Раб госпожи

Когда Катарина вернулась, вслед за ней в комнату вошла служанка. В руках она держала таз с водой и полотенце. - Поставь возле кровати и можешь идти. Я всё сделаю сама, — сказала Катарина, обращаясь к служанке. Присев на край постели, молодая женщина улыбнулась Эрику. Взяв край одеяла, она откинула его, открывая обнажённое тело юноши. Намочив полотенце, Катарина осторожно прикоснулась к груди раба и не спеша стала обтирать его. От этих прикосновений юноша зажмурил глаза, каждый раз вздрагивая от страха, что ему снова причинят боль. - Не бойся, я не сделаю тебе больно, — услышал он голос Катарины у самого уха. - Если хочешь, я могу сделать тебе даже приятно, — продолжила она, и в её голосе слышались весёлые нотки. Открыв глаза, раб понял, что рука госпожи уже спустилась к низу живота, опускаясь к паху, чтобы обтереть его там. - Пожалуйста, не надо, – выдохнул Эрик, его тело содрогнулось. Но молодая женщина не слышала его мольбы, продолжая медленно обтирать его влажное тело полотенцем, каждый раз задевая чувствительную кожу. Эрик изо всех сил старался не поддаваться этим прикосновениям, но чувствовал, как внутри него разгорается неистовый жар. - Как же не надо? Посмотри, как твоё тело откликается на мои касания. А ведь я всего лишь вытираю тебя. Что будет, если я сделаю вот так... С этими словами госпожа отбросила полотенце и провела ладонью по его полувозбужденной плоти. Его дыхание участилось, превратившись в прерывистые стоны. Он пытался отстраниться, но его руки, словно не подчиняясь воле, лишь сильнее сжимали простыню, на которой он лежал. Глаза его были снова закрыты, но он чувствовал, как взгляд госпожи проникает сквозь веки, словно пытаясь разглядеть его самые сокровенные желания. - Ты такой красивый, когда сопротивляешься, – прошептала она, ее голос был подобен бархату, ласкающему слух. – Но я знаю, что ты хочешь этого так же сильно, как и я. Твое тело говорит громче всяких слов. Её пальцы скользнули ниже, исследуя каждый изгиб, каждую линию его тела. Юноша почувствовал, как напряжение нарастает, становясь почти невыносимым. Он хотел крикнуть, остановить ее, но из горла вырывались лишь тихие, сдавленные звуки. Эрик был пленником собственных желаний, пойманным в сети, которую сплела эта молодая женщина. Её прикосновения становились все более смелыми, исследуя самые интимные уголки его тела. Эрик чувствовал, как его сопротивление тает под натиском ее ласк, как тело, вопреки его воле, отзывается на каждое ее движение. Жар внутри него разгорался все сильнее, превращаясь в обжигающее пламя. Он больше не мог сдерживать стоны, которые вырывались из его груди, становясь все громче и отчаяннее. - Нет... пожалуйста... – прошептал юноша, но слова тонули в шуме крови, стучащей в висках. Госпожа улыбнулась, её глаза блестели в полумраке. - Ты говоришь "нет", но твое тело кричит "да", Эрик, – промурлыкала она, ее пальцы продолжали свое завораживающее путешествие. – Ты не можешь лгать мне. Я вижу, как ты дрожишь от желания. Ты хочешь этого, я знаю. Её губы коснулись его шеи, оставляя за собой след горячего поцелуя. Раб вздрогнул, его тело выгнулось навстречу. Он чувствовал, как теряет контроль, как границы между сопротивлением и желанием стираются. Юноша был на грани. - Я не могу... – выдохнул он, но это было скорее признанием поражения, чем мольбой. - Ты можешь, – ответила Катарина, ее голос стал еще более низким и соблазнительным. – Ты можешь позволить себе это. Позволь мне показать тебе, как это приятно. Позволь мне утолить твой голод. Её руки не останавливались, и Эрик чувствовал, как тело откликается на каждое ее движение, полностью ей подчиняясь. Всё его внимание сосредоточилось на ощущении ее прикосновений, на пульсирующей плоти, которую так умело ласкала госпожа. Скользя ладонью по всей длине, она нежно касалась головки, влажной от предвкушения. Напряжение нарастало с каждым ее прикосновением, вызывая непроизвольные вздохи. Дыхание сбивалось, пульс стучал в висках. Он был во власти ее умелых рук, погруженный в море чувственных ощущений, где каждое движение Катарины вело к неизбежному пику. Её пальцы, словно опытные музыканты, играли на его теле, извлекая мелодию страсти. Она знала каждую его чувствительную точку, каждый изгиб, каждую линию, и использовала это знание с дьявольской точностью. Эрик чувствовал, как его воля тает под этим напором, как он становится податливым, как воск в ее руках. Катарина наклонилась ближе, ее дыхание опаляло его кожу. Юноша почувствовал легкое прикосновение ее губ к своей шее, и по телу пробежала дрожь. Она шепнула что-то неразборчивое, но смысл был ясен без слов: она контролирует ситуацию, она ведет игру, и он – ее послушная пешка. Её ласки становились все более интенсивными, более требовательными. Катарина словно вытягивала из него всю энергию, оставляя лишь чистое, необузданное желание. Эрик попытался перехватить ее руку, но она лишь усмехнулась и ускользнула, продолжая свою завораживающую пытку. Её ласки вновь сосредоточились на члене, пробуждая новые волны наслаждения. Раб чувствовал, как его тело отзывается на каждое ее движение, как мышцы напрягаются и расслабляются в унисон с ее прикосновениями. Он был пленен ее прикосновениями. Словно чувствуя его готовность, она усилила нажим, ее движения стали более быстрыми и уверенными. Юноша застонал, его тело выгнулось в немой мольбе. Он чувствовал, как приближается момент, когда все его существо достигнет полного освобождения. Её губы вновь коснулись его кожи, опускаясь ниже, оставляя за собой след горячего возбуждения. Он почувствовал, как ее дыхание участилось, как ее тело напряглось в предвкушении. Он знал, что она чувствует его, что она наслаждается его реакцией, его полной отдачей. Напряжение достигло своего пика. Казалось, Эрик больше не выдержит, но именно в этот момент Катарина замедлила свои движения. Она играла с ним, растягивая предвкушение, доводя до самой грани, чтобы затем сбросить вниз. Он почувствовал, как ее пальцы вновь скользнули по нему, но теперь в их прикосновении была нежность, обещание. Юноша открыл глаза, встречаясь с ее взглядом. В глазах госпожи горел огонь, отражающий его собственное желание. Она улыбнулась, и эта улыбка стала обещанием полного погружения в бездну наслаждения. - Чего ты хочешь? – прошептала молодая женщина, её пальцы нежно сжимали основание его возбуждённой плоти. - Кончить, – выдохнул Эрик, его голос был полон желания. - Тогда попроси меня, – снова прошептала она, её палец скользнул по головке члена. - Пожалуйста, – взмолился юноша, его тело выгнулось дугой от её ласк. - Не так. Попроси правильно, – настаивала госпожа, продолжая ласкать головку. - Прошу вас, госпожа, позвольте мне кончить, – молил Эрик, его тело извивалось, а простыни сжимались в его кулаке. - Хороший раб, – с довольной улыбкой произнесла Катарина, возобновляя ласки. Её слова, словно электрический разряд, пробежали по его телу, заставляя его стонать ещё громче. Эрик чувствовал, как его тело готовится к кульминации, как каждая клеточка кричит от предвкушения. Госпожа, словно чувствуя его приближение, ускорила темп, её пальцы стали ещё более искусными, вызывая у него невыносимое наслаждение. Губы молодой женщины скользнули ниже, к его шее, затем к ключицам, оставляя за собой горячий след. Раб чувствовал, как его тело напрягается до предела, как волна наслаждения вот-вот захлестнет его. В тот миг, когда его тело достигло апогея, когда весь мир сжался до её прикосновений и её голоса, он почувствовал, как что-то внутри него разрывается. Эрик отдался своей госпоже, излившись в её ладонь, а она продолжала ласкать его, пока последний нектар не иссяк. Он отдал ей всё, что имел, каждую каплю своего существа. Когда волна отступила, оставив его обессиленным, но наполненным странным покоем, он услышал её тихий смех. - Хороший раб, – повторила она, её пальцы всё ещё нежно скользили по нему. – Ты знаешь, как доставить удовольствие своей госпоже. Он не мог говорить, лишь тяжело дышал, ощущая её рядом, её тепло, её аромат. - А теперь облежи руку, – приказала госпожа, протягивая ладонь, на которой ещё блестели капли его семени. Эрик, всё ещё пленённый её магнетизмом, медленно поднял взгляд. В её глазах плескалось удовлетворение, а губы тронула игривая улыбка. Он не мог сопротивляться, его тело, казалось, стало продолжением её воли, словно их связала невидимая нить. Собрав последние силы, он склонился и нежно облизал её ладонь, собирая последние капли. Вкус был солоноватым, терпким, и в нём он ощущал всю глубину своей зависимости. — Ты знаешь, как я люблю, когда ты подчиняешься мне, — прошептала она, её голос, мягкий, но властный, пронзил тишину. Эрик продолжал, не отрывая губ от её руки. — Достаточно. Сегодня ты был превосходен, — похвалила его госпожа. Затем, взяв полотенце, она принялась обтирать его тело, словно последние минуты ничего не значили.