Корпорация

— В следующий раз всё же попрошу вас не приходить в таких коротких шортах. В офисе есть дресс-код, — Бонне неспешно закуривает, окидывая Эрика быстрым взглядом. — Можно не надевать пиджак, но рубашка и брюки обязательны.       «В следующий раз я приду голым», — мысленно замечает Эрик. Слава Деве Марии, что поло прикрывает натянутую ширинку.       Как же ему хочется отсосать мистеру К. Возбуждение жжётся в паху сладостной истомой, зудя под кожей. — Постараюсь не расстраивать вас, мсьё, — слюна смачивает фильтр, член умоляет о касании. — Благодарю вас, герр Вебер, — Бонне замирает, так и не донеся сигарету до рта. — Как вернёмся, зайдите ко мне, выдам вам одну важную бумагу.       «Как вернёмся, зайдите ко мне, я выебу вас на столе», — слышится Эрику, он быстро кивает. Шорты стали на размера три меньше, голова кружится.       Пару секунд они молчат, слушая пение птиц и визг тормозов на повороте. Бонне выкидывает окурок в мусорку и мягко улыбается: — Готовы повторно поздороваться с Марлен? — у него совершенный французский. От хриплой «р» пахнет страстью. — Да, мсьё, благодарю, — Эрик направляется следом за ним к офисному зданию, разглядывая чёрный костюм от Армани. Идеально выглаженный, без единой складочки, он не смялся даже от сидения на скамейке. — Я дам вам мой номер, чтобы в следующий раз вы не уходили домой из-за подобных мелочей, — Бонне лезет в карман, достаёт визитку. — Звоните, если будут проблемы.       Эрик забывает, как дышать, сжимая бумажку кончиками дрожащих пальцев. Почты нет, зато есть номер, пропахший дорогим одеколоном. Как же чертовски хочется кончить.       Они заходят за стеклянную дверь, минуют безэмоциональную Марлен и поднимаются на нужный этаж. Бонне спокоен и расслаблен, Эрик мечтает о том, чтобы в уборной оказалась свободная кабинка.       Трусы предательски увлажняются. — Я зайду к вам через десять минут, месьё, — он вежливо наклоняет голову и идёт прямо по коридору, минуя офис и удивлённого Паршу. — Постарайтесь не расстраивать меня, герр Вебер, — уголок тонких губ дёргается. Бонне скрывается в своём кабинете.       Занавес. Зрительские овации. Эрик Вебер впервые дрочит в рабочем туалете.       Дверца скрипит, джинсовая ткань вытирает влажный кафель, локоть проезжается по плиточной стене. Он почти на пике, готовый кончить в любую секунду.       Разгорячённый член мочит ладонь предэякулятом, фантазия представляет вместо руки рот Бонне. Жаркий, желанный рот, в горле которого застряла хриплая «р».       У Эрика окончательно сносит башню. Он всхлипывает, гортанно стонет, бьётся затылком о хлипкую перегородку.       Мистер К. стоит перед ним на коленях, рвано дышит и глубоко заглатывает, скользя пальцами с идеальными ногтями по обнажённым бёдрам. Невозможно перестать о нём думать, вишня давит на голову, сперма капает с ладони.       Оргазм сотрясает тело, связь с настоящим теряется. Его конкретно мажет, лёгкие слипаются, отказываясь пропускать воздух. Поло насквозь сырое от пота и влажных мечт. Если когда-нибудь между ними случится реальный секс, то он определённо умрёт.

*****

      Эрик приходит в себя несколько долгих минут. Умывается, полощет рот, тщательно вытирает мокрое пятно чуть выше ширинки шорт.       Из зеркала на него смотрит собственное перевозбуждённое лицо с кляксами румянца на щеках. Руки трясутся, дрожат, дёргая вентиль крана туда-обратно. Он чувствует себя полнейшим идиотом. Второй день на работе, а уже весь офис, кажется, слышал громкие стоны.       Тяжело сосредоточиться и понять, сколько времени прошло на самом деле. Тело Эрика стоит перед зеркалом и остервенело трёт пятно, его сознание трахается с мистером К. в кабинке.       Выскальзывает из туалета, идёт по коридору, но думает только о мсьё Бонне, стоящем на коленях. Член предательски пухнет и наливается, через минут двадцать всё придётся начинать по-новой. — Эгик! Ты опоздал! — Паршу уже стоит у кулера рядом со входом, сложив руки на груди. Чёрный жираф недоволен сложившейся ситуацией. — Извини, я уже объяснил всё мистеру К…мсьё Бонне, — Эрик перебивает сам себя и краснеет ещё сильнее. — Прости, мне нужно к нему зайти за одной бумажкой.       Паршу качает головой и нервно отпивает из полупустого стаканчика. Во взгляде — ледяное разочарование. Не переживай, жирафик, впереди ещё тысяча подобных ситуаций, придётся привыкнуть.       Все сорок восемь человек одновременно поднимают глаза, следят за назревающим скандалом и странным новичком. В основном, это пожилые мужчины с залысинами и седыми бородками и дамы в возрасте. Из молодёжи только сам Эрик и Паршу — вряд ли ему больше тридцати пяти. — Как вернёшься, нам надо поговорить, — Паршу натянуто улыбается, продолжает цедить воду.       В офисе абсолютная тишина, все отлично слышат диалог, и Эрик ощущает, как меж столами разносятся шепотки. Сплетни летят по воздуху быстрее дыхания, распространяются через вздохи и капельки слюны. Коллектив разглядывает его, как дикое животное в цирке, делает выводы.       Молодой, в коротких шортах, волосы взлохмачены. Когда он выйдет из кабинета мистера К., они вынесут свой вердикт. — Ладно, — Эрик кивает и огибает его, подходя к кабинету. Золотая табличка маняще поблёскивает. — Разрешите войти?       Пара долгих секунд тишины тянется вечность. Наконец раздаётся мягкое «да».       Как и в первую их встречу, Бонне сидит за столом и заполняет документы. Его голова чуть наклонена, спина выпрямлена. Он идеальный во всех отношениях: красивый, богатый мужчина, от которого невозможно отвести взгляд. И у него совершенный французский. — Спасибо, что всё же уделили мне время, герр Вебер, — уголки его губ дёргаются. — Я забеспокоился, что вам стало нехорошо.       Карие глаза рассматривают румяные щёки Эрика с вежливым недоумением, но за взглядом не следует вопроса. Бонне и так знает, что произошло в туалете. — Простите, мсьё. Такая жара давит на голову, — Эрик опускает взгляд, пытаясь натянуть поло так, чтобы скрыть мокрую ткань на шортах. — Вы хотели меня видеть? — Да, я проверял ваши документы, чтобы внести в базу, и увидел, что не хватает данных о гражданстве Франции. Если я правильно понимаю, то у вас должно быть двойное гражданство, верно, или разрешение на работу? — Бонне кивает на кресло. — Вы можете присесть. — Благодарю, мсьё, — в одно мгновение возбуждение исчезает как по щелчку пальцев.       У него нет гражданства. Квартиру снимает Калеб, предыдущие работы принимали нелегалов. Чистое везение, что при подаче заявки в эту корпорацию, о гражданстве не спросили; удача один на миллион.       Эрик опускается на мягкое сиденье и нервно кусает губы, смотря точно на край стола. Всё только наладилось и вновь сломалось. — Не переживайте, если оно ещё в процессе оформления, то я подожду. Каковы сроки выдачи? — Бонне истолковывает его молчание неправильно. — Нед…две недели, — сердце бешено колотится, так и норовит вылететь в просвет между рёбрами. — Замечательно. Через две недели тогда отправьте мне сканы на номер, договорились? И вот вам документ, его нужно заполнить сейчас. Здесь ваш адрес, банк, номер телефона и прочее. Можете посидеть у меня, — Бонне протягивает ему листок и достаёт из кармана именную ручку. — Не переживайте, я попрошу Паршу уменьшить объём вашей работы на сегодня в виду обстоятельств.       Эрику плевать на работу. Он думает только о гражданстве, очередном упущенном шансе и ручке с золотыми буквами «Ксавье Бонне». У мистера К. наконец-то появилось имя. Ксавье красиво сочетается с Эриком. — Герр Вебер, всё в порядке? — ровные брови хмурятся, на лбу пролегает складка. — Да, благодарю, — Эрик опускает взгляд на документ.       У него нет прописки, нет зарегистрированного номера, нет французского гражданства и паспорта. Номер медицинского страхования нулевой, всё, что возможно, оформлено на Калеба. Эрика Вебера не существует, он пропал на границе Германии десять месяцев назад, так и не вернувшись в Берлин.       Руки вновь начинают дрожать, член больше не кричит о своём присутствии. Эрик не знает, что ответить на вопросы Бонне, которые возникнут после возвращения полупустого бланка. Он никому не говорил, почему не зарегистрировался по приезде, даже Калебу. Тому, впрочем, абсолютно неважно, главное — чтобы Эрик продолжал платить аренду. — Какой у вас уровень французского, герр Вебер? — Бонне смотрит то на пустые строчки, то на монитор. — Бэ два или цэ один, не знаю. На собеседовании сказали, что достаточный для работы, — подбородок позорно трясётся. — Вам подсказать? — в голосе напряжение, но не сексуальное.       Эрик щёлкает ручкой и мотает головой. Он снова в школе, выполняет ненавистный тест у герра Абдергальдена. Крестик в белом квадратике, пропущенная формула, фамилия сбоку, выше оценки четыре он никогда не получает.       Бонне щурится, словно хочет что-то сказать. Эрик чувствует, что он знает правду, просто выжидает, когда наконец её услышит. Сказать и потерять работу? Соврать и потерять доверие?       Сегодня в парке он решил, что не заинтересован и сможет пережить расставание с тем, с кем даже не начал встречаться. Сейчас он сидит напротив мистера К. и понимает, что не хочет никуда уходить.       У нелегальной жизни есть свои оправдания и пояснения, враньё пахнет липким потом, чужими руками и горячим дыханием. Признаться в харассменте — почти то же самое, что признаться в изнасиловании. Жертва не виновата, но ощущает себя грязной.       Немота оплетает рот крепкой паутиной, вместо межрёберных просветов, сердце падает в глубины ада. — Герр Вебер.., — начинает Бонне без прежней сексуальной хрипотцы. — У меня не будет гражданства через две недели. Только немецкий паспорт, — Эрик поднимается и тянет губы в подобие улыбки. — Извините, что потратил ваше время.