Разбитые очки

Закончилось лето. Первое сентября. Дин стоял у зеркала в своей комнате. В новой. Уже в Боулдере. Уже не в Гэри. Светлый пиджак сидел чётко. Белая рубашка застёгнута до самого верха. Очки — на месте.  Волосы - цвета темного каштана аккуратно уложены назад, без геля, без блеска. Просто чисто. Он смотрел на себя внимательно. Как будто не узнавал.  Перед ним в зеркале показывался восемнадцатилетний парень, рост 186, тело спортивное но мягкое нежное при прикосновениях, это только знал Дин, его пока еще не трогал так как делал это он сам,что бы это ощутить. Губы его были бледно розовые пухлые но когда целуешь его они становятся алыми а если посмотреть ему в глаза на томный этот взгляд то можно влюбится навсегда.  Комната была почти пустая. Книги, стопкой у стены. Рюкзак у кровати, открыт. На столе — ручка, телефон с тёмным экраном. Тишина. Такая, что слышно было, как щёлкнуло что-то в водопроводной трубе. Дверь открылась без стука. — Так, Дин, у отца опять машина сломалась… Он не повернулся. — Мам. Я же просил. Стучись. — Ты будешь ещё меня учить, как себя вести? Да? Она вошла быстро. На ней было тёмное платье, не повседневное. Волосы собраны, губы накрашены.  Он ничего не сказал. Только посмотрел мельком через зеркало. — Мы сейчас поедем на такси, — продолжила она. — Только надеюсь без этих жёлтых вывесок. Мне ещё не хватало, чтобы люди подумали, что у нас машины нет. Он чуть улыбнулся. — Господи, — сказала она, уже тише. — Какой у меня красивый мальчик. Он застегнул рюкзак.  — Мам. Ну хватит. Она подошла ближе. Провела ладонью по его плечу. Что-то стряхнула, чего, может, и не было. Пауза зависла. Потом звонок. Она достала телефон из сумки. — Всё-всё, мы выходим, — в трубку. Повернулась к Дину: — Таксист. Подъезжая к университету, такси замедлило ход. Дин смотрел в окно. Слева начали тянуться корпуса. Колорадский университет в Боулдере. Аккуратные здания, ровные дорожки, ухоженные деревья, стекло и бетон. Всё новое. Чистое. Не как там. Он действительно поступил. Всё это время — бессонные ночи, книжки, конспекты — теперь имели смысл. Он поступил туда, куда хотел. Он ботаник. Поступил на факультет биологических наук, направление — биология растений. Ему просто интересно, как устроены растения. Как они выживают. Как их можно спасти, если всё вокруг умирает. Он не думал, кем будет потом. Просто знал, что ему это нравится. Мать сидела рядом. Доставала зеркальце, красила ресницы, выравнивала линию. На лице напряжение. Нарядная, сжатая, будто на публике. Он смотрел на неё и молчал. Неужели я вырвался? Город, в котором он вырос, был слипшийся, тёмный, шумный. Там все знали друг друга. Там нельзя было дышать, не оглянувшись. Он учился. Всерьёз. Не для оценок. Он просто держался за знания, потому что больше не было за что. А потом — шестнадцать лет, один поцелуй за школой. С парнем из параллели. Две одноклассницы сняли всё на видео. На следующий день это видели все. Сначала смеялись. Потом начали толкать. Потом били. На углу школы его ждала кучка пацанов. Всё случилось быстро. Один из них — прямо в челюсть. Потом в живот. Потом ещё. Он ничего не говорил. Даже не кричал. Просто бил. Вова. Он не был самым шумным. Не орал, не ржал. Просто подошёл и ударил. Без выражения. Без слов. Просто сделал. Дин запомнил это. Как лицо, в котором нет ничего. После этого мать сказала — всё. Мы уезжаем. Они собрали вещи и выехали через неделю. Он не спорил. Не было сил. Теперь он сидел в машине. Окно. Университет. Новая жизнь. И всё равно внутри что-то не отпускало. Будто прошлое ехало следом. Не снаружи. Внутри. Они вышли из машины. На территории колледжа уже было шумно. Столы, лимонад, какие-то брошюры. Вывески, надписи, растяжки. Добро пожаловать в колледж. Добро пожаловать домой. Люди толпились — кто с кофе, кто с рюкзаками, кто просто стоял в растерянности. Парни, девушки, всё вперемешку. Кто-то смеялся, кто-то уже знакомился. Колорадский университет по словам молодых ребят колледж, в Боулдере. Тот самый. Дин огляделся. Сразу подумал: как теперь искать своих? Где одногруппники? Как он вообще будет с кем-то знакомиться? Он этого не любил. Всю жизнь был один. В старом городе друзей у него не было. Общались через силу, считали странным. Или занудным. Он это знал. Просто держался подальше. Долго ждать не пришлось. К ним подошла девушка: красные волосы, чёрная рубашка, корсет, Узкая чёрная юбка, красные туфли, Маленькая сумочка. Выглядела резко, как из другого места.  Хотя день был учебный, выглядела она как будто для вечеринки одета. Мать мельком глянула на волосы. Ничего не сказала. Но взгляд был — скользкий. — Здравствуйте. Ты Дин? — сразу на «ты», спокойно. — Да, — ответил он. — Я на твоём факультете. Биология. Лора Миллер. Она кивнула матери и протянула руку: — Здравствуйте. В голосе было волнение. Едва заметное. Она тоже нервничала. Это было видно. — А откуда вы знаете моего сына? — спросила мать. — Я посмотрела досье всех, кто со мной на одном факультете, — ответила Лора, поправив волосы. — Правильно я понимаю, это же конфиденциально? — уточнила Эмми. — Ну… да. — Она чуть пожала плечами. — Просто я очень переживала, как найду одногруппников. Боялась, что не с кем будет заговорить. А так — по фото поняла сразу. Дин такой… милый. Дина повело от этих слов. Немного. Но он не показал. — Он выглядит очень умным. И я решила, что хочу познакомиться с ним первой. Она улыбнулась. Тихо хихикнула. Дину было неловко, но приятно. — Мне… очень приятно, — сказал он. Мать осмотрелась по сторонам. — Я вот только не вижу тут родителей. Получается, родители вообще не должны быть сегодня? — Ну, все в основном приезжают без родителей. Я с мамой приехала. Но она уже уехала. Она тоже увидела, что здесь все без родителей. Сказала: будет странно, если она сейчас будет стоять рядом со мной. Ну и ушла. — Окей, — сказала Эмми, глядя на сына. Потом — чуть тише: — Дин, я поехала. Веди себя хорошо. — Ну мам… — он покраснел. Почти незаметно. — Всё, всё, я поняла. Хорошего дня. Если что — звони. Пиши. Всегда будь на связи. Она повернулась к Лоре: — Лора, присмотри за ним. — Мам, — сказал Дин, — ну пожалуйста… — Всё. Я ухожу. Эмми пошла к такси. Села, закрыла дверь. Машина уехала. — Ну что, — сказала Лора. — Пойдём к нашим. Я сама очень хочу познакомиться. Просто боюсь. Каблуки Лоры ровно стучали по плитке, пока они шли вдоль фасада. Дин чуть отставал, но она не сбавляла шаг. Стол стоял у стены, под тенью навеса. За ним — двое парней и девушка. На столе стопки бумажек, пластиковые стаканы с лимонадом, коробка с бейджами. — Привет, я Лора, — заговорила она первой, уверенно. — А это мой новый друг, Дин. Мы на биофаке. — Привет, — сказала девушка с тёмно-русыми волосами, собранными в хвост. — Я Мэг. Это Саймон, — кивнула на парня в очках, — а это Ник, — на высокого в зелёной толстовке. Дин кивнул: — Привет. Я Дин Моррис. Саймон подвинул к ним два листка: — Это расписание на первую неделю. Лекции, лабораторки, кабинеты. Лора взяла свой, улыбнулась: — Спасибо. Ник налил в стакан лимонад и протянул ей: — Угощайся, тут жара сегодня. Дин довольно быстро понял, что разговор никуда не идёт. Общие темы — почти ноль. Про биологию он и сам с собой мог поговорить куда интереснее. Единственная, кто здесь не казалась ему скучной, — Лора. Он поднялся, скинул рюкзак на плечо: — Ладно, ребят, вы говорите, а я хочу забрать Лору и пройтись по колледжу. Лора чуть удивлённо приподняла брови. Мэг, Саймон и Ник переглянулись, но промолчали. Было очевидно, что Дин больше не хочет сидеть с ними. — Да, ребят, хорошего вам дня, — сказала Лора. — Мы ещё увидимся. Поправив волосы — движение получилось чуть нервным, — она встала. Они вместе отошли от скамьи и направились прочь, оставляя шум и разговоры позади. Идя по кампусу, Дин и Лора шли по широким центральным дорожкам, посыпанным светлым щебнем. По бокам тянулись корпусы серого кирпича с тёмными черепичными крышами — архитектурно строгие, но не холодные. Между ними — ухоженные клумбы с бархатцами и шалфеем, аллеи молодых деревьев и лавочки, на которых сидели ребята: кто-то читал, кто-то разговаривал тихо, кто-то просто курил, глядя на проходящих. — Смотри, — указала Лора на первый попавшийся с наклейкой “Биологические науки”. — Здесь, видимо, наша зона. Рядом было здание экономики — строгие белые стены, логотип факультета над входом. С другой стороны — корпус с табличкой “Искусство и язык”, украшенное мозаикой и большим стеклянным витражом. Немного дальше — “Экологическая инженерия”: большие окна, через которые было видно модели ветровых турбин и солнечных панелей. Они заглянули в двери биобудки: аромат свежей травы и умиротворённой тишины наполнял коридор. Проскользнув внутрь, Дин увидел лаборатории с аквариумами, колбами, микроскопами. В витрине стояли гербарии, в каждой папке — аккуратный срез листа под стеклом. Было ощущение, что сама природа заглянула сюда учиться. — Как тебе? — тихо спросила Лора. — Спокойно. — Дин прикоснулся к стеклу гербария. — Тут будто дышать легче. Продолжая обход, они вышли на центральный двор — большой зелёный газон с фонтаном в центре. Вокруг на высоченных колоннах — таблички с надписями “История”, “Психология”, “Физика и математика”. Вдали — современный корпус с библиотекой-куполом из стекла, внутри прозрачность и тишина, которая манила войти и остаться. Лора глубоко вдохнула, улыбнулась: — Это место… хочется просто остаться и сидеть с книгой. — Я бы и не возражал, — ответил Дин. — Особенно здесь. Они остановились, посмотрели друг на друга, и в тот момент поняли — этот кампус уже начинает принадлежать им. Курсы, лаборатории, переходы между факультетами — всё это теперь станет частью их новой жизни. — А на какой улице ты живёшь? — спросила Лора, глядя на него. — Или ты здесь, в общежитии, недалеко? — Нет, не в общаге, — ответил Дин. — Я живу на Элм-стрит, дом 218. — О боже! — воскликнула Лора, аж остановившись. — Я живу напротив! Дом 230 Ты серьёзно? — Серьёзно, — кивнул Дин. — Так ты будешь приходить ко мне на вечеринки? Ну… или просто на ночёвки? — сказала она с улыбкой, без всяких намёков. — Ну да, конечно, — усмехнулся Дин. — Если ты будешь приглашать, то да. — А ты будешь меня приглашать? — уточнила Лора. — Я бы хотела поближе познакомиться с твоей мамой. Она кажется очень весёлой. — Ну да, она у меня весёлая, — сказал Дин. — А твои родители? — Да, у меня тоже хорошие родители, — ответила Лора. — Я росла в нормальной, тёплой обстановке, мама и папа всегда меня любили. Я из Санта-Фе. Там спокойно, красиво… но мне хотелось чего-то большего. Дин кивнул, чуть улыбнувшись. Продолжая идти, разговаривая и смеясь, к ним шла навстречу девушка лет двадцати пяти. На ней были чёрные брюки и чёрная майка, волосы собраны в строгий пучок. На груди — бейдж с именем, в руках — планшет. — Вы… как вас зовут, ребят? — спросила она. Дин посмотрел на Лору, Лора на него. — Лора Миллер, — сказала она первой. — А это Дин Моррис. — Отлично, — кивнула девушка. — Я Ванесса Бруно. Хотела поставить вас в известность: сегодня у нас день знакомств, никаких занятий. Первая неделя вообще выделена на то, чтобы веселиться, тусоваться и кайфовать. Это ваше время, чтобы познакомиться, посмотреть свой факультет, подготовиться к заданиям и найти друзей. Она поправила планшет в руках и добавила: — А, и кстати… вечером будет вечеринка в актовом зале факультета искусств и наук! А-а приходите, будет весело! Лора и Дин кивнули почти одновременно. Когда девушка уже прошла мимо, Дин обернулся и сказал: — Подождите… получается, вечеринка будет в нашем корпусе? Ванесса Бруно обернулась через плечо: — Да. Мы каждый год там делаем тусовки, поэтому… — Спасибо, — коротко ответил Дин. Ванесса кивнула и пошла дальше, проверяя что-то в своём планшете. Лора встала прямо перед Дином, заглядывая ему в глаза: — Ну так ты пойдёшь? Она чуть присела, снова встала и почти подпрыгнула: — Ну так ты пойдёшь? Ну давай! Давай, скажи, что ты пойдёшь со мной! Давай! — Ну, я как… ну не знаю, — замялся Дин. — Я вообще не сильно люблю вечеринки. — Как это, Дин? — Лора широко раскрыла глаза, словно он сказал что-то невероятное. — Как это ты не пойдёшь со мной? Это первый день колледжа, мы обязаны попасть на эту вечеринку! Тем более она будет в нашем корпусе. Мы будем чувствовать себя как дома, познакомимся со всеми! Она наклонилась чуть ближе, прищурилась и спросила: — Кстати… ты гей? Дин чуть напрягся и отвёл взгляд: — Я не хочу об этом говорить. Лора улыбнулась, как будто поймала его на чём-то сокровенном: — Значит, гей. — Да нет, ну типа… — начал он, но она перебила. — Ты гей! Ты гей! — запела Лора, напевая вполголоса: — Ты гей, ты любишь мальчиков… ты любишь мальчиков… — Лора, пожалуйста, — Дин прикрыл лицо руками. — У меня друг гей, — сказала она и вдруг подпрыгнула от радости. Дин засмеялся. Лора сразу взяла его под руку: — Тогда можно с тобой ходить под руку. День пролетел быстро. К вечеру Дин стоял в своей комнате и перебирал одежду. Чёрный костюм или белый? Может, вообще пойти в футболке и бриджах? Но это было бы слишком просто для приличного мероприятия. Хотя… что там? Одни одногруппники. Может, и преподаватели. Наверняка. В конце концов он решил: чёрный костюм. Заложил волосы назад, надел очки. В дверях появилась мать. На ней были бигуди, сверху — специальная шапочка, в руках тарелка с суши и палочки. Она жевала, чуть прищурившись. — Отец починил машину. Тебя отвезти? — сказала она, проглотив кусок. Дин посмотрел на неё, поправил пиджак: — Ну… пускай папа меня отвезёт. Эми подошла ближе, всё ещё держа тарелку в одной руке. Развернула его к зеркалу, поправила очки и ворот пиджака. — Так быстро вырос… не верится. — Мам, не начинай, пожалуйста, я тебя прошу, — Дин чуть отстранился и показал рукой, чтобы она отошла. — Ладно, — вздохнула она. — Пойду к отцу. Сейчас он соберётся, и вы поедете. Когда Дин сел в машину, отец как раз убирал пачку сигарет в бардачок и щёлкнул кнопкой, включая мягкий внутренний свет. Машина была дорогая — чёрный Cadillac Escalade, свежая модель, с тёмными стёклами, кожаным салоном и аккуратным блеском панели. Внутри пахло смесью кожи и лёгкого мужского парфюма. Том Моррис выглядел так, что сразу было понятно — приоделся к вечеру. На нём был тёмно-серый костюм, белая рубашка без галстука. Он был крупным, широкоплечим, с аккуратно подстриженными тёмными волосами и лёгкой щетиной. Красивый мужчина, сдержанный, уверенный в себе. Мать, без сомнений, знала, что брала в молодости. — Пристегнись, — сказал он, заводя мотор. Дин молча защёлкнул ремень, и машина мягко тронулась с места. Едя по дороге, за окном по тротуару шли молодые парни и девушки — девушки в золотистых платьях, парни в костюмах. Было видно, что они тоже шли на вечеринку. Отец, не глядя на сына, сказал: — Знаешь, когда я строил свою компанию строительную, мы строили её с моим отцом. Это он собирался её открыть, но не успел — умер. Я продолжил его дело. Он сделал паузу и добавил: — Всегда мечтал, чтобы ты работал со мной. Как я с отцом… Я не успел с ним поработать. Сколько у нас остаётся времени — кто знает. Болезни приходят быстро. Дин понял, к чему это всё ведётся: к тому, что «почему ты ботаник, биолог, а не со мной на стройке кирпичи таскаешь». — Папа, пожалуйста, только не сейчас, — сказал он спокойно. — Не начинай этот разговор снова, я тебя прошу. Я же говорил, что у меня совсем другие интересы. Том посмотрел на него мягче: — Да я понимаю, конечно… Но ты хотя бы будешь иногда приходить ко мне на работу или нет? — Папа, конечно. Может, что-то помогу тебе с документами, с оформлением… — Ха-ха, — усмехнулся отец, — может, цветы где-то расставишь. — Ну да, папа. Ты как всегда считаешь, что эта профессия мне не нужна… А она очень важна для нашего мира. Приехав, отец вышел из машины, оглядел здание колледжа и сказал: — Надо будет как-то приехать днём, всё-таки посмотреть. — Пап, спасибо, что ты меня привёз. А когда ты хочешь приехать? Может, завтра отвезёшь меня? — спросил Дин. — Посмотрим, — ответил Том, засовывая руки в карманы. — Мне на работу. Ну ты хоть пофоткай, пришли мне потом фотографии. — Хорошо. — Ну иди, обниму, — сказал он и добавил: — И смотри, Дин, не пей сильно. Мы с мамой не будем спать, будем тебя ждать. Позвони, как будешь выходить, мы тебя заберём. Дин оторвался от объятий: — Хорошо, пап. Спасибо. Отец сел в машину, уехал, а Дин остался ждать Лору. Повернувшись к колледжу лицом, он увидел, как навстречу бежит Лора. На ней было синее длинное вечернее платье, усыпанное камнями, в руках синий клатч и на ногах золотые туфли на высоком каблуке. Волосы уложены в ретро-локоны, золотые серьги и колье сияли в свете фонарей. От неё шёл сладкий, дорогой аромат. — Дин! — крикнула она, подбежав. — Вау, какой ты красивый. Я бы с тобой замутила, не будь ты геем, — сказала она и слегка ущипнула его. Он посмеялся: — Ха-ха. Ну ты только смотри, Лора… Она взяла его за руку. — Пожалуйста, никому не говори, что я гей, хорошо? — продолжил он. — Да нет, конечно, никому я не скажу, — ответила она. Перед факультетом искусств и наук уже собралась толпа студентов, но сама дискотека гремела внутри — басы били в стеклянные двери, а от мигающих огней из зала в коридор просачивались разноцветные блики. У входа плитка и бетон, по периметру низкие клумбы с бархатцами и шалфеем, деревьев почти нет, только молодые саженцы вдоль дорожки. Два парня в чёрных футболках с надписью STAFF проверяли студенческие билеты и выдавали тканевые браслеты. Рядом трое смеялись и делали селфи, у стены парень в чёрном пиджаке и белых кроссовках курил. Две девушки в золотых платьях поправляли макияж в отражении стеклянных дверей. Пара целовалась у колонны, кто-то проходил мимо с кривой ухмылкой. На ступенях кто-то блеванул — лужу уже обошли множество раз, и Лора, морщась, аккуратно переступила. — Да, видно, мы чуть опоздали, — сказала она. — Пошли, заберём браслеты, — ответил Дин. — Фамилии? — спросил парень STAFF. — Лора Миллер. Дин Моррис. — Отлично. Вот ваши браслеты. Проходите внутрь, актовый зал — направо по коридору, дальше по указателям. Они проходят через стеклянные двери. Внутри коридор уже пропитан смесью запаха сладких духов, дешёвого алкоголя и хлорки. Из зала доносится грохот музыки, разноцветные отблески от световых пушек играют на стенах. Лора шепчет, сжав его локоть: — Дыши. Тут мы как дома. Пошли. Они сворачивают направо — и перед ними распахивается актовый зал. Высокий потолок, подвешенные световые пушки и дым-машина, из-за которой всё в лёгкой дымке. В углу барная стойка с пластиковыми стаканами, лимонадом, колой и открытым алкоголем. По центру толпа: кто-то танцует, кто-то разговаривает, кто-то снимает видео. Вдоль стен — столы с чипсами, орешками, пластмассовыми тарелками. Несколько человек сидят прямо на полу, смеются, один парень уже спит, прислонившись к колонне. На сцене диджей в белой толстовке качает головой в такт музыке. Свет бьёт по лицам, превращая их в быстрые, меняющиеся силуэты. Проходя всё дальше внутрь зала, сквозь мерцающий свет и гул музыки, Дин и Лора заметили возле стены знакомых — Мэг, Саймона и Ника. Мэг — в тёмно-синем платье до колен, волосы собраны в хвост, на губах лёгкий блеск. Саймон — в серой рубашке с закатанными рукавами, чёрные брюки, очки слегка запотели от жары. Ник — в белой футболке под расстёгнутой чёрной рубашкой, джинсы и кеды. — О боже, ребята, выглядите просто отпадно! — сказала Лора. — Ну, мы старались, — усмехнулся Ник. — Здесь жарко, — заметил Саймон, оглядывая зал. — Пойдём поближе к сцене, там хоть воздух двигается. — И выпить что-то надо, — добавила Мэг, показывая на стол с напитками. Музыка била по ушам, свет мигал, где-то смеялись, кто-то громко звал друзей. Лора обернулась к Дину и крикнула: — Видишь? Я же говорила, будет весело! Добравшись до сцены, они оказались прямо в центре шума и света. На небольшой платформе выступал мужчина в чёрной рубашке, что-то энергично распевая, а рядом девушка в блестящей майке перебирала струны гитары улыбаясь диджею. Толпа двигалась в такт, кто-то подпрыгивал, кто-то хлопал в ладоши. Дин, Лора, Мэг, Саймон и Ник втянулись быстро. Музыка гремела, свет мелькал, алкоголь уже начал действовать — движения стали свободнее, улыбки шире. Лора, смеясь, крутилась в своём синем платье, Ник подхватил Мэг за руку и закружил её. Саймон, обычно сдержанный, качался в такт, даже пару раз подбросил руки в воздух. Кто-то из толпы задел Дина плечом. — Ой, извини, — крикнул он, но шум заглушил ответ. — Давайте фото! — Лора уже держала телефон. Они сбились в кучу, обнялись, кто-то показал «рога» пальцами, кто-то скорчил рожицу. Вспышка, ещё вспышка — и Лора тут же залила фото и видео в stories. — Всё, теперь мы официально самые красивые на вечеринке, — прокричала она, подмигнув. Дин тоже достал телефон, сделал короткое видео: яркий свет сцены, музыка, лица друзей — и отправил в свой аккаунт. Через час безостановочных танцев они, мокрые от пота и раскрасневшиеся, вышли на улицу подышать. Возле входа в корпус факультета стояла длинная деревянная лавка. Они уселись впятером: Лора, Дин, Мэг, Саймон и Ник. Саймон достал пачку сигарет, кинул одну Нику, одну Мэг, протянул Лоре. Она взяла, прикурила, а Дин только смотрел. — А ты что, не куришь? — спросила Лора. — Нет, — ответил он. — А что, ты удивлена? — Да, — усмехнулась она. — Я с 14 лет курю. Хотите угарную историю, как меня мама спалила? — Давай, — сказал Ник. — Ну, короче, — начала Лора, — мы с моей подругой Лизой сидели в подвале у меня дома. Там у отца инструменты, банки с краской, всё такое. Курим, смеёмся. И тут спускается мой двоюродный брат, ему тогда было 18, он жил буквально через пару домов. Ему надо было взять что-то для отца. Он нас увидел, достал телефон и такой: «Так, девочки, улыбаемся». Снял нас на видео. Мэг фыркнула, а Ник уже начал улыбаться. — И этот урод, — продолжала Лора, — говорит: «Если вы не будете мыть мне машину целый год, я покажу это видео вашим мамам». Саймон прыснул, Дин ухмыльнулся. — Ну мы, короче, с Лизой раза пять ему машину реально мыли. Падали в мыло, в шлангах путались. А потом просто заебались, пришли к своим мамам и сказали: «Мы курим». — И что? — спросил Дин. — А ничего, — пожала плечами Лора. — Мама только сказала: «Не делай так больше». Ну и всё. Но, конечно, я продолжала курить за школой с Лизой. — Вот двоюродные братья, и вообще, в принципе, старшие братья и сёстры — это отдельная порода, — сказал Саймон, стряхивая пепел. — У меня сестра есть, старше на четыре года. Вот она — мастер по издёвкам. Как-то раз, когда мне лет двенадцать было, я забыл ключи дома. Она меня специально не пускала, потому что «надо учиться ответственности». А сама сидела в комнате, сериалы смотрела, пока я на крыльце мёрз. И пускала меня только тогда, когда я обещал мыть посуду неделю. — Классическая схема, — хмыкнул Ник. — Моя сестра, когда я мелкий был, брала у меня все мелкие деньги «в долг» и никогда не возвращала. — А у меня старшего брата нет, — сказала Мэг. — Но у меня есть кузина, мы в детстве часто оставались у бабушки. Она всегда заставляла меня быть «пациентом» в её «больнице». Обматывала меня бинтами, мазала чем-то липким, и всё это ради того, чтобы потом бабушка пришла и сказала: «Какая заботливая девочка». Все засмеялись, и разговор незаметно перешёл в то, какие вообще бывают старшие братья и сёстры — наглые, заботливые, смешные, иногда бесящие до невозможности. Дин слушал, иногда вставляя пару слов, но в основном молчал. Он поднял голову и посмотрел на ночное небо над кампусом. Где-то вдалеке доносился гул музыки, а над ними мерцали звёзды. И в этот момент он понял, что, наверное, у него наконец-то появились классные друзья. Его утреннее впечатление, что эти ребята скучные, оказалось ошибочным. Дин вставая сказал: — Ну что, ребят, пошлите, мы уже с вами остыли. Я хочу ещё больше танцев. — Оторвёмся по полной, — улыбнулась Лора. Они вернулись в зал, и музыка снова поглотила их. Танцевали, смеялись, переговаривались друг с другом, а парень на сцене менял песни, иногда замедляя темп, иногда разгоняя толпу, а девушка всё так же выводила ритм на гитаре. Диджей был на ярком подхвате по средине сцены. Дин двигался в такт, пока вдруг не обернулся — и ему показалось, что он кого-то заметил. Он мотнул головой, решив, что это просто алкоголь шалит. Но через несколько минут снова взглянул в ту сторону — и теперь увидел ясно. У входа в актовый зал стоял высокий парень. Дин напрягся. Нет… этого не может быть. Парень был двухметрового роста, с голубыми глазами, на руках цветы, вытатуированные до плеч, в чёрной майке, крупное тело, мясистая грудь, змея, извивающаяся по шее, аккуратная короткая стрижка, почты лысый, русые волосы. На талии — широкие джинсы, массивные кроссовки, и взгляд, который пробирал до костей. Дин замер в толпе, продолжая танцевать лишь из инерции. Лора, заметив, что он начал продвигаться к двери, схватила его за руку: — Дин, ты куда? — Подожди секунду, — коротко бросил он и, прищурившись, пошёл вперёд. Парень у двери не сводил с него глаз. И Дин уже не мог отрицать очевидное — это был Вова Серов. Тот самый Вова, который год назад нанёс последний, самый тяжёлый удар, после которого Дин оказался в больнице. Тот, из-за кого пришлось бежать из родного города, потому что терпеть побои уже не было сил. В животе всё скрутило, как будто ледяная рука сжала изнутри. Горло пересохло, а холодный пот мгновенно покрыл спину. Музыка гремела, кто-то смеялся рядом, но всё это стало будто далёким фоном, расплывшимся в гуле крови в ушах. Сердце билось так сильно, что казалось, его слышат все вокруг.  Вова стоял спокойно, чуть прищурившись, и не отводил взгляда. Дин мгновенно вспомнил то бесчувственное, холодное выражение лица Вовы в момент удара. И теперь этот же человек стоял здесь, в его новом мире, глядя прямо на него. Вова чуть улыбался. Не радостно, а так, будто говорил взглядом: «Не думал, что я буду здесь. Не думал, что я выберусь. Не думал, что стану другим. Думал, что останусь гнить в том старом городе, среди наркотиков и алкоголя? Нет, Дин. Теперь я здесь. И тебе не удалось избежать прошлого». Дин не мог оторвать взгляда. Толпа гремела вокруг, но для него мир сузился до этих голубых глаз. И когда Вова поднял руку в приветствии, без слов, с той же полуулыбкой, у Дина в голове пронеслось: Неужели мне придётся бежать ещё дальше, чтобы избавиться от прошлого, которое пришло за мной прямо сюда?