Код Тьюринга | 图灵密码

Дождь стучал по стеклу машины, дворники пару раз смахнули воду, и Гуань Юэ тронулся в путь. Тяньхэ спросил: — Всё ещё не сменил машину? Так нравится этот подарок на день рождения? Он пару раз нажал на автомагнитолу, откуда полилась «Патетическая» Бетховена, а затем снова выключил её. Машина выехала на эстакаду, и Гуань Юэ внезапно произнёс: — Вечно носишь наушник. Чьего звонка ждёшь? — Любовника, — ответил Тяньхэ. Про в наушнике сказал: — Обманывать нехорошо. Почему бы тебе не сказать ему, что ты всё ещё его любишь? Гуань Юэ проехал на красный свет, крутанул руль, развернулся и слегка прибавил температуру кондиционера. Под пёстрыми огнями автомобильных фар сияющая дождливая ночь стала идеальным фоном для воспоминаний и заставила Тяньхэ невольно окунуться в вереницу прошлых событий. Гуань Юэ происходил из семьи шаньсийских купцов, которые после освобождения* занимались бумажным бизнесом в Тайюане. Их семейное состояние было весьма солидным, можно даже сказать, они были богачами местного разлива. Однако в сравнении с такой аристократической семьей, как у Вэнь Тяньхэ, они считались всего лишь нуворишами. * Имеется в виду победа коммунистов и провозглашение КНР в 1949 г. Родословная семьи Вэнь действительно прослеживалась до времен Государственной канцелярии династии Мин и достигла пика славы в период правления Цяньлуна из маньчжурской династии*. Во времена Китайской Республики прадед Вэнь Тяньхэ был из первого поколения ученых, которые отправились за границу по обмену. После образования Нового Китая его дед, получив британское гражданство, стал почетным профессором Кембриджского университета, но впоследствии восстановил китайское гражданство. Он участвовал в развитии компьютерной инженерии в стране, а также в проекте «Две бомбы и один спутник*», внеся огромный вклад как ученый. Его отец Вэнь Юанькай освоил как компьютерные науки, так и финансы, став одним из основателей программного обеспечения для количественной торговли. Еще до расцвета индустрии финансовых компьютеров Вэнь Юанькай был первым квантовым аналитиком Китая. При переезде Вэнь Тяньхэ нашел фотографию, сделанную много лет назад, на которой его прадед в молодости был запечатлен с отцом вычислительных машин — Тьюрингом. * Цяньлун (乾隆) — букв. «Непоколебимый подъём»; 1736—1796; девиз правления цинского императора Хунли. * Атомная бомба (1964 г.), водородная бомба (1967 г.) и искусственный спутник земли (1970 г.). Конечно, проклятие «каждое новое поколение хуже предыдущего» не обошло и семью Вэнь. Как гласит пословица: «Богатство не передается третьему поколению». Хотя внешне казалось, что всё идет хорошо, на деле положение семьи медленно, но верно ухудшалось. Тревоги богатых представителей N-поколения схожи. Будучи главными наследниками своих семей, Вэнь Тяньюэ и Гуань Юэ были вынуждены прилагать девяносто процентов усилий, чтобы сохранить свой социальный статус. Разбогатеть трудно, но вот разорить семью легко — достаточно одного непутевого сына в большом роду, чтобы за несколько десятилетий полностью растратить все состояние. В те годы Гуань Юэ всегда держался на почтительном расстоянии от второго брата Тяньхэ, Вэнь Тяньюэ, поскольку считал, что тот чрезмерно любит пускать пыль в глаза и швыряться деньгами. Тяньхэ же часто вставал на сторону старшего брата, постоянно споря с Гуань Юэ в его защиту. Кто бы мог подумать, что в конечном итоге все предсказания Гуань Юэ сбудутся. Тот прекрасно понимал, что в глубине души Вэнь Тяньхэ испытывает гордость за свою семью, ведь по-другому и быть не могло. Та самая любезность, отстранённость и сарказм, которые проявлялись ввиду подобного рода превосходства его происхождения, и являлись «стилем высокого общества», который Гуань Юэ больше всего не любил. Они доехали до дома, но в особняке было темно и пусто. — Я переехал, — сказал Тяньхэ. — Забыл тебе об этом сказать. Жить здесь мне больше не по карману, дом выставлен на аукцион. Гуань Юэ слегка замедлил шаг, затем произнес: — Извини. Тяньхэ рассмеялся: — Ничего, теперь я живу в доме из моего детства. Я покажу тебе дорогу. Гуань Юэ выехал из жилого комплекса с виллами и сказал: — Я её помню. Тяньхэ усмехнулся: — Неожиданно было услышать от тебя «извини». Прямо-таки ветер с водой поменялись местами, и меня настиг этот поворот судьбы. Сегодня у Гуань Юэ тоже голова шла кругом, и он не сразу сообразил, что отвезти его домой было опрометчивым поступком. Ведь это означало, что затруднительное положение Тяньхэ с продажей дома на аукционе полностью раскрылось, и его самолюбие не удалось спасти. Однако в силу своего характера Тяньхэ никогда не придавал особого значения самолюбию. Напротив, видя попытки Гуань Юэ скрыть своё чувство вины, он находил это забавным. Всю дорогу до старого дома Тяньхэ намеренно молчал, выжидая момента, когда можно будет увидеть эту едва заметную перемену в его выражении лица. И действительно, реакция Гуань Юэ невольно развеселила Тяньхэ, тайно вызвав у него победный смешок от удавшейся проделки. Машина свернула на другую дорогу, и всю оставшуюся поездку они не проронили ни слова. — Какой аукционный дом? — наконец прервал молчание Гуань Юэ. Тяньхэ ответил: — Т-с-с, директор Гуань, спокойно наслаждайтесь этой редкой романтикой, сохраним немного чувства таинственности. Ваш лимит слов на сегодня исчерпан. — Мой рот принадлежит мне, — возразил Гуань Юэ. — И я могу говорить, когда захочу. Никакого лимита не существует. Тяньхэ добавил: — От тишины не всегда становится неловко, не обязательно насильно искать темы для разговора. Тогда Гуань Юэ перестал говорить. Тяньхэ не включил навигатор, но Гуань Юэ безошибочно нашёл жилой комплекс, где Тяньхэ жил в детстве. — Спокойной ночи, — Тяньхэ отстегнул ремень безопасности и сказал Гуань Юэ. — Очень рад был снова тебя видеть, особенно узнав, что у тебя всё хорошо. Гуань Юэ, держа руки на руле, ответил: — Я тоже. Тяньхэ покинул машину и вошёл в подъезд. Дождь прекратился, и погода в городе прояснилась. Гуань Юэ не задерживаясь уехал. — Марио, — произнёс он, а затем перестроился на другую дорогу и направился к внешней кольцевой. Автодозвон соединил с финансовым директором. Про в наушнике произнес: — Далее с вероятностью 95% он отправится на частный автодром в Хуанцзяо, чтобы безумно... Тяньхэ нажал пальцем на биометрический замок, открыл дверь и вошёл домой: — Мне кажется, у тебя вода в голове*. Не в переносном смысле, а буквально. Ты промок, не стоило сейчас идти под дождь. Он много лет назад бросил гонки, после того как я его отругал. Про, тебе стоит обновить свои данные. * «Вода затекла в голову» (脑子进水) — обр. крыша поехала, плохо с головой, перестать соображать. Про ответил: — Но я всё же считаю, что тебе стоит позвонить ему и напомнить, чтобы он заботился о своей безопасности. Тяньхэ чихнул и услышал, как в темноте попугай ара произнес: — Гуань Юэ продул. — Он не продул, — Тяньхэ, увидев аккуратно сложенную чистую одежду у ванной комнаты, сказал: — Господин генеральный директор живёт припеваючи. Про, помоги найти информацию о завтрашних партнёрах по игре в мяч. Про начал поиск по именам. Тяньхэ снял одежду и внимательно осмотрел своё отражение в зеркале. На его стройной бледной фигуре прорисовывались чёткие линии пресса. Хлынула горячая вода, и в белой парной дымке Тяньхэ уткнулся головой в стену душевой, позволяя обжигающим струям стекать с макушки, пока глаза не заныли от рези. Этой ночью он действительно простудился. В полудрёме перед ним один за другим возникали сны, возвращая в те времена, когда он был с Гуань Юэ. Он сидел в его машине, мчался по прямой дороге Йеллоустонского парка к бесконечной линии горизонта, к тому месту, куда они всё ещё не могли добраться. На следующий день, после осеннего дождя, за ночь заметно похолодало. Обширные зелёные луга ранчо Жунхэ выглядели настолько яркими, словно их тщательно вымыли. Это пастбищное угодье стало одним из совместных инвестиционных проектов Вэнь Тяньюэ, отца Цзян Цзыцзяня и нескольких местных богачей. Большую часть времени ранчо работало в убыток. Изначально здесь содержали более двадцати лошадей, привезённых из Беркшира. Но для скакунов это место, казалось, не стало лучшим пристанищем — после смены среды они постоянно выглядели вялыми, и один за другим приобрели болезненный вид. Тяньхэ когда-то приезжал посмотреть на лошадей и думал: «Может, всё же отправить их обратно через океан, иначе на них без слез не взглянешь». Вскоре один из акционеров, разбогатевший на угольных шахтах, предложил: «Раз ранчо такое большое, почему бы не разводить на нем дойных коров? Так все смогут пить своё собственное молоко». Другой акционер тоже подал идею: «По-моему, можно для собственного потребления ещё завести несколько свиней и кур». Так Жунхэ по общему мнению акционеров постепенно превратился в подобие QQ-фермы*. После того как начали разводить свиней, Тяньхэ редко туда наведывался. * Игра-симулятор про ферму, вроде нашей Веселой фермы и др. Цзян Цзыцзянь любил большинство видов спорта, и, естественно, ему нравилась и преисполненная аристократического стиля верховая езда. Но он не желал заниматься выездкой среди визжащих стад свиней, поэтому в конце концов тоже постепенно забыл о лошадях. — На У Шуня не обращай внимания, — тихо сказал Цзыцзянь, выйдя вместе с Тяньхэ после того, как они сменили наколенники и надели шлемы. — Немного расположи к себе того, кого зовут Чжо Илун. Он сможет тебе помочь, да и характером прямой. Тяньхэ посмотрел на другую сторону площадки, где стояли мужчина лет тридцати с небольшим и молодой человек. Мужчиной был тот самый Чжо Илун, о котором говорил Цзян Цзыцзянь. Тяньхэ сказал: — Заместитель директора Жунхуэй, понял. Цзян Цзыцзянь предупредил: — Придержи свой диковатый стиль. Тяньхэ всю ночь мучился от простуды, у него была температура, разум ещё был немного затуманен, и ноги будто ступали по вате. Но стоило ему вскочить в седло, как он сразу пришел в чувство. Приняв клюшку для поло из рук инструктора, он сжал длинными ногами бока коня и первым выехал на поле. Цзян Цзыцзянь тоже сел в седло, погладил лошадь по голове и тут же последовал за ним. На обширном лазурном небе не было единого облачка. У подножия горы, на другой стороне озера Дяньгуан, на зелёном поле для гольфа Гуань Юэ в полной экипировке слегка развернулся, занёс клюшку и мощным ударом отправил мяч в полёт. Финансовый директор компании «Цинсун», известный под прозвищем «Супер Марио», последовал его примеру и тоже запустил мяч в воздух. — ...У Вэнь Тяньюэ была лишь одна цель, и очень чёткая, — сказал финансовый директор. — Привлечение инвестиций и выход на биржу. Признаю, его подход был весьма оригинальным. Просто он был слишком уверен в своих силах, плюс проблемы с политикой, и всё рухнуло прямо перед листингом. — Если бы не разрыв цепочки финансирования, возможно, ему бы это удалось. Можно лишь сказать, что всё предопределено судьбой... Гуань Юэ передал клюшку кедди и, отказавшись от электромобиля, пешком направился к склону холма. Финансовый директор последовал за ним, говоря: — Ошибка в решениях Epeus заключалась не в стратегии выхода на индустрию развлечений год назад. Главная проблема — в арендованных ими стойках супер-серверов. Разработчик этого комплекса — передовая американская технологическая компания. Крайне редко случается, чтобы в аренду сдавали сто тысяч процессорных чипов. Они стоят тысячу четыреста сорок долларов в час, что составляет двенадцать с половиной миллионов в год, и ежегодно сжигают почти сотню миллионов юаней. Арендный договор рассчитан на шесть лет... — ...По логике, активы семьи Вэнь диверсифицированы. За эти годы они инвестировали во множество проектов и не должны были дойти до такого состояния, — продолжил финансовый директор. — Недвижимость — это мелочи. Торговая улица была их самым прибыльным вложением. Кроме того, сетевая курортная гостиница и ранчо Жунхэ — оно прямо напротив поля, вот, посмотрите туда... Всё это содержалось за счёт доходов от торговой улицы. Помедленнее, я слишком давно не занимался спортом. Гуань Юэ немного сбавил темп. Финансовый директор кое-как поспевал за ним. Запыхавшись, он шёл рядом и говорил: — Частный членский клуб «Цзяньюэ», который использовался только для приёмов и семейных обедов, в июле уже продан отельному магнату Цзян Чаошэну. Две компании по разработке мобильных игр еле дышат, проекты так и не вышли, конечно, затраты невысокие, всего семь-восемь миллионов в год. Ремесленные мастерские и частные бренды хотя и приносят доход, но их масштабы очень малы. Вэнь Тяньюэ изначально планировал немного вложиться и разработать несколько игр для собственного развлечения. Если бы получилось, то они бы придали им вид премиальной студии и продали бы крупной компании... Гуань Юэ остановился, готовясь к шестому удару. Финансовый директор добавил: — Что касается кредитов с обеспечением в виде компании, думаю, здесь есть свои нюансы. Не всё было просто импульсивным решением Вэнь Тяньюэ... Финансовый директор нашёл мяч и снова ударил по нему, поясняя: — Основная сфера деятельности этой компании — интернет-дистрибуция и управление каналами. Вэнь Тяньюэ считал, что через стратегическое сотрудничество с ними можно создать красивую историю — сначала предоставить им заем с обеспечением, а затем провести принудительное слияние. Это способствовало бы росту курса акций после будущего выхода на биржу. На другой стороне гольф-поля, на территории ипподрома ранчо Жунхэ, раздались ликующие возгласы. Как только Тяньхэ сел в седло и взял в руки клюшку, в мгновение ока все заботы вылетели из головы. Он давно не получал такого удовольствия от игры в поло. Эмоции, накопившиеся за все эти дни, вырвались наружу вместе с жаром осеннего солнца и ветром, летящим навстречу скачущему галопом коню. Ещё во время учебы в университете считалось, что обратная подача Тяньхэ не имела в Кембридже себе равных. Все соперники, видя его молчаливую фигуру с чёрными волосами, неизменно его недооценивали, но его стиль верховой езды был лишён какой-либо благородной сдержанности. Он вел себя дико и необузданно, словно мчался на боевом коне по шотландским нагорьям. Легко и непринуждённо он разбивал противников в пух и прах. Когда Цзян Цзыцзянь вышел на поле, он тоже на мгновение забыл, что сегодня они пришли для публичного мероприятия, и не мог сдержать громких восхищенных возгласов. Согласованно действуя с Тяньхэ, они с двумя другими членами своей команды вели слаженную игру, идеально дополняя друг друга. Чжо Илун никак не ожидал, что этот худощавый высокий парень лет двадцати с небольшим на поле окажется таким дерзким. Их команда была полностью разгромлена без шанса на ответный удар, и его лицо сразу помрачнело. Цзян Цзыцзянь подъехал к Тяньхэ и сказал: — Уступи ему два мяча, Тяньхэ! Тяньхэ вдруг осознал, что всегда принимал Цзян Цзыцзяня за Гуань Юэ и, оказавшись в седле, бросался вперёд, а тот наконец вспомнил о первостепенной задаче и был вынужден намеренно немного отстать. У Шунь подъехал, с улыбкой показал Тяньхэ большой палец, развернул лошадь и ударом клюшки передал мяч Чжо Илуну. Тяньхэ, стоя в стременах, приподнялся в седле, слегка наклонился и помчался к своим воротам. Чжо Илун объехал круг и направился к нему. Тяньхэ внезапно развернул коня, совершил обход и, отъезжая, улыбнулся Чжо Илуну. Тот забил первый гол, игроки ликовали, и судья подал знак об окончании периода. Тяньхэ сбавил темп езды. Простуда ещё не прошла, голова немного кружилась, и в глазах при дыхании мутнело. Сходя с лошади, он пошатнулся. — Ты играешь слишком дико, — сказал Цзян Цзыцзянь. — Я всегда такой, — ответил Тяньхэ. Цзян Цзыцзянь положил ему руку на плечо: — Отдохни немного, пойдём поговорим. Похоже, ты им всем очень понравился. Изначально перерыв между периодами должен был длиться всего три минуты, но У Шунь и тот заместитель генерального директора Чжо Илун уже сидели у открытой чайной площадки на краю поля, явно не придавая значения правилам игры. Тяньхэ сразу потерял интерес, кивнул и, подойдя к чайному столику, улыбнулся обоим. — А я думал, ты будешь очень изящным, — фыркнул Чжо Илун. — Маленьким джентльменом. Тяньхэ усмехнулся: — Я слишком давно не играл и в первом периоде перестарался. Вы просто уступили мне победу. У Шунь сказал Чжо Илуну: — Таков их «стиль». В обычной жизни ведут себя учтиво, а на поле превращаются в настоящих зверей. Прямо как футбольная команда Англии: выходят на поле, весь их джентльменский вид отходит в сторону, и просыпается ярость рыцарей Круглого стола, мчащихся в атаку. Цзян Цзыцзянь и Тяньхэ рассмеялись. Тяньхэ подумал: «Это вы просто не играли против Гуань Юэ». — Я встречал твоего старшего брата, — Чжо Илун сделал глоток спортивного напитка и, указывая пальцем на Вэнь Тяньхэ, сказал: — У вас совсем разный характер. Слышал от Цзыцзяня, что Epeus вы основали вместе? Тяньхэ ответил: — Раньше большую часть времени всем управлял он. Чжо Илун произнёс: — Изначально я очень хотел инвестировать в Epeus. Жаль, что два года назад так и не получил ответа от твоего старшего брата. Он был слишком занят, большая семья — большое хозяйство. Когда я приходил в компанию, никого было не застать, так что договориться об ужине было невероятно сложно. Чжо Илуну ещё не было сорока, и в его речи чувствовался оттенок юридической точности и многозначительности. Он всегда недоговаривал до конца, оставляя немного места для размышлений, а У Шунь лишь с интересом наблюдал за Тяньхэ. Тот уловил в словах Чжо Илуна недовольство в адрес Вэнь Тяньюэ. В самые успешные годы его старшего брата несколько компаний конкурировали за право инвестировать в Epeus, и многих из них Вэнь Тяньюэ не удостоил внимания. Хоть их отклонили и вежливо, это всё же обидело немало людей. У Шунь с улыбкой щёлкал пальцем по бутылке с напитком, взгляд его метался между Чжо Илуном и Тяньхэ. Тяньхэ окончил университет меньше года назад и ещё не совсем привык к тому, как местные люди общаются между собой. Он без труда понимал подтекст слов Чжо Илунa, но считывание выражения лица собеседника ему всё ещё давалось с трудом. Этот парень лет двадцати с небольшим по имени У Шунь почему-то привлёк внимание Тяньхэ. Казалось, интуиция подсказывала ему, что тому нравятся парни. Возможно, он симпатизирует Цзян Цзыцзяню, а тот, в свою очередь, явно тоже был с ним хорошо знаком. Цзян Цзыцзянь рассмеялся и сказал: — Чжо-сюн тоже очень занят. Нам долго не удавалось уговорить вас на сегодняшнюю игру. У Шунь вмешался в разговор: — Были заняты подготовкой к стратегической презентации, верно? В последнее время все только и говорят о вашей компании. — Эх, — Чжо Илун беспомощно покачал головой и сказал Тяньхэ: — Вы в своей IT-компании лучше всех знаете, что все эти стратегические презентации — сплошной цирк с обезьянами. Все снова рассмеялись. Чжо Илун добавил: — Днём занят работой, а после работы нужно ещё и жене угождать, и возиться с двумя детьми. Не то что у вас, молодых, с вашей неиссякаемой энергией. Когда зашел разговор о семье, Цзян Цзыцзянь подхватил его, сказав пару слов. Чжо Илун со спокойным видом достал телефон, показал Тяньхэ фото своих двух сыновей и спросил: — А ты женат? Когда собираешься жениться? Твой старший брат тоже не женат? Тяньхэ улыбнулся и покачал головой. Он понимал, что в местном обществе принято в первые же минуты встречи сразу интересоваться о семейном положении, планах на брак, обстановке в семье, жене и детях. Подготовившись морально, он уже не особо переживал и ответил: — Я чуть больше года назад расстался и ещё не отошёл. Посмотрим позже. А мой старший брат... ну, со своими собственными проблемами ещё не разобрался, так что пусть лучше все остается как есть. Тяньхэ очень нравилась его несостоявшаяся невеста, умудрившаяся устроить кровавую баню ещё до свадьбы. Однако, похоже, Чжо Илун не был в курсе тех прошлых скандалов семьи Вэнь, так что лучше было не распространяться. Чжо Илун сказал: — Все эти клятвы в вечной любви, в конечном счёте, ничего не стоят. Он начал делиться с тремя молодыми людьми историей своей первой любви в университете. Тяньхэ считал, что обсуждать личные темы с людьми при первой встрече довольно неловко. Если только отношения не были очень близкими, он обычно не рассказывал другим о своих любовных переживаниях. Но раз Чжо Илун увлёкся этой темой, ему пришлось набраться терпения и слушать. — ...Поэтому, с моей точки зрения, — финансовый директор сделал ещё один удар и сказал, — Epeus не представляет особой ценности, это всего лишь компания-пустышка. Гуань Юэ прошёл по лужайке, спустился со склона и произнёс свои первые слова за сегодня. Он сказал: — Меньше пей и реже ходи по ночным клубам, твоё восприятие притупляется. Финансовый директор на мгновение замер, несколько секунд обдумывал на месте и понял, что Гуань Юэ считает весь процесс банкротства Epeus нелогичным. Затем он быстро догнал босса. — Договор аренды серверных стоек до сих пор не расторгнут, — Гуань Юэ нашёл мяч и сделал пробный замах. Финансовый директор сказал: — В индустрии высоких технологий расторжение договора аренды серверов означает, что они признают свои исследовательские проекты полностью бесполезными. После двух фраз подряд Гуань Юэ вошёл в режим охлаждения и ожидания. Финансовый директор сказал: — Хотя каждый день аренды — сожжённые деньги, сейчас, я подозреваю, из братьев Вэнь Тяньюэ и Вэнь Тяньхэ один поехал в Сан-Франциско выбивать деньги, а другой ждёт внутри страны, обманывая организации в надежде, что шанс ещё есть. Гуань Юэ ударил по мячу. Финансовый директор продолжил: — В любом случае, я настоятельно не рекомендую вам спасать их семью. Учитывая стиль этих двух братьев, как только у них окажутся деньги... хм, шутка про Макао может повториться... За пределами поля для гольфа с ипподрома снова донёсся шум. Гуань Юэ остановился и взглянул в сторону манежа. — Отлично! Отлично! — Цзян Цзыцзянь, подняв клюшку для поло, улыбнулся Чжо Илуну. Тот забил два гола подряд и, полный воодушевления, развернул лошадь, сделав круг. Цзыцзянь воспользовался моментом, пока Чжо Илун разворачивался, и поспешно подал знак Тяньхэ. Тот сразу поднял руку, показывая жестом: «Сдаюсь, пусть он выиграет, понял». — Отлично! — крикнул Тяньхэ, горизонтально держа клюшку для поло, когда Чжо Илун повернулся обратно. Чжо Илун воскликнул: — Мне просто поддались! Цзян Цзыцзянь спросил: — Может, отдохнём немного? Тяньхэ: «...» После забитого гола просить перерыв — даже судья немного опешил, не зная, как продолжать игру. Цзян Цзыцзянь был человеком, свободным от условностей. В конце концов, сегодня они здесь, чтобы угодить Чжо Илуну. После матча можно будет поужинать, подольститься к нему, любыми способами достичь цели и помочь Тяньхэ получить возможность выступить на промышленной конференции. У Шунь с неловкой улыбкой наблюдал за происходящим. Этого друга привёл он, но неожиданно Тяньхэ бросил ему взгляд, и между ними возникло молчаливое понимание, вызвавшее улыбку. У Шунь не сдержал смеха. — Ты забавный, — сказал он, держа в руках клюшку. Тяньхэ улыбнулся: — А ты хорошо играешь. Затем он слегка коснулся своей клюшкой клюшки У Шуня, после чего они разъехались на лошадях. Тяньхэ немного устал. Утром он выпил только молока, солнце сильно припекало, и ему было некомфортно. Он хотел поскорее закончить три периода, но сейчас даже не знал, сколько времени прошло. Это вызывало у него раздражение. К тому же ему приходилось продумывать дальнейшие линии атаки так, чтобы отдать мяч не слишком очевидно. — Босс? — произнёс финансовый директор. Гуань Юэ молча спустился по склону и длинной ногой перешагнул через ограждение ранчо. Финансовый директор с выражением полного недоумения на лице смотрел, как Гуань Юэ бросает гольф и стремительно уходит на ранчо. — Перерыв? — крикнул Цзян Цзыцзянь, указывая Чжо Илуну на судью. Чжо Илун ответил: — Давайте без перерыва! Прекрасно себя чувствую! Тяньхэ: «...» Цзян Цзыцзянь крикнул: — Ладно, продолжаем играть! У Шунь спросил: — Меняем лошадей? Чжо Илун сказал: — Эти лошади, по-моему, вполне сгодятся? Давайте! У Шунь, прекрати атаковать, сравняем счёт! Все: «...» Цзян Цзыцзянь бросил многозначительный взгляд, давая Тяньхэ понять, чтобы тот не подкалывал его. Лоб и лицо Тяньхэ были залиты потом, он кивнул и направил лошадь вперёд. Чжо Илун, явно воодушевлённый, приготовился ринуться вперёд, верхом отобрать мяч и нанести удар — всё в один присест. — Эй! — крикнул инструктор. — Господин! Они не отдыхают... А вы кто? Цзян Цзыцзянь обернулся и вдруг увидел человека, который на полном скаку ворвался на поле. Все застыли от удивления. Тяньхэ: «...» Гуань Юэ наклонился в седле, стремительно выехал на лужайку и под ослепительным солнцем нанёс клюшкой невероятно красивый обратный удар! Мяч, словно метеор, умчался прямо в ворота! У Шунь спросил: — Кто это? Откуда лишний игрок? Цзян Цзыцзянь немедленно развернул лошадь и выехал с поля, сказав: — Играйте без меня! После того как Гуань Юэ забил гол, он поднял клюшку. Тяньхэ рассмеялся и легко стукнул своей клюшкой по его, отчего раздался чистый звук дерева. Цзян Цзыцзянь с края поля крикнул: — Вы играйте, а я немного отдохну. Чжо-сюн, давайте! У Шунь и Чжо Илун ещё не понимали, что произошло. На поле внезапно появился всадник в кепке и грубо ворвался в игру. Тяньхэ крикнул судье: — Считайте это началом четвёртого периода! Чжо Илун пока не знал, кто этот человек, к тому же на нём была бейсболка, и из-за тряски на лошади разглядеть его было невозможно. Когда он уже собирался подъехать, слева его встретил Тяньхэ, и мяч пронёсся прямо под брюхом лошади Чжо Илуна, полетев к новому всаднику. Гуань Юэ на полном скаку развернулся, правой рукой натянул поводья, а левой рукой с клюшкой выполнил сложнейший занос. — Тпру-у-у! Гуань Юэ резко осадил лошадь, развернулся боком и встретил мяч ударом. Чжо Илун и У Шунь лишь мельком увидели его. Гол. Гуань Юэ погнал лошадь, поднял клюшку и легко стукнулся ею с Тяньхэ, после чего они небрежно разъехались. Судья подал сигнал, мяч ввели в игру, и все снова бросились за ним. Тяньхэ с улыбкой развернул лошадь и помчался к воротам противника. Гуань Юэ на полном скаку исполнил трюк. Левую руку с клюшкой он занёс за плечо, правой ногой высвободился из стремени и совершил резкий разворот с наклоном. Движение было настолько эффектным, что все — и свои, и соперники, и инструкторы за пределами поля — громко ахнули! — Вот это да! Ранчо начало ходить ходуном! Все выбежали посмотреть, как Гуань Юэ играет в поло. С гулким «бум» мяч был отбит и полетел к воротам противника, взметнув клочья травы. Тяньхэ рванул к воротам соперника и, почти доскакав, тоже показал трюк. Он стремительно занес коня, развернул корпус, нанес горизонтальный удар клюшкой, и мяч влетел в ворота. После гола Тяньхэ осадил лошадь и спокойно подъехал, держа в руке клюшку. Гуань Юэ развернулся и многозначительно посмотрел на него. Оба подняли клюшки и легко коснулись друг друга. У Шунь: «...» Чжо Илун: «...» Судья свистнул, мяч был введён в игру и, словно по волшебству, начал переходить то к Гуань Юэ, то к Тяньхэ. У Шунь, Чжо Илун и два защитника, будто обезьянки в цирке, метались из стороны в сторону за мячом, обливаясь потом. Чем дольше Цзыцзянь смотрел, тем сильнее понимал, что дело принимает дурной оборот. Он поспешно подал судье знак о том, что пора заканчивать. Судья, тоже не лишённый понимания, быстро посмотрел на часы и объявил об окончании игры. Десять минут спустя. — Директор Гуань! — Чжо Илун весь расплылся в улыбке. — О-о-ой! Да это же вы! Гуань Юэ кивнул и сел вместе со всеми за чайный столик. Он положил длинные пальцы на стол, глядя на лимонад перед собой, и слегка постучал ими несколько раз. — Вот так встреча, — с улыбкой сказал У Шунь Тяньхэ. Тяньхэ подумал, что это по правде слишком комично, и с улыбкой ответил: — Да, да. Цзян Цзыцзянь на мгновение растерялся, не зная, что и сказать. Чжо Илун, увидев Гуань Юэ, мгновенно преобразился и с восхищением воскликнул: — Вы играете в поло тааааак хорошо! Гуань Юэ ответил: — М-м. Тяньхэ пояснил: — Раньше он был капитаном команды по поло оксфордского факультета философии, политики и экономики. Проиграть ему не стыдно. — О-о-о! — Все согласно закивали, но Цзян Цзыцзянь усмехнулся: — Всё равно когда-то мы его победили. Гуань Юэ взглянул на Цзян Цзыцзяня, но промолчал. Чжо Илун посмотрел на Тяньхэ, затем на Гуань Юэ, рассмеялся и сказал: — Так вы давно знакомы? Вот оно что, хе-хе-хе, ха-ха-ха! — Я поклонник Вэнь Тяньхэ, — наконец заговорил Гуань Юэ. — Я не стою такой чести, — поспешно ответил Тяньхэ с улыбкой. — Директор Гуань во всем превосходил своего учителя*. * Досл. «синяя краска добывается из индиго, но она ярче, чем индиго» (青出于蓝而胜于蓝). Гуань Юэ произнёс: — Он научил меня играть в поло. Я пошёл, удачной вам игры. С этими словами он поднялся, кивнул и ушёл. Чжо Илун поспешно встал и последовал за ним, говоря: — Директор Гуань! Ай! Как раз сегодня встретились, когда же нам вместе пообедать? Хе-хе-хе, в прошлый раз наш босс… — Его голос постепенно затихал вдали, и он просто оставил троих остальных за чайным столиком. Цзян Цзыцзянь: «...» У Шунь, вспомнив о чём-то, сказал: — Давай обменяемся контактами? Я играю не особо хорошо, в свободное время попрошу тебя дать мне пару наставлений. — По рукам. Наставником себя я назвать не осмелюсь, но вместе обменяться опытом можно, — сразу ответил Тяньхэ. Ему У Шунь даже понравился. Они были примерно одного возраста, и отец У Шуня работал в Государственном комитете по развитию и реформам. Сам он был с густыми бровями, большими глазами, выглядел бодро и в общении не переступал границы. — Извини за сегодня, — вдруг сказал У Шунь, обратившись к Цзян Цзыцзяню. — Я отойду ненадолго помыть руки. Тяньхэ понял, что ему пора уйти, поэтому взял наушник, надел его и поднялся. Цзян Цзыцзянь, приложив ладонь ко лбу, махнул рукой, засмеялся и беспомощно покачал головой. После того как Чжо Илун увязался за Гуань Юэ, он так и не вернулся. Тяньхэ посмотрел вдаль и увидел, как Гуань Юэ ловко перепрыгнул через низкое ограждение пастбища и вернулся на поле для гольфа. Чжо Илун тоже перелез вслед за ним, но у самого забора оступился, ухватился за ногу, несколько раз подпрыгнул на одной, а потом побежал вверх по склону. На вершине они с Гуань Юэ превратились в две маленькие точки и исчезли за другой стороной холма. На следующий день снова пошёл дождь. Тяньхэ, свернувшись калачиком на диване, одной рукой прижимал к себе своего глупого голубого кота, а другой нажимал на сенсорную клавиатуру. Он быстро запускал программы и писал код. Цзян Цзыцзянь сидел рядом, просматривая материалы. На столе лежал конверт. Хотя они и получили приглашение на презентацию Чжо Илуна, но, похоже, тот не собирался разрешать Тяньхэ выступить на сцене, а готовился усадить его в задних рядах на скамейку запасных. — Гуань Юэ и вправду удивительный человек, — сказал Цзян Цзыцзянь. — Неужели в этой жизни обязательно нужно вот так причинять друг другу боль? Дома Тяньхэ нажал на клавишу Enter. На стеклянном дисплее строчка за строчкой побежали программы, и в интерфейсе торгового софта мгновенно всплыли десятки небольших окон, отображающих процессы. — Про, пожалуйста, проследи за загрузкой центрального процессора, спасибо, — отпив кофе, бегло бросил Тяньхэ. — Хотя, по правде, я думаю, что даже если бы Гуань Юэ и не появился, Чжо-сюн вряд ли позволил бы мне выступить на сцене. Но это уже отдельный вопрос. — Вот именно! — сказал Цзян Цзыцзянь. — Он разрушил мои планы. У меня в самом деле слишком мягкий характер, иначе бы я уже послал людей, чтобы они переломали ему ноги. Тяньхэ произнес: — Сначала мы сорвали его свидание, а потом он наш матч. По одному разу подставили друг друга — всё честно. Он же красивый и богатый длинноногий дядюшка, разве тебе не жаль его калечить? Цзян Цзыцзянь ответил: — Всё-таки он не мой бывший. Если ты дашь добро, то я, разумеется, смогу это сделать. — Кажется, я понял, в чём проблема... — Тяньхэ прервался, бросив взгляд на экран, и пробормотал: — Я же говорил, что технический директор некомпетентен, просто бестолковый... ладно, не важно. Что это ты там разглядываешь? — Парня, с которым у меня намечается свидание, — ответил Цзян Цзыцзянь. — Того, который моет клиентам ноги и делает массаж стоп в салоне. Тяньхэ мельком взглянул на папку в руках Цзян Цзыцзяня и подумал, что тот подбирает персонал. Цзян Цзыцзянь тут же объяснил, что материалы готовил менеджер одного из отелей его семьи. Он зарегистрировал аккаунт, притворился им самим и раскинул сети на одном из форумов. Этот гетеросексуальный менеджер, хорошо умеющий угадывать настроение, поднатужился и приложил все свои силы. Он завёл шесть контактов и вычленил из переписки ключевую информацию, которую в итоге распечатал и передал Цзян Цзыцзяню. Тот с первого взгляда заприметил одного — очень красивого молодого человека с кукольным лицом, выглядевшего весьма душевным. Цзян Цзыцзянь изучал философию и не понимал языков программирования, но заинтересовался и спросил: — А? Это та самая программа, от которой намертво зависают компьютеры заказчиков? Починил ее? Твоя компания спасена? — Нет, — ответил Тяньхэ. — Этой торговой программой уже никто не пользуется. Цзян Цзыцзянь спросил: — Тогда зачем ты ее чинишь? — Обсессивно-компульсивное расстройство, — небрежно ответил Тяньхэ. — Как можно мириться с существованием в мире такой вещи? Мне нужно всё переделать, а затем лично извиниться перед каждым клиентом. В ближайшие дни я никуда не выйду, занимайся своими делами. Цзян Цзыцзянь поинтересовался: — А что насчёт твоих серверных стоек? Тяньхэ ответил: — Как-нибудь потом решим. Цзян Цзыцзянь знал, что как только Тяньхэ начинает работать, он практически выпадает из мира, поэтому не стал его задерживать. Взяв пальто, он произнёс: — Я ещё подумаю, как тебе помочь. — Хорошо, — ответил Тяньхэ. — Постараемся обойтись без помощи этого чёртова Гуань Юэ, — сказал Цзян Цзыцзянь Тяньхэ. Тот ответил: — Твоё «постараемся» ранило меня в самое сердце. Исчезни, сейчас же, немедленно. Цзян Цзыцзянь насвистывая крикнул попугаю: — Рынок акций А рухнул! — Акции А! — Попугай растопырил крылья, восхваляя храм богатства восточного мира, и с восторгом прокричал: — Гуань Юэ умер! — Вот это уже другое дело, — с удовлетворением сказал Тяньхэ.