была здесь, всё ещё держала на руках ещё одно существо, что стало ей самым близким из всех в этом страшном мире. Она не простила его до конца, но хотела, чтобы остался хотя бы он, чтобы хоть раз ей не пришлось столкнуться с чем-то страшным и непоправимым, что навсегда оставим шрам на душе. Каиса смахнула слезу, улыбнулась и поцеловала его в лоб. Он выглядел таким милым и беспомощным, совсем не похожим на того Локи, с которым она познакомилась в тюрьме. Оказывается, и боги могут настолько опьянеть. Она гладила его по щеке, убеждая, что всё будет в порядке и что пока она здесь, не случится ничего плохого. Она была рада, что он доверился ей, что рассказал всё о её прошлом. Может, он был плохим другом, но всё же во многом помог Каисе преодолеть себя и задуматься о том, что на самом деле хорошо, а что плохо. Рост не может быть мягким и безболезненным. Только пройдя через пекло, можно обнаружить, что ты стал сильнее, способнее, развил стойкость и научился адаптироваться к обстоятельствам. Рост — это движение, и это движение совершенно не по прямой и ровной дороге. Теперь она это понимала. Теперь ей не хотелось больше прятаться и винить всех в её несчастьях и тяжёлой судьбе. Она потеряла всё, чтобы начать всё заново и построить лучшую жизнь. Они посидели так ещё несколько минут. Она вдыхала морской воздух, слушала морской прибой и наслаждалась той самой тишиной, что так ей не хватало. Однако и всему самому спокойному и тихому приходит конец. Из зала послышались крики и звон разбивающейся посуды. Локи насторожился. Опьянение как рукой сняло. Он встал и прикрыл собой Каису.       — Мне нужно вернуться, — произнесла она. Но возвращаться не хотелось.       — Пошли вместе, — он всё ещё слегка шатался, но голос уже заметно перестал дрожать. От слабого и уязвимого бога огня, который так сильно боится остаться один, что так и не смог никого подпустить к себе ближе, он стал уверенным воином, которому есть что защищать. Когда они вернулись в пещеру, голоса замолчали. Боги остановили драку и с ненавистью в глазах посмотрели на Локи.       — Если это не кто-то из нас, то это определённо он, — заявил Браги, бог поэзии, что читал прекрасные висы в начале торжества.       — И правда, только Локи может перевоплощаться. Это он стал Токк! — прокричал кто-то из-за стола.       — Верно! — подхватили остальные. — Локи с самого начала не взлюбил Бальдра. Он сам стал причиной его смерти и теперь противится его возвращению. — Не все знали этой информации, поэтому многие боги замерли на месте, пытаясь переварить услышанное.       — Давайте выслушаем Локи, — возразил Один. — Где ты был, когда появилась великанша Токк?       Локи стоял, словно поражённый громом. Его обвинили в том, чего он не делал. Всё опять пошло не так, как он хотел. Все опять решили от него отказаться. Он взглянул на Каису, которая такая же ошеломлённая стояла рядом. Он искал в ней поддержки и защиты.       — Я был с Каисой в тот вечер, — ответил он. Его голос слегка задрожал от волнения. — Она может это подтвердить, ведь так, бусинка?       — Неправда! Ты не мог быть с ней. Она весь вечер провела в своей комнате! — возразила Брюнхильда, подходя к девушке. Она силой отвела её подальше от бога огня.       — Ты просто снова используешь её как предлог, чтобы скрыть свои преступления. Думаешь, мы не знаем, как ты манипулируешь богами? Да даже если ты и виделся с ней той ночью, это не оправдывает твоей вины!       Локи уже не обращал ни на кого внимания. Он смотрел на Каису, которая продолжала молчать, то ли от страха, то ли от сильного удивления. Но она обещала быть на его стороне, обещала, что всё будет в порядке, и при этом даже не смогла сказать ни слова в его защиту. Она не сказала ничего. Она предала его, точно так же, как предала его мать, нарушив самую крепкую клятву в мире. Тело обмякло. Он был настолько сломлен, что даже не собирался сопротивляться. Боги мигом схватили его и за руки поволокли прочь из пещеры. Только зелёные глаза продолжали гореть обидой и ненавистью, что снова наполнили его сердце.       Все гости тут же разбежались. Факелы погасли. Стало сыро и холодно.       — Это правда? — прошептала Каиса, смахивая слёзы. Всё снова повторилось. Она снова не знала, что происходит. Виновата ли она? Почему всех у неё забирают. Каждый раз забирают! — Это он был Токк?       — Конечно он, — ответила Брюнхильда, выводя девушку вслед за остальными. — Только он во всём Асгарде может перевоплощаться.       Асы, радостные от лёгкой победы, не уследили за Локи, из-за чего тот превратился в лосося и бросился в море. Через какое-то время его обнаружили на берегу Йотунхейма, куда отправился Тор, дабы следить за великанами. Получив от Всеотца приказ вернуть бога огня обратно, он тут же бросился за ним. Асы начали ловить Локи в воде, натянув огромную сеть. С одной стороны её тащил Тор, с другой — остальные боги. Однако такое приспособление не помогло выловить ту самую рыбу. Локи прятался среди камней на самом дне, окружённый лишь темнотой и отвратительным гнилым запахом. Уплывать на глубину ему не хотелось, ведь там обитают хищники намного пострашнее бога грома. Всё, что оставалось, — это снова прятаться от всех. Боги кинули сеть ещё раз, поняв, что Локи прячется где-то на дне, однако и в этот раз вытащить улов у них не получилось — лосось просто перепрыгнул через сеть по воздуху. И третий раз кинули сеть, но в этот раз Тор стоял начеку и поймал сбежавшего бога в свои железные перчатки. Локи извивался, старался снова изменить свой облик, стать огнём, но перчатки Тора могли выдержать что угодно. Именно поэтому он с силой швырнул бога о землю, и ему не оставалось ничего, кроме как вернуть свой облик.       Было решено вернуть Локи в пещеру и приковать его там самыми крепкими нитями. Асы стали размышлять, что же сможет удержать бога огня. Единственным решением были внутренности его собственных детей.       Каисе и остальным валькириям не дали заниматься поимкой Локи. Девушка всё обдумывала происходящее. Как за пару мгновений могло столько всего произойти? Чем она заслужила такое отношение? Неужели насилие это всё, что осталось в этом мире?       Воительницы всеми силами старались помочь остальным вернуться домой в безопасности. Но когда дело дошло до Сигюн, Каиса обомлела. Один приказал девушке остаться возле пещеры и покорно ждать, пока они вернутся с беглецом. Вокруг неё кружили два мальчика-подростка, хотя их точный возраст мог вызвать сомнения. До этого дня никто не знал, что два рыженьких юноши, что ни на шаг не отходили от Сигюн, также являлись сыновьями Локи. Когда-то она должна была стать его женой, но в последний момент, прямо у алтаря, бог огня снова оставил своё потомство. Мальчики скрывались столько времени, чтобы спокойно жить в Асгарде и даже не видели своего отца с самых малых лет. Но теперь им придётся нести ответственность за его проступки и самим отдать жизнь вместо него. Сигюн плакала, обнимая сыновей. Она шептала им, как сильно их любит, что она до конца будет с ними рядом, что они непременно попадут в Вальхаллу и будут счастливы и бессмертны. Асы, что так сильно ненавидели детей-чудовищ Локи, с удовольствием бы расправились с одним из них. Однако достать кого-то было очень тяжело, именно поэтому единственным решением было умертвить кого-то из молодых детей Сигюн. Убивать мальчиков собственными руками им не хотелось, именно поэтому они превратили старшего сына Валли в волка, что в тот же миг растерзал маленького Нарви, продолжавшего держаться за юбку матери своими ручонками. Из его внутренностей боги и сделали верёвку, что связала бога огня. Скади же, что всем сердцем ненавидела Локи за смерть Тьяцци, повесила над ним змею, изо рта которой стекал яд, падающий прямо на лоб бога, доставляя ему немало мучений. Он кричал так громко, что на пороге появлялись волны, земля содрогалась, а где-то в Мидгарде стали появляться новые расщелины.       Каиса не могла поверить своим глазам. Неужели это всё происходит сейчас по-настоящему? Могла ли она что-то изменить? Могла ли она предотвратить смерть невинных? Что если Локи и правда не причастен к Токк? И что же теперь будет? Брюнхильда отвела Каису в сторону, убеждая, что на этом их задание закончено и они могут вернуться обратно в покои. Взгляд последний раз упал на бедную Сигюн, лишившуюся своих сыновей, которая всё равно не смогла оставить мужчину, бросившего её у алтаря. Возможно, ей двигала безграничная любовь, возможно, привязанность, возможно, мёртвые тела её мальчиков. Но она ушла в пещеру вслед за Локи и встала над ним с большим сосудом, куда капал яд змеи.       Каису вернули обратно в её комнату. Она была разбита и ошеломлена. Как же всё так случилось? Ей же всего пару мгновений назад было так хорошо рядом с ним? И снова ложь и обман. Он снова использовал её, чтобы скрыть своё преступление. Или же всё-таки нет? Могли ли его подставить? Ей было так жалко бедную Сигюн, о которой она почти ничего не слышала. Ей было больно за её сыновей. Она снова ненавидела Локи, что позволил себе поступить так с собственными детьми. Она хотела во всём разобраться, наконец-то понять, кто же действительно виноват и что же теперь делать.       Она устало посмотрела в окно, в ту сторону, где было море. Она снова услышала истошные вопли, что вновь вызвали землетрясение где-то в других мирах. Это Сигюн отошла от своего возлюбленного, чтобы опорожнить сосуд с ядом и вновь вернуться в пещеру.       Мыслей всё ещё было много. Она так устала от постоянного стресса и бешеного темпа, что еле держалась на ногах. Хотелось уснуть на несколько лет, пропасть, исчезнуть, забыть всё.       Она отдала бы свою жизнь, лишь бы последний раз оказаться в объятиях материи и узнать, что всё было лишь страшным сном. Ей не хотелось думать о Локи, о его боли и судьбе.       Как разобраться кто прав, кто виноват, если ответы словно тщательно спрятали где-то в самых глубоких местах мирового океана? Столько всего произошло, столько всего пришлось пройти, но ради чего всё это? Ради чего смерти детей и воинов? Ради чего ещё бьётся сердце, если она не может защитить невиновных?       Тут с неба медленно, издеваясь над прекрасным солнцем и луной, упала одинокая снежинка, в которой в один мир отразился весь Асгард, мрачный, холодный и гнилой. Весь народ здесь будто сгнил, как гниёт скошенная поутру трава, они не видят добра и зла, они лишь слепо идут на убой, идут убивать или ложиться под ноги Всеотца. Они прекрасно играют роль матерей, любящих отцов, народа, что отдаст всё за свою родину, но на самом деле это лишь маски, покрытые плесенью. Асы погрязли в страхе, в собственной беспомощности и бедности, бедности духа, превосходства плоти, силы и мышц, которые никогда не смогут заменить тепло, исходящее от любящего сердца.       Подул ветер, и этой ночью началась та самая трёхгодичная зима Фимбульвинтер.