Where the Guns Sleep

      Утро было пыльным и сонным. Сниджер ехал через центр, где стекло отражало облака, а люди в деловых костюмах бежали с кофе в руках и всё в их жизнях зависело от этих двадцати глотков.       Он только начал открываться новому дню, когда зазвонил телефон.       — Привет. Можешь приехать? Нужно посмотреть пару объектов — для выставки. Времени впритык. С хозяином лучше поговорить лично.       Сниджер не стал тянуть и уже через сорок минут выходил из машины у нужного здания.       Бетонное, серое, строгое — как послевкусие дешёвого виски. Но в его углах было что-то современное: линии, черное стекло, вычищенные детали. Все кричало: здесь не будет искусства, но здесь будет порядок.       — Рад, что ты успел. — Посредник указал на мужчину в тёмном костюме цвета бордо, стоящего чуть в стороне. — Познакомься. Мартинез – хозяин этих помещений. И мой хороший знакомый.       Мартинез шагнул вперёд и протянул руку.       — Здравствуйте.       Голос глухой, до дрожи прямой. Его взгляд показался Сниджеру знакомым: тяжёлым, даже мрачным, но в тот момент он не погружался в подобного рода размышления. Мартинез же просто смотрел, выжидая ответа.       — Сниджер, — представился тот, пожимая руку.       Мартинез слегка кивнул и сразу же перешел к делу:       — Я отобрал несколько залов. Пойдёмте, покажу.       Они двинулись по коридору, где воздух был прохладным, пах пыльным стеклом и чем-то лёгким, химическим, как чистка новой мебели. Свет из панорамных окон падал под углом, делая пол похожим на выложенный светом план. Тени от фигур растягивались и не поспевали за их движениями, словно они находились в песочных часах, во власти Орфея.              Первое помещение — большое, со светло-серым полом и белыми стенами. Высокие потолки, металлические балки, окна от пола до потолка. Всё звучало глухо.       — Чистый лист, — произнёс Сниджер.       — Или стерильная коробка, — добавил Мартинез. — Но это легко поправимо.       Они переходили из одного зала в другой. В третьем был приглушённый свет, в пятом — тёплое дерево на полу. Здесь воздух звучал иначе — глубже. Сниджер замедлился.       — Мне нравятся, тут есть где разгуляться!       Сниджер восторженно начал обходить все помещения:       — Вот сюда встанет крупная работа — на центральную стену, она сразу берёт взгляд. А по бокам — мелкие форматы, чтобы поддержать ритм. Композиционно получится целостно, как движение: зритель пойдёт за светом, как по нити.       — Удачное направление. Солнце здесь скользит под хорошим углом, особенно после полудня — мягкие тени, рассеянный дневной свет. — Он указал на крепления у потолка — А здесь — точечная электрика. Можно выставить акценты там, где естественного света будет не хватать, особенно вечером.       — Вы хорошо разбираетесь в этом.       Сниджер продолжал ходить из одного зала в другой, что-то печатал в заметки своего телефона, пока Мартинез не нарушил эти идиллию:       — Обычно я не сопровождаю клиентов лично, — без лишней интонации — Но, когда услышал, что проект творческий… решил, что стоит взглянуть.       Сниджер отвлекся и всмотрелся в его лицо. В глубине сознания вдруг всплыл другой образ, близко ему знакомый, но моложе, вспыльчивее, с той же жгучей уверенностью в себе. В Мартинезе эта страсть была приглушённой годами. Как будто кто-то нажал на паузу — и позволил огню превратиться в тлеющие угли.              — Тихий район...       Мартинез чуть усмехнулся, не оборачиваясь:       — Пятнадцать лет назад тут был бы бордель, оружейный склад и пол-литра крови на квадрат. Сейчас же тишина наилучший вариант. Видимо я старею, за то как красиво!       Они медленно спустились на улицу. По пути разговор перешёл на привычные, бытовые темы и, к их удивлению, стал родственно тёплым.       — Не выспался, — пробормотал Сниджер. — Утро без кофе — пытка.       — На первом этаже есть автомат, не знаю какие у вас конечно предпочтения — Намекнул на паршивость напитков из этой шайтан машины.       Сниджер скривился и Мартинез сразу все понял:       — Понимаю, — отозвался Мартинез. — Я обожаю свежесваренный кофе. Без него утро для меня не начинается. Мой сын варит его просто восхитительно, но, к сожалению, бывает дома нечасто. Приходится кашеварить без него.       Сниджер улыбнулся:       — У вас сын?       — Двое. Как раз старший лучше любого бариста. Не знаю, откуда в нём это.       — Повезло. Мой парень тоже хорошо варит... когда бывает у меня.       — А вы не живёте вместе?       — Пока нет. Два месяца встречаемся только. Думаю, не рано ли.       — Сложный вопрос. Зависит от того, насколько вы готовы к общему быту, ведь это совсем не про романтику.       Сниджер задумался.       — Думаю, достаточно. Даже рабочие проблемы помогаем друг другу решать.       — Тогда может и стоит предложить? Я встретил свою жену и сделал ей предложение на третий день после знакомства, а вы уже 2 месяца вместе)       Они посмеялись, вышли из здания к машине и Мартинез после краткой паузы продолжил:       — Интересно… Мои совсем не спешат. Старший — как замок на рот повесил. Никого не приводит, но сам дома не появляется по несколько дней. Второй видимо вообще до романтики не дорос… а может это и неплохо.       — Дело времени. Мне вот тридцать пять, а у меня только сейчас серьёзные отношения появились.       — Настоящая любовь приходит тогда, когда мы готовы не просто брать, но и отдавать, принимая другого целиком.